Книга миллионов людей во всём мире. В юности люди не боятся мечтать, всё кажется им возможным

в  арабский  бурнус  —  впрочем,  ничего  особенного  в  этом  не  было:
Тарифу  от  африканского  побережья  отделял  лишь  узкий  пролив,
который  можно  было  пересечь  за  несколько  часов.  Арабы  часто
появлялись  в  городке  —  что-то  покупали  и  несколько  раз  в  день
творили свои странные молитвы.
— Вы откуда будете? — спросил он старика.
— Отовсюду.
—  Так  не  бывает,  —  возразил  юноша.  —  Никто  не  может  быть
отовсюду. Я вот, например, пастух, брожу по всему свету, но родом-то
я  из  одного  места,  из  городка,  рядом  с  которым  стоит  старинный
замок. Там я родился.
— Ну, в таком случае я родился в Салиме.
Сантьяго не знал, где это — Салим, но спрашивать не стал, чтобы
не  позориться,  обнаруживая  своё  невежество.  Он  уставился  на
площадь, по которой с озабоченным видом сновали прохожие.
— Ну, и как там, в Салиме?
— Как всегда, так и сейчас.
Ухватиться было не за что. Ясно было только, что город этот не в
Андалусии, иначе он бы его знал.
— А чем вы там занимаетесь?
—  Чем  занимаюсь?  —  старик  раскатисто  расхохотался.  —  Я  им
правлю. Я — царь Салима.
«Какую  чушь  иногда  несут  люди,  —  подумал  юноша.  —  Право,
лучше уж общаться с бессловесными овцами, которым бы только есть
да пить. Или книги читать — они рассказывают невероятные истории
и  именно  тогда,  когда  хочется  слушать.  А  вот  с  людьми  хуже:  они
брякнут  что-нибудь,  а  ты  сидишь,  не  зная,  что  на  это  сказать,  как
продолжить разговор».
—  Зовут  меня  Мелхиседек,  —  промолвил  старик.  —  Сколько  у
тебя овец?
— Достаточно, — ответил Сантьяго: старик хотел знать слишком
много о его жизни.
— Ах, вот как? Я не могу помочь тебе, раз ты считаешь, что овец
у тебя достаточно.
Юноша рассердился всерьёз. Он не просил о помощи. Это старик
попросил сначала вина, потом книгу, а потом — разговора.
— Книжку верните, — сказал он. — Мне пора трогаться в путь.

—  Дашь  мне  десятую  часть  своей  отары  —  научу,  как  тебе
добраться до сокровищ.
* * *
Сантьяго снова припомнил свой сон, и всё ему вдруг стало ясно.
Старуха  цыганка  ничего  с  него  не  взяла,  а  старик  —  может,  это  её
муж?  —  выманит  у  него  в  обмен  на  фальшивые  сведения  гораздо
больше денег. Наверно, он тоже цыган.
Но  прежде  чем  Сантьяго  успел  произнести  хоть  слово,  старик
подобрал  веточку  и  принялся  что-то  чертить  на  песке.  Когда  он
наклонился, у него на груди что-то ослепительно заблестело. Однако
не по годам проворным движением он запахнул своё одеяние, и блеск
погас. Юноша смог тогда разобрать, что написано на песке.
На песке, покрывавшем главную площадь маленького городка, он
прочёл  имена  отца  и  матери  и  историю  всей  своей  жизни  вплоть  до
этой  самой  минуты  —  прочёл  свои  детские  игры  и  холодные
семинарские ночи. Он прочёл имя дочки лавочника, которого не знал.
Он прочёл то, чего никогда никому не рассказывал: как однажды взял
без  спросу  отцовское  ружьё,  чтобы  поохотиться  на  оленей,  как  в
первый и единственный раз в жизни переспал с женщиной.

жүктеу/скачать 0,56 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: