Отношений Иосифа Сталина с Надеждой Аллилуевой или другими женщинами из его окружения. Она, может быть, и является интересной и даже животрепещущей, но к ней мы обращаться не будем
жүктеу/скачать 1,45 Mb.
|
KnigoLit.com-stalin-i-zhenschiny (1)
хаттама жедел-жәрдем В1,В2, халық емшілері, Дәріханада, жоба 2, жоба, autoref-zakrytye-zhenskie-instituty-rossiiskoi-imperii-17641855-nachalo-formirovaniya-otechestvennoi, Тұқым қуалаушылықтың және конституцияның патологиядағы рөлі, 8-наурыз Жұлдызай тобының ертеңгілік әзірлемесі
| Глава 15
Женщины под ружьем Во всей теме советских женщин в сталинскую эпоху нет более спорного вопроса, чем служба женщин в армии и их участие в боевых действиях. По этому поводу высказываются противоположные точки зрения: от того, что солдаты берегли и уважали девушек, до того, что чуть ли не все женщины в армии предавались разврату и были ППЖ – «походно-полевыми женами». Опровергать и то, и другое особого смысла не имеет, ибо в большой армии случаи бывали всякие, от самых возвышенных чувств и трепетного отношения к девушкам до откровенного распутства и домогательств. Стоит отметить, что не столь уж редкими были случаи фронтовых свадеб и участия в боевых действиях супругов. Боец Ленинградского фронта Николай Захаров рассказывал, что его брат Петр Захаров, командовавший артиллерийским дивизионом, разыскал свою супругу, оставшуюся в начале войны в оккупации в Калининской области, и взял ее в штаб, и вместе они провоевали до конца войны. Или вот еще пример: в экипаже «ИС-122» 48-го ударного танкового полка служили супруги Иван и Александра Бойко. Они купили танк на свои сбережения, выложив за него 50 тысяч рублей (для сравнения: корова в военное время стоила примерно такие же деньги), и отправились на фронт. В ноябре 1943 года супруги окончили танковое училище, а в июне 1944 года получили танк, причем Александра Бойко стала командиром экипажа. 22 июля 1944 года в Белоруссии, у деревни Малиновка, они схватились с «Тиграми» известных немецких асов, среди которых был лейтенант Отто Кариус, уничтоживший более 150 советских танков и САУ. Но тот бой для Кариуса был не слишком удачен, ему пришлось отступить, а супруги Бойко подбили танк одного из асов его группы. Поскольку мы говорим о женщинах в целом, то позволительно опустить судьбы и фронтовые биографии отдельных женщин и взглянуть на ситуацию шире. Первое, что нужно сказать, – женщины в армии и до войны не были редкостью. В довоенной Красной армии служили женщины с медицинским, ветеринарным и техническим образованием, а также работали вольнонаемными в различных военных учреждениях. Отдельным женским контингентом в армии были жены военнослужащих, в первую очередь комсостава и политруков, которые жили вместе с мужьями в местах дислокации частей. На них возлагались задачи по улучшению красноармейского быта, по политической и просветительской работе. В июле 1936 года состоялось Всесоюзное совещание жен командно-начальствующего состава РККА, где было 1495 делегаток, на котором рассматривались вопросы участия жен командиров в укреплении армии182. Именно по этой причине с началом войны женам красноармейских командиров приходилось скрываться от немцев. Таким образом, женщины в армии делились на две основные категории. Первая состояла из женщин, состоявших на военной службе, имевших звания и должности. Вторая состояла из женщин, сохранявших гражданский статус, но связанных с армией либо работой на вольнонаемных должностях, либо в силу замужества. Во время войны эта тенденция сохранилась. По данным генерал-лейтенанта Г.Ф. Кривошеева, в армии служили 490,2 тысячи женщин183, но по другим данным, численность женщин превышала 800 тысяч человек и даже доходила до 1 млн 200 тысяч человек. Очевидно, это связано с тем, что Кривошеев включал в свой подсчет только женщин-военнослужащих. Отчасти это справедливо, поскольку основная масса вольнонаемного женского персонала приходилась на тыловые госпитали и другие тыловые учреждения армии, причем их состав мог весьма значительно изменяться по ходу войны, что и порождало разнобой в оценках. Как мы уже видели при рассмотрении женской мобилизации, ГКО рассматривал женщин в основном как вспомогательный персонал, и мобилизация была проведена с целью высвобождения мужчин в тыловых частях и вспомогательных войсках и частях. Однако при этом именно в Красной армии, в отличие от остальных армий союзников и противников, женщин привлекали и к непосредственному участию в боевых действиях, вплоть до создания особых женских воинских частей. Эти части также можно подразделить на два основных типа. Достаточно часто воинские части становились преимущественно женскими по составу явочным порядком, после замены мужчин. К примеру, среди личного состава войск связи было 12 % женщин, но отдельные части имели женский состав до 80 % численности184. В основном это были подразделения связи при крупных штабах, находившиеся вдалеке от линии фронта. Очень много женщин было в войсках ПВО, где они составляли 24 % личного состава, или около 300 тысяч человек. В укомплектовании войск ПВО женщинами особенно сказались результаты довоенной подготовки, подготовку по программе ГПВХО до войны прошли 717 тысяч женщин, так что недостатка в кадрах не было. Некоторые соединения ПВО явочным порядком становились женскими, вроде 1-й зенитно-пулеметной дивизии ПВО или 1-й дивизии аэростатов заграждения, в которой из 2925 человек личного состава было 2281 женщин185. Это не считая многочисленных дружин противовоздушной обороны, укомплектованных в основном женщинами. Служба в ПВО была фронтом в самом прямом смысле этого слова. За время войны только в противовоздушной обороне железных дорог и железнодорожных станций было отражено 20 тысяч вражеских воздушных налетов. Люфтваффе, конечно, немалое внимание уделяло подавлению позиций ПВО, и женщинам-зенитчицам в изобилии доставались бомбы, снаряды и пули вражеской авиации. Отражение налетов требовало хорошей выучки, стойкости и смелости. Зенитчики, как известно, не имели права укрываться или отступать. Другую категорию воинских частей составляли части, формируемые специально как женские, то есть почти полностью укомплектованные женским офицерским, младшим командным и рядовым составом. К ним относятся 586-й истребительный, 587-й (позднее 125-й гвардейский) бомбардировочный и 588-й (позднее 46-й гвардейский) ночной бомбардировочный авиаполки, сформированные по приказу наркома обороны СССР от 8 октября 1941 года186. Из них более всего известен 588-й ночной бомбардировочной авиаполк, имевший в штате 42 самолета «По-2». Он воевал наиболее интенсивно из женских авиаполков с 27 мая 1942 года и до конца войны, совершил 24 тысячи боевых вылетов и сбросил 3 тысячи авиабомб. Но и другие женские авиаполки тоже себя очень неплохо показали. 586-й истребительный авиаполк, вооруженный истребителями «Як-1», провел 4419 боевых вылетов, провел 125 воздушных боев и сбил 38 вражеских самолетов187. В боевой летописи этого полка есть эпизод, когда две летчицы, Тамара Памятных и Раиса Сурначевская, 19 марта 1943 года над станицей Касторной схватились с 42 немецкими бомбардировщиками «Ju-88» и «Do-215». В тот день полк отражал массированный налет на Лиски, и летчицы остались в качестве дежурных истребителей. Получив сообщение о налете на Касторную, где располагалась крупная железнодорожная станция, они поднялись в воздух и вступили в бой. Им удалось дерзкой атакой сорвать налет и сбить четыре бомбардировщика, но в бою обе летчицы были сбиты. Им удалось выпрыгнуть с парашютом и вернуться в полк. 587-й бомбардировочный авиаполк воевал на пикирующих бомбардировщиках «Пе-2» и за войну совершил 1134 вылета, сбросив 980 тонн бомб, а также сбил пять вражеских самолетов188. Вроде бы и немного, но это была очень рискованная работа. По ним били зенитки, их подстерегали вражеские истребители. Командир эскадрильи этого полка К.Я. Фомичева дважды горела в воздухе. 23 июня 1944 года ее самолет был подбит зенитным снарядом и загорелся, однако летчица сбросила бомбы на цель и сумела перелететь на свою сторону, после чего экипаж выпрыгнул. Чтобы завершить тему летчиц, стоит упомянуть женщину, воевавшую в составе 135-го бомбардировочного авиаполка Екатерину Зеленко, кстати, вместе со своим мужем Павлом Игнатенко. 12 сентября 1941 года над Ромнами она подверглась атаке семи «Ме-109», сумела сбить один, а второй таранила и сбила его ценой своей гибели. Она стала единственной женщиной в мире, совершившей воздушный таран. Женскими воинскими частями были также 1-й Отдельный женский запасной стрелковый полк, который с ноября 1942 года подготовил 5175 женщин (3892 рядовых, 986 сержантов и старшин, 297 офицеров), и Центральная женская школа снайперской подготовки, образованная приказом наркома обороны СССР от 21 мая 1943 года, в которой прошло обучение 1885 курсанток189. Обучение женщин-снайперов оказалось эффективным делом. Курсантки Центральной женской школы снайперской подготовки вместе истребили 12 тысяч немецких солдат и офицеров – почти целую дивизию. Цена, уплаченная за успех, тоже была немалой. Многие женщины-снайперы погибли в схватках с немецкими снайперами, а многим вражеская пуля разворотила лицо. Наконец, много женщин служили в разных родах войск поодиночке. В 1943 году Рязанское пехотное училище подготовило 1388 командиров, из них 704 выпускницы назначены командирами стрелковых, 382 – пулеметных, 302 – минометных подразделений190. В 1944 году это же училище открыло школу подхорунжих для 1-й польской пехотной дивизии им. Т. Костюшко, которую окончили 354 курсанта, в том числе 51 женщина191. В общем, участие женщин в боях не воспрещалось совершенно, и в Красной армии были женщины: офицеры, летчики, танкисты, разведчики, снайперы. Однако надо отметить, это явление не было массовым. Скорее, это был ответ на настойчивые требования представительниц той довоенной женской элиты, которые прошли военную подготовку и желали сражаться на фронте. Очевидно, Сталин не собирался создавать особые женские части и только в авиации уступил настойчивым требованиям майора авиации Марины Расковой, которая продвинула инициативу о формировании женских авиаполков. Это имело и объективные причины, поскольку обучить группу летчиц было целесоообразнее, чем направлять их поодиночке в разные летные училища. Создание женской снайперской школы также, очевидно, было вызвано настойчивыми требованиями комсомолок, прошедших стрелковую подготовку, а также примером Людмилы Павличенко. Знаменитая женщина-снайпер не была выпускницей снайперской школы и весь свой счет в 309 вражеских солдат и офицеров набрала в начале войны, во время боев за Одессу и Севастополь. Ее пример и показал, что женщины могут быть очень эффективными снайперами. Правда, не всем так везло. Есть любопытный пример, когда женщине пришлось прибегать к методам кавалерист-девицы Надежды Дуровой. Евдокия Завалий в боях на Северном Кавказе и на Кубани изменила свое имя на Евдоким и воевала в морской пехоте под этим именем восемь месяцев, добравшись до звания старшины, пока ее, после тяжелого ранения, не «разоблачили». После госпиталя ее направили на учебу и в октябре 1943 года уже официально присвоили звание младший лейтенант и назначили на должность командира взвода отдельной роты 83-й бригады морской пехоты. Она участвовала в самых ожесточенных боях. Во время штурма Будапешта ее взвод пробрался по полузатопленному нечистотами канализационному коллектору в расположение немецкого штаба и захватил его, взяв в плен немецкого генерала. Она вспоминала, что пыталась отбить запах канализации, налив в котелок духов из брошенного парфюмерного магазина, но из этой затеи ничего не вышло. Хотя ее четыре раза ранили и два раза считали погибшей, Евдокия Завалий дошла с боями до победы. Вывод о вынужденности набора женщин в действующую армию и включения их в боевые подразделения может показаться странным и спорным. Однако же это подтверждается тем, что Красная армия совершенно оказалась неготовой к приему сотен тысяч мобилизованных женщин. Для рядового и младшего командного состава не было особой формы (форма с юбкой полагалась только женщинам-офицерам). Потому их одевали в мужское обмундирование, единственным отличием которого был берет. Типичной проблемой женщин-военнослужащих было отсутствие или крайний недостаток формы и обуви малых размеров. Им приходилось ушивать и подгонять слишком большое по размеру обмундирование, пускаясь в разные хитрости вроде получения второй большеразмерной гимнастерки, которая распарывалась и пускалась на юбку. Так же решалась проблема нательного белья. Проблема обуви была еще острее, так что в начале войны женщины-военнослужащие сплошь и рядом носили свою гражданскую обувь. Потом приспособились шить сапоги нужных размеров из брезента во фронтовых сапожных мастерских, которые имелись в каждом полку. Огромным упущением вещевого снабжения женщин в армии было совершенное отсутствие гигиенических средств, даже самой обыкновенной ваты. В периоды менструации женщинам приходилось очень несладко. Пешие марши, и без того трудные, превращались в медленную пытку. Из этого трудного положения выходили кто во что горазд, и, по воспоминаниям фронтовичек, наиболее распространенным способом было использование нательного белья, разных тряпок или второго полотенца, которое, впрочем, в любой момент мог отобрать старшина. Второе полотенце солдату иметь было не положено, и для женщин скидок не делалось. Проблема гигиенической ваты была даже в женских авиаполках. По воспоминаниям летчицы 588-го (46-го гвардейского) ночного бомбардировочного полка Евгении Жигуленко, ваты для гигиенических надобностей не было и у них. Вату они истребовали у командующего дальнебомбардировочной авиацией генерал-полковника А.Е. Голованова, когда он посетил их полк. Голованов доложил о проблемах Сталину, и вскоре командующий 4-й воздушной армией генерал-майор авиации К.А. Вершинин потребовал от командира полка майора авиации Евдокии Бершанской обеспечить личный состав полка ватой192. Лишь после этих обращений ГКО принял 3 апреля 1943 года постановление № 3113 об увеличении нормы выдачи мыла женщинам-военнослужащим. Это было единственное за всю войну решение, облегчавшее фронтовой быт женщин. Вообще фронтовой быт женщин сильно разнился от части к части. В тех частях, где женщины служили группами или целыми подразделениями, обычно было полегче, поскольку командование выделяло им отдельную землянку, помогало с организацией быта и банно-прачечного обслуживания. В тыловых частях, где служило много женщин, они часто даже не стригли волосы, имея возможность регулярно мыть голову. Это относилось и к женщинам-снайперам, которых школа отправляла в войска группами по 5–7 человек. Обычно они жили в отдельной землянке при КП батальона или полка, откуда выходили на передовую на охоту. Женщины же, служившие поодиночке в мужских подразделениях, сполна хлебнули всех прелестей неустроенности окопного быта. Вот им реально было тяжело, поскольку любая, самая элементарная бытовая проблема вроде посещения туалета, стирки обмундирования или выбивания из него вшей, похода в баню превращалась в нетривиальную задачу. Они носили мужскую форму, стриглись накоротко во избежание проблем с волосами. Их положение решающим образом зависело от отношения к ним солдат и командиров. Во многих частях солдаты к девушкам относились с уважением и трепетом, во всем помогали. В других же частях им приходилось сталкиваться со скабрезными шуточками, домогательствами, и тогда женщинам приходилось искать защиты у кого-то одного. Бывала и смена отношения: поначалу девушку-санитарку встречали неласково, но потом, когда она вытаскивала из-под огня тяжелораненых бойцов, солдаты проникались к ней уважением. Точных сведений о характере отношения к женщинам в частях теперь уже вряд ли соберешь. Но, в общем, в воюющих частях отношение было скорее благожелательным, ибо многим приходилось, истекая кровью, ехать с поля боя на плащ-палатке, которую ползком тянула санитарка. Для рядовых бойцов, особенно в пехоте, санитарка очень и очень часто была единственной надеждой на выживание и отпуск в госпитале. У командиров тоже было разное отношение. Часть командиров видела в женщинах источник проблем, распутства и разложения и потому старалась быстрейшим образом избавиться от них переводом в тыловые службы. Другая же часть командиров приветствовала наличие женщин, поскольку часто отмечалось, что в их присутствии мужчины подтягивались, лучше следили за чистотой и внешним видом и даже отвыкали от употребления матерных выражений. Остронегативное отношение к женщинам в армии формировалось в тылу, в силу принятой в Красной армии практики увольнения женщин по беременности. Женщины-офицеры из армии не увольнялись, а получали отпуск по беременности, а потом снова возвращались в строй. Забеременевший рядовой и младший командный женский состав увольнялся на шестом месяце беременности. Возвращение в тыл из армии беременных женщин, конечно, неизбежно порождало волну слухов о распутстве в армии и формировало широко распространенное представление, что чуть ли не все женщины на фронте были «походно-полевыми женами» и погрязали в разврате. После войны женщины-фронтовички столкнулись с этим негативным отношением, ни у кого не могли найти защиты и поддержки, стыдились своих фронтовых наград и даже, бывало, уничтожали свои фронтовые документы. Семейная жизнь требовала своего обустройства, и многие фронтовички не желали ставить на свою биографию темное пятно, даже если ничего такого и в помине не было. В общем, давайте не будем муссировать тему про «походно-полевых жен». В целом женщины в армии и на фронте не были бесполезной обузой, напротив, они сделали немалый вклад в победу, проявили изрядное мужество и героизм. Не говоря уже о том, что идти на фронт женщины обязаны не были, и это требовало от них немалой решимости. Упрекать их в чем-то мы права не имеем. жүктеу/скачать 1,45 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|