414
и др. В одной из частей таких предложений указывается причина, в другой
же части – следствие.
Ÿр хомзынған Елеска, че ікінчізін ипчі албаан: ікінчізін
семьялығ поларға орай полған
(Птч, 110) – Долго горевал Елеска, но во
второй раз не женился: создавать вторую семью было уже поздно.
Ол
Кöстігеске дее хыртыстан чöрген: чахсы кізінің палазы, андарох
«консомол» пол чöрче
(Кх, 27) – Он и на Костигеса раздражался: дитя
хороших родителей, но туда же в «консомолы» лезет.
Итак, наиболее характерной позицией глаголов эмоции является
причина эмоционального переживания, который подразделяется на
определенные комбинации валентностных средств. Н.Б. Кошкарева выделяет
следующие
дифференциальные
признаки
моделей,
описывающих
эмоциональное состояние, на материале русского языка: «1) субъектом –
экспириенцером является одушевленное лицо; 2) субъект испытывает
импульсивное (кратковременное, непродолжительное или ограниченное
определенными временными рамками) эмоциональное состояние, что
препятствует варьированию данной модели по категории фазисности и
ограничивает возможность указания на длительное течение эмоции; 3)
каузатором эмоции является предшествующее событие; 4) позицию
каузатора может занимать имя пропозитивной семантики или предикативная
единица, которые обозначают некоторое явление действительности и
являются диктумом предложения; 5) позиция каузатора является
обязательной в силу ее диктумного характера; 6) эмотивный глагол является
средством выражения модуса – эмотивного отношения субъекта к
пропозиции, получающей свернутое или развернутое выражение»
[Кошкарева 2004, с. 32]. Подобная характеристика соответствует моделям
позиции причины (стимула) и хакасских глаголов эмоции, которые в
конструкции выполняют основную роль, поскольку «без каузатора не может
быть установлена связь между событием, названным им, и переживанием по
его поводу, названным эмотивным предикатом» [Кошкарева 2004, с. 32].
Достарыңызбен бөлісу: