Интервью в журналистике: как это делается с а н к т п е т е р б у р г 1 Учебное пособие

38
Свобода слова и свобода общения
Люди никогда не могут быть свободны, если 
не воспитаны для свободы.
Генри Томас Бокль
Расширение тематики интервью как одного из важнейших 
жанров в журналистской практике было предопределено в сере-
дине 1980-х годов необратимостью процесса ослабления контро-
ля за деятельностью СМИ со стороны государственных и партий-
ных органов. Естественно, что в лидеры вышли темы, связанные 
с вопросами общественно-политического устройства, экономи-
ческого развития страны, полузакрытых страниц ее прошлого. 
В газетах и журналах, в радиоэфире и на экранах телевизоров 
стало возможным обсуждение абсолютно всего — от проблемы 
смертной казни до вопроса о том, был ли В. И. Ленин психически 
больным человеком
1
. 
1
Характерно, что местом действия одной из самых знаменитых советских пьес 
этого периода — «Диктатура совести» Михаила Шатрова (1985) — была вы-
брана редакция молодежной газеты. Однако фигура В. И. Ленина в ней никоим 
образом еще не критикуется. Аналогичная оценка его личности характерна и 
для следующей пьесы М. Шатрова «Дальше… дальше… дальше…» (1987), на-
писанной в форме театрализованного диспута.

39
Как уже отмечалось, дискуссионность стала дискурсом дея-
тельности журналистов именно в этот период развития отече-
ственной прессы, радио и телевидения. Парадигма свободы слова 
доминировала как установка в их профессиональной деятельно-
сти, когда критическое отношение к любой проблеме, факту, яв-
лению оказывалось предпочтительнее конструктивного пафоса. 
СМИ оказались одним из тех средств, с помощью которых была 
практически полностью разрушена идеология советского обще-
ства. Процесс этот в массовом сознании происходил настолько 
быстро, что образовавшийся вакуум начал так же стремительно 
заполняться идеями, которые всего лишь несколько лет казались 
абсолютно неприемлемыми для большинства наших соотече-
ственников, не говоря уже о том, что некоторые из них были пре-
жде просто подсудны. 
Cо второй половины 1980-х годов начинает значительно рас-
ширяться круг лиц, с которыми беседуют журналисты. Помимо 
специалистов в прежде не рекомендованных сферах все чаще со-
беседниками журналистов являются «люди из народа». Причем 
наиболее популярными героями интервью становятся предста-
вители маргинальных кругов. Вектор интереса представителей 
СМИ в период гласности и перестройки устремляется не только в 
нижние слои общества, но и вверх, в VIP-зону. При этом методи-
ка общения с представителями разных социальных слоев унифи-
цируется. Корреспондент мог позволить себе задать вопрос оди-
наковой степени непосредственности и наивности и министру, и 
бомжу. Раскованности общения журналистов в немалой степени 
способствовала и официальная отмена цензуры в 1990 г.
Раскрепощенность журналистского творчества привела 
к появлению совершенно новых форм общения с аудиторией. 
В середине 1980-х годов повсеместное развитие в электронных 
СМИ получили развитие радио- и телемосты, дебаты, дискуссии. 
Обмен полярными точками зрения на какую-то проблему или 
ситуацию стал структурообразующим жанровым принципом 
многих публикаций, радиопрограмм и телепередач. Достаточно 
вспомнить ставшие классическими программы Ленинградского 
телевидения «Музыкальный ринг» (1984), «Общественное мне-
Свобода слова и свобода общения

40
1
Теория
ние» (1987) и «Пятое колесо» (1988). Центральное телевидение 
выпустило в это время программу «Двенадцатый этаж» (1986), 
в которой уже на уровне сценарного замысла был заложен диа-
логический принцип общения участников. Свободный, не ли-
митированный предварительным сценарием разговор стано-
вится доминирующим жанровым признаком таких программ, 
как «Взгляд» (1987), «До и после полуночи» (1987). Однако столь 
очевидные положительные перемены в практике СМИ не под-
креплялись осознанием многими журналистами этической от-
ветственности. Во многом этому способствовал и крах прежней 
идеологической системы. 
Принятие Закона Российской Федерации «О средствах мас-
совой информации» в декабре 1991 г. могло бы стать перелом-
ным моментом с точки зрения регулирования этических и про-
фессиональных норм в отношениях прессы и общества. Однако 
джинн уже был выпущен из бутылки. Никто из профессионалов 
журналистского цеха не стремился обратно, к ограничениям и 
запретам. Любая попытка регулирования в этой сфере однознач-
но трактовалась как покушение на свободу слова. Ввести процесс 
тематического и этического раскрепощения СМИ в цивилизо-
ванные рамки не помогло даже принятие Конституции Россий-
ской Федерации в декабре 1993 г. П. 5 ст. 29 Основного Закона 
гласил: «Гарантируется свобода информации. Цензура запреща-
ется». Однако более важным для журналистов в их практической 
деятельности являлся п. 1 той же статьи, провозглашавший, что 
«каждому гарантируется свобода мысли и слова» [Законодатель-
ство…, 1999, с. 7].
Последующая эволюция методов работы отечественных жур-
налистов, особенно в интересующем нас жанре интервью, про-
демонстрировала, что свобода слова трактуется ими преимуще-
ственно как вседозволенность и игнорирование этики общения 
с теми, кто соглашается на встречу и беседу с журналистами. 
Вмешательство в личную жизнь, практический шпионаж в 
экономической сфере, использование секретных материалов 
спецслужб, клевета и прямые оскорбления политических оппо-
нентов — вот далеко не полный перечень способов и методов 

41
деятельности представителей современных СМИ. В результате 
в печати или в эфире появлялись действительно сенсационные 
материалы, которые, тем не менее, носили очевидно скандаль-
ный характер, провоцировали общественное мнение, вызыва-
ли зачастую чисто обывательский интерес. Печально известная 
формула западной прессы «Хорошая новость — это плохая но-
вость» у большинства практикующих журналистов трансфор-
мировалась в универсальный подход к сбору, обработке и по-
даче информации. 
В интервью подобная тенденция выразилась, с одной сторо-
ны, в усилении отрицательной установки на общение с респон-
дентом, а с другой — в расширении обсуждаемых тем по оси 
«положительное — отрицательное» в сторону последнего. Если 
внимательно вчитываться или вслушиваться в тексты печатае-
мых или публикуемых интервью, то складывается устойчивое 
впечатление, что респонденты всегда что-то скрывают от на-
зойливых журналистов. Последние же постоянно подозревают 
своих собеседников (иногда вполне обоснованно) в том, что 
те не желают признаваться в каких-то постыдных поступках, 
неблаговидных делах или сомнительных общественно-поли-
тических взглядах. Стремление проникнуть в частную жизнь 
VIP-персон зачастую обусловливает и структуру общения в 
ходе интервью, которая вызывает вполне внятные ассоциации 
с характерным для определенного исторического периода про-
цессуально-юридическим действием, известным как «допрос с 
пристрастием». 
Сегодня, к сожалению, у зрительской, читательской или 
слушательской аудитории не вызывает раздражения или брез-
гливости то, что представители СМИ считают возможным и 
приличным интересоваться доходами интервьюируемого, осо-
бенностями его интимной жизни, характером отношений с 
близкими и родными, состоянием здоровья. Игнорирование 
этических норм в журналистской и врачебной практике приво-
дит к печальным парадоксам, когда публично обсуждаются ме-
дицинские проблемы, до конца понятные лишь специалистам, 
с одной стороны, а с другой — наносящие явный моральный 
Свобода слова и свобода общения

42
1
Теория
ущерб конкретным людям
2
. У всех на памяти тот неподдель-
ный интерес, который вызывало в СМИ летом 2000 г. состояние 
смертельно больной Раисы Максимовны Горбачевой. Мало кто 
из представителей массмедиа тогда думал о том, что чувствова-
ли и переживали ее родные. Стремление взять интервью у Ми-
хаила Сергеевича Горбачева было повсеместным и за гранью 
представлений об этической сдержанности журналиста.
Аналогичная установка, к сожалению, экстраполируется в жур-
налистской практике и на общение с людьми не столь известны-
ми (простыми, или, как сказали бы в советское время, из народа). 
К сожалению, деликатность в общении с теми, кто оказывается 
под прицелом телекамеры или микрофона, характерная для оте-
чественных СМИ 70–80-х годов минувшего столетия, сегодня 
сменилась не просто назойливостью, но порой откровенным на-
рушением журналистской этики. Ее стараются ограничивать в тех 
случаях, когда подобные нарушения могут иметь юридические по-
следствия (например, во время предвыборных кампаний).
Если в случае с VIP-персонами и ньюсмейкерами корре-
спондент или ведущий программы вынужденно сдерживает 
собственный отрицательно-дознавательный посыл, то в иной 
ситуации, когда собеседник не имеет высокого социального 
или общественного статуса, журналисты позволяют себе в 
процессе разговора иронию или насмешку в адрес собесед-
ника, откровенное хамство, издевательства, оскорбления. 
Особенно этим грешили ведущие таких программ, как «Вре-
мечко» и «Cегоднячко» образца 1999–2001 гг., шоумен Роман 
Трахтенберг в радиопрограмме «Роман без конца», журналист 
Отар Кушанашвили в ток-шоу «Большой куш»
3
. Тенденция 
2
Характерный пример — поведение телеведущего Сергея Доренко в отноше-
нии Евгения Примакова осенью 1999 г., в канун выборов в Государственную 
Думу. Сомнительным с точки зрения приличия выглядел и сюжет в программе 
«Намедни» 16 ноября 2002 г., в котором Леонид Парфенов в прямом эфире про-
демонстрировал схему проведения такой интимной операции, как обрезание, 
и инструменты, необходимые для ее осуществления. Список подобных ситуа-
ций в теле- и радиоэфире можно было бы продолжать очень долго. 
3
В ноябре 2002 г. программа «Большой куш» на канале СТС была закрыта из-за 
низкого рейтинга, что явилось обнадеживающим фактом.

43
до предела обнажилась во время и после окончания драмы в 
театральном центре в Москве в октябре 2002 г., когда боль-
шинство корреспондентов (особенно, телевидения) прояви-
ли неделикатное отношение к родственникам и близким за-
хваченных чеченскими бандитами заложников. Назойливые 
представители СМИ с телекамерами и микрофонами букваль-
но не щадили едва спасшихся от смерти людей, приставая к 
ним с вопросами и просьбами рассказать о том, что проис-
ходило внутри захваченного здания. На профессиональном 
сленге журналистов такое поведение язвительно и справед-
ливо определяется как «с телекамерой в душу человека». Бу-
дущим профессионалам массмедиа стоит помнить и другое 
выражение, принадлежащее польскому сатирику Станиславу 
Ежи Лецу: 

жүктеу/скачать 1,02 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: