ИсторИя русской лИтературы XVIII века 1700–1750 е годы
жүктеу/скачать 2,89 Mb. Pdf көрінісі
|
Бухаркин П. Е. История русской литературы 18 века.
Бухаркин П. Е. История русской литературы 18 века., Бухаркин П. Е. История русской литературы 18 века., Бухаркин П. Е. История русской литературы 18 века., Бухаркин П. Е. История русской литературы 18 века., Бухаркин П. Е. История русской литературы 18 века., Бухаркин П. Е. История русской литературы 18 века., Бухаркин П. Е. История русской литературы 18 века.
| Панченко А. М
. Русская культура в канун петровских реформ. С. 121–122. 56 57 с минувшим — которое еще полностью не минуло, но скоро минет, о чем сожалеть не следует, так как ничего хорошего в нем и не было. Такой тип воспитания, естественно, должен был привести к карди- нальным сдвигам в сознании человека рубежа XVII – XVIII вв. II. Новые принципы воспитания постепенно начали формировать человека с иными запросами и ориентирами, чем ранее. Изменения здесь в первую очередь оказались связанными с секуляризацией. Средневековые русские люди, вплоть до конца XVII в. (так как в этом отношении распространившееся во второй его половине барокко средневековым представлениям в их основе не противостояло) ду- мали прежде всего о вечности. Правда, барочная культура, как по- казал А. М. Панченко, открыла ценность исторических изменений; идеи «движения времени», динамизма были для нее важны и имели весьма положительное (в отличие от «чистого» Средневековья) зна- чение 28 . Но тем не менее люди «нарышкинской» эпохи 29 оценивали свою жизнь — в ее достоинствах и недостатках — не с позиций вре- менной жизни, но в масштабе вечности. Чрезвычайно любопытный пример тому представляет Житие Валаама Хутынского — одно из наиболее популярных произведений древнерусской агиографии, соз- данное в середине XIII — начале XIV в., но активно переделывав- шееся и позднее. Так в самом начале XVIII в. знаменитые Иоанникий и Софроний Лихуды (руководители Славяно-греко-латинской акаде- мии), в 1706–1707 гг. создали свой его вариант, что свидетельствует о востребованности данного текста в интересующий нас период 30 . Повествуя о духовном трудничестве преподобного, агиограф среди других рассказывает об одном эпизоде: «Раз шел он в Новгород к 28 Панченко А. М . Русская культура в канун петровских реформ. С. 37–56. 29 Интересный пример исторического парадокса: раннее московское барокко нередко именуется «нарышкинским»; это название можно, расширив, дать и всей культурной жизни последних трех-четырех десятилетий XVII в. Оно возникло неслучайно: инициа- торами и организаторами многих барочных начинаний был А. С. Матвеев; после же- нитьбы овдовевшего Алексея Михайловича на Наталии Кирилловне Нарышкиной (вос- питанница А. С. Матвеева) распространение барочной культуры заметно активизирова- лось. Однако данный тип культуры оказался связанным в первую очередь с детьми царя от первого брака — с царем Федором Алексеевичем и царевной Софьей — исторически главными соперниками Нарышкиных, погубившими А. С. Матвеева, но впоследствии — в лице Софьи и близких к ней лиц — уничтоженных в 1689 г. Нарышкинское барокко во многом поощрялось, особенно в последние свои годы, политическими соперниками Нарышкиных. 30 См.: Дмитриев Л. А . Житие Валаама Хутынского // Словарь книжников и книж- ности Древней Руси. Вып. 1: XI — первая половина XIV в. Л., 1987. С. 138–142. владыке. На мосту народ готов был сбросить в Волхов уличенного преступника. — Преподобный, взглянув на бедного осужденного, сказал народу: „он загладит вины свои в Хутыне, отдайте мне его“. И народ отдал уважаемому пустыннику. — В другое время точно такая же случилась встреча с Варлаамом; в этот раз даже просили преподобного спасти осужденного от смерти, но он молча прошел мимо. — „Что это значит? Отчего одного спас, а другому не хотел оказать той же милость?“ спросили его изумленные ученики. „Господь всем хочет спасения, сказал преподобный. Первый осужденный был осужден по правде: но ему, кающемуся, господь дал время очистить- ся покаянием и он совершает покаяние в обители. Последний осуж- ден несправедливо: но за невинное страдание получил он венец пра- ведника, тогда как иначе земная часть могла испортить душу его“» 31 . Все земное — ничто перед небесным, и во сто крат лучше умереть, чем повредить вечной жизни собственной души. Таков завет древ- нерусской культуры. Но «отрок», воспитанный в духе «Юности чест- ного зерцала…», так уже думать не мог — конечно, следует забо- титься о душе, но и о земных делах похлопотать не возбраняется. Более того, эту земную жизнь необходимо как можно лучше обустро- ить, в том числе — высвободить время для досуга и его правильно организовать. Организация досуга, заполнение его празднествами и церемо- ниями разного рода стала второй важнейшей созидательной рефор- мой царя, прямо производной от преобразования воспитания. По- новому воспитанному человеку требовалось и новое времяпрепро- вождение. III. Древнерусские люди не знали досуга как культурного понятия. Естественно, они отдыхали, и их отдых был заполнен развлечениями разного типа, которые так или иначе были связаны между собой, что придавало миру развлечений системный характер. Но с простран- ством письменно кодифицированной культуры, т. е. с приоритетны- ми уровнями общественного сознания, данный мир связан не был. Мир серьезный, заслуживающий внимания и уважения, и мир от- дыха для древнерусского человека изолированы друг от друга. Су- ществование последнего молчаливо признавалось — и только; его регламентация не представлялась занятием, заслуживающим внима- ния. Правда, при Алексее Михайловиче и старших его детях при 31 Жития святых, чтимых Православною Церковью, составленные преосвященным Филаретом (Гумилевским). Ноябрь. 3-е изд., доп. СПб., 1900. С. 49. 58 59 дворе развлечения начали приобретать культурно кодифицированный характер. Показательно, что параллельно с этим из обихода высших эшелонов русского общества стал постепенно вытесняться фольклор: тот — уже упоминавшийся в первой главе — факт, что из свадебной церемонии Алексея Михайловича и Марии Ильиничны Милославской (16 января 1648 г.) были исключены все фольклорные элементы, можно интерпретировать не только как свидетельство влияния на юного царя Никона и его церковного экспансионизма (для примера можно вспомнить, что предпоследний Рюрикович на московском престоле — царь Федор Иоаннович — еще более Алексея Михай- ловича отличался благочестием, однако его женитьба на Ирине Го- дуновой (1580 г.) была обставлена в полном соответствии со старо- московскими обычаями, включая свадебные обряды фольклорного происхождения), но и как указание на утрату народной культурой своей влиятельности среди московской элиты. В связи с этим задача организации досуга неизбежно перекладывается на культуру офици- альную; ее и пытается решать (с середины XVII в.) перенесенное на великорусскую почву украинское барокко. И все же при Алексее Михайловиче, Федоре и Софье эти поползновения не вышли за пре- делы крайне узкого придворного круга. При Петре же работа в дан- ном направлении приобрела широкие масштабы и оказалась направ- ленной на достаточно многочисленные социальные группы. IV. Пожалуй, наиболее известным и характерным мероприятием здесь стали ассамблеи. В качестве регламентированного развлечения явились они достаточно поздно — указ об их проведении и соответ- ствующих правилах датируется 26 ноября 1718 г. Однако в «подготови- тельных» формах существовали они и в предыдущие годы. Некоторую же их предысторию можно видеть в молодых забавах Петра в немецкой слободе, во «Всешутейшем соборе» (о котором речь уже шла) 32 , в раз- ного рода праздничных церемониях и шествиях, триумфальных арках и фейерверках, заполнявших государственную жизнь в начале XVIII сто- летия. Первая «правильная» ассамблея состоялась на следующий день после указа об их учреждении — 27 ноября 1718 г. в доме П. И. Бутур- лина, затем они проходили по очереди в домах петровских вельмож. 32 Выше отмечалось, что свойственное, в частности, «Всешутейшему собору» сме- ховое начало благодаря амбивалентности смеха высвобождало энергию, которая была направлена не на одно осмеяние, но и на утверждение чего-то свободного, нового. Ас- самблеи утверждали уже средствами регламентированной (а не смеховой) культуры. Связь пародийно-смеховых начинаний царя с утверждаемыми им новыми публичными ритуалами освещалась в работах В. М. Живова и А. М. Панченко. Впоследствии зимний «ассамблейный» сезон открывался и закрывался во дворце А. Д. Меншикова, летом же ассамблеи давались Петром в Летнем саду. Принимать в них участие могли (а вернее — должны были) высшие дворянские чины, «знатные» купцы, «начальные мастеровые» люди и т. д., причем с женами и дочерьми, что было принципиальным для самой идеи ассамблеи — ведь они и должны были строить светское пространство в официальной культуре и приобщать создаваемую этим секуляризированную сферу общественной жизни к европейскому куль- турному обиходу, важнейшей составляющей которого были как раз светские отношения между полами. Порядок проведения ассамблей был жестко регламентирован, его нарушители в наказание должны были выпить кубок Большого орла (большого размера кубок, наполненный спиртным). Об ассамблее сообщалось барабанным боем и объявлениями на фонарных столбах. В день ее проведения к хозяину прибывал генерал-полицеймейстер для записи гостей. Начинался праздник в 4–5 часов дня и заканчи- вался не позднее 10 вечера. Петровское царствование было временем неустанных трудов и строгой дисциплины — вставать приходилось рано и работать много, поэтому до поздней ночи, как правило, не засиживались. Около 6 часов на ассамблею обычно приезжал сам царь. Во время празднества мужчины играли в шахматы, а дамы — в фанты, специальная комната отводилась для бесед и курения, впро- чем, это не особо помогало, и дым распространялся по всему по- мещению. Азартные игры были запрещены. Главным развлечением служили танцы, которые делились на церемониальные (польский, менуэт) и английские (англез, аллеманд, английский контраданс). Музыка сперва была духовая, в 1720-е гг. нередко звучали и струнные инструменты, на которых играли различные музыканты, приехавшие из Европы, вроде тех, из которых собрал себе «капеллу» уже в Рос- сии герцог Карл-Фридрих Голштейн-Готторпский, ставший в 1725 г. мужем Анны Петровны, любимой дочери императора и, возможно, его предполагаемой наследницы. Общего стола на ассамблеях, как правило, не было, хотя в неко- торых богатых домах после танцев подавали ужин, на котором дамы сидели вперемежку с кавалерами, что скандализовало строгих в этом отношении русских людей тогдашнего времени. В промежутках между танцами предлагались холодные закуски, спиртные напитки, дамам — мед, варенье, чай, кофе, впоследствии к ним прибавились шоколад и лимонад. Ассамблеи с танцами были, естественно, не единственной формой организации светского общественного досуга, даже не единственной 60 61 формой развлечения 33 , но они стали, наверное, самой характерной петровской мерой по урегулированию праздничной жизни в домаш- нем ее аспекте. Правда, слово «домашний» здесь вряд ли уместно — в область частной жизни царь вмешивался с непринужденностью и полным сознанием собственной правоты: государственному контро- лю в его глазах подлежало все — в том числе и она. Отношение к ассамблеям отражало отношение к петровским пре- образованиям в целом: у людей старой закалки и консервативной ориентации они вызывали отчетливо негативную реакцию, их коро- били не только неуместные в их глазах шутки и развязность и не одно нарушение привычной благопристойности; сама идея ассамблей представлялась им вредной. Сторонники же петровских новаций ассамблеи полностью одобряли. Были у них сочувственники даже и среди духовенства. Так, Феодосий Яновский (в то время архиепископ Новгородский и вице-президент — в товариществе с Феофаном Про- коповичем — Синода) пытался завести ассамблеи и среди духовен- ства, прежде всего в Москве. Первая подобная ассамблея (скорее всего, оказавшаяся и последней) прошла в Донском монастыре 29 де- кабря 1723 г. Неуспех предприятия легко объясним — ассамблеи в духовной среде казались кощунством. Да и вообще они держались во многом на личной инициативе Петра и после его смерти прекра- тились. Попытка их возобновления была предпринята при Петре II (указ от 13 октября 1727 г.), но к долговечным результатам она не при- вела; ассамблеи быстро сошли на нет, на этот раз окончательно. V. Досуг подданных должен был заполняться не одними ассамбле ями и танцами. Предполагались здесь и более «ученые» мероприятия, кото рые развивали бы сознание русского человека, приобщали его к современ ным тому времени научным представле- ниям о мире, одновременно с этим и развлекая, заключая в себе курьезы и фокусы, столь любимые эпохой барокко. Наиболее ярким из этих мероприятий стала Кунст ка ме ра — пер вый рус ский му зей. Она ока залась и самой дол го вре менной 34 . Кунсткамера отсчитывает свое существование с 1714 г., когда в петербургский Летний дворец царя были перемещены из Москвы его собственное собрание диковинок и коллекция Аптекарского при- каза. В 1719 г. они становятся общедоступными: музей был открыт для всех желающих. Более того, Петр всячески приохочивал посе- 33 См.: жүктеу/скачать 2,89 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|