Абуева Кадыржана Кабиденулы 4 января Көкшетау, 2014 (5 к) с-23 с-23 сборник
ВЕРХНЕУДИНСКАЯ ГРУППА ПСР (КОНЕЦ 1908 – НАЧАЛО
жүктеу/скачать 1,86 Mb. Pdf көрінісі
|
abuev
| ВЕРХНЕУДИНСКАЯ ГРУППА ПСР (КОНЕЦ 1908 – НАЧАЛО
252
1909 ГГ.), ИЛИ ИСТОРИЯ ОДНОЙ ПРОВОКАЦИИ Кадиков Э.Р. Омский государственный университет им. Ф.М. Достоевского, г. Омск elikkadikov@rambler.ru В конце 1908 г. в городе Верхнеудинске Забайкальской области, по данным жандармерии, начала складываться группа Партии социалистов-революционеров (ПСР), которая уже в начале января следующего года смогла обзавестись типографией и начала выпуск «преступных изданий». Секретный сотрудник «Стрелянный» сообщал тогда
исполняющему дела начальника Иркутского губернского жандармского управления (ГЖУ)
подполковнику М.И.
Познанскому подробные сведения об активизации местного эсеровского подполья: 29 декабря 1908 г. в Верхнеудинске состоялось собрание группы в квартире «Семена» и «Василия», на котором присутствовали 5 человек (Я. Ходыкин, Жаков, С. Грачев, «Василий», зубной врач «Яков»). На этом собрании было принято решение приступить к организации военных кружков, поставить типографию и наладить выпуск воззваний, а также подписных листов для сбора денег в пользу заключенных и на литературу. Сперва члены группы планировали отпечатать прокламацию «К гражданам», но потом решили обратиться «К сочувствующим», а затем издать листовку «К солдатам». В ночь на 9 января 1909 г., по свидетельству «Стрелянного», в квартире «Семена» была поставлена техника и отпечатано 400 экземпляров воззвания «Ко всем
сочувствующим», которые
в ту
же ночь
разбрасывались по городу. Кто их распространял, полицейский агент своих начальников не известил [1: 1]. Однако далее доносил, что 22 января в квартире Жакова состоялось второе собрание, в составе 7 человек (Жаков, его жена «Соня», «Василий», Лихачев, Томашев, Ходыкин и «Яков»), на котором было прочитано письмо из «Читинского областного комитета» о полном единении комитета с Верхнеудинской группой ПСР, а также решено выписать из Читы профессионала и усилить пропаганду среди солдат. На этом же собрании, сообщал «Стрелянный», были избраны председатель, казначей и секретарь группы:
Ходыкин, С.
Жакова и Лихачев соответственно; причем Соне поручили и заведывание партийной библиотекой. Помимо названных лиц в состав 253
группы вошли служащий в магазине Радовского М. Гершевич, С. и Р. Шульц, М. Цозик, машинист Леонов и некий нижний чин, организатор военных кружков. У С. Жаковой, по словам секретного сотрудника, можно было найти подписные листы, библиотеку, литературу, кассу группы (около 40 руб.), адреса и связи с Читой, у Ходыкина – письмо из Читы и шифр. 29 января члены местной группы ПСР предполагали собрать в квартире Нодельмана представителей от
рот и провести пропагандистское собрание [1: 1-2]. В результате полученной информации в ночь на 30 января 1909 г. командированным в Верхнеудинск отрядом во главе
с начальником Томского охранного отделения ротмистром А.А. Гинсбургом была произведена ликвидация Верхнеудинской группы социалистов-революционеров, в ходе которой арестованы 8 человек [2: 18]. В «квартире Томашева», докладывал в Департамент полиции (ДП) подполковник Познанский, была обнаружена вполне оборудованная типография с пятью пудами шрифта, набор листовки Верхнеудинской группы ПСР «К сочувствующим», много отпечатанных прокламаций и разных брошюр, подписные листы для сбора денег. В квартире супругов Жаковых взята часть библиотеки группы, найдены адреса и заготовленная бумага для печатания прокламаций, у Шилко застигнут нелегальный Грачев, оказавшийся в действительности беглым каторжником Евграфовым, у дантиста «Иосифа» отобраны переписка, адреса и часть библиотеки; у учителя Ходыкина – переписка, у Лихачева – несколько брошюр [1: 2; 2: 17]. Так выглядела история Верхнеудинской группы ПСР в конце 1908 – начале 1909 гг. в интерпретации подполковника Познанского и его секретного сотрудника «Стрелянного». Вероятно, его усилия по борьбе с революционным движением были по достоинству оценены ДП – в самом скором времени после ликвидации группы он получил звание полковника и стал полноправным начальником Иркутского ГЖУ (без приставки «и.д.»). Однако в действительности дело оказалось намного проще и сложнее одновременно, о чем свидетельствует сохранившаяся в фонде Особого отдела ДП служебная записка подполковника Балабанова. Последний обратил внимание на разные нестыковки и противоречия в указанном деле. Так, хотя Верхнеудинск входил в район ротмистра Рудова, как исполнявшего обязанности начальника ЖУ в Забайкальской области, для ликвидации группы Познанским почему-то был командирован начальник Томского охранного 254
отделения ротмистр Гинсбург, который, согласно данных ему указаний и произвел спланированную операцию, подвергнув аресту указанных ему лиц. Результаты обысков Балабанов счел
ничтожными, «если
не считать
тенденциозной литературы и несколько записок, не имеющих особого значения для дела» [3: 1]. Тем не менее, по его сведениям, оборудованная типография с набором прокламации ПСР была обнаружена в квартире Василия Федорова, который перед обыском скрылся, у него же был задержан Устин Томашов. Нахождение типографии дало «охранке» возможность всех арестованных, имевших постоянное общение с Федоровым, привлечь к дознанию, причем главным обвиняемым оказался Томашов, хотя ранее по наблюдению он не проходил и в донесении Познанского о ликвидации группы эсеров, в котором все ее члены характеризовались как деятельные работники, о нем никаких сведений не имелось. В донесении этом подполковник Балабанов усмотрел некое противоречие: в начале документа речь шла о том, что «техника группы была поставлена в комнате Федорова и Томашова», а далее, после описания типографии в момент обыска, было сказано: «и там… застигнут безработный Устин Томашов» [3: 1]. Кроме того, из полицейской отчетности было видно, что основанием для привлечения Томашова к дознанию послужил факт
нахождения его во время обыска в тайной типографии, обыск же у него результатов не принес. И в довершение всего автор служебной записки обратил внимание, что в донесениях агентуры Томашов был упомянут только один раз, за неделю до обыска, в числе лиц, явившихся на собрание группы [3: 1]. Впоследствии выяснилось, что
типографию в Верхнеудинске поставил, самостоятельно печатал в ней революционные издания и лично разбрасывал их по городу Федоров, скрывшийся перед обыском из квартиры. Но главная, поистине ошеломительная новость заключалась в другом. Федоров, как выяснил Балабанов, был секретным сотрудником полковника Познанского по кличке
«Стрелянный», командированным им в Верхнеудинск осенью 1908 г. В помощь ему начальником Иркутского ГЖУ был прислан и другой сотрудник «Молодой», предупредительно уехавший затем, незадолго до ликвидации, из города. За три дня до ликвидации «Верхнеудинской группы ПСР» Федоров приезжал в Иркутск к полковнику Познанскому, после чего ротмистру Гинсбургу в виде конфиденциального письма были даны подробные указания о порядке ликвидации «с.-р.». В частности, в письме 255
были перечислены все лица, подлежавшие обыску и аресту, а также указывалось, чтобы типографию, находившуюся в квартире Федорова, «взяли во время его отсутствия, но в момент нахождения в ней У. Томашова», что и было выполнено в точности. В том же письме говорилось о наличности в типографии набора «преступного текста» [3: 2]. Производивший ликвидацию Верхнеудинской группы ротмистр Гинсбург впоследствии донес ДП, что еще во время операции он «находился в сильном сомнении относительно провокационных действий полковника М.И. Познанского». Позже сотрудник «Молодой» сознался ему, что группу ПСР в Верхнеудинске сорганизовывали он, «Молодой», и агент Федоров, который
привез из
Иркутска различные принадлежности для
оборудования типографии, лично набирал текст прокламации и сам же разбрасывал их по городу. Третьим деятелем, участвовавшим в организации группы, в которую входило не более 10-ти человек, был сотрудник ротмистра Рудова «Лихачев». Ротмистр Гинсбург также сообщил, что перед ликвидацией Федоров получил от Познанского указания, чтобы в его квартире, в типографии, во время обыска находилось несколько членов группы, которых он мог бы пригласить к себе в гости, однако ему оказалось возможным зазвать к себе только одного Томашова. Очевидно, заключал на
основе проведенного расследования подполковник Балабанов, «члены группы или стояли далеко от техники, или, быть может, и членами группы были только по ложным докладам В. Федорова» [3: 2]. После ареста типографии Федоров уехал в Иркутск, а затем был командирован полковником Познанским под именем Ричарда Франка в Харбин, откуда вместе с агентом по кличке «Купец» отправился в Японию и привез оттуда ящик с литературой ПСР на сумму 60 руб., каковую давал читать в Харбине своим знакомым. 9 сентября 1909 г. Федоров был обыскан вследствие обвинения его в краже у некоего Жучи вещей на сумму 500 руб. Кроме краденных вещей, у него было обнаружено большое количество эсеровской литературы, чертежи какого-то механизма (по предположению жандармов, адской машины), несколько фунтов типографского шрифта, револьвер, чистые паспортные бланки и переписка, частью зашифрованная, с полковником Познанским и ротмистром Андреевым. На запрос ДП полковник Познанский в конечном итоге заявил, что о провокационной деятельности Федорова ему ничего не было известно, в Японию же он командировался 256
для выяснения путей транспортировки нелегальной литературы. Любопытное мнение на запрос Министерства юстиции высказал прокурор Пограничного окружного суда, объяснивший командировку сибирских агентов на территорию КВЖД «дурно
сложившимися личными
отношениями полковника Познанского с начальником Железнодорожного управления полковником Федоренко, бездеятельность коего в сфере политического розыска г. Познанский, будто бы, стремится доказать такими приемами» [3: 2-3]. Сопоставив данное объяснение с фактами обнаружения у Федорова склада литературы ПСР и его, по-видимому, удачной пропаганды для вербовки участников новой революционной группы, а также с содержанием его почти повелительных писем к руководителю политическим розыском, прокурор высказал серьезные подозрения «как о наличности в действиях Франка элемента провокации, так и о том, что эта сторона деятельности Франка не оставалась неизвестною лицам, пославшим его на территорию дороги» [3: 3]. Сверив эту информацию с имевшимися в ДП сведениями о Федорове, подполковник Балабанов в июле 1910 г. пришел к заключению, что главный подозреваемый по делу «Верхнеудинской группы ПСР» Томашов был «совершенно невиновен» в приписываемом ему преступлении и стал банальной жертвой провокации. В июне 1910 г. ДП отправил прокурору Иркутского военно-окружного суда телеграмму о том, что «арестованный в типографии Верхнеудинской группы социалистов-революционеров Устин Томашов… отношения к этой типографии не имеет и находился в помещении типографии лишь как гость хозяина квартиры» [3: 3-4]. Таким образом, Верхнеудинская группа ПСР в конце 1908 – начале 1909 гг. была сорганизована усилиями трех секретных сотрудников, действовавших не без ведома своего начальства. Т.е. это была откровенно-дерзкая провокация со стороны начальника Иркутского ГЖУ подполковника М.И. Познанского. Однако необходимо отдать должное чинам политической полиции, которые не
стали скрывать выявленные провокационные действия внутренней агентуры, более того, выразили свое возмущение подобно рода практикой и спасли ни в чем не повинного человека. Что же касается социалистов- революционеров, то в наличии их и им сочувствующих лиц в Верхнеудинске сомневаться не приходится, чем, кстати, и пытались воспользоваться провокаторы. Правда, местные эсеры,
как и вся партия в целом, были слишком 257
дезорганизованы поражением революции 1905 – 1907 гг. и наступившей реакцией с постоянными репрессиями, а также тотальной провокацией в своих рядах. Объединиться в организацию эсерам Верхнеудинска удалость чуть позже. Исследователям же остается в очередной раз сделать вывод из рассмотренной истории, что слепо доверять источникам жандармского происхождения не следует.
жүктеу/скачать 1,86 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|