ИсторИя русской лИтературы XVIII века 1700–1750 е годы

298
299
На дипломатической службе Кантемир состоял уже до конца не-
долгой своей жизни: до 1738 г. он представлял российские интересы 
в Великобритании, а в 1738-м, произведенный в камергеры, был на-
значен послом в Париж, где ему и было суждено завершить земное 
свое поприще. К началу 1740-х здоровье Кантемира сильно и, как 
оказалось, бесповоротно пошатнулось, поездки на воды не помога-
ли — и 11 апреля 1744 г. Кантемир скончался в Париже. Согласно 
желанию покойного и за счет его родных останки Кантемира были 
перевезены в Москву (осенью 1745 г.) и погребены в Николаевском 
греческом монастыре. Такое место упокоения не лишено культурной 
значимости: оно и в последнем событии земной жизни подчеркива-
ет «нерусскость» Кантемира (и не так уже важно — было ли место 
погребения определено им самим или его родными).
Дипломатическая деятельность Кантемира (хотя она его и тяго-
тила — во всяком случае, в последние годы жизни) была в высшей 
степени успешной: «дипломатом Кантемир оказался превосходным»
7
, 
среди решенных им задач — заключение русско-английского торго-
вого соглашения (1734), признание российского императорского ти-
тула,  нейтрализация  антирусских  начинаний  Франции  во  время 
русско-шведской войны 1741 г. и т. п. Вообще, главным делом для 
него было упрочение желаемого императорским двором престижа 
России. Такая деятельность оказалась весьма нелегкой: необходимо 
было не просто раз и навсегда доказать европейскость России, но 
эту европейскость непрерывно и последовательно демонстрировать. 
Трудно было подыскать человека, способного справиться с этим луч-
ше Кантемира (возможно, второго такого в то время просто не было): 
для того чтобы соответствовать должному уровню, требовалась раз-
носторонняя и органическая культура европейского склада, а Канте-
мир ею обладал сполна. Своим поведением он, как никто иной, мог 
убедить настороженно и в целом недоброжелательно настроенных 
собеседников-дипломатов в том, что «европеизм» новой России не 
случайный факт. Образованность и культурные занятия петербург-
ского посланника были в его дипломатических трудах чрезвычайно 
важным подспорьем. Здесь следует отметить, что и «русский двор 
ценил заслуги Кантемира-дипломата (в августе 1741 г. он получил 
чин тайного советника)»
8
. Пожалуй, из первостатейных литераторов 
XVIII
 столетия (если исключить духовные лица) лишь Г. Р. Державин 
7 
Пумпянский Л. В.
 Кантемир // История русской литературы Т. ІІІ. М.; Л., 1941. 
С. 184.
8 
Там же. С. 185.
и И. И. Дмитриев могли похвалиться столь успешной государствен-
ной карьерой, да и то заслуги Кантемира исторически более значи-
мы: он был не просто успешным чиновником, но и историческим 
деятелем.
На эту сторону трудов Кантемира его происхождение наложило 
несомненный отпечаток: хотя и не русский, семейными связями он 
был достаточно прямо укоренен в среде русской аристократии; не 
могла не сказываться и некоторая притягательность титула — пусть 
зависимого, но все же правителя, — который носили его дед и отец. 
Если бы Кантемир принадлежал к другой семье, то он, скорее всего, 
не выдвинулся бы так быстро на государственном поприще. Впрочем, 
в еще большей степени семейное окружение Кантемира повлияло 
на его культурный облик и направленность литературных занятий.
ІІІ. Семья Кантемиров отличалась не одной своей ролью в госу-
дарственной жизни северо-восточного угла Балкан — она (во всяком 
случае, в поколении родителей Антиоха) была заметна своей обра-
зованностью. В особенности это относится к его отцу, князю Дми-
трию, который и остался в истории прежде всего как крупный и 
своеобычный культурный деятель: «в бытность свою константино-
польским заложником» он «изучил турецкий язык и персидский, 
много занимался турецкой историей, а так как в среде молдавской 
аристократии 
XVII
 в. итальянский язык и итальянская культура были 
чрезвычайно распространены (как и на всем Ближнем Востоке), то 
у Дмитрия Кантемира был ключ к новой европейской науке»
9
. Его 
собственные сочинения, многие из которых были написаны на ла-
тыни, в первую очередь «Оттоманская империя», находились вполне 
в русле этой новой европейской если и не науки, то словесности. Из 
«Оттоманской империи» европейские литераторы черпали сведения 
о турецкой жизни (в 1734 г. книга эта усилиями Кантемира появилась 
в английском переводе). Высокая атмосфера европейской учености 
в соединении с признательной привязанностью к России — новому 
отечеству — с самого детства окружала Кантемира, всячески чтив-
шего отца (кстати, крайне сдержанное отношение Кантемира к исто-
рическим сочинениям Вольтера, в частности к «Истории Карла ХІІ», 
во многом объясняется тем, что он «нашел там неточности, касаю-
щиеся его отца»
10
). Образование, которое он начал получать с ран-
него детства, способствовало углублению этого своеобразного куль-
9 
Там же. С. 176.
10 

жүктеу/скачать 2,89 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: