ТОРГОВЕЦ ВЕРБЛЮДАМИ ИЗ ВАВИЛОНА

Клейсон Д. .: Самый богатый человек в Вавилоне / 66
— Мне не везет, поэтому я и не могу вернуть долг.
— Не везет! Не вини богов в своей слабости. Невезение преследует любого, кто больше думает о том,
чтобы взять в долг, а не о том, чтобы отдать его. Пойдем со мной, мальчик, поговорим, пока я буду есть.
Я голоден. А тебе я расскажу одну историю.
Таркаду меньше всего хотелось слушать откровения Дабазира, но, по крайней мере, речь шла о
приглашении к столу.
Дабазир подтолкнул его в дальний угол харчевни, где они оба устроились на маленьких ковриках.
Когда хозяин заведения Коскор, улыбаясь, подошел к ним, Дабазир вальяжно обратился к нему:
— Жирную ящерицу на десерт, козлиную ногу, хорошо зажаренную и обильно политую соусом, хлеб
и много овощей, потому что я голоден и хочу насытиться. И не забудь о моем друге. Принеси ему
кувшин с водой. Да только охлади ее, сегодня жарко.
У Таркада защемило в груди. Неужели он должен будет сидеть здесь и пить воду, наблюдая за тем,
как этот человек уминает целую ногу козла? Он промолчал. Он не нашелся, что сказать.
Однако Дабазир понятия не имел о том, что такое молчание. Улыбаясь и шумно приветствуя всех
знакомых посетителей, он продолжал говорить:
— Я недавно слышал рассказ странника, вернувшегося из Урфы, об одном богатее, у которого есть
такой тонкий камень, что через него можно все видеть. Он вставил его в окно своего дома, чтобы
защититься от дождей. Камень желтого цвета, как рассказывает этот странник, и ему разрешили
посмотреть сквозь него, так что окружающий мир выглядит совсем иначе. Что скажешь, Таркад?
Может ли мир предстать человеку в другом цвете?
— Боюсь что-либо предположить, — ответил юноша, которого сейчас больше занимала жирная
козлятина, дымящаяся перед Дабазиром.
— Я-то знаю, что может, потому что сам видел мир другим, и об этом я и собираюсь рассказать тебе.
— Дабазир будет рассказывать, — шепнул обедавший по соседству своему приятелю и придвинулся
ближе.
Остальные посетители харчевни тоже взяли свою еду и расселись полукругом, чтобы слушать Даба­
зира. Таркад слышал их возбужденные голоса, видел зажатые в их руках куски мяса. Он один был без
еды. Дабазир не предложил ему разделить с ним трапезу, не поделился даже куском хлеба, который
упал с тарелки и так и остался на полу.

Клейсон Д. .: Самый богатый человек в Вавилоне / 67
— История, которую я собираюсь рассказать, — начал Дабазир, сделав паузу, чтобы откусить от
козьей ноги, — случилась еще в годы моей молодости. Собственно, она и объясняет, почему я стал
торговать верблюдами. Кто-нибудь из вас знает, что когда-то я был рабом в Сирии?
Удивленный возглас пробежал среди слушателей, и Дабазир остался доволен произведенным эффек­
том.
— В молодости, — продолжал Дабазир, вновь откусывая мясо, — я учился ремеслу моего отца, кото­
рый был мастером по изготовлению седел. Я работал вместе с отцом в его мастерской, содержал себя и
молодую жену. Будучи молодым и недостаточно опытным, я мог зарабатывать совсем немного — денег
едва хватало, чтобы удовлетворять нужды свои и красавицы-жены. Я мечтал о красивых вещах,
которые не мог себе позволить. Вскоре я обнаружил, что владельцы магазинов доверяют мне, разрешая
платить по счетам позже.
По молодости и в силу беспечности я еще не знал, что тот, кто тратит больше, чем зарабатывает,
приобретает опасную привычку потворствовать своим желаниям и тем самым навлекает на себя
будущие беды и неприятности. Так что я не стеснял себя в тратах, покупая роскошные вещи для своей
жены и нашего дома.
Поначалу все складывалось удачно. Но со временем я обнаружил, что моего заработка не хватает на
жизнь и оплату долгов. Кредиторы начали преследовать меня, заставляя платить за мои экстравагант­
ные покупки, и жизнь моя стала просто невыносимой. Я занимал деньги у своих друзей, но и им не
мог возвращать долги. Дела шли все хуже и хуже. Жена моя вернулась в родительский дом, а я решил
покинуть Вавилон и искать счастья в другом городе.
Последовали два года беспокойных и безуспешных скитаний. Я бродил вместе с торговыми карава­
нами, обслуживая торговцев. Вскоре я попал в шайку разбойников, которые грабили невооруженные
караваны. Конечно, это было занятие, недостойное сына моего отца, но я смотрел на мир сквозь
цветной камень и не понимал, как низко пал.
Нам повезло уже при первом разбое, когда мы захватили богатый караван, перевозивший золото,
шелка и прочие дорогие товары. Награбленное мы очень скоро промотали в Гинире.
Во второй раз нам уже не так повезло. Сразу после налета мы подверглись атаке воинов из местной
крепости, которым владельцы караванов платили за охрану. Двое наших предводителей были убиты,
а остальных членов шайки отправили в Дамаск, где раздели догола и продали в рабство.

Клейсон Д. .: Самый богатый человек в Вавилоне / 68
Меня купил за две серебряные монеты сирийский богатей. Молодой и привлекательный, я выгодно
отличался от остальных рабов. Происходящее казалось мне забавным приключением до тех пор, пока
новый хозяин не привел меня к своим четырем женам, которым разрешил использовать меня как
евнуха.
Вот тогда-то я и понял всю безнадежность ситуации. Эти жители пустынь были суровыми и агрес­
сивными. А я был совершенно бесправным перед ними, к тому же безоружным и лишенным возмож­
ности сбежать.
Испуганный, стоял я перед четырьмя женщинами, беззастенчиво разглядывавшими меня. Я зада­
вался вопросом, стоит ли мне рассчитывать на жалость с их стороны. Сира, первая жена, была старше
остальных. Лицо ее оставалось бесстрастным, пока она рассматривала меня. Слегка разочарованный,
я отвел от нее взгляд. Вторая жена была соблазнительной красоткой, но тоже смотрела на меня равно­
душно, как на истукана. Две самые молоденькие женщины хихикали, словно их забавляло происходя­
щее.
Мне казалось, что прошла вечность, пока я стоял перед ними в ожидании приговора. Каждая из
женщин, похоже, ждала, что решение примет другая. Наконец Сира холодно произнесла: «Евнухов у
нас много, а вот погонщиков верблюдов не хватает. Сегодня я как раз собираюсь навестить свою
больную мать, а у меня нет раба, которому я могла бы доверить своего верблюда. Спроси этого раба,
умеет ли он обращаться с верблюдами».
Мой хозяин обратился ко мне: «Что-нибудь знаешь о верблюдах?» С трудом скрывая радость, я
ответил: «Могу заставить верблюда встать на колени, могу нагружать поклажей, могу водить их в
дальние походы. Если нужно, могу починить сбрую». «Раб держится вполне уверенно, — заметил мой
хозяин. — Если ты так хочешь. Сира, возьми его к себе погонщиком».
Так я был отдан в подчинение Сире и в тот же день повел ее верблюда в долгое путешествие к
больной матери.
При первой же возможности я поблагодарил ее за вмешательство и рассказал, что не рожден в
рабстве, что я сын свободного человека, уважаемого мастера из Вавилона. Я многое рассказал ей о себе.
Ее комментарии приводили меня в замешательство, и я потом подолгу раздумывал над ее словами.
«Как же ты можешь называть себя свободным, если твоя слабость довела тебя до такого позора? Если у
человека — душа раба, он станет рабом независимо от своего происхождения. Если же у него душа

Клейсон Д. .: Самый богатый человек в Вавилоне / 69
свободного человека, он обязательно станет уважаемым гражданином, пусть даже и несчастья обру­
шатся на него».
Более года я был рабом и жил среди рабов, но так и не стал похожим на них. Однажды Сира спросила
меня: «Почему по вечерам, когда другие рабы общаются друг с другом, отдыхают, ты сидишь один в
своей палатке?» На это я ей ответил: «Я думаю над тем, что вы сказали мне. Задаю себе вопрос, рабская
ли у меня душа. Я не могу быть таким, как они, поэтому должен держаться особняком». «Я тоже должна
держаться особняком, — призналась она. — У меня было большое приданое, поэтому мой муж и
женился на мне. Но он не хочет меня. А для женщины самое главное — чтобы ее хотели. Я не любима,
к тому же бездетна, поэтому я одна. Будь я мужчиной — я бы предпочла смерть такому рабству, но
наше общество так устроено, что рабами становятся и женщины». «А что вы теперь обо мне думаете? —
неожиданно спросил я. — У меня душа раба или свободного человека?» — «У тебя есть желание
расплатиться с долгами, которые ждут тебя в Вавилоне?» — «Да, желание есть, но я не вижу возможно­
сти сделать это». — «Если ты и дальше будешь сидеть сложа руки и не предпринимать никаких
попыток расплатиться, тогда можно будет твердо сказать, что у тебя душа раба. Никто не может
считать себя уважаемым человеком, если он не платит по своим долгам». — «Но что могу сделать я,
раб, да к тому же находящийся здесь, в Сирии?» — «Оставайся рабом в Сирии, если ты такой трус». —
«Я не трус», — горячо возразил я. «Тогда докажи это». — «Как?» — «Разве твой царь не бьется с врагом,
всеми силами отражая его натиск? Так вот твои долги — твои враги. Они изгнали тебя из Вавилона. Ты
струсил перед ними, а они еще больше окрепли. Если бы ты сражался с ними как подобает мужчине,
ты бы победил их и добился уважения среди своего народа. Но у тебя не хватило духу противостоять
им, ты зажал свою гордость и превратился в раба».
Я много думал над ее жесткими обвинениями, мысленно спорил с ней, но мне так и не удалось
донести до нее свои возражения. Спустя три дня служанка Сиры отвела меня к своей хозяйке. «Моя
мать опять тяжело больна, — сказала она. — Оседлай двух лучших верблюдов из стада моего мужа.
Привяжи мешки с водой и едой, приготовившись к долгому путешествию. Еду возьми у служанки на
кухне».
Я запряг верблюдов, удивляясь тому количеству провизии, что выдали мне на кухне, ведь до дома
матери было не больше суток пути. Служанка села на второго верблюда, а я повел верблюда хозяйки.
Когда мы пришли к дому ее матери, было совсем темно. Сира отпустила служанку и сказала мне:

Клейсон Д. .: Самый богатый человек в Вавилоне / 70
«Дабазир, у тебя душа раба или свободного человека?» «Свободного человека», — твердо сказал я.
«Пришел твой час доказать это. Твой хозяин сейчас в глубоком запое, а его стража бездействует. Бери
этих верблюдов и беги. В этом мешке ты найдешь одежду своего хозяина, чтобы тебя не узнали. Я
скажу, что ты украл верблюдов и сбежал, пока я навещала свою мать». — «У вас душа королевы, —
сказал я. — Как бы мне хотелось сделать вас счастливой».
В ответ она сказала: «Счастье невозможно для женщины, сбежавшей от мужа. Иди своей дорогой, и
пусть боги охраняют тебя во время твоего странствия по пустыне».
Меня не нужно было уговаривать. Я тепло поблагодарил ее и скрылся в ночи. Я совсем не знал этой
чужой страны и не имел ни малейшего представления о том, в какой стороне находится Вавилон, но
тем не менее упрямо двинулся вперед по пескам. На одном верблюде я ехал верхом, другого вел за
собой. Всю ночь я шел по пустыне и весь следующий день, подстегиваемый страхом быть пойманным,
как беглый раб, укравший хозяйское добро.
К вечеру второго дня я достиг каменистой пустыни. Острые камни ранили копыта моих верных
верблюдов, и вскоре они едва плелись от усталости и боли. На всем пути мне не встретилось ни живой
души, и я даже не мог понять, как далеко простирается эта необитаемая земля.
Такого мучительного путешествия не пожелал бы я и недругу. День за днем мы шли по пустыне. Еда
и вода давно кончились. Солнце палило нещадно. К концу девятого дня пути я еле сполз с верблюда,
чувствуя, что совсем ослаб и вряд ли смогу вновь оседлать его. Мне казалось, что я так и умру в этой
заброшенной стране.
Я вытянулся на земле и уснул, проснувшись лишь с первым лучом солнца.
Я сел и огляделся по сторонам. Утренний воздух был свеж. Мои верблюды лежали неподалеку от
меня. А вокруг раскинулась необъятная земля, покрытая камнями, песком и колючей растительно­
стью, без признаков воды, пищи и жизни.
Неужели мне был уготован такой конец? Мысль моя работала ясно и четко, как никогда. Тело как
будто существовало отдельно от нее и уже не имело большого значения для меня. Мои потрескавшиеся
и кровоточащие губы, сухой вспухший язык, голодный желудок — все осталось в агонии последних
дней.
Я вновь оглядел неприветливую местность и опять ко мне вернулся прежний вопрос: «У меня душа
раба или свободного человека?» И тут же со всей ясностью осознал, что, будь у меня душа раба, я бы

Клейсон Д. .: Самый богатый человек в Вавилоне / 71
сдался, лег в пустыне и умер — вполне подходящий конец для беглого раба.
Но если у меня душа свободного человека… Что тогда? Разумеется, нужно заставить себя двигаться в
Вавилон, вернуть долги людям, которые доверяли мне, принести счастье любящей жене, покой и
радость родителям.
«Твои долги — твои враги, которые изгнали тебя из Вавилона», — говорила Сира. Да, она права.
Почему я бежал от трудностей? Почему позволил своей жене уйти к отцу?
И тут произошло нечто странное. Мир вдруг предстал передо мною в совершенно ином свете — как
будто убрали тот цветной камень, сквозь который я до этого взирал на происходящее. Мне открылись
истинные ценности.
Умереть в пустыне! — Нет, только не это! По-новому взглянув на мир, я понял, что должен делать.
Прежде всего мне нужно было вернуться в Вавилон и предстать перед каждым, кто давал мне в долг. Я
скажу им, что через боль и страдание я пришел вернуть долги — так скоро, как это позволят мне боги.
Потом я верну свою жену и стану человеком, достойным уважения своих родителей.
Мои долги — мои враги, но мои кредиторы — мои друзья, потому что верили мне и доверяли свои
сбережения.
С трудом поднялся я с земли. Что значил голод? Что значила жажда? Всего лишь мелкие неприятно­
сти на пути в Вавилон. Во мне проснулась душа свободного человека, полного решимости вернуться и
сразиться со своими врагами. Я весь дрожал от радостного возбуждения.
Мутные глаза моих верблюдов просветлели — стоило им заслышать новые нотки, зазвучавшие в
моем хриплом голосе. С большим трудом, после многочисленных попыток они все-таки встали на
ноги. Превозмогая боль и усталость, они повели меня на север — туда, где, как мне подсказывал
внутренний голос, должен был находиться Вавилон.
Мы нашли воду. Мы дошли до земли, где были трава и фрукты. Мы отыскали дорогу на Вавилон,
потому что душа свободного человека стремится найти выход из любого положения, в то время как
душа раба лишь жалобно скулит:
«Что делать мне, несчастному рабу?»
Ну а что ты скажешь, Таркад? Пустой желудок заставил твою мысль работать? Ты готов встать на
путь, который ведет к самоуважению? Предстал ли тебе мир в истинном свете? Желаешь ли ты вернуть
долги и вновь стать уважаемым в Вавилоне человеком?

Клейсон Д. .: Самый богатый человек в Вавилоне / 72
Глаза юноши увлажнились. Он с готовностью поднялся с колен.
— Ты открыл мне глаза. Я уже чувствую, как во мне просыпается свободный человек.
— Но как ты повел себя, вернувшись в Вавилон? — спросил заинтересованный слушатель.
— Если есть решимость, всегда достигнешь цели. — ответил Дабазир. — В первую очередь я навестил
каждого, кому был должен, и попросил прощения, твердо пообещав расплатиться при первой же
возможности. Большинство моих кредиторов встретили меня радушно. Правда, были и те, кто принял
меня в штыки, но многие все-таки предлагали помощь. Среди них был Матон, ростовщик. Узнав, что я
был погонщиком верблюдов в Сирии, он послал меня к старику Небатуру торговцу верблюдами,
которому царь приказал купить большие стада породистых верблюдов для великой экспедиции. Рабо­
тая с Небатуром, я мог применить свои знания. Постепенно я вернул все свои долги до последней
монеты. И наконец мог гордо смотреть людям в глаза и чувствовать себя уважаемым человеком.
И вновь Дабазир вернулся к своей еде.
— Коскор, ты змей, — громко крикнул он, так чтобы услышали на кухне, — еда совсем холодная.
Принеси-ка мне еще мяса, да прямо с огня. И приготовь большую порцию для Таркада, сына моего
старого друга. Он голоден и будет есть со мной.
Так закончилась история Дабазира, торговца верблюдами из старого Вавилона. Он нашел себя,
открыв великую правду — правду, которая была известна мудрым людям с незапамятных времен.
Эта правда помогала людям выходить из трудностей и вела их к успеху. Она продолжает служить и
тем, кто понимает ее магическую силу.
ЕСЛИ ЕСТЬ РЕШИМОСТЬ, ВСЕГДА ДОСТИГНЕШЬ ЦЕЛИ

Клейсон Д. .: Самый богатый человек в Вавилоне / 73

жүктеу/скачать 383,14 Kb.

Достарыңызбен бөлісу: