отрезанными от своих соплеменников. Раньше в этом регионе понятия
границ не существовало. Люди беспрепятственно проходили через горные
перевалы и долины из Пакистана в Афганистан и обратно.
* * *
Прошлой осенью, когда Мортенсон привозил в Зуудхан трубы для
водопровода, он «прочувствовал» близость Афганистана. Вместе с Байгом
Грег стоял на высокогорном лугу, наблюдая за тем, как с Иршадского
перевала спускается пыльная туча, поднятая отрядом верховых. Всадники
заметили Мортенсона и Байга и стали приближаться. В группе было не
меньше десятка бородачей, перепоясанных патронташами.
«Они соскочили с коней и направились ко мне, — вспоминает
Мортенсон. — Вид у них был самый устрашающий. Я сразу вспомнил свой
вазиристанский опыт и подумал: „Ну вот! Все начинается снова!“»
Вожаком афганцев был крепкий мужчина с охотничьим ружьем на
плече. Байг преградил ему дорогу, защищая своего гостя. Но уже через
минуту оба радостно обнимались и улыбались.
«Друг мой, — сказал Мортенсону Байг. — Они давно тебя
разыскивают!»
Устрашающего вида бандиты оказались киргизскими кочевниками из
удаленного северо-восточного региона Афганистана. В пакистанской
долине Чарпурсон живет много киргизов, поэтому «земляческие» контакты
между странами сложились самые тесные. Зажатые между Пакистаном и
Таджикистаном и вытесненные талибами в самые отдаленные районы
Афганистана, киргизы не получали помощи ни от правительства, ни от
международного сообщества. Узнав о том, что сделал Мортенсон в долине
Чарпурсон, они шесть дней скакали, чтобы поговорить с ним.
Вожак киргизского отряда подошел к Грегу. «Я привык к тяжелой
жизни, — сказал он. — Но для детей это плохо. У нас мало еды, мало
домов, негде учиться. Мы знаем, что доктор Грег строит школы в
Пакистане. Не может ли он построить школу у нас? Мы дадим ему землю,
камень, людей. Пусть проживет у нас зиму, чтобы мы могли обсудить
планы строительства школы».
Достарыңызбен бөлісу: