Глоссарий Анракайское сражение- декабрь 1729- январь 1730гг сражение в серии казахско- джунгарских войн Аульная община



бет13/19
Дата26.06.2018
өлшемі1,76 Mb.
#44447
1   ...   9   10   11   12   13   14   15   16   ...   19

Жузы упомянуты здесь не случайно. В ханстве казахов одним из осново­полагающих принципов общественного устройства была иерархия родов и племен. Соответственно, общественное положение каждого отдельного пред­ставителя кара-суйек, будь он потомственным бием или рядовым кочевни­ком, определялось степенью привилегированности его рода и племени. Нали­чие же трех жузов делало сообщество казахов глубоко ранжированным со­обществом. Согласно этнографическим наблюдениям, порядок старшин­ства соблюдался: 1) при определении места в боевом порядке; 2) при деле­же военной добычи; 3) при вступлении в дом и рассаживании по местам; 4) при открытии торжества; 5) при распределении по качеству кушанья, пред­лагаемого в гостях и на пирах.

В казахском обществе существовало, конечно, и деление лиц по иму­щественному состоянию: богатый (бай) — бедный (кедей). Баем, по словам Ибн Рузбихана, назывался всякий «влиятельный богач», владевший боль­шим количеством скота и движимого имущества, включая «дома-повоз­ки».

Богатство представлялось тогда неотделимым от власти, и «люди сте­пи», по рассказу Мухаммада Шайбани-хана, «прилагают большие усилия и заботы, чтобы в короткое время от размножения овец собрать огром­ные богатства и чтобы от разведения мелкого скота добыть в этой бес­крайней степи большое состояние».

Богатейшие из казахов имели де­сятки домов-повозок, сотни верблюдов, по многу десятков тысяч овец и насчитывали в табунах своих по 15, 18 и даже по 25 тысяч лошадей. Для скотовладельцев богатство служило предметом гордости и тщеславия.

У казахов-кочевников баи составляли довольно многочисленную про­слойку общества. Однако здесь следует оговориться, что баи не составля­ли особое сословие: баи были и среди султанов, и среди биев, и среди рядо­вых кочевников. Иными словами, баи представляли гобой социально нео­днородную группу общества. Богатство, материальное благополучие, не­сомненно, давали огромные выгоды и определяли престиж в обществе. Тем не менее, с большим состоянием не соединялись особые политические пра­ва. Значение отдельных баев в обществе определялось значением сосло­вия, к которому они принадлежали. Какой-нибудь султан, например, в имущественном отношении мог быть даже нищим, но он пользовался всеми правами и привилегиями, даваемыми законом этой социальной группе общества в постоянное совместное обладание.

Из социальной группы кара-суйек особыми правами обладали только бии — предводители родов и племен. Слово бий представляет собой позднее видо­изменение старого бек и не встречается в источниках ранее XV в., а тюркское слово «бек» соответствует монгольскому «нойон» и арабо-персидскому «эмир».

Влияние биев (беков) определялось как их многочисленностью и силой, так и древностью происхождения и старшинством возглавляемых ими родов. Бии казахских улусов пользовались некоторыми правами: в пределах подвла­стных им родов только биям (кроме хана) принадлежала и судебная, и адми­нистративная, и военная власть. Эта власть придавала биям определенный политический вес, который выражался в том, что бии наряду с султанами участвовали в решении общегосударственных дел, сообща являясь на еже­годно созываемое «народное собрание». Наиболее влиятельные родоначаль­ники входили в «совет биев» при хане.

Бий, являясь важным звеном в системе управления ханством, сочетал в себе, таким образом, по меньшей мере четыре качества: военачальник, адми­нистративное лицо, судья и представитель степной аристократии. Бии — на­следники далекого прошлого, поэтому они так органично усвоили все функ­ции управления. Ведь и впрямь бии (беки) Дешт-и Кыпчака древнее Чингизи­дов. Бии, в противоположность Чингизидам — «наднациональному» сосло­вию, составляли, так сказать, «национальную» аристократию, элиту соци­альной группы кара-суйек.

Кроме аристократии и простых людей, богатых и бедных, но лично сво­бодных, в обществе казахов-кочевников была категория лично несвобод­ных мужчин (кул) и лично несвободных женщин (кюн) - рабов. Основны­ми источниками пополнения рабов были: плен, работорговля, долговая не­состоятельность. Юридически рабы представляли собой самую бесправ­ную группу общества. Само состояние неволи лишало раба преимуществ правоспособного человека, ставило его наравне с вещью, скотом. Раб не мог выступать в качестве свидетеля, не мог жаловаться на хозяина, даже если тот обходился с ним крайне жестоко. Рабы не несли ответственности за свои преступления: она возлагалась на владельцев, которые обязаны были вознаграждать потерпевшую сторону за убытки, примененные рабом. В свою очередь, дела, касавшиеся рабов, не подлежали суду биев. За все виды проступки невольника меры наказания определялись хозяином про­винившегося. Рабы не несли никаких государственных повинностей. Об­щая характерная черта всех рабов, которая отличала их от других слоев общества, личная зависимость от хозяина. Причем зависимость эта была наиполнейшей, и, согласно «Жеты-Жаргы», только владелец раба был вла­стен над его жизнью и смертью. Составляя таким образом собственность владельца, которым могло быть любое свободное лицо, раб служил толь­ко своему господину и получал от него известное вознаграждение в виде питания, одежды.

Таким образом, казахское общество ханского периода представляло со­бой иерархически организованную социальную структуру сословных групп и прослоек находившихся между собой в тесных и неоднозначных связях. Высшую ступень социальной иерархии занимали султаны и ходжи. Ступенью ниже стояла ролоплеменная знать, не принадлежавшая роду Чингизидов Нижнюю ступень общественной лестницы занимали рядовые кочевники-ско­товоды, объединенные в родовые общины. Особую группу составляли рабы.



Приведем дополнительные сведения о рабах. Для обозначения рабов употреблялось тюркское слово «кул», встречающееся еще в памятниках древнетюркской письменности.

На существование рабов в Казахском ханстве XVI-XVII вв. определенно указывают как сведения из «Михман-наме-йи Бухара», так и положения «Жеты- Жаргы». Какой была эта категория улусных людей, до некоторой степени разъясняют, например, следующие положения «Жеты-Жаргы»: «За убитую охотничью собаку или беркута хозяин может требовать невольника или невольницу» (статья 21); «Жалоба раба на господина нигде не приемлет­ся», — гласит статья 16 «Жеты-Жаргы».

Батыры. К группе привилегированных особ казахского общества XVI—XVII вв. можно отнести и батыров. Тюрко-монгольское слово «ба­тыр» (бахадур, багатур) первоначально означало храброго мужа, героя, перед битвой вызывающего врага на единоборство. Со времен Чингиз- хана батыр - один из титулов феодальной иерархии, присваивавшийся представителям «феодализированной военно-кочевой знати», а также почетный титул, получаемый ханом или султанами за личную храб­рость в сражении или умелое руководство военными действиями. На­пример, этот титул носил, судя по личной печати, казахский хан Тауке. Как титул это слово прибавлялось к собственному имени. В некоторых тюркских источниках для обозначения отважных рубак, героев поля бра­ни употребляется также слово алп. Батыр, однако, не только титул храб­реца, но и разряд лиц из числа профессиональных военных.

Значение ба­тыров — профессиональных военных определялось их ролью в военной жизни, а также близостью ко двору хана или влиятельного султана. Эти батыры в большинстве своем не имели иной власти в обществе, кроме той, которую дают им их личные качества, и потому чаще других выступали в роли узурпаторов права на управление родами. Слава баты­ров при этом зависела во многом от степных певцов-импровизаторов. В памятнике средневекового туркменского эпоса, например, говорится: «С кобзой в руке, от народа к народу, от бека к беку идет певец; кто из мужей отважен, кто негоден, знает певец». Значение батыров усиливалось во время войн и обострения межродовой вражды.

Аксакалы. Аксакал - тюркское слово (букв, белобородый). По сведе­ниям источников, играли определенную роль в политической жизни8. К сожалению, из сообщения Искандара Мунши не ясно, кого конкретно он называет аксакалами. По определению В. В. Бартольда, аксакалы — это «лица, фактически, без определенных юридических полномочий, пользовавшиеся почетом по своему возрасту, богатству и прежним заслугам».

Кочевники-скотоводы. Письменные источники почти не упоминают об их жизни. В сводных трудах по истории Казахстана они названы словом шаруа. В нарративных и документальных источниках мы встречаем термин карачу (караджи), который употребляется в зависимости от контекста в двух значе­ниях: для обозначения простолюдинов в противоположность аристократии и всего населения государства в противоположность ханскому роду Чингизи­дов".

Политический порядок, действовавший в казахском обществе, как и в любом развитом обществе, строился, надо полагать, на сложном сочетании прав и обязанностей. К сожалению, мы не знаем для рас­сматриваемого времени конкретных обязанностей лично свободных ко­чевников и соответствовавших этим обязанностям прав. О некоторых из них сказано выше на основании отдельных положений статей «Жеты- Жаргы».

Старинной по времени и главной по важности повинностью казахов- кочевников была воинская повинность, возложенная на всех свобод­ных лиц в возрасте, дающем возможность нести ее. Мы не знаем, какие именно права вытекали из военных обязанностей (право участия в «на­родном собрании»?), хотя нам понятен экономический стимул к учас­тию в военных операциях, но уже одна физическая способность нести эту повинность налагала на простых кочевников еще ряд дополнитель­ных обязанностей. Так, по «Жеты-Жаргы», всякий, «могущий носить ору­жие» (кроме султанов и биев), должен был платить хану и биям двадцатую часть своего имущества ежегодно (ст. 33). Как называлась эта подать, в источнике указания нет. Также неизвестно, как отбывалась эта повин­ность.

Другой повинностью кочевников-скотоводов была постойная повинность, которую они несли в натуральной форме: население должно было продукты питания, нужные на содержание государя, его семьи и многочисленной сви­ты, отдавать во время объезда ханом улусов.

3. КУЛЬТУРА КАЗАХОВ. МАТЕРИАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА КАЗАХОВ.

Культура жизнеобеспечения казахского народа во многом определялась народными промыслами и ремеслами. Любое производящее хозяйство, ско­товодство или земледелие, в своем развитии немыслимо без изделий ремес­ленного производства: для скотоводства были необходимы седла, конская сбруя, приспособления для ловли, привязи животных ит. д., для земледелия - орудия пахоты и боронования, уборки и обработки зерна и т. д. Поэтому в среде казахов были профессионалы по различным отраслям: деревообделоч­ники, кузнецы, кожевники, каменщики и т. д. В этой области ремесленного производства, связанного более с хозяйственной стороной жизнедеятельно­сти человека и требующего значительных физических затрат, были заняты в основном мужчины.

Что же касается домашних промыслов, то они обеспечивали в той или иной степени каждую семью общества необходимыми вещами для своего про­живания: это изделия внутреннего убранства жилища, составлявшие значи­тельную часть домашних производств, а также различные виды одежды.

Домашние промыслы были тесно связаны с декоративно-прикладным ис­кусством, почти каждая вещь, помимо своего утилитарного назначения, име­ла орнаментальное оформление. Производство предметов быта требовало терпения и развитого эстетического чувства и этими качествами издревле владела прекрасная половина человечества. Поэтому в домашних промыслах казахов в основном были заняты женщины.

Народные промыслы и ремесла казахов имели свои особенности и они являлись следствием хозяйственной деятельности и образа жизни народа. Подавляющая часть населения вела скотоводческое хозяйство, в основе ко­торой был принцип сезонной сменяемости пастбищ, что и было причиной

кочевого образа жизни.



Хозяйство кочевника было натуральным, и народные промыслы — частью его: скот давал шерсть, овчину, кожу, кость, из которых производили раз­личные изделия, шедшие на внутреннее потребление, и только незначитель­ная часть реализовывалась между семьями, аулами, в местах массового съез­да (например, на жайляу) в форме обмена — товар за товар (в XV—XVII вв. еще отсутствовало паразитическое сословие скупщиков, наводнившее степь позднее в период проникновения товарно-денежных отношений).

Домашние промыслы имеют тенденцию превращения в ремесло и мелкое товарное производство, но в условиях кочевого скотоводства казахов после­днее сдерживалось многими причинами: экстенсивной формой хозяйства, пе­режитками патриархально-родового быта, неразвитостью форм собственно­сти. Но основным тормозом, несомненно, было отсутствие в Казахстане центров ремесленного производства, ибо ремесло может успешно развиваться в условиях оседлой культуры - в городах и крупных селениях. Например, в XVI в. Бухара и Самарканд были экономическими и торгово-ремесленными центрами Средней Азии, и в ремеслах этих городов были цеховые организации с разделением труда. Таких центров в Казахстане не было. Правда, су­ществовала специализация некоторых регионов по различным производствам, например, выделкой деревянных частей юрт занималось население в районе Кокшетау и Менгисерских лесах Северного Казахстана с глубокой древности". Но это ремесло было подспорьем основному виду трудовой деятельнос­ти — скотоводческому хозяйству. Ремесло у казахов все же не выделилось из натурального хозяйства скотовода, и хотя труд ремесленника требовал определенного профессионализма, он не обладал главным признаком производи теля - не обеспечивал существование ремесленника за счет реализации изде­лий своего трупа. Ремесло у казахов было в начальной стадии своего разви­тия, для которого характерен товарообмен: за свои изделия ремесленник получал плату натурой, в большинстве своем - скотом.

Таким образом, домашние промыслы и ремесла казахов в XV—XVII вв. в условиях господства кочевого скотоводческого хозяйства были частью нату­рального хозяйства каждой экономической ячейки, удовлетворяли потреб­ности ее в изделиях быта. Однако, указанная форма хозяйствования не обхо­дилась без товарообмена между кочевой и оседлой цивилизацией. Одним из таких торговых центров в XVI в. был Сыгнак, который по словам средневеко­вого сочинителя, «...является местом пребывания купцов из (разных) стран, и добра и товаров всех стран там в изобилие»12. Несомненно, что торговля вела к разрушению устоев натурального хозяйства, давала стимул для разви­тия ремесел, но не в такой степени, которая в корне бы подрывала господство кочевого скотоводческого хозяйства. В свою очередь такой тип хозяйства давал стимул для развития народных промыслов и ремесел — мастерство каж­дого поколения совершенствовалось, создаваемые изделия улучшались ка­чественно, ибо без новых веяний в любой культуре начинается застой, а за­тем и вырождение. Свой вклад в мировую культуру внесли и кочевники Евра­зии, что можно проследить на многих примерах.

Жилище. Сложный и длительный путь до своего совершенства прошла юрта - основной вид переносного жилища казахов. Она, по мнению многих ученых, была изобретением тюркских кочевников Евразии, пройдя длитель­ный и сложный путь развития и совершенствования, получив основные кон­структивные решения в середине I тысячелетия.

Многих путешественников средневековья поражали юрты кочевых тюрк­ских племен. Аль-Якуби (IX в.) с восхищением писал о ребристых шатрах тюрков, покрытых войлоком. Ибн-Фадлан, проезжая в X в. территорию нынешнего Западного Казахстана (река Эмба), упоминает о куполообраз­ной тюркской юрте из войлока. Анонимный автор «Худуд аль-алам» («Гра­ницы мира», X в.), сообщал о кимаках, живущих по Иртышу: «Люди живут в юртах летом и зимою, кочуют в поисках пастбища и воды». Наконец, в XVI в. Рузбихян никогда до этого не видевший юрт (шатров) и участвуя в одном из военных походов Шайбани-хана, цель которого - чтобы «...предводители и военачальники славных ханов Кипчакской степи...» проглотили «щербет мес­ти из чаши нашего могущества...» — был свидетелем» богатой добычи — захва­та около десяти тысяч юрт казахов с имуществом...».

Юрта как высшая форма переносного жилища более всего соответство­вала образу жизни казахов, она — результат взаимодействия человека с природой, адаптации его к окружающей среде. Наряду с этим на существова­ние жилища оказывает большое влияние ресурсная среда, т. е. те природные и производимые трудом человека компоненты, из которых сооружается его жилище.



Для ведения кочевого хозяйства необходимо было быстро сооружаемое и собираемое, легко перевозимое жилище. Этими качествами обладает юрта, а сырье для ее изготовления было доступно каждому: лесного материала для каркаса было достаточно по речным долинам и горным зонам, а шерсть для войлочного покрытия каждый кочевник получал от настрига шерсти своих овец. Таким образом, казахская юрта состоит из деревянного каркаса и вой­лочного покрытия. Сопоставив самое раннее детальное описание юрты кон­ца XVIII в. и современное, можно прийти к выводу, что различий в ее дета­лизации нет. Поэтому вполне допустима характеристика юрты и по сведени­ям авторов XIX в. и проецирование этих сведений на более ранние века — на XVI—XVII.

«Первое и главное в рукоделии (ремеслах казахов — М. М.), — писал И. Г. Андреев, - есть построение своих кибиток, которые делаются из тонко­го талу...»

Производством деталей деревянного каркаса юрты занимались специали­сты мастера (уйші). Деревянный каркас состоит из четырех частей: 1) сбор­но-раздвижных секций - решеток (канат), из которых составляется стенка юрты (кереге), 2) купольных жердей (уык), 3) кругового навершия (шанырак), 4) двери (есік, сыкырлауык). Каждой части деревянного каркаса соот­ветствует определенное войлочное покрытие, создаваемые руками казашек-мастериц: 1) туырлык (туырлык) закрывает кереге, их несколько, 2) узюк (узік) — покрытие купола, их два; 3) тундик (тундік) - квадратное полотно, прикрывающее шанырак, 4) кииз есик (киіз есік) - войлочная полость, при­крывающая дверной проем юрты.

Канат, решетка которого образуется из соединенных кожаными ремеш­ками по диагональным осям жердочек, набор уыков делают из стволов тала (ивы) — легких и упругих, хорошо поддающихся обработке. Шанырак в фор­ме круга сколачивают из двух березовых полукружий, а есик (дверь) - дву­створчатая с косяком — из сосновых досок.

По числу канатов (секций) определялся размер юрты: 6-ти, 7-ми, 8-ми и т. д. канатная юрта, т. е. чем больше канатов, составляющих кереге, тем больше юрта. Деревянный остов юрты покрывается сверху войлоками и об­вязывается веревками. Зимой для сохранения тепла юрта обкладывается двой­ным слоем войлока, снизу присыпается землей или снегом, а кереге одевают­ся снаружи между ним и кошмою еще чием — тонким степным тростником, обмотанным разноцветной шерстью. Пол юрты обычно покрыт войлоком, шкурами, коврами. В центре войлочного дома кочевника располагается очаг, создающий тепло и уют в осеннее ненастье и зимнюю стужу.

Убранство юрты — это многочисленные изделия домашних промыслов, юрту можно считать их концестрацией. Многочисленные войлочные и тка­ные ковры, подвесные сумки и переметные сумы, тюки для хранения ве­щей, узорные ленты различного назначения и многое другое - все это из­делия народных промыслов.

По словам Ибн Рузбихана, казахи «производили разноцветные войлоки с необычайными узорами», которыми украшали свои юрты.

Во времена Ион Рузбихана (XVI в.) встречалось и другое жилище казахов - та же юрта, но поставленная на повозку. Ими пользовались во времена кочевок и военных походов довольно часто. Вот что писал Ибн Рузбихан: «Какие преогромные шатры я увидел, поставленные на колесах! Узрел я об­ширные дома с окошками, прикрытыми войлочными занавесками, очень кра­сивыми и искусными.

...Казалась, что вся ставка наполнена этими превосходными, стоящими на высоком основании домами, так что разум поражается и кружится го­лова от красоты, мастерства и изящества». В другом месте Ибн Рузбихан пишет, что верблюды и лошади перевозят их от стоянки к стоянке, вытяги­ваясь наподобие каравана».

Такие «дома на колесах» встречались в быту казахов и в более позднее время и назывались они «куйме» (күйме). Вспомним хотя бы лиро-эпос «Кыз Жибек», в котором говорится о подобном доме главной героини.

В районах земледельческой культуры строились стационарные дома. На­пример, в Южном Казахстане, начиная с XV—XVI вв., строили заглублен­ные в землю (полуземлянки и землянки) наземные строения. Круглые юртообразные полуземлянки или же поставленные на землю кругообразные строения, напоминающие в плане юрту, а также наземные жилища (одно-, двух- и даже трехкамерные) строились из имевшегося природного материала: из сырцового кирпича, из каменного плитняка.

Изделия народных промыслов и ремесел. Помимо предметов внутрен­него убранства юрты и оседлого жилища казахские мастерицы рукоделия и ремесленники производили массу вещей, жизненно необходимых и полез­ных. Домашняя промышленность была поставщиком значительной части того, во что одевались и что носили степные жители.

Ибн Рузбихан писал, что казахи кочуют из пределов Кыпчакской степи и Итиля на берега Сырдарьи на зимние пастбища, «передвигая кибитки сре­ди снегов, в собольих, беличьих и других шубах, в шелковых одеждах со множеством украшений...».

В другом месте он пишет:

«...вследствие частого общения, в эту страну привозят красивые и изящ­ные товары, особенно хорошие платяные и ковровые изделия, серебряные и золотые украшения... Из шерсти ее (овцы - М. М.) шьют сначала (себе) рубашку, а под конец делают саван и завертывают в него тело. ..».

Сообщения Ибн Рузбихана говорят о труде многих мастеров и масте­риц: кожевников по обработке меха и пошива шуб; ткачих платяных и ков­ровых изделий; мастеров (зергер) по обработке драгоценных металлов в украшения и других.

Многообразие изделий, указанных Ибн Рузбиханом, подтверждают и дополняют авторы второй половины XVIII в. и приводить их высказыва­ния возможно потому, что хозяйственный и бытовой уклад казахов XVIII в. мало чем отличался от таковых XV-XVI

веков.

Доктор медицины, профессор натуральной истории и член Российской императорской академии наук и Санкт-Петербургского Вольного экономи­ческого общества, член Римской императорской академии испытателей есте­ства и Королевского Анлийского ученого собрания П. С. Паллас совершил в 1769 г. путешествие по землям казахов Оренбуржья, Урала, Южной Сибири и по Иртышу до Семипалатинска.
Он писал, что казахи обрабатывают «меха на тулупы и выделывают кожи, также ткут толстые камлоты или армяки, валяют войлоки из овечьей шерсти и умеют хорошо расцвечивать крашеною шерстью; сверх того делают всякую посуду из кожи..

П. С. Паллас был первым, кто дал сведения о природных красителях, вы­вариваемых казахами и окраске ими кож. Интересны сведения П. С. Палласа о казахских кузнецах, серебренниках и производимых ими красивых вещах, о мужской одежде, оружии и др. изделиях.

О многом, что описал П. С. Паллас, говорит и капитан Андреев - инженер-строитель, начавший службу в крепостях по Иртышу в 1766 г. и наблюдавший жизнь казахов с этого времени. Он в общих чертах описал части дере­вянного каркаса юрты, войлочные покрытия юрты, «которые обтягиваются для укрепления разных манеров ткаными тесьмами».

Большой интерес представляют сведения И. Г. Андреева о точильном станке для производства деревянной посуды, среди которых были чаши величиной до трех футов».

Кузнецы делали ножи, шилья, копья, наконечники для стрел. Это гово­рит о том, что самодельное вооружение, как и во времена Ибн Рузбихана, имело распространение в жизни казахов.

Таким образом, народные промыслы и ремесла, были частью натурально­го хозяйства кочевников-скотоводов. Сырье, получаемое в хозяйстве, пере­рабатывалось в различные изделия бытового назначения, главным образом, по устройству внутреннего убранства, жилища и на различную одежду.



Достарыңызбен бөлісу:
1   ...   9   10   11   12   13   14   15   16   ...   19




©engime.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет