Оценка исследования конкретных примеров

4 4 2 Глава 12. Описательные методы исследований 
нарастает постепенно, по мере воспроизведения сделанных открытий. Это верно и для 
исследования конкретных примеров. Воспроизвести такое исключительное событие, 
как землетрясение в Сан-Франциско 1989 г., может быть трудно, но можно исследо­
вать, проявляется ли аналогичное поведение при других стихийных бедствиях. 
Вторая трудность в использовании конкретными примерами заключается в том, 
что у исследователей есть богатые возможности для того, чтобы придать описанию 
желаемый оттенок и тем самым исказить исследование. Так ли удивительны беско­
нечные дискуссии по поводу эдипова комплекса и других неразрешимых сексуаль­
ных проблем, встречающихся в историях индивидуумов, написанных фрейдистами? 
Занимаясь поисками примеров для этой главы в базе данных
 PsycINFO,
я встретил 
исследование под названием «Зависть к докторской степени: психоаналитическое 
исследование конкретного примера» (Behr, 1992). В нем рассказывалась история 
женщины с «глубокой выматывающей тревожностью в связи с невозможностью 
закончить докторскую диссертацию... [Ее] презрение к тем, кто не имел докторской 
степени, и сильная зависть к ее обладателям сделала практически равноценными 
зависть к докторской степени и зависть к пенису» (р. 99). Разве не иначе описал 
бы этот случай противник фрейдизма? Наверняка иначе. 
Третья проблема касается памяти. Поскольку при составлении историй кон­
кретных индивидуумов участникам часто требуется вспоминать события прошло­
го, возникает ряд проблем, которые связаны с несовершенством памяти. Исследо­
вания, проведенные Элизабет Лофтус и другими учеными, неоднократно показа­
ли, что воспоминания о событиях нашей жизни нередко искажаются другими 
событиями, произошедшими между интересующим случаем и попыткой его по­
зднейшего припоминания. Возьмем, к примеру, жителя Флориды, Эндрю, пере­
жившего в 1992 г. чрезвычайно сильный ураган. Если через год в ходе исследова­
ния конкретного примера его попросить описать произошедшее, то некоторая ин­
формация без сомнения окажется точной. Ведь маловероятно, что человек забудет, 
как сорвало крышу с его дома. Но за этот год человек: а) пережил само событие, 
б) просмотрел видеофильмы, новости, телевизионный показ и фотографии данно­
го события, в) прослушал бесчисленные истории об урагане, рассказанные друзья­
ми и соседями, и г) возможно, даже несколько раз видел сны о данном событии. Как 
выявили Лофтус и ее исследовательская группа (например, Loftns & Hoffman, 
1989), более поздние воспоминания часто представляют собой «построения» из 
впечатлений от самого события и от явлений, имевших место впоследствии. Таким 
образом, мы имеем воспоминание, включающее множество элементов, и само со­
бытие — только один из них. 
Несмотря на эти трудности, истории индивидуумов могут быть весьма инфор­
мативными. Во-первых, благодаря большому количеству подробностей они позво­
ляют глубже понять поведение, чем это возможно при исследованиях с большим 
N,
при которых от каждого испытуемого получают весьма ограниченный объем 
информации. В исследовании Лурип были не только подробно описаны возмож­
ности уникальной памяти Ш., но и показано, как его память влияла на другие ас­
пекты жизни несчастного человека. Во-вторых, случай Ш. иллюстрирует также и 
другой момент: некоторые индивидуальности встречаются настолько редко, что един­
ственно возможным исследованием является исследование конкретного примера. 

В-третьих, как и все описательные исследования, изучение конкретных примеров 
может стать богатым источником эмпирических вопросов для дальнейших изыс­
каний. Как было отмечено выше, Кроуфорд и его коллеги (Crawford и. др., 1992) 
были удивлены тем, что около трети студентов колледжа, участвовавших в сеансе 
демонстрации гипноза, испытали амнезию и в той или иной степени забыли про­
исходившее на сцене, а также тем, что почти все студенты считали, что гипнотизер 
полностью контролировал их действия. Повлияли ли на это какие-либо когнитив­
ные или личностные факторы, отличающие этих студентов от остальных? В чем 
сходны и чем различаются постгипнотическая и посталкогольная амнезии? Будет 
ли вероятность развития приобретенной беспомощности у студентов, сохранивших 
память о полном контроле, выше, чем у тех, кто чувствовал себя более уверенно? 
Исследование конкретных примеров не только рождает гипотезы дальнейших 
исследований, но и служит целям фальсификации. Если о некотором психологи­
ческом явлении высказывается определенное утверждение, то даже частное оп­
ровержение может вызвать серьезные сомнения в этом утверждении. Вы уже позна­
комились с одной известной иллюстрацией этого (вставка 3.3). Утверждение о нали­
чии у Умного Ганса математических способностей было успешно фальсифицировано, 
после того как этот случай был исследован психологом Пфунгстом. 
Второй пример взят из области парапсихологии, исследующей, в частности, 
такое явление, как экстрасенсорное восприятие. Вы наверняка читали о «медиу­
мах», которые утверждают, что умеют читать мысли, предсказывать будущее и дей­
ствием психической силы вызывать определенные события (например, сгибать лож­
ки). Подобные утверждения можно поставить под вопрос, указав на исследование 
конкретного примера, в котором человек (обычно профессиональный фокусник) 
воспроизводит все продемонстрированные медиумом явления, но показывает, что 
все это было проделано с помощью обычной ловкости рук (например, Randi, 1982). 
Защитники парапсихологии могут возразить, что медиумы добиваются результа­
та психическими средствами, а фокусники — физическими, но более простое 
объяснение заключается в том, что и те и другие пользуются одними и теми же 
средствами (т. е. физическими). 
В целом, исследования конкретных примеров подвержены искажениям и их 
результаты, может быть, нелегко обобщить, но, как и наблюдения, они полезны для 
разработки новых исследований, помогают фальсифицировать слабые теории и, 
кроме того, иногда являются единственным способом документирования инфор­
мации о необычном человеке или событии. 

жүктеу/скачать 6,25 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: