К. С. Пакат Гамбит принца Глава 1
жүктеу/скачать 1,01 Mb.
|
Pakat Plenennyiy prints 2 Gambit printsa 90533a 476098 2
| Глава 21
Комната, в которой лежал Аймерик, была погружена в тишину. Его тело перенесли из покоев в маленькое каменное помещение и накрыли тонким саваном. Девятнадцатилетний, подумал Дэмиен, и неподвижный. Снаружи Рейвенел готовился к войне. Весь форт был охвачен подготовкой — от оружейных до кладовых. Она началась, когда Лорен повернулся от стола в покоях Аймерика и сказал: — Седлайте лошадей. Мы выезжаем в Чарси. Он скинул со своего плеча руку Дэмиена, когда тот попытался его остановить. Дэмиен хотел последовать за ним и встретил препятствие. Лорен потратил час, раздавая короткие приказы, и у Дэмиена не было возможности оказаться рядом с ним. После этого Лорен вернулся в свои покои, и двери за ним тяжело захлопнулись. Когда слуга хотел пройти внутрь, Дэмиен преградил ему путь. — Нет, — сказал он. — Никто не должен входить. Он поставил двух солдат у дверей покоев с таким же приказом, и распустил всех остальных — как он уже делал однажды у башни. Когда Дэмиен удостоверился, что Лорен получил необходимое ему уединение, то отправился узнать все возможное о Чарси. Когда же узнал, его желудок болезненно сжался. Чарси, лежащий между Фортейном и северными торговыми путями, оказался идеально расположенным для того, чтобы две армии могли загнать в капкан третью. Именно поэтому Регент выманивал Лорена из его форта: Чарси был смертельной ловушкой. Дэмиен в ярости оттолкнул от себя карты. Он сделал это два часа назад. Теперь он стоял в тихой маленькой комнатке с толстыми каменными стенами, похожей на тюремную камеру, где лежал Аймерик. Дэмиен поднял глаза на Йорда, когда тот позвал его. — Ты его любовник, — сказал Йорд. — Был им, — Дэмиен был должен Йорду правду. — Мы… Это был первый раз. Прошлой ночью. — Так ты сказал ему. Дэмиен не ответил, тишина сказала все за него. Йорд выдохнул, и Дэмиен заговорил. — Я не Аймерик. — Ты никогда не задавался вопросом, как бы ты себя чувствовал, когда узнал, что лег под убийцу своего брата? Йорд оглядел маленькое помещение. Он посмотрел туда, где лежал Аймерик. — Думаю, ты бы чувствовал себя вот так. Непроизвольно Дэмиен вспомнил слова: «Мне все равно. Сегодня ночью ты все еще мой раб». Дэмиен закрыл глаза. — Прошлой ночью я не был Дамианисом. Я был просто… — Просто мужчиной? — спросил Йорд. — Полагаешь, Аймерик тоже так думал? Что есть два разных его? Потому что их не было. Всегда был только один он, и посмотри, что с ним стало. Дэмиен молчал. Потом спросил: — Что ты будешь делать? — Не знаю, — ответил Йорд. — Ты оставишь службу у него? На этот раз промолчал Йорд. — Кто-то должен остановить Лорена от встречи с отрядами его дяди при Чарси. — Думаешь, он меня послушает? — с горечью спросил Йорд. — Нет, — ответил Дэмиен. Он подумал о тех закрытых дверях и сказал с полной откровенностью: — Не думаю, что он вообще кого-то послушает. * * * Дэмиен стоял перед двойными дверьми с солдатами по бокам и смотрел на захлопнутые тяжелые деревянные панели. Он поставил солдат у дверей, чтобы не пускать всех тех людей, которые искали Лорена по каким-нибудь тривиальным вопросам или вообще по каким-либо вопросам, потому что, когда Лорен хотел быть один, никто не должен был пострадать от последствий, если побеспокоит его. Солдат повыше обратился к Дэмиену. — Капитан, никто не входил в ваше отсутствие. Взгляд Дэмиена снова скользнул по дверям. — Хорошо, — сказал он. И, толкнув, открыл их. Внутри покои были такими же, какими он их помнил — убранными и подготовленными, и даже стол был снова уставлен подносами с фруктами и кувшинами с вином и водой. Когда двери за Дэмиеном закрылись, все еще были слышны приглушенные звуки сборов, доносящиеся со двора. Дэмиен, сделав несколько шагов в комнату, остановился. Лорен переоделся из кожаного костюма для верховой езды в строгую, формальную одежду принца, туго зашнурованную от шеи до кончиков пальцев. Он стоял у окна, прислонив руку, в которой что-то сжимал, к холодному камню стены. Его взгляд был прикован к деятельности, развернувшейся во дворе, где форт по его приказам готовился к войне. Он заговорил, не оборачиваясь. — Пришел попрощаться? — спросил Лорен. Последовала пауза, в которую Лорен повернулся, и Дэмиен посмотрел на него. — Мне жаль. Я знаю, что Никаис значил для тебя. — Он был шлюхой моего дяди, — ответил Лорен. — Для тебя он значил больше. Ты думал о нем, как о… — Брате? — договорил Лорен. — Но мне ужасно не везет с братьями. Я надеюсь, ты здесь не за приторно сладкими сантиментами? Иначе я вышвырну тебя. Повисла тишина. Они неотрывно смотрели друг на друга. — Сантименты? Нет. Я и не рассчитывал на это, — ответил Дэмиен. Снаружи доносились выкрикиваемые приказы и лязг металла. — Раз уж у тебя нет Капитана, чтобы дать тебе совет, я здесь за тем, чтобы сказать: ты не можешь ехать в Чарси. — У меня есть Капитан. Я назначил Энгюрана. Это все? Завтра приедет мое подкрепление, и я беру своих людей в Чарси. Лорен двинулся к столу, и в его голосе четко была слышна интонация, говорящая об окончании разговора. — В таком случае ты убьешь их так же, как убил Никаиса, — сказал Дэмиен, — втянув их в свою бесконечную детскую попытку привлечь дядино внимание, которую ты называешь сражением. — Убирайся, — сказал Лорен. Он побледнел. — Тяжело слышать правду? — Я сказал, убирайся. — Или ты утверждаешь, что выступаешь в Чарси по какой-то иной причине? — Я сражаюсь за свой трон. — Так ты думаешь? Ты заставил своих людей поверить в это. Но ты не обманул меня. Потому нечто, что происходит между тобой и твоим дядей, это не сражение, не так ли? — Могу тебя заверить, — сказал Лорен, неосознанно сжимая правую руку в кулак, — это сражение. — В сражении ты пытаешься победить противника, а не бежишь танцевать под его дудку. Дело не просто в Чарси. Ты сам не сделал ни единого хода против своего дяди. Ты дал ему выбрать поле. Ты дал ему установить правила. Ты играешь в его игры, как будто хочешь показать ему, что ты можешь. Как будто пытаешься его впечатлить. В этом дело? Дэмиен продолжил: — Тебе нужно победить его в его же игре? Ты хочешь, чтобы он увидел, как ты это сделаешь? Ценой своего форта и жизней своих людей? Неужели ты так отчаянно хочешь его внимания? Дэмиен окинул Лорена взглядом от макушки до пяток. — Что ж, ты его получил. Мои поздравления. Тебе, должно быть, понравилось, что он был одержим тобой настолько, что убил собственного мальчишку, чтобы добраться до тебя. Ты выиграл. Лорен сделал шаг назад, покачнувшись, как человек при приступе тошноты. Он сверлил Дэмиена взглядом, черты лица стали резкими. — Ты ничего не знаешь, — сказал Лорен ледяным, пугающим голосом. — Ты ничего не знаешь обо мне. Или о моем дяде. Ты слеп. Ты не видишь то… что прямо перед тобой. — Внезапный смешок Лорена был низким и полным издевки: — Ты хочешь меня? Ты мой раб? Дэмиен почувствовал, как краска прилила к щекам. — Это не сработает. — Ты ничто, — продолжил Лорен, — ползающее разочарование, позволившее бастарду Короля заковать себя в цепи, потому что не смогло удовлетворить свою любовницу в постели. — Это, — повторил Дэмиен, — не сработает. — Хочешь услышать правду о моем дяде? Я тебе расскажу, — произнес Лорен с новым блеском в глазах: — Я расскажу, что ты не смог остановить. Что ты не увидел, потому что был слишком слеп. Ты был в цепях, пока Кастор перерезал глотки королевской семье. Кастор и мой дядя. Дэмиен услышал эти слова, и он знал, что не стоит ввязываться в это. Он знал, но часть его страдала от того, что говорил Лорен, когда он услышал собственный голос: — Как твой дядя связан с… — Где, ты думаешь, Кастор нашел военные силы для поддержки, чтобы противостоять сторонникам своего брата? Почему, ты думаешь, Виирийское Посольство прибыло с мирным договором в руках сразу же после того, как Кастор занял трон? У Дэмиена перехватило дыхание. Он произнес: — Нет. — Ты думал, что Теомедис умер от настоящей болезни? А как же все эти посещения врачей, от которых ему только становилось хуже? — Нет, — повторил Дэмиен. Кровь пульсировала в висках, и он почувствовал, как что-то нарастает в его теле, и плоти было невозможно выдержать эту рвущуюся мощь. А Лорен продолжал говорить: — Ты не догадывался, что это Кастор? Ты, бедное глупое животное. Кастор убил Короля, а потом захватил столицу с помощью отрядов моего дяди. И все, что моему дяде оставалось делать — это сидеть и наблюдать за происходящим. Дэмиен подумал о своем отце, лежащем на кровати, окруженном врачами, его глаза и щеки запали, а комната пропиталась запахом свечного нагара и смерти. Он вспомнил ощущение своей беспомощности, когда наблюдал, как его отец ускользает из этого мира, и Кастора, такого заботливого, склонившегося у постели отца. — Ты знал об этом? — Знал? — переспросил Лорен. — Все знают. Я был рад. Жаль, что я не видел, как это произошло. Я бы хотел посмотреть на Дамианиса, когда наемные мечи Кастора пришли за ним. Я бы рассмеялся ему в лицо. Его отец получил именно то, чего заслуживал — умереть, как животное, которым он и был, и никто из них ничего не мог сделать, чтобы остановить это. Опять же, — сказал Лорен, — может, если бы Теомедис держал свой член в своей жене, вместо того чтобы пихать его в свою любовницу… Это было последнее, что он произнес, потому что Дэмиен ударил его. Он нанес удар Лорену по челюсти со всей своей силой. Костяшки столкнулись с плотью и костью, и голова Лорена откинулась на бок, когда он ударился о стол позади себя, из-за чего все, что на нем стояло, разлетелось. Металлические подносы упали на выложенный плиткой пол, вино разлилось из опрокинутых кувшинов, закуски рассыпались. Лорен ухватился за стол рукой, которую инстинктивно вытянул, чтобы предотвратить падение. Дэмиен тяжело дышал, сжимая руки в кулаки. Как ты смеешь так говорить о моем отце? Слова были готовы слететь с его губ. Мысли колотились и пульсировали. Лорен оттолкнулся от стола и кинул на Дэмиена сияющий победный взгляд, тыльной стороной руки вытирая кровь с разбитых губ. И затем Дэмиен увидел, что еще лежало на полу среди валяющихся там перевернутых подносов. Она сияла на плитке, как россыпь звезд. Ее Лорен сжимал в правой руке, когда вошел Дэмиен — сережку Никаиса с голубыми сапфирами. Двери позади Дэмиена распахнулись, и ему не нужно было поворачиваться, чтобы понять, что шум привлек солдат в покои. Он не отрывал взгляд от Лорена. — Возьмите меня под стражу, — сказал Дэмиен. — Я поднял руку на Принца. Солдаты медлили в сомнении. Арестовать Дэмиена было справедливым действием за то, что он сделал, но он их Капитан — или был им. Дэмиену пришлось повторить: — Выполняйте. Темноволосый солдат шагнул вперед, и Дэмиен почувствовал хватку на плече. Лорен сжал челюсти. — Нет, — сказал Лорен. И добавил: — Это было спровоцировано. Снова последовало сомнение. Было видно, что солдаты не знали, как себя повести. Атмосфера насилия тяжело наполняла комнату, где их Принц с кровью на губах стоял перед столом, приведенным в беспорядок. — Я сказал, отпустите его. Это был прямой приказ их Принца, и на этот раз он был исполнен. Дэмиен почувствовал, как с него убрали руки. Лорен взглядом проводил солдат, после того как они, кивнув, вышли, и двери закрылись за ними. Лорен перевел взгляд на Дэмиена. — Теперь уйди, — сказал Лорен. Дэмиен на мгновение закрыл глаза. Он чувствовал себя освежеванным, думая об отце. Слова Лорена пульсировали у него в висках. — Нет, — сказал он. — Тебе нельзя идти в Чарси. Мне нужно убедить тебя в этом. Лорен издал странную, бездыханную усмешку. — Ты слышал хоть что-то из того, что я только что сказал тебе? — Да, — ответил Дэмиен. — Ты пытался сделать мне больно, и у тебя получилось. Я бы хотел, чтобы ты понял, что твой дядя делает с тобой то же самое, что ты только что сделал со мной. Дэмиен наблюдал, как Лорен осмысливает услышанное — как человек, находящийся на пределе выносливости, когда ему наносят еще один удар. — Почему, — спросил Лорен, — ты… ты всегда… — Он замолчал. Его дыхание было неровным. — Я пришел с тобой, чтобы остановить войну, — сказал Дэмиен. — Я пришел, потому что ты был единственным, что стояло между Акиэлосом и твоим дядей. И именно ты перестал видеть это. Тебе нужно сразиться со своим дядей на твоих условиях, а не на его. — Я не могу. — Это было голое признание. — Я не могу думать. — Слова будто были вырваны из него. Широко раскрыв глаза, Лорен стоял в тишине и произнес их еще раз изменившимся голосом, и его голубые глаза потемнели, раскрывая правду: — Я не могу думать. — Я знаю, — ответил Дэмиен. Он сказал это мягко. В словах Лорена прозвучало больше, чем одно признание, и он знал это тоже. Дэмиен встал на колено, аккуратно подобрал поблескивающую сережку Никаиса с пола. Она была изящным, хорошо выполненным украшением с переливающимися сапфирами. Поднимаясь, Дэмиен положил сережку на стол. Спустя несколько мгновений он отошел от Лорена, который сжимал пальцами край стола. Дэмиен вдохнул и хотел сделать следующий шаг назад. — Не уходи, — тихо сказал Лорен. — Я просто прочищаю мысли. Я уже сказал своему сопровождению, что они не потребуются мне до утра, — сказал Дэмиен. Повисло тяжелое молчание, когда Дэмиен осознал, что просил у него Лорен. — Нет. Я имею в виду не… навсегда… просто… — Лорен осекся. — Три дня. — Сказал он так, словно давал ответ на тщательно взвешенный вопрос. — Я могу сделать это в одиночку. Я знаю, что могу. Просто сейчас я не могу… думать, и никто другой не может прекословить мне, когда я… такой. Если бы ты дал мне три дня, я… — он заставил себя замолчать. — Я останусь, — сказал Дэмиен. — Ты же знаешь, что я останусь до тех пор, пока ты… — Не надо, — прервал Лорен. — Не лги мне. Не ты. — Я останусь, — повторил Дэмиен. — Три дня. После этого я отправлюсь на юг. Лорен кивнул. Спустя мгновение Дэмиен снова подошел к Лорену, который опирался на стол. Он наблюдал, как Лорен приходит в себя. Наконец Лорен заговорил, и слова были четкими и довольно ровными. — Ты прав. Я убил Никаиса, когда не довел дело до конца. Нужно было либо держаться от него подальше, либо сломить его веру в моего дядю. Я не продумал это, оставил на волю случая. Я не думал. Я не думал о нем так. Просто… просто он мне нравился. — В холодных, анализирующих словах слышалось замешательство. Это было ужасно. — Мне не стоило… говорить тогда так. Никаис сделал свой выбор. Он заступился за тебя, потому что ты был его другом, и ты не должен об этом сожалеть. — Он заступился за меня, потому что не думал, что мой дядя навредит ему. Никто из них не думает. Они думают, что он любит их. Внешне это напоминает любовь. Сперва. Но это не любовь. Это… фетиш. Это не переживает взросление. Сами по себе мальчики являются предметами одноразового использования. — Голос Лорена не менялся: — Он всегда знал это глубоко внутри. Он был умнее остальных. Он знал, что когда станет слишком взрослым, то его заменят. — Как Аймерика, — сказал Дэмиен. После долгого молчания, повисшего между ними, Лорен ответил: — Как Аймерика. Дэмиен вспомнил сердитые словесные нападки Никаиса. Он взглянул на четкий профиль Лорена и попытался осмыслить странное сходство между мужчиной и мальчиком. — Он тебе нравился. — Мой дядя взрастил в нем худшее. У него иногда все еще проявлялись хорошие инстинкты. Но когда характер детей формируют в таком юном возрасте, требуется время, чтобы его переделать. Я думал… Дэмиен мягко закончил предложение: — Ты думал, что можешь помочь ему. Дэмиен наблюдал за лицом Лорена — за мерцанием какой-то сокровенной истины, спрятанной под маской полного отсутствия эмоций. — Он стоял на моей стороне, — сказал Лорен. — Но в итоге, единственным, кто стоял на его стороне, оказался он сам. Дэмиен знал, что не нужно протягивать руку или пытаться дотронуться до Лорена. На выложенном мозаикой полу около стола валялись перевернутый оловянный кубок, яблоко, откатившееся к дальней плитке, кувшин вина, содержимое которого выплеснулось и окрасило пол в красный цвет. Молчание растянулось. Для Дэмиена стало неожиданностью, когда Лорен прикоснулся пальцами к тыльной стороне его запястья. Дэмиен подумал, что это непринужденный жест, ласка, но затем понял, что Лорен чуть приподнимает ткань его рукава, чтобы открыть золото под ним, пока браслет, который Дэмиен попросил кузнеца оставить, не оказался полностью на виду между ними. — Сантименты? — спросил Лорен. — Что-то вроде того. Их взгляды встретились, и Дэмиен чувствовал каждый удар своего сердца. Молчание продлилось несколько секунд, и расстояние между ними, казалось, увеличилось, пока Лорен не сказал: — Ты должен отдать мне второй. Краска медленно залила щеки Дэмиена, тепло растеклось от груди по всей коже, и сердцебиение стало казаться лишним. Он попытался ответить обычным голосом: — Не могу себе представить, как ты его носишь. — Чтобы хранить его. Я бы не стал носить его, — ответил Лорен, — хотя я не верю, что у тебя могли возникнуть проблемы с воображением. Дэмиен неровно выдохнул, усмехнувшись, потому что Лорен был прав. Некоторое время они сидели вместе в непринужденной тишине. Лорен почти пришел в себя, его поза стала более расслабленной, он облокотился назад на руки, наблюдая за Дэмиеном, как делал иногда. Но он был другим собой: обнаженным, юным, более тихим, и Дэмиен осознал, что видит Лорена без его обычной защиты — или без ее части, в любом случае. И в этом было какое-то неиспытанное, хрупкое ощущение. — Я не должен был рассказывать тебе про Кастора так, как я это сделал. — Слова прозвучали тихо. Красное вино просачивалось в щели между плитками пола. Дэмиен услышал свой вопрос: — Ты действительно имел это в виду? Что ты был рад. — Да, — ответил Лорен. — Они убили мою семью. Пальцы Дэмиена впились в поверхность стола. В этой комнате правда лежала так близко, что на мгновение ему показалось, что он скажет — скажет свое имя Лорену, и схожесть их положения словно давила на него, потому что они оба потеряли свои семьи. Он подумал, что это и связывало Лорена и Регента при Марласе: они оба потеряли своих старших братьев. Но это Регент заключал союзы за границей. Это Регент оказывал Кастору поддержку, в которой тот нуждался, чтобы разрушить королевскую власть. И так Теомедис оказался мертв, а Дамианис был сослан… Пришедшая мысль выбила землю у Дэмиена из-под ног, меняя всю картину. Всегда казалось бессмысленным то, что Кастор оставил его в живых. Кастор так тщательно уничтожал все улики своего предательства. Он приказал убить всех свидетелей, начиная от рабов и до слуг более высокого статуса, как Адрастос. Оставлять Дэмиена в живых было сумасшествием. Всегда была вероятность, что Дэмиен сможет сбежать и вернуться, чтобы сразиться с Кастором за престол. Но Кастор заключил договор с Регентом. И в обмен на боевые отряды он отдал Регенту рабов. Одного раба в частности. Дэмиена бросило в жар, потом в холод. Мог ли он быть ценой Регента? Мог ли Регент в обмен на боевые отряды сказать: «Я хочу, чтобы Дамианиса отправили в качестве постельного раба моему племяннику»? Потому что сведи Лорена и Дамианиса — и либо один убьет другого, либо, если Дэмиен скроет свою личность, и они каким-то образом объединятся… если он поможет Лорену вместо того, чтобы вредить ему, и Лорен из глубоко спрятанного живущего в нем чувства справедливости поможет ему в ответ… если бы доверие, выросшее между ними, позволило им стать друзьями или больше, чем друзьями… если бы Лорен когда-нибудь решил использовать своего постельного раба… Дэмиен подумал о коварном, скрытом предложении Регента. Лорен мог бы извлечь выгоду из надежного влияния близкого ему человека с наилучшими намерениями в сердце. Человека со здравым смыслом, который вел бы его, не поддаваясь влиянию. И постоянный, всюду проникающий намек: «Ты уже брал моего племянника?» «Мой дядя знает, что, когда я теряю контроль, я совершаю ошибки. Для него было бы извращенным развлечением послать Аймерика работать против меня», — сказал тогда Лорен. Насколько же больше извращенного удовольствия можно было получить сейчас? — Я услышал все, что ты сказал мне, — говорил Лорен. — Я не собираюсь мчаться в Чарси с армией. Но я все еще хочу сражаться. Не просто потому что мой дядя бросил вызов, а на моих условиях, потому что это моя страна. Я знаю, что вместе мы можем придумать, как использовать Чарси мне на пользу. Вместе мы можем сделать то, чего не можем сделать порознь. Во всем этом никогда не было признака Кастора. Кастор был способен на гнев, жестокость, но его действия всегда были прямолинейны. Такого рода коварство воображения принадлежало кому-то другому. — Мой дядя все продумывает, — сказал Лорен, словно читая мысли Дэмиена. — Он продумывает победу, он продумывает и поражение. Только ты никогда не вписывался… Ты всегда не укладывался в его планы. Несмотря на все, что спланировали мой дядя и Кастор, — сказал Лорен, и Дэмиен почувствовал, как похолодел, — они понятия не имели, что сделали, когда подарили тебя мне. * * * Когда Дэмиен вышел, снаружи он услышал мужские голоса, позвякивание уздечек и шпор и дребезжание колес по камню. Он неровно дышал. Дэмиен положил ладонь на стену и облокотился. В полном движения форте он узнал, что он тоже пешка, и только сейчас начинал мельком видеть границы игрового поля. Это сделал Регент, но раз Дэмиен тоже в этом участвовал, то он нес ответственность. Йорд был прав. Дэмиен был должен Лорену правду и не дал ее ему. И сейчас он знал, какие у этого могут быть последствия. И все же он не мог заставить себя сожалеть о том, что они сделали: прошлая ночь стала светом, который не мог быть ничем запятнан. Это было правильно. Его сердце билось с ощущением, что та другая правда должна как-то измениться, чтобы сделать это правильным, и он знал, что она не изменится. Он представил себя снова семнадцатилетним, но знающим тогда то, что он знал сейчас, и Дэмиен задался вопросом: позволил ли бы он этой давней битве охватить Виирийцев, позволил ли бы он Огюсту выжить? Что, если бы он проигнорировал призыв своего отца к оружию и вместо этого добрался бы до Виирийских шатров и отыскал Огюста, чтобы добиться взаимопонимания? Лорену было бы тринадцать, но в мыслях Дэмиена ему было чуть больше, шестнадцать или семнадцать — достаточно, чтобы девятнадцатилетний Дэмиен мог бы со всеми радостями юности начать ухаживать за ним. Дэмиен не мог сделать ничего из этого. Но если и было то, чего хотел Лорен, то Дэмиен мог дать ему это. Он мог нанести Регенту такой удар, от которого он бы не оправился. Если Регент хочет, чтобы Дамианис из Акиэлоса стоял рядом с его племянником, то он это получит. И если Дэмиен не мог дать Лорену правду, то он мог использовать все, что имел, чтобы дать Лорену неоспоримую победу на юге. Он собирался сделать так, чтобы эти три дня имели значение. * * * Самоконтроль голубых глаз полностью возвратился, когда Лорен вышел на помост во дворе — одетый, вооруженный и готовый выезжать. Во дворе люди Лорена были уже в седлах и ждали его. Дэмиен взглянул на сто двадцать всадников — людей, с которыми он ехал от дворца до границы, людей, с которыми он работал бок о бок и делил хлеб и вино по вечерам возле костров. Но было заметно недостающих. Орланта. Аймерика. Йорда. План был сформирован над картой. Дэмиен понятно объяснил его Лорену. — Взгляни на расположение Чарси. Фортейн будет отправной точкой для боевых отрядов. Чарси станет битвой Гийона. — Гийона и всех его оставшихся сыновей, — сказал Лорен. — Сильнейший ход, который ты сейчас можешь сделать — это захватить Фортейн. Это даст тебе полный контроль над югом. С Рейвенелом, Фортейном и Акьютартом в твоих руках будут все южные Виирийские торговые пути как в Акиэлос, так и в Патрас. Ты уже держишь южные пути в Васк, а Фортейн даст тебе доступ в порт. И тогда у тебя будет все, чтобы начать кампанию на север. Тишина продолжалась до тех пор, пока Лорен не сказал: — Ты был прав. Я не думал об этом так. — Как о чем? — спросил Дэмиен. — Как о войне, — ответил Лорен. Теперь они стояли друг напротив друга на помосте, и слова, личные слова, были готовы сорваться с губ Дэмиена. Но он сказал: — Ты уверен, что хочешь оставить свой форт под командованием своего врага? — Да, — ответил Лорен. Они посмотрели друг на друга. Это было публичное прощание на виду у всех солдат. Лорен протянул руку. Он сделал это не как Принц, чтобы Дэмиен преклонил колени и поцеловал, а как друг. В этом жесте была признательность, и, когда Дэмиен пожал ему руку перед солдатами, Лорен удержал его взгляд. Он сказал: — Позаботься о моем форте, Командир. Дэмиен не мог ничего сказать под взглядами собравшихся. Он сжал руку Лорена чуть сильнее. Он думал о том, чтобы сделать шаг вперед, взять голову Лорена в свои руки. И затем Дэмиен подумал о том, кто он, и обо всем, что он теперь знает. Он заставил себя разжать руку. Лорен кивнул камердинеру и вскочил в седло. Дэмиен сказал: — Многое зависит от времени. У нас встреча через два дня. Я… Не опаздывай. — Доверься мне, — сказал Лорен, кинув один ясный взгляд и рывком вожжей направляя лошадь к воротам, за мгновение до того, как был отдан приказ, и выехал со своими людьми. * * * Форт без Лорена опустел. Но снабженный даже минимальными силами, он все равно мог противостоять любой угрозе снаружи. Стены Рейвенела стояли несокрушимыми две сотни лет. Кроме того, их план основывался на разделении сил: Лорен выезжал первым, в то время как Дэмиен дожидался подкрепления Лорена и затем, днем позже, выезжал из Рейвенела. Несмотря на все, что было сказано, невозможно было полностью довериться Лорену, поэтому утро стало тонко сплетенным клубком напряжения, затягивающимся туже. Люди готовились в совершенно южную погоду. Высокое голубое небо было ясным, и лишь парапеты форта выделялись на его фоне. Дэмиен поднялся на крепостную стену. Открылся вид на холмы до самого горизонта. На широком просторе, залитом лучами солнца, не было видно отрядов, и Дэмиен снова поразился мысли, что им удалось захватить этот форт, не пролив кровь и не вытоптав землю осадой. Было приятно смотреть на то, чего они достигли, и знать, что это лишь начало. Регент удерживал власть слишком долго. Фортейн падет, Лорен получит юг. И затем Дэмиен увидел, как что-то заволокло горизонт. Красный. Темнеющий красный. Через мгновение, мчась по холмам, шестеро всадников галопом опережали приближающуюся волну красного — это были их собственные разведчики, возвращающиеся обратно в форт. Красный всегда был цветом Регентства, но не это заставило сердца Дэмиена биться чаще. Он знал эти отряды. Он помнил последний раз, когда видел их — тогда Дэмиен был спрятан за выступом гранита. Он часами скакал вдоль реки, чтобы избежать встречи с ними, и промокший Лорен сидел в седле позади него. «Ближайший Акиэлосский отряд оказался ближе, чем я ожидал», сказал тогда Лорен. Это были не отряды Регента. Это была армия Никандроса, наместника из Дельфы, и его командира Македона. Во дворе вспыхнуло движение — застучали копыта, раздались голоса, предупреждающие об опасности… Дэмиен осознавал все это словно издалека; он повернулся, почти не глядя, когда на стену поднялся гонец, промчавшийся по ступеням через две за раз, упал на одно колено перед Дэмиеном и, задыхаясь, передал послание: — Акиэлоссцы наступают на нас, — Дэмиен ожидал это услышать и услышал, но затем гонец добавил: — Мне приказано отдать это Командиру форта, — и он с силой вжал что-то Дэмиену в руку. Дэмиен уставился на то, что лежало у него на ладони. Позади него приближалась Акиэлосская армия. В его руке лежало твердое золотое кольцо с гравировкой в виде звезды. Он смотрел на кольцо с печатью, принадлежащее Лорену. Дэмиен почувствовал, как волосы встают дыбом. Последний раз, когда он видел это кольцо, он был в гостинице в Нессоне, и Лорен передал его посланнику. «Дай ему это и скажи, что я буду ждать его в Рейвенеле», сказал тогда Лорен. Отдаленно Дэмиен заметил, что Гиймар с несколькими солдатами поднялся на крепостную стену и обращался к нему: — Командир, Акиэлоссцы наступают на форт. Дэмиен повернулся и посмотрел на Гиймара, его рука сжимала кольцо с печатью. Гиймар на мгновение замер, осознавая, с кем он говорит. Дэмиен увидел все на его лице: Акиэлосские силы, подступающие снаружи, и Акиэлоссец, командующий фортом. Гиймар подавил свои сомнения и сказал: — Наши стены выдержат любую атаку, но Акиэлоссцы не дадут подойти нашему подкреплению. Дэмиен вспомнил ночь, когда Лорен впервые обратился к нему по-акиэлосски, вспомнил долгие ночи, когда они говорили только на Акиэлосском: как Лорен пополнял свой словарный запас, улучшал свой навык, и выбор тем был не случаен — топография границ, договоры, маневрирование отрядов. Когда это открылось ему, Дэмиен сказал: — Они наше подкрепление. Правда подступала к ним. Его прошлое шло к Рейвенелу — ровное и непрерывное приближение. Дэмиен и Дамианис. Йорд оказался прав. Всегда был только один он. Дэмиен сказал: — Откройте ворота. * * * Акиэлосское вступление в форт было похоже на течение единого красного потока, но если вода в течении кружится в водоворотах и бурлит, то этот поток был ровным и неукротимым. Их руки и ноги были грубо обнажены, словно война для них была столкновением плоти с плотью. На их оружии не было украшений — оно было лишь сутью, необходимой для убийства. Ряды маршировали за рядами, выстраиваясь с математической точностью. Дисциплина армии, шагающей в унисон, была демонстрацией мощи, ожесточенности и непобедимости. Дэмиен стоял на помосте и наблюдал за размахом происходящего. Всегда ли они были такими? Лишенными всего, кроме прагматичности? Такими жадными до войны? Мужчины и женщины Рейвенела столпились по краям двора, и люди Дэмиена разделились, чтобы сдерживать их. Толпа давила и наступала на них. Новость об Акиэлосском вступлении распространилась. Толпа гудела, и солдатам не нравилось то, что они обязаны были делать. Регент оказался прав, народ говорил: Лорен был в сговоре с Акиэлосом все это время. Казалось странным безумием осознавать, что это на самом деле было правдой. Дэмиен видел лица Виирийских мужчин и женщин, видел стрелы, направленные с крепостных стен, и в углу просторного двора он увидел женщину, прижимавшую к себе голову своего сынишки, который вцепился в ее юбки. Теперь Дэмиен понял, что виднелось в их глазах из-под враждебности. Это был ужас. Он чувствовал напряжение и Акиэлосских сил тоже — Дэмиен знал, что они ожидают предательства. Единственный вытащенный из ножен меч, единственная выпущенная стрела освободит смертоносную силу. Пронзительный рев горна прокатился по двору. Эхом отражающийся от всех каменных поверхностей, это был сигнал остановить движение. Движение прекратилось неожиданно — только тишина осталась там, где только что были слышны лязг металла и топот ног. Эхо горна постепенно затихало, пока не показалось, что можно услышать, как звенит туго натянутая на луках тетива. — Это неправильно, — сказал Гиймар, сжимая руку на рукояти меча. — Мы должны… Дэмиен поднял руку, останавливая его. Под главным знаменем один из Акиэлоссцев соскочил с лошади, и сердце Дэмиено гулко заколотилось в груди. Дэмиен почувствовал, как двинулся вперед, спускаясь по плоским ступеням помоста, оставляя Гиймара и других солдат позади. Дэмиен чувствовал на себе каждую наблюдающую за его спуском пару глаз в затихшем дворе — шаг за шагом. Обычно так не делалось. Обычно виирийцы стояли на своих помостах и заставляли гостей подниматься к ним. Но для Дэмиена это не имело значения. Он не сводил глаз с человека, который так же наблюдал за его приближением. Дэмиен был одет в виирийскую одежду. Он ощущал ее на себе — высокий воротник, плотно затянутая ткань, очерчивающая контуры тела, длинные рукава, блеск высоких сапог. Даже его волосы были подстрижены в виирийском стиле. Сначала Дэмиен увидел, что мужчина рассматривает все это, и потом увидел, что мужчина смотрит прямо на него. — Последний раз, когда мы разговаривали, цвели абрикосовые деревья, — сказал Дэмиен на Акиэлосском. — Мы гуляли в ночном саду, и ты взял мою руку и дал мне совет, и я его не послушал. Никандрос из Дельфы не сводил с него глаз и пораженным голосом, словно наполовину обращаясь к самому себе, сказал: — Это невозможно. — Старый друг, ты пришел в то место, где все совсем не так, как мы оба полагали. Никандрос ничего не сказал в ответ. В повисшей тишине он просто смотрел, побледнев, как человек, только что получивший удар. Затем медленно, как будто ноги перестали ему служить, он упал на колени — Акиэлосский командир, стоящий на коленях на грубо выделанных каменных плитах Виирийского форта. Он сказал: — Дамианис. До того, как Дэмиен успел сказать ему подняться, он снова услышал свое имя, эхом повторенное другим голосом, потом еще одним. Его имя расходилось среди собравшихся во дворе людей в волнах изумления и благоговения. Камердинер рядом с Никандросом преклонил колени. И затем четверо солдат в передних рядах. И затем другие, дюжины солдат, ряд за рядом. И Дэмиен смотрел, как вся армия падала на колени, пока двор не стал похож на море склоненных голов, и тишину не сменил шелест голосов, повторявших снова и снова: — Он жив. Сын Короля жив. Дамианис. жүктеу/скачать 1,01 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|