Книга посвящается моим учителям Андрейчуку Борису Федоровичу, Клепаловой Галине Ивановне, Филипович Людмиле Александровне
жүктеу/скачать 1,27 Mb.
|
vybor
| Глава 3
Героическая эпопея Зима в этом году, в соответствии с предсказаниями, была на удивление мерзкой. Мокрый снег сменялся колючим дождем, замерзшие с ночи лужи уже после завтрака норовили заляпать юбку и затечь в ботинки. Я придушила свою жадность, и мы вымостили дорожку к туалету, но самое обидное, что зря. Первоклассная и дорогая плитка, достойная лежать на пути у короля, вскоре покрылась слоем грязи и мокрой глины и совершенно скрылась из виду. Сегодня, во время утренней пробежки туда-обратно, я поскользнулась, шмякнулась на землю со всего размаха и вернулась в дом в крайне грязном и злобном настроении. – Стой где стоишь! – завопил Отто, стоило мне зайти в гостиную. – С тебя грязь ручьями течет! – А то я не знаю, – огрызнулась я, пытаясь снять юбку максимально осторожно, чтобы не заляпать пол, только вчера мною вымытый. – У тебя не только юбка грязная, – обрадовал меня полугном. – И пальто тоже. И волосы. А я говорил тебе: не бегай, ходи осторожно! – Как же тут не бегать, – проныла я, – когда дождь идет, холодный! – Не сахарная, не растаешь, – сказал Отто, помогая мне снять грязную одежду. – Надо было весь двор плиткой покрыть, – сказал Варсоня, отрываясь от помешивания каши в чугунке на печке. – На весь двор у нас денег не хватит, – возразил полугном. – А простыми досками мостить в такое время уже поздно, они размокнут. – А кто мне воды из колодца наберет? – спросила я, разглядывая в зеркале то, что получилось из моей прически. – Надо голову помыть. – Он! – сказали хором мои мужчины, указывая друг на друга. – Я завтрак варю, – заявил Варсоня. – Я вчера воду носил, – пожаловался Отто в пространство. – И на купание, и на стирку, и на мытье полов. – Значит, я буду ходить грязной? – возмутилась я. – А нечего было бегать, не глядя под ноги, – невозмутимо сказал полугном, усаживаясь за стол. Я злобно схватила ведро и направилась к выходу. – Ты так полуголой и пойдешь? – спросил Отто. – И пойду, – сказала я, одергивая рубашку, чтобы она прикрыла бедра. – Если упаду, то меньше стирать будет! Потоптавшись около двери, я поняла, что никто из моих мужчин не собирается мне помогать. – Простужусь, заболею и умру, – пробурчала я, нерешительно берясь за ручку. – Не заболеешь, – отозвался целитель, – а если заболеешь, то не умрешь. – А если умрешь, то оживят, – подхватил Отто, и парни, довольные собой, весело заржали. В этот момент дверь вдруг резко рванули с внешней стороны, и я влетела в объятия Рона ня Буя. – Ох, – сдавленно сказал он, сгибаясь. – Извини, – смутилась я, пряча ведро за спиной. – Ничего, – прошипел он, добираясь до лавки и откровенно рассматривая мои голые ноги. Барон ня Буй в последнее время зачастил к нам в гости. Он, приезжая якобы за заказами, сидел тихонько на лавке в углу мастерской, и я постоянно ловила на себе взгляд его темно-зеленых глаз. Мои друзья, значительно подобревшие после визита в «Лесную фею», относились к барону весьма дружелюбно, а я старалась хранить нейтралитет. – Мне кажется, ты ему очень нравишься, – заметил Варсоня однажды. – У нее уже есть жених, – строго сказал Отто. – Одно другому не мешает, – ответил целитель. – Может быть, вы перестанете меня делить? – разозлилась я. – Тогда скажи барону, что ты занята, – посоветовал толстяк. – А то он не знает. – Я покрутила на пальце кольцо Ирги. Варсоня пожал плечами, а я… А я все тянула с объяснениями. Мне было лестно, что такой видный мужчина, как барон, обратил на меня внимание. Тем более что от его взглядов и случайных прикосновений рога у Ирги не вырастут, а мне приятно. Итак, Рон сидел на лавке, а я стояла с ведром в руке, позволяя ему безнаказанно рассматривать мои ноги, едва прикрытые длинной рубашкой, и готовясь получить плату за работу. – Рон, – сказала я нежным голосом, – а тебя не затруднит набрать мне воды в колодце? Я хочу искупаться, а ее так тяжело доставать! – Конечно! – с готовностью сказал барон, выхватил у меня ведро и помчался крутить ворот. – Ничего не говорите! – предупредила я своих друзей, насмешливо наблюдавших за действом, и ушла к себе за юбкой, иначе у Отто мог случиться нервный срыв на почве моего развратного поведения. Нагрев воду, я заставила барона оттащить чан с горячей водой в закуток, служащий у нас ванной, и занялась отмыванием себя от грязи. Приятный процесс плескания в теплой водичке был прерван вестником, ткнувшимся мне в руку. Я прочитала его и почувствовала, как мгновенно похолодели руки и ноги. Накинув на мокрое тело юбку и рубашку, я вылетела в комнату. – Отто! – заорала я, прерывая неспешную беседу мужчин. – Читай! Полугном перехватил листок и быстро прочитал вслух: – «Нападение Лунной нежити на городок Соснино. Все жители убиты. Сильные магические волнения. Вероятна активизация нежити». Лучший друг деликатно опустил последнюю строчку послания: «Береги себя, любимая! Будь осторожна!» – Соснино, – потрясенно прошептал барон, – это же совсем рядом! – Почти день пути по лесам, – уточнил Отто и закрыл руками лицо. – Туда направляли Карла. С какой-то девушкой из практиков. Я помнила одногруппника лучшего друга, веселого, ярко-рыжего гнома, любящего показывать карточные фокусы. Любившего показывать карточные фокусы… Но времени, чтобы скорбеть, не было, и я взялась за дело. – Магические волнения… Сильная магия… Нежить… – бормотала я, перебирая пальцами корешки книг, стоящих на полке. – Нашла! Я схватила «Некромантию для начинающих» и быстро пролистала страницы. – Отто, – сказала я севшим голосом, – у нас могут быть большие проблемы. – Какие? – насторожился полугном. – «Сильные магические волнения, связанные с некромантией, могут поднять мертвых в поле действия магической энергии», – прочитала я. – Это значит… – уточнил барон. – Это значит, что нужно ограждать город защитной линией! – прокричала я уже из своей комнаты. Когда я вышла, одетая в длинную свободную рубашку, Отто уже держал в руках огромную сумку с необходимыми инструментами. Помахивая зажатыми в руках легкими сандалиями, я попросила: – Рон, ты не мог бы сходить к Рому Боричу и сказать, чтобы нас во время работы никто не тревожил? Пусть он отдаст соответствующие распоряжения. Малейшая ошибка, и все полетит коту под хвост. И пока мы будем чертить контур, у него есть около двух часов, чтобы вернуть всех жителей в город. Те, кто останутся в лесу, пусть пеняют сами на себя. – Все настолько серьезно? Я развела руками: – Я не знаю. Мы собирались отражать нашествие Лунной нежити в количестве до десяти штук, а не готовиться к расходящейся волнами некромантской энергии. До нас может вообще ничего не дойти, а могут встать все покойники окрестности. Одно тешит: такая нежить долго не просуществует, энергии маловато, поэтому охранного контура нам, думаю, хватит. – Мне нужно вернуться в усадьбу, – сказал барон. – Это рискованно, – предупредила я. – Там мои люди, – пожал плечами молодой мужчина. – Тем более что я добрался сюда без приключений. – Тогда мы еще не знали про нежить, – сказал Отто. – От этого знания лес опаснее не стал, – спокойно ответил Рон. – Как мне защитить людей? – Артефакты, которые мы вам сделали, активизируются автоматически. Поэтому я очень рекомендую тебе собрать всех людей и закрыться в замке. Защита у вас хорошая, нежить вас понервирует и отстанет, как только иссякнет запас впитанной ими энергии. Ворота и стены им не проломить, единственно, могут залезть по стенам, но мертвяков можно сжечь. Смолой, думаю, лучше всего, – посоветовал полугном. Рон серьезно кивнул и спросил: – А как же вы? Вокруг Гнедино не то что стены, но даже мало-мальского рва нет! – Говорю же, охранного контура нам хватит, я волью в него максимум энергии, – махнула рукой я. – Тем более еще не факт, что что-то случится. К сожалению, это, скорее всего, был факт. Иначе бы Ирга не стал мне присылать письмо. Мы шли к окраине города, размышляя, как сделать максимально качественную защитную линию с минимальными потерями для себя. Нам повезло, что гнединцы хоронили своих усопших за пределами города, иначе работы бы нам прибавилось. – Окружность слишком большая, – вздохнул полугном, когда мы вышли за пределы города, – твоей энергии хватит? – Должно хватить, – сказала я задумчиво. – Придется выкладываться по полной – и даже больше. Но если мы оставим без защиты хоть один дом, то такой вой поднимется! Особенно, если ничего не случится. Отто мрачно кивнул, настраивая инструменты. Мы уже хорошо изучили скандальных гнединцев, которые дрожали над каждым гвоздем и протестовали против любого ограничения. Я закрыла глаза и спокойно задышала, настраиваясь на окружающую среду. Сложность предстоящей работы заключалась в том, что мало было обвести город защитным контуром, нужно было еще и напитать его энергией. Своей энергией. К сожалению, я не относилась к могучим магам, чьей энергии могло хватить на десяток таких защитных контуров, но надеялась, что меня хватит, если напитывать линии экономно. А само местечко не относилось к богатым природной магической энергией, что позволяло надеяться на полудохлых и неактивных мертвяков. – Начинаем, – сказала я полугному. Он сосредоточенно кивнул. Я тяжело вздохнула, сняла ботинки и переобулась в легкие сандалии – ничего не должно препятствовать течению энергии. Чем больше препятствий, тем больше потерь. Ноги сразу же утонули в холодной и липкой грязи. Нет, не буду думать о том, что заболею! Распустив волосы, я зажмурилась, чтобы не растерять уверенности, и отдала шубку другу. Хорошо, что не мороз! Я тащила тяжелый посеребренный прут по грязи, а Отто шел рядом, командуя, куда поворачивать. Он постоянно сверялся с измерителем энергетических потоков и старался выбирать такую дорогу, чтобы мне было легче идти. Стараясь не отвлекаться ни на мелкий и холодный дождик, ни на толпу зевак, становящуюся все больше, я шептала слова заклинаний и волокла, волокла тяжеленный инструмент по грязи. Главное – не прерывать линию, только не прерывать линию. Скоро мне стало жарко. Мокрые от пота и дождя волосы упали на глаза. Кто-то – наверное, Отто – убрал их приятно прохладной рукой. А я все шагала, шагала и шагала мелкими шажочками. Почему я никогда раньше не замечала, в каком большом городе я живу? И какие ухабы его окружают? Сначала у меня начали дрожать руки. Потом начали дрожать ноги, подгибаясь в коленях. Ступней я уже давно не чувствовала, и где-то на задворках сознания я мечтала о том, чтобы замерзшие пальцы не отвалились до тех пор, пока я не доберусь до целителя. – Стоп! – резко крикнул Отто. Я остановилась, мир перед глазами закачался, и лишь усилием воли мне удалось удержаться на ногах. – Мы сейчас закроем защитную линию вокруг города, – громко сказал полугном. – Никто не должен ее пересекать без нашего разрешения, понятно? Ситуация довольно опасная. Народ зароптал, но тут вмешался Ром Борич, его зычный голос легко перекричал недовольных. – Давай! – сказал Отто. Я замкнула линию, прошептав последние слова заклятия, и упала в обморок. Очнулась я в объятиях несущего меня полугнома. Его борода щекотала мое лицо, от лучшего друга пахло табаком, мокрой кожаной одеждой с легким запахом горелого от искр жаровни мастерской и моим средством для укладки волос. – Отто, – слабо прошептала я, – ты пользуешься моей косметикой? – А ты предпочитаешь, чтоб моя борода торчала во все стороны? – спросил Отто. – От этой мокрой погоды она дико курчавится, и ее невозможно заплести. И вообще, молчи! Сейчас тебя в порядок будем приводить. – Меня нельзя привести в порядок, – простонала я, – меня можно только добить. – Если бы тебя можно было только добить, ты бы не была такая разговорчивая, – возразил друг. Он внес меня в дом и, тяжело пыхтя, уселся на лавку. – Раздевай ее, – сказал он Варсоне, который опытными руками целителя уже разворачивал шубку, в которую меня завернул Отто. – Не понимаю я, – высказался полугном, отдышавшись и принявшись помогать меня раздевать, – любовь Ирги к тасканию ее на руках. Она же тяжелая! – Это ты хилый, а не я тяжелая, – оскорбилась я. Лучший друг обиженно замолчал. Мы оба прекрасно знали, что полугном очень силен, но и я на Варсониной готовке округлилась. И я сомневалась, что Ирга смог бы меня пронести такое расстояние, да еще и утопая в грязи. Варсоня поддерживал меня, а Отто стаскивал рубашку, невыносимо мокрую, грязную и холодную. Потом парни, ухнув, погрузили мое безвольное тело в чан с очень горячей водой. – А-а-а! – взвыла я. – Кипяток! – Очень хорошо, что ты это чувствуешь, – кивнул толстяк, подавая мне огромную пивную кружку. – Пей! Я без протестов выпила обжигающий чай с пряностями, какими-то травами и крепкой водкой и почувствовала, как у меня слипаются глаза. – Вот и славненько, – довольно сказал Варсоня. – Теперь тебе нужно сутки поспать, и все будет в порядке. – Мы ее будем вытаскивать из чана? – ужаснулся Отто. – Мы же ее не поднимем! Ты глянь, какие бедра она наела на твоих кашах! – Поднимем, а если будет слишком тяжело, потом посажу ее на диету, – успокоил целитель, а я уже засыпала… Разбудил меня жуткий грохот. Было такое ощущение, что табун пьяных лошадей топчется у меня на голове. – Что такое? – прошелестела я пересохшими губами. – Вставай, вставай, у нас проблемы! – проорал мне в ухо полугном. – Кто бы сомневался, – пробормотала я. – Который сейчас час? – Час ночи, – с готовностью сообщил Отто. – Как ты себя чувствуешь? – Отвратительно, – призналась я, делая попытку закопаться поглубже в одеяла. Все тело болело, в голове шумело, в глазах чувствовалась жуткая резь. – Проблемы не могут подождать до утра? – Могут, – сказал друг, – если ты точно знаешь, сколько продержится твой охранный контур, если его будут атаковать мертвецы. – Смотря сколько мертвецов, – пробурчала я. – Если около десятка вялых, то пару-тройку часов. – А если больше и активнее, то меньше, да? Прекрасно, в таком случае у нас есть несколько минут на то, чтобы ты встала, оделась и мы придумали, что нам делать дальше. – Я не буду вставать, – отрезала я, пряча голову под подушку. Отто резким рывком отобрал у меня подушку и сказал ласково: – Золотце, я тебя понимаю, но на внешней стороне охранного контура уже час топчутся около двадцати мертвецов, и в городе царит паника. К тому же Сита пропала. – Мертвецы в город еще не пробрались? – спросила я, отчаянно стараясь заставить свои конечности меня слушаться. – Нет. – Значит, Сита либо где-то в городе… – Ее нигде нет. – …либо ее уже съели, – равнодушно закончила я. Ситу я не любила. – С ней пропал сын Ниты. Соседка убита горем, – сказал Варсоня, появляясь около меня с кружкой. – Пей. Я выпила, различив знакомый мне вкус магического стимулятора. Ната было жалко, хороший был парень. – Держи, – сказал Отто, поняв, что меня уже не шатает, и высыпал на кровать кучу уже готовых артефактов от нежити. Я вопросительно посмотрела на полугнома. – Ты можешь забрать всю их энергию, – сообщил он. – Без твоей дееспособности нам труба. Ты из нас самый сильный маг. А артефакты сделаем еще, если выживем. Я молча взялась за вещицы, ощущая, как ответственность давит на мои слабые плечи. Странно, но в этот момент мне вовсе не хотелось быть знаменитым магом-практиком, спасшим от гибели кучу селений и городов и воспетым в легендах. Мне хотелось спать. Когда мы вышли из дома, то оказались в толпе орущих людей, машущих факелами, цепляющихся за нашу одежду с искаженными от страха лицами. – У нас так ничего не получится, – сказала я Отто. – Где Ром Борич? – Ром Борич! – заорал полугном. – Голова! – Я здесь! – Пузатый голова быстро пробился через толпу и спросил: – Что вы собираетесь делать? – Для начала нам нужно спокойно дойти до контура, – сказал Отто. – Разгоните всех по домам, – негромко сказала я. – И пусть запираются и надевают артефакты, которые мы им раздали – смотрю, даже наличие мертвецов у города большинство не образумило. И пусть не путаются под ногами, дело серьезное. – Люди желают знать, что вы собираетесь делать, – повторил Ром Борич. – Спасать ваши шкуры! – разозлилась я. – И чем дольше мы тут разговариваем, тем меньше у нас шансов это сделать. – А моя дочь? – завопила Сата. – Вы собираетесь искать мою дочь? – Вы предлагаете разорвать защиту и отдать на растерзание зомби пятьсот человек ради вашей дочери? – заорала я, теряя над собой контроль. – Что ж, извольте! Я смотрю, вы все просто мечтаете стать пищей для скелетов! Какого Ёшкиного кота вы все здесь торчите? Думаете, у меня есть подпол, защищенный от мертвецов? Или что я одна пойду и порву их всех голыми руками, чтобы вы на это поглазели? Если через одну минуту тут останется хоть один человек, я пойду спать, и мне плевать на судьбу города! – А вы обязаны… – вякнул кто-то из толпы. – Я была обязана обеспечить вас артефактами, которые вы не носите! И все! Ясно вам? Минута пошла! – Золотце, – сказал Отто спокойным тоном, глядя, как народ разбегается и улица темнеет, – кажется, ты переборщила. Успокойся. – Можно я останусь? – робко спросил Ром Борич. – Или мне тоже уйти? – Вам можно, вы же все-таки начальство, – успокоил полугном. – Пойдем, их больше всего возле места замыкания круга. Видно, там отток энергии идет. Я молча кивнула, чувствуя, что моя злость на охваченную страхом толпу никак не уляжется. Самое ужасное было в том, что мне, магу, который должен служить образцом и примером поведения, тоже было страшно. Возле места стыка линий дежурили несколько лесорубов, вооруженных топорами и большими факелами. Мужчины разожгли костры и настороженно смотрели на стонущих и царапающих невидимую стену мертвецов. Здесь были трупы на любой вкус: и почти свеженькие, в одежде, и полуразложившиеся, и совсем костяки. И их было много, очень много. – Ты же сказал – около двадцати! – напустилась я на Отто. – Их больше стало, – ответил он печально. Видимо, к восставшим с городского кладбища присоединились и умершие в ближайшем лесу. Я опустилась на колени и прижала руки к линии, прочерченной мной утром. Она держалась, но еле-еле. Влив в контур немного энергии, я подняла глаза и встретилась с голодным взглядом лесоруба Пита, погибшего всего неделю назад от упавшей сосны. Тело человека, который всего две недели назад получил от меня по физиономии за наглые приставания в подпитии, напряглось и кинулось на контур. Я отшатнулась и упала в грязь, а мертвеца отбросило назад. Отто подбежал ко мне, а я тряслась, клацая зубами и истерически всхлипывая. – Я не смогу, – прошептала я ему. – Ты посмотри, как их много. Мы все умрем здесь. Все. Все! Сильный удар по щеке заставил меня замолчать. Отто размахнулся, и звонкая пощечина пришлась и по второй щеке. – А ну успокойся! Что это еще за сопли? Мы с тобой – единственная надежда этих людей на выживание, понятно тебе?! И если будем паниковать, нам конец. Успокойся! Сильные руки лучшего друга хорошенько встряхнули меня, прежде чем поставить на ноги. – Сейчас ты отправишь вестника Ирге. И будешь поддерживать контур до тех пор, пока я тебе не скажу, что хватит. Ясно? И чтобы ни одного слова или сомнения, что мы не сможем это сделать! Я кивнула. Страх куда-то ушел. Я посмотрела на молчаливых лесорубов, собиравшихся биться с мертвецами, несмотря на то что они совершенно не владели магией. На спокойного Отто, чье бледное лицо в окружении растрепавшейся бороды было для меня как спасительный якорь в бурном море, и весело сказала: – Ну что, народ, прорвемся? – Главное, чтобы эти не прорвались, – сказал один лесоруб. – Если прорвутся, вы их огоньком! – ответила я, сотворяя вестника. Белый листок умчался в небо вместе с искрами от костров, неся на себе только несколько слов: «Мы окружены мертвецами. Поспеши». Мне быстро накидали досок на землю, и я с удобствами уселась, прижав ладони к линии. Сосредоточилась, отметая все посторонние мысли и звуки, и принялась наполнять контур энергией. Я отдавала и отдавала энергию, представляя, что я сейчас не в сыром, мокром Гнедине, окруженном толпой оживших мертвецов, а лежу в постели с Иргой, он гладит меня по плечам, целует лопатки… – Ола, – сказал рядом Варсоня, вырывая меня из сладких грез, – выпей это. Я оторвалась от контура и рассеянно стала пить стимулятор, оглядываясь по сторонам. Отто организовывал оборону, собрав самых сильных и наиболее толковых мужчин и расставляя их по периметру контура. На боку лучшего друга висела секира, он раздавал парням факелы и наспех инструктировал. Я вздохнула и собиралась вернуться к своей работе, как вдруг заметила, что защита просто вибрирует от напряжения. – Отто! – испуганно позвала я. – Что? – примчался полугном. – Это не только мертвецы, – прошептала я, обхватывая себя руками, чтобы не дрожать. – С ними за компанию маг! Смотри, мой контур атакуют! – Сильный маг? – спросил Отто деловито. – Не очень, иначе бы давно все полетело. Мне не удержать защиту, я почти пустая, а он… – Бери меня, – сказал молчащий до сих пор Варсоня. – У меня, конечно, сил не много, но все же есть. – Готовь ребят, – сказала я полугному и тесно обхватила Варсоню, настраиваясь на его ауру. – И еще, Отто… – Да? – Если что, прости меня. Ты был самым лучшим другом, которого можно пожелать в этом мире. Полугном минуту помедлил, а потом обнял меня, прижав еще теснее к целителю. – Ты замечательная подруга, Ола! И я рад, что мы столько лет были рядом. Мне не за что тебя прощать. И ты меня прости, если я тебя чем-то обидел. – Как ты можешь меня обидеть? В загробном мире мне будет тебя очень не хватать! – Я люблю вас, друзья, – прогудел Варсоня. Его энергия, теплая, приятная, разбегалась по мне, и умирать совершенно не хотелось. – Странно, – сказала я, подготавливая большие огоньки и несколько боевых заклятий, которые мне удалось выучить и отточить до совершенства. – Я когда-то была готова покончить жизнь самоубийством. А теперь смерть стоит рядом, а мне так хочется жить еще и еще! – Могу утешить только тем, что если от тебя хоть что-то останется, то Ирга попробует тебя оживить, – поделился соображениями Отто. – Не думаю, – ответила я. – Зачем ему зомби? Да еще и погрызенный! Максимум – вызовет дух, чтобы попрощаться. Тратя драгоценные крохи энергии, я сделала еще одного вестника: «Я очень люблю тебя. И буду любить всегда, даже когда умру». Давно пора было сказать ему это. – Ола, – тревожно сказал Отто, – защита сейчас исчезнет. – Где они будут ломиться? – По всему периметру. Но здесь их больше всего. – Замечательно. Прощай, Отто. – Прощай, золотце. Контур замерцал и исчез. Мертвецы на миг замерли и бросились на нас. Я взвизгнула и спряталась за спину Отто. Друг схватил меня за руку и потащил к ближайшему строению, прижав спиной к стене и став спереди. Таким образом, я была защищена от нападавших со всех сторон, но отнюдь не собиралась праздно прохлаждаться. Все-таки положение обязывало подавать пример населению, даже если больше всего хотелось закрыться в глубоком погребе, спрятавшись в кадку с кислой капустой. Если выживу, спрошу у Ирги, как мертвецы к такому противному запаху относятся. Горожане встретили мертвецов с факелами в руках. Пока я занималась защитным контуром, Отто с Ромом Боричем успели поднять боевой дух защитников. Во всяком случае, мрачные мужчины с факелами не дрогнули. Да и куда им бежать? Домой, к женам и детям? К моей гордости, наши артефакты действовали весьма эффективно. Нежить замирала на миг, и это давало возможность людям поджигать каждого мертвеца с нескольких сторон. Я старалась не высовываться из-за спины полугнома и не особо всматриваться в зрелище битвы, чтобы потом кошмары не мучили. Тут и там раздавались крики боли, треск горящей плоти. В воздухе нестерпимо воняло паленым. Хотелось закрыть глаза и открыть их в собственной постели, поняв, что это был только страшный сон. Кажется, в боевые маги идут только скрытые маньяки и садисты. Кто же еще захочет добровольно участвовать в таком кошмаре? – Артефакты сейчас сдохнут, – заметил полугном. – Тогда нам придется туго. Мертвецов слишком много, а защитников слишком мало. А бойцов среди них нет вообще. Я сосредоточенно наблюдала за поведением поднятых из могил. Что-то мне в них категорически не нравилось. Например, то, как целенаправленно горящий мертвец бежит в сторону дома, чтобы подпалить его. Или как падает, словно мгновенно лишенный сил, костяк, атакованный сразу несколькими горожанами. Или как поднимается и идет в наступление только что убитый мертвяками защитник города. – Сгорим все к демонам! – пробормотал Отто, глядя, как начинают пылать дома. – Хорошо, что Ром Борич всех детей к себе в дом забрал, у него каменный. Хоть кто-то спасется. Полугном лениво отмахнулся секирой от подбежавшего скелета. Тот с жалобным треском рассыпался. Лучший друг не погнушался еще потоптаться по останкам, доламывая их своими тяжелыми ботинками и бормоча проклятия. Крики усилились. Из горящих домов выбегали владельцы и начинали их тушить, поливая водой из ведер и с легкостью попадая в руки мертвецов. – Идиоты! – процедил Отто. – Только всеобщего пожара нам и не хватало, – обреченно сказала я. – Ты можешь залить их всех водой? – Я почти на нуле, – ответила я. – Максимум, на что меня еще хватит, – на пару огоньков. Полугном рванулся было бежать командовать погорельцами, но я его удержала: – Нужно поговорить. – А другого времени для беседы ты не могла найти? – рявкнул он, хватаясь за бороду. – Послушай! Мертвецами кто-то управляет! Они не подняты волнами энергии, они подняты сознательно. Кем-то! Лучший друг замер, раскрыв рот. – Сзади! – пискнула я, толкая Отто. Он стремительно обернулся и выместил свое недоумение на полуразвалившемся женском теле. – Ты уверена? – спросил полугном, обернувшись и пытаясь отодрать от волос чью-то руку. – Не знаю, но мне так кажется. Посмотри, как они себя ведут! Как сознательные! Как зомби единичной работы. Бросаются в атаку там, где защитников меньше всего. Поджигают дома. И скорость! Они слишком прыткие и не слишком кровожадные. Разорвал горло и побежал дальше, вместо того чтобы разодрать тело жертвы на куски. Мне кажется, что я ощущаю нити управления ими. Отто молча поволок меня в ближайший сарай и закрыл дверь изнутри. – Тебе кажется, что ты ощущаешь нити, или ты их действительно ощущаешь? Я сосредоточилась, закрыла глаза и несколько минут глубоко дышала, стараясь не думать ни о чем. И тут же увидела их – сотни маленьких темно-фиолетовых потоков энергии. Одна нить обрывается, другая на миг становится толще, и где-то рядом с нами раздается громкий крик. Раз! – и нить раздвоилась. – Я их вижу, – прошептала я, открыв глаза. – Мертвецы действительно управляются. Отто молчал, оперевшись на секиру. В бликах огня, пробивающихся через щели сарая, его лицо показалось мне постаревшим лет на десять. – Это должен быть очень сильный маг, – сказала я. – Управляться с таким количеством энергетических потоков далеко не каждый сможет. – Ты же говорила, что это слабый маг! – Говорила, – сказала я, закрывая лицо руками. Мне казалось, что на меня обрушился весь мир. Что делать, я не знала. Даже находясь в своей лучшей форме, с полным энергетическим запасом, я не могла противостоять магу-практику. А тем более такому, который, играя, оперирует настолько мощными потоками энергии. – Он поднимает новых мертвых, разваливающиеся скелеты бросает. Нас убьют, как младенцев! Я хотела заплакать, но слез не было. В глаза словно насыпали песка. – Не убьют, – спокойно сказал Отто. – У мага не так уж и много времени. Скоро начнет светать, а нежить очень не любит прямых солнечных лучей. – Будут тучи и дождь, – сказала я, обхватив себя руками и начиная медленно раскачиваться, как неваляшка. – Солнца не буде-э-эт! – Без истерик, – предупредил полугном, – а то врежу секирой, чтоб мозги на место вправились. Я молча смотрела на то, как трещат двери под напором прорывавшихся к нам мертвецов. Некоторые из них всего несколько минут назад защищали Гнедино. – Давай думать, – сказал Отто. – Кому мы могли так перейти дорогу, чтоб из-за нас какой-то сумасшедший маг решил уничтожить целый город? Я в немом изумлении уставилась на полугнома. Что он несет? Причина кровавого побоища – два студента? – Вот, – сказал удовлетворенно друг. – Вижу работу мысли. Давай теперь думать по теме. Откуда маг управляет мертвецами? – Оттуда. – Подумав немного, я махнула рукой вправо. – Так, он видит картину боя, это значит, что он сидит на возвышении. – На коне? – предположила я. – Слишком низко. – На дереве? – Похоже на то. – Отто задумчиво терзал бороду. – И что нам нужно сделать? – Всего лишь подобраться к магу, очень сильному магу, очень сильному магу-некроманту и оборвать пучок управляющих нитей одним ударом. – В общем, умереть с честью, – резюмировал полугном. Я подняла глаза и посмотрела на лучшего друга. – Да, умереть с честью, что ты смотришь на меня так? Я всегда мечтал быть героем, а в обыденной жизни так мало места для подвига! – Я не хочу умирать с честью, – сказала я, доставая из волос верную шпильку. – Подожди со шпилькой, она тебе может пригодиться в самом конце, – предупредил Отто. Я тяжело поднялась, чувствуя, как на меня давят непрожитые годы, невыпитое пиво, несъеденные шоколадки, не… не… не… Сколько же времени своей недолгой жизни я потратила на ерунду, а ведь могла бы заниматься нужными, полезными или хотя бы приятными вещами! – Что ты делаешь? – удивился полугном. – Шарю по стенам и ищу что-нибудь, способное сойти за оружие. – В руки мне попалась коса, и я понадеялась, что она хотя бы ржавая. Если не убью мага, так хоть обеспечу ему заражение крови. – Я все же хочу жить долго и счастливо. – Увы, – сказал Отто, подходя к дверям, за которыми нас ждали ожившие трупы. – Надо быть осторожнее в желаниях. Ты же хотела стать знаменитой, когда поступала в Университет? Вот и станешь, если кто-то останется в живых, чтобы воспеть твой подвиг. На счет «три» открываю дверь. Береги энергию, она нам пригодится. Бежим к лесу и ищем некроманта. Меня испугал фанатичный блеск в глазах полугнома. Было такое ощущение, что вся храбрость, отведенная на нас двоих, досталась Отто. Я же шла совершать подвиг только потому, что мне некуда было деваться. Полугном распахнул дверь и вломился в ряды мертвецов, вращая секирой, как ветер лопастями мельницы. Я сначала высунула из сарая косу, только после этого выдвинулась сама. – Бежим, бежим! – крикнул Отто, тяжело дыша. И я побежала, скользя по грязи, перемешанной с кровью. Смотреть по сторонам, чтобы выяснить, что происходит с защитниками города, мне было некогда. Только бы не упасть, только бы не упасть! – Стоп! – рявкнул полугном. Я не успела затормозить по грязи и со всего размаху врезалась в дерево. – Ах… – Не время вздыхать, мы уже в лесу. Где маг? Я, стараясь восстановить дыхание, закрыла глаза. Силовые потоки уходили вправо и наверх. – Ты был прав, он на дереве, – простонала я. Кажется, на лбу будет здоровенная шишка. Отто решительным шагом направился в глубь леса. Я подобрала косу, выпавшую у меня из рук при ударе, и поплелась за ним. Короткая вспышка, ослепившая глаза. Я на миг замерла, растерянно заморгав. – Беги, Ола! – приказал полугном, отбиваясь от напавших на него зомби. – Давай же! На груди у Отто ярким светом сиял медальон. Странно, я даже не знала, что у него есть такой! В свете артефакта я рассмотрела полуразумных, качественно сделанных зомби, которые нас окружали со всех сторон. Взмахнув косой, я вложила в удар всю свою силу и немного магии. Голова ближайшего ко мне мертвеца отлетела куда-то в кусты, а его тело запылало огнем. Я рванула в ту сторону, где пространство аж вибрировало от магии. – А-а-а!.. – заревел за моей спиной полугном. Я на бегу содрогнулась от боли, прозвучавшей в этом крике, но не остановилась, хоть на глазах и выступили слезы. – Прощай, друг, – прошептала я. И вдруг увидела объект своего поиска. Маг в бесформенном балахоне с капюшоном с удобством расположился под факелом, держа в одной руке толстенный фолиант, а другой двигая так, будто играл куклой-марионеткой. Где-то неподалеку, в кустах, бился и храпел конь, сходящий с ума от обилия нежити вокруг. Мы с Отто ошиблись в своих предположениях: некромант сидел вовсе не на дереве, а на веранде дома лесника, поднято почти на верхушку огромного дуба. «Для того чтобы зюка не залезла», – объяснял мне когда-то лесник, дядя Пон, когда я спросила у него, зачем его жилище расположено так высоко. Эх, дядя Пон, дядя Пон, под каким кустом сейчас лежат твои кости? Как же мы могли забыть про этот домик? Ведь я сама однажды сидела на этой веранде, рассматривая городок, который был виден с нее как на ладони. У лесенки меня поджидали два зомби. Я смела их воздушной волной и полезла наверх, таща за собой косу. Совсем без оружия показаться перед могущественным некромантом, уничтожившим часть округи, мне было стыдно. – Эй, ты! – прерывающимся голосом закричала я. – А ну хватит! Я хотела еще вызвать его на поединок, хотела сказать все, что я о нем думаю, но дыхания не хватило, и я оперлась на косу, чтобы отдышаться. Некромант повернул ко мне свое лицо с тонкими, даже красивыми чертами, искаженными тенью капюшона, недоуменно посмотрел на меня и вдруг расхохотался. – Что тебе надо? – спросил он, отсмеявшись. – Хочешь все это остановить? Я кивнула. Да, маг был силен, но неопытен. Потеряв концентрацию, он упускал нити, которые исчезали из его ладони. Каждый энергетический поток – это зомби, лишающийся подпитки, тупеющий, слабеющий и довольно быстро возвращающийся обратно к недвижимым и спокойным покойникам. А это значит, что, потянув время, я спасу больше жизней. – Да. Сейчас я тебя остановлю! – Да ты на себя в зеркало смотрела, девочка? – Нет, – призналась я, краснея против воли. – А что, страшная? – Страшная. – Вот такая, значит, у тебя судьба: быть убитым от руки грязной и страшной девочки! – храбро ответила я. – А ты мне нравишься, – заметил некромант. – Смелая. Присоединяйся ко мне. Да, да, да! Всего несколько нитей осталось в его руках. – Нет, спасибо, – сказала я, беря косу наперевес. – Я уже присоединилась к одному некроманту, с меня вашего племени хватит. – Подожди, – мирно сказал маг. – Это ты организовала оборону города? – Я, – сказала я, нагло приписывая себе деяния полугнома. – Молодец, – похвалил некромант. Я против воли почувствовала себя польщенной. – В предыдущем городе такие бестолковые маги были, мне даже разгуляться негде было. – А я думала, это Лунная нежить была. – Маскировка! – похвастался маг. – Сейчас все сваливают на Лунную нежить. – У тебя с календарем плохо, – сказала я, посчитав на пальцах. – Полнолуние вчера закончилось. – Правда? – огорчился мой противник. – Ну и ладно. Все равно, по моему плану, это последний город в этом месяце. Я все же настоятельно рекомендую тебе присоединиться ко мне. – Почему ты меня просто не убьешь, а ведешь переговоры? – полюбопытствовала я в замешательстве. Я-то думала, что встречаются два противника, трах-бах, один – в тюрьму или могилу, второй – на пьедестал славы. – Я, в некотором роде, мм… испытываю кадровый голод, – любезно объяснил мне некромант. – Для достижения цели мне нужны толковые люди, а это редкость. Тем более ты женщина, значит, у нас появится умное и магически одаренное потомство. – Э-э-э, – озадачилась я. – Почему все, с кем я сталкивалась в последнее время, предлагают мне завести общих детей? – Наверное, потому, что ты вступила в наиболее благоприятный для деторождения возраст, – пожал плечами маг. – Знаешь, найти подходящую мать для своих детей еще тяжелее, чем смышленого и неленивого подчиненного. Ну так как, согласна? – А что мне от этого будет? Мировое господство? – Нет, – обиделся маг. – На мировое господство я не претендую, мне одного государства хватит. Пока. А место женщины хоть и у правого плеча мужа, но все же за его спиной. – Не-э-э… – протянула я, чувствуя себя участницей глупой уличной комедии, – я несогласна. Я сама править хочу. – Мне жаль тебя убивать, – вздохнул маг. Он отбросил книгу и, сверкнув синими глазами, щелчком швырнул в меня стену огня. Мой Щит выдержал, более того, я даже умудрилась придвинуться ближе. Еще немного, и я достану его косой. – У тебя нет никаких шансов, – проскрипел некромант, снова швыряя в меня огнем. Домик лесника запылал. Еще одной стены огня мой Щит не выдержит. Тянуть время больше нельзя. Я прыгнула на некроманта, махнув косой. Он легко уклонился, достав из-за пояса длинный кинжал. – Не убивай меня, дяденька, – захныкала я, прикидывая, скоро ли обвалится от огня веранда домика и очень ли больно будет падать. – Становись на колени! – приказал он. Что за болезненное самолюбие! Я покорно стала на колени, положив перед собой косу. – Сейчас ты познаешь… – пафосно начал некромант, но что именно я должна была познать, я не успела услышать, так как именно в этот момент веранда обвалилась, испортив торжественность момента. Мы ухнули вниз, ломая ветки. «Мама!» – успела подумать я, сжимаясь в комочек. Удар об землю, казалось, вышиб из меня кишки через уши. Я немного полежала, пытаясь вдохнуть и выдохнуть и поспешно накладывая на себя обезболивающие заклятия, пока боль не дошла до мозга и он не отключился. – Дрянь, – застонал где-то рядом маг. – Я напоролся на твою косу! – Насмерть? – с надеждой просипела я. – Нет, моя рука! Моя рука! Я подняла глаза и увидела, как надо мной возвышается фигура в черном балахоне. Рука с кинжалом была очень хорошо видна в отблесках пожаров. Я попробовала отползти, подволакивая сломанную ногу. Ну почему, почему мне не везет? Почему проклятый некромант свалился с верхотуры и только напоролся рукой – и то левой! – на мою косу, а я сломала себе ногу! И кажется, еще и печенку отбила. Теперь точно со мной никто детей не захочет иметь, кому такой инвалид нужен? Некромант упал на меня, вонзая кинжал в мое тело. Больно. Больно же как! Сцепив зубы, я потянулась к шпильке на голове и из последних сил вонзила ее некроманту в спину. Он заорал и скатился с меня. – Взять ее! – крикнул он кому-то, и я почти безучастно увидела, как на меня кидаются два зомби. Больно. Темнота. – Ола, Ола, Ола! Больно. – Ола! Больно. – Ола! Да дайте же мне умереть спокойно! – Ола! Я открыла глаза и увидела полугнома. Из его глаз катились слезы, большими каплями скользя по спутанной бороде. – Ола! Не умирай, только не умирай, еще немного потерпи, золотце. – Я… – прохрипела я, царапая языком сухой рот. Отто почти прижался ко мне, чтобы услышать, что я скажу. – Я еще вас переживу, – прошептала я и умерла. Оказывается, это даже приятно. Я словно плыла в сером, плотном тумане, нетерпеливо ожидая, кто же явится за мной – демоны или ангелы? Надеюсь, все-таки посланники Госпожи Удачи, чьей преданной верующей я была последние лет десять. Впрочем, если демоны, это тоже неплохо. Во всяком случае, у меня будет возможность дождаться большинство своих знакомых. А если я буду хорошо себя вести и покорно кипеть в котле, то, может быть, мне разрешат на денек смотаться в загробный мир гномов и встретиться там с Отто? Или после смерти понятие «день» уже утратило свою актуальность? – Пррривет, – раздался низкий голос, и передо мной возник рыжий, полосатый и пушистый кот. Такой красавец, что если бы я не умерла, то завела бы себе такого дома. Он бы лежал у меня на коленях и мурлыкал, а я бы чесала его за ушком и кормила бы рыбкой, сметанкой и молоком. Если бы не съедала их раньше сама. Впрочем, мышей еще никто не отменял. – Ёшкин кот? – потрясенно спросила я. – Он са-мяу-мый. Жаль, конечно, что я отправляюсь к демонам, зато приятно, что мою душу будет сопровождать сам Ёшкин кот. Может быть, я попаду к элитным грешникам? – Ну что, идем? – спросила я у Кота. – Ты куда-то спешишь? – осведомился рыжий. – Уже никуда, – осознала я. – Вот и пррравильно. А то все спешат куда-то, и бегут, и бегут по делам. А потом попадают к нам и понимают, что вспомнить нечего. Все дела и дела, а пррриятного душе и нет ничего. И рррыдают потом веками, у нас, сама понимаешь, событий маловато. Вот ты какие приятные вещи будешь вспоминать? Я задумалась. Поцелуи Ирги. Дружеские объятия Отто. Маму, пахнущую моими любимыми пирожками с яблоками. Лиру, спасающую меня от похмелья. Сестер, валяющихся у меня на кровати и делящихся последними новостями. Папу, подбрасывающего меня к потолку, когда я была еще совсем крошкой. Бефа, сердито выговаривающего мне за очередную оплошность. Иргу, лежащего на кровати в его любимой позе на спине с руками под головой… – Видишь, как много тебе есть чего вспомнить! – обрадовался Кот. – Подожди, я еще не все вспомнила. – У тебя еще будет вррремя этим заняться, – сказал Кот. – И хьюдорррский шоколад, и сморрродиновую настойку, и сосиски с пивом. Кстати, ты пррробовала эльфийскую копченую рррыбку тиливи? Нет, вижу, что не пррробовала, а жаль. Очень рррекомендую. Интересно, как это я смогу попробовать эльфийскую копченую рыбку? – Думаешь, ты больше никогда не встррретишь эльфов? – спросил Кот. Ага! Эльфы тоже попадают к демонам! Я так и знала! Так им и надо! Надеюсь, их всех поджаривают на самых некрасивых сковородах. Э-э-э, стоп… – Подожди, – спросила я, – ты что, читаешь мои мысли? – Да, – сказал Кот, потягиваясь. Получается, он знает, что я думала про него, как про обычного кота? Еще и мышей думала заставить ловить. Я не знаю, может ли бесплотная душа краснеть, но моя покраснела, это точно. – Да ладно, – сказал Кот, мягко подходя ко мне поближе. – Ты не пррредставляешь, как иногда хочется побыть обычным котом. Я, уже ничему не удивляясь, села в туман, и Кот залез мне на колени. Я ласково чесала его за ухом, гладила густую и пушистую шерсть, а он мурлыкал так, что у меня от вибрации дрожало где-то в кишках. Так, незаметно для себя, я задремала. Разбудила меня мягкая лапа, стучавшая по моему носу. – Тебе поррра. – Я не думала, что души спят, – поделилась я, потягиваясь. – Твоя душа очень устала, – мягко сказал Кот. – Ей пррришлось пррроделать очень тяжелую ррработу. – А почему я этого не помню? – спросила я. Неужели мне удалось осуществить самую большую мечту всех лентяев – спать и работать одновременно? – Подарок за ласку, – ответил Кот. – Зачем тебе лишняя боль? А теперррь тебе поррра. – Спасибо тебе, – от души поблагодарила я рыжего за доставленное удовольствие. – А теперь куда – в котел или на жаровню? – Хуже, – захихикал Кот. – Деррржись, Ольгерррда, еще увидимся! Меня понесло куда-то, закрутило в вихре, и наступила темнота. Я открыла глаза. В углу на потолке в паутине сидел здоровенный паук и смотрел на меня. Я скосила глаза влево и увидела край коврика с коровами на лугу – подарок на какой-то праздник от моих сестер. Я у себя в комнате? Да, у себя. Этот грязно-белый потолок с трещинами я вижу каждое утро в Гнедине. Но как? Каким образом? Я же умерла! Я скосила глаза вправо и увидела кресло-качалку, на котором спал Ирга. Я попробовала повернуть шею, но меня пронзила острая боль. От неожиданности я застонала. Значит, я все-таки не умерла? Не помню, чтобы в учениях про загробный мир упоминалось про боль в шее. Я опять попробовала повернуть шею и снова застонала. Некромант пошевелился, открыл глаза и посмотрел на меня. На миг его лицо застыло, а потом осветилось такой радостью, что у меня перехватило дыхание. – Ола, – прошептал он и прикоснулся к моей щеке ладонью так осторожно, будто я была экспонатом в королевском музее драгоценностей. – Милая, ты узнаешь меня? Я решила не кивать и попробовала сказать. – Да. – Язык ворочался с трудом, будто он забыл о своих обязанностях. Некромант закрыл глаза и прижался своим лбом к моему. Кап. Кап. Мне на щеки упали теплые капли. – Ирга, – я все-таки заставила непослушный язык двигаться, и во рту наконец-то появилась слюна, – ты плачешь? Вместо ответа он обхватил ладонями мое лицо, словно боялся, что оно рассыплется. – Как я рад, что ты вернулась! – сказал он прерывающимся голосом. Я ничего не понимала, но вид такого Ирги меня очень напугал, и я потянулась, чтобы обнять его. – А-а-а! – Что, милая? – отстранился он. – Я сделал тебе больно? – Почему я не чувствую рук? И ног? – Не беспокойся, тебе нельзя волноваться. Просто целители тебя так плотно накачали обезболивающими, что ты не чувствуешь ничего. – Шею-то я чувствую, – возразила я. Ирга растерянно развел руками. – Пить, – попросила я, не в силах больше сдерживаться. – Сейчас. Некромант вышел из комнаты, а я задумалась, что в его облике мне показалось странным. Вместо Ирги в мою спальню ворвался Отто. – Золотце! Золотце! Мы уже думали, что тебя потеряли! – восклицал он, поднося к моим губам кружку с водой. – Расскажи, что случилось, – попросила я. – Ой, ты столько всего пропустила, – начал полугном, двигая кресло так, чтобы я могла его видеть. Я молча рассматривала его правую руку на перевязи, огромный шрам, украсивший пол-лица и уходящий к подбородку. Видимо, чтобы зашить рану, целителям пришлось выбрить часть шикарной бороды лучшего друга, и теперь Отто смотрелся, мягко говоря, смешно. – С чего начинать? – спросил полугном, устраиваясь поудобнее. – Ни с чего, – сказал от двери мягкий голос, и в поле моего зрения вплыл целитель. – Ольгерду нельзя волновать. Мне он не понравился сразу. Какой-то он был формальный, строгий, от одежды пахло травами, в кармане рубашки торчал какой-то инструмент. – Выйди, Отто, – приказал целитель, снимая с меня одеяло. – Меня зовут Игнатий, и сейчас я тебя осмотрю. Я нахмурилась. Что я могла сделать? Запретить ему, если я не могла пошевелиться? – Так, так, так, – бормотал целитель, прикладывая ко мне ладони. – Ощущаешь прикосновение? Ужас тонкой струйкой просачивался мне в сердце. Я продолжала ничего не чувствовать! Неужели меня парализовало? – Я ничего не чувствую! – панически взвизгнула я. – Так и должно быть, – сказал Игнатий. – Должно? Спрашивать «целитель, я умру?», наверно, не имело смысла, но это не придало мне оптимизма. – Не беспокойтесь, – мягко сказал целитель, и я почувствовала, как меня обволакивает спокойствием. Ну уж нет! Хватит с меня. – А ну перестаньте! – рявкнула я во всю мощь легких, которая у меня была. – Я буду беспокоиться, я буду орать сейчас, пока мне не объяснят, что происходит! В комнату вбежал Ирга и положил ладонь мне на лоб. – Ола, милая, успокойся! – Не хочу! Что происходит? – Ола, милая, любимая, единственная моя, – уговаривал некромант, а целитель что-то творил за его спиной. – Ола, посмотри на меня, посмотри, милая! – Не хочу, – заявила я, пытаясь извернуться и посмотреть на целителя. – Я хочу знать, что происходит! И что происходило! Хлоп! Я почувствовала, как меня обдало магией, я словно погрузилась в теплый кокон. Порадовавшись, что хоть это я могу ощущать, я пригрозила: – Очнусь – поубиваю вас всех! – и заснула. Спала я плохо. Меня мучили кошмары, все вокруг горело, мне было нестерпимо жарко, лишь только чьи-то прохладные руки спасали меня от боли. Наконец боль заполнила меня всю, и я проснулась от собственного крика. Что-то тяжелое лежало на моих ногах, чьи-то сильные руки удерживали мои. Я открыла глаза. Надо мной склонилось встревоженное лицо Ирги в тусклом свете небольшого огонька на потолке. За окном была непроглядная темень. – Ничего, это пройдет, – сказал со стороны моих ног целитель. – Держи ее, чтобы она не билась. Ага, значит, я не парализована! Ну одной хорошей новостью больше. Теперь вам меня не удержать, – кроме сильной боли во всем теле, я чувствовала себя превосходно, была очень злой и ужасно хотела есть. – Уйдите с моих ног, – приказала я целителю. – И вообще уйдите, чтобы я вас не видела! – Тихо, тихо, тихо, – сказал целитель успокаивающе. – Пошел вон! – завизжала я, не понимая причины своей неприязни к магу, но не желая терпеть его присутствие. В конце концов, кто здесь болен? Кто имеет право на капризы? – Уйдите, – попросил Ирга. – Я предупреждаю… – начал целитель. – А-а-а-а! – завизжала я. – Уйдите! – крикнул некромант. Целитель пожал плечами и вышел, зато в комнату тут же заглянул Отто. – Что случилось? – испуганным голосом спросил он. – Я не знаю, – ответил Ирга, обтирая мое лицо мокрым полотенцем. – Ребята, – сказала я, – дайте мне поесть. – Мы не уверены… – начал некромант, но я протестующее затрясла головой и спросила: – Где Варсоня? – Игнатий не разрешил его пускать, – наябедничал Отто. – Плевать на Игнатия, – сказала я. – Позови Варсоню. – Что ты творишь? – спросил Ирга у меня. Я поразилась усталости в его голосе, поэтому успокаивающе ответила: – Мне Игнатий не нравится. Ирга помолчал и сказал: – Он тебя по кусочкам собрал. У тебя все кости были переломаны. Внутренности отбиты. – Этого мне нельзя было говорить? – с уверенностью спросила я. Некромант кивнул. – Передай целителю мое большое спасибо, – сказала я. – Но теперь я не хочу его видеть. И хочу все знать. – Я не уверен… – Я уверена. – Послушай, Ола! – взорвался Ирга. – Я уже тебя терял, и я не хочу тебя потерять еще раз. Тебе нельзя волноваться, иначе… Его голос сорвался, и возлюбленный отвернулся. – С этого места поподробнее, – попросила я. – Привет, – прогудел за моей спиной Варсоня. – Я рад тебя видеть! – Я тоже рада! – искренне сказала я. – Мне можно есть? – Что-нибудь легкое, думаю, можно, – сказал Варсоня, доставая из кармана хламиды шоколадку. – О! – сказала я, когда первый кусочек растворился на моем языке. – О! – Тебе плохо? – всполошился Ирга. – Мне очень хорошо! – Чудно, – довольно сказал Отто, поднося мне стакан воды. – Расскажите мне все! – попросила я, жуя шоколад. – А то я буду волноваться, переживать, и чего вы там еще боитесь… – Хорошо, – вдруг решительно сказал Ирга. – Ты была тяжело ранена, на тебя напали зомби, когда тебя нашел Отто, ты умирала. – Это я знаю, – сказала я. – А потом приехал ты и меня спас? – Нет, – сказал Ирга, и его лицо исказилось. – Когда я приехал, ты была уже мертва около часа. – Ого, – сказала я испуганно. – А я нормальная? Ирга промолчал. – Не совсем, – засмеялся Отто. – Я стала тупой? – спросила я испуганно, помня из курса целительства, что когда человек мертв довольно долго и его потом оживляют, то клетки мозга отмирают, и он становится дебилом. Поэтому-то зомби, даже самые качественные, способны исполнять только самые простые задачи. – Мне почему-то кажется, что не тупее, чем была, – обнадежил меня полугном. – Ты же сказал, что я ненормальная! – Нет, я сказал, что ты не совсем нормальная. Скажи мне, золотце, ты когда-нибудь нормальной была? Я открыла рот, потом закрыла, подумала и сказала: – О, спасибо, утешил. – Так вот, – продолжал полугном, потому что Ирга молчал. – Я отбился от тех друзей, которые поджидали нас в лесу, они успели здорово грызануть меня за руку. Я уж было с ней попрощался совсем, но ничего, потом Варсоня спас. И я побежал искать тебя… …Отто бежал через лес, наспех перевязав рану на руке разорванной рубашкой. Кафтан пришлось выкинуть, но это его не волновало – полугному было жарко. Он думал об Оле, истощенной защитой города. Об Оле, знающей всего несколько боевых заклинаний и выступившей против могущественного некроманта… Он увидел горящие остатки домика лесника, высокую фигуру в балахоне, хромающую в глубину леса. И двух зомби, треплющих тоненькую фигурку. Отто, не раздумывая, кинулся на мертвецов, как вдруг его лицо обожгла боль – один из зомби взмахнул кинжалом. – Надо же, – пробормотал полугном, стараясь не обращать внимания на боль, – какой умный мальчик. Этот зомби быстро отправился на тот свет, а за ним и другой. Ола лежала на земле, не шевелясь. Подавив стон, Отто опустился на колени рядом с подругой. Даже не будучи целителем, он понимал, что жить ей осталось совсем немного. – Ола! Ола! Ола! – начал звать он. Зачем, он и сам не знал. Может, чтобы попросить не умирать? Может, чтобы рассказать, как ему будет одиноко без нее? – Ола! Ола! Девушка открыла глаза. Отто обрадованно наклонился к ней, видя, что подруга хочет что-то сказать. – Я еще вас переживу, – внятно сказала Ола и перестала дышать. – Ола! – закричал полугном и зарыдал. Ему казалось, что умерла какая-то его часть. Правда, к скорби примешивалась небольшая досада: Ола даже перед смертью поступила по-своему. Неужели она не могла сказать что-то вроде: «Передай Ирге, что я люблю его», или «Пусть о моем подвиге расскажут потомкам», или «Похороните меня с музыкой!». Нет, надо было сказать: «Я вас всех переживу» – и умереть! Кто же после такого помирает? – Отто, – полугнома кто-то тронул за плечо. Он обернулся и увидел барона ня Буя. – Мы с дружиной приехали на помощь. Что с ней? – Умерла. Барон тяжело выдохнул, и его пальцы сжали плечо Отто. Полугном застонал от боли, но барон его не услышал. Рон смотрел на то, что когда-то было Олой, сжав губы, и вдруг сказал: – У вас же есть целитель! Он сможет вернуть ее к жизни. – Молодой человек расстегнул плащ и положил его на землю. – Помоги мне ее погрузить. Отто одной рукой молча помог барону. Он не хотел зря обнадеживать Рона, но в способности Варсони оживить истерзанное тело он сомневался. Одно дело – роды принимать, а другое – пытаться вдохнуть жизнь в переломанные кости и смятые внутренности. Барон быстрыми движениями прицепил пряжки плаща к подпруге коня и сам побежал рядом, держа плащ за другой конец. «Видно, у парня есть опыт спасения товарищей с поля боя», – тупо удивился Отто и медленно побрел вслед, оскальзываясь и шатаясь. Зомби нигде не было видно. Горожане дружно гасили загоревшиеся дома, тут и там раздавались рыдания. Дружинники барона стаскивали в одну кучу остатки зомби, собираясь их спалить. – Варсоня! – закричал Отто. – Варсоня! Целителя нигде не было. Адреналин в крови полугнома закончился, его раны стали нестерпимо болеть, и, постанывая, он побрел домой. В гостиной ярко горел свет. Ола, раздетая и уже отмытая от крови, лежала на столе. Барон занимался печью, подкладывая и подкладывая дрова. Варсоня, закусив от напряжения губу, колдовал над девушкой, разложив рядом инструменты из большого саквояжа. Отто молча прошел мимо, вошел в свою комнату и нашел припрятанную там бутыль самогона. Вернулся обратно. В гостиной почти ничего не изменилось. Ола все так же недвижимо лежала на столе, Варсоня смахивал с лица пот, а барон наполнял большой чан, стоящий на печке, водой. Чувствуя, как внутри все превратилось в лед и даже боль от руки отступила куда-то в глубину сознания, Отто вышел во двор, сел на лавку, зубами откупорил бутыль и принялся пить. – Отто! Отто! Что с тобой? Полугном открыл глаза, увидел перед собой Иргу и пробормотал: – Ола погибла, – и снова закрыл глаза. Время для него остановилось. – …Вставай, – раздался где-то рядом голос Варсони. – Только твоего трупа мне для полного счастья не хватало. Отто осоловело посмотрел на целителя. – Я уже перевязал твои раны, – сказал толстяк, настойчиво пытаясь поднять полугнома с лавки. – Что ты здесь делаешь? – всполошился Отто. – А как же Ола? – Все так же не дышит, – ответил Варсоня и с обидой добавил: – Меня выгнали оттуда. Сказали – иди занимайся горожанами. Ирга с собой другого целителя привез. – Понятно, – пробормотал Отто, попытался встать и покачнулся. – Потеря крови и алкогольное опьянение, – вздохнул Варсоня, помогая Отто дойти до двери. Отто, шатаясь, ввалился в гостиную и упал на лавку. В доме было нестерпимо жарко. Привезенный целитель – крупный мужчина средних лет – сосредоточенно занимался телом Олы, а Ирга, стоя на коленях перед большой черной свечой, не переставая, звал: – Ола, Ола, милая, вернись, вернись, милая, я так люблю тебя, вернись, Ола, любимая… Внезапно воздух над свечой сгустился и появилась фигура Олы – такая, какой помнил ее Отто: с волосами, небрежно скрученными в узел, в просторной рубашке и длинной широкой юбке яркой расцветки. – Кто меня звал? – Я, Ирга. Милая, вернись, любимая моя. – Конечно, – сказал дух Олы. – Ты думаешь, я очень хотела умирать? Я тебе еще не всю жизнь испортила! Дух исчез, и тело на столе зашлось криком, а потом обмякло. – Нет, – сказал дух Олы, снова сгущаясь над свечой. – Я передумала возвращаться. Там больно. – Милая! – взмолился Ирга. – Еще немного, – процедил сквозь зубы целитель. – Задержи ее, иначе вся работа насмарку. Фигура Олы начала таять. – Милая, пожалуйста, не уходи, я прошу тебя, милая, разве я часто тебя о чем-то прошу? Милая, я люблю тебя, останься со мной, как я буду жить без тебя? Весь мой мир – это ты! – взвыл Ирга. – Врешь, – сказал дух, передумав таять. – Я не вру, клянусь тебе. Ну хочешь, я тебе сделаю постель из роз? Каждое утро буду готовить тебе завтрак. – Нет, – сказал дух. – Я не хочу, мне там больно. – Ну хочешь, я на нашу свадьбу надену белый костюм? – выкрикнул Ирга. Дух замер в нерешительности. – Не хочу, – капризно сказал он. – Ты в белом костюме, я в белом платье – будем сливаться. – Хорошо, – сказал Ирга, развивая успех. – Тогда я куплю тебе белое платье у эльфов, хочешь? Настоящее эльфийское, без гномьих подделок. – Ты разоришься, – сказал дух задумчиво. – И потом нам нечего будет кушать. – Не разорюсь, – поклялся некромант. – У меня есть фонд, специально на свадьбу откладывал. Денег мне хватит. – Все, – сказал целитель, устало опираясь о стол. – Милая, возвращайся. – Ладно, только смотри: ты обещал. У эльфов! – сказал дух и исчез. Тело Олы на столе застонало. – Тихо, тихо, – сказал целитель, проводя над ней руками. – Спи, спи… У Отто закрылись глаза, и он сам заснул… – Вот так все и было, – закончил полугном. Ты неделю лежала тут, как кабачок. Спеленатая и молчаливая. Ребята с тревогой смотрели на меня, ожидая моей реакции. – А зомби хотят есть? – спросила я. – Хотят, – сказал Ирга, удивленно глядя на меня. – Я что, теперь зомби? – воскликнула я с ужасом. – Зомби хотят мяса, – успокаивающе сказал Ирга, положив на мой лоб свою прохладную руку. – Я тоже хочу мяса! – в панике закричала я. Ирга и Отто переглянулись. – Успокойся, Ола, – прогудел целитель. – Зомби шоколада не едят. Ты хочешь сырого мяса? – Нет, – сказала я, прислушиваясь к себе. – Котлет. – Вот и славненько! – обрадовался целитель. – Хороший аппетит – это значит, что выздоравливаешь. – А что с моим телом? – спросила я. – Заживает потихоньку, – ответил Варсоня. – Я тебе котлетки паровые сделаю, жареные тебе еще нельзя. – А почему вы сразу мне ничего не рассказали? – спросила я. – Боялись, – ответил Отто, – твоя душа в теле не держалась. Ты как будто жила, но и не жила одновременно. Мы очень за тебя боялись. – Как это душа в теле не держалась? – Пойми, милая, – сказал Ирга. – Я бы мог поднять твое тело даже без помощи целителя, но без души ты бы была обычным, хоть и очень качественным, зомби. А мне нужна была именно ты, моя любимая. Но твоя душа не хотела пребывать в теле, в котором жизнь поддерживалась только жизнеобеспечивающей магией. – А, понятно, – сказала я и похвасталась: – Я у Ёшкиного кота была в гостях. Нет, это не бред, он мне дал себя погладить. – Ладно, – проворчал Отто. – Я спать пошел, кажется, ты тоже уже того… переутомилась. Некромант молча сел в кресло-качалку, держа мою руку в своей. – Ирга, – спросила я напряженным тоном, – ты меня видел после всего этого? Он кивнул. – А ты меня захочешь? Я же теперь, наверное, страшная. – Я всхлипнула. Возлюбленный в немом изумлении смотрел на меня. – Ну что ты так смотришь? – испугалась я. – Ола, – сказал он медленно, – неделю назад ты была мертва. То есть совсем мертва. И только благодаря искусству целителей, вмешательству божественных сил и тому, что мне удалось вызвать твою душу, ты сейчас жива. И тебя интересует, захочу ли я тебя? – Ну да, – сказала я удивленно. – Я ведь теперь живу. И буду жить. И мне кажется, это нормально, что я думаю о будущем. Ирга рассмеялся, хотя его смех был больше похож на рыдание. – Мне кажется, я тебя захочу, – наконец сказал он. – Мое желание преимущественно не зависит от того, как ты выглядишь. И парочка-другая шрамов тебя не испортят. – Как сказать, – пробурчала я, начиная размышлять, грозят ли мне еще поклонники, предлагающие родить общих детей в самый неподходящий момент, или придется все-таки остановиться на Ирге? Нет, я любила некроманта, но поклонники тоже хорошо. – Котлетки! – громогласно возгласил Варсоня, входя в комнату, и аккуратно покормил меня с ложечки маленькими кусочками. Я наслаждалась всеобщим вниманием. – Болит? – участливо спросил целитель. Я кивнула – болело все. – Наложу обезболивающее заклятие, – сказал Варсоня. – Но не такое тотальное, как Игнатий, хорошо? – Конечно! Надоело не чувствовать собственных конечностей. Боль немного уменьшилась, но не ушла совсем. Я ворочалась на кровати, Ирга сидел рядом. – Ирга, – наконец не выдержала я, – ляг рядом. – Я боюсь, – признался он. – Ничего со мной не случится, – сказала я сердито. – После двух зомби ты мне уже ничего нового не сможешь сделать. Некромант осторожно лег на край кровати, я примостилась у него под мышкой, приняв излюбленную позу. Он легонько начал гладить меня по голове, нежно шепча: – Милая, любимая моя, моя маленькая храбрая девочка, как же я тебя люблю. Спи, я буду охранять твой сон, и ничего плохого с тобой больше не случится. Он начал напевать колыбельную своей мамы, и я заснула. Приснился мне конечно же Ёшкин кот. – Пррривет, – промурлыкал он. – Как тебе? – Паршиво, – честно призналась я. – Ты в любой момент можешь верррнуться, – предложил Кот. – Нет, спасибо, мне и здесь неплохо, – сказала я. – Я, собственно, пррришел перрредать пррривет твоему возлюбленному. – Передам, – настороженно ответила я. – А к чему бы это? – Не к нашей скорррой встрррече, – успокоил меня Кот. – Пррросто он молодец. Не каждый некррромант, даже сильный, может верррнуть дух из-за черррты так, чтобы он еще и в тело верррнулся. Ирррга меня удивил. – Но ведь и без тебя тут тоже не обошлось? – спросила я. Кот самодовольно кивнул. – Но почему? – Наверррное, ты мне пррросто понррравилась, – промурлыкал Кот. – Тем более я люблю любовные исторррии со счастливым концом. – А-а-а-а, – протянула я, гадая, чем же я заслужила милость божества. Не я первая люблю и любима, не я последняя. – К тому же ты забавная, – добавил рыжий. – А у нас тут с интересными событиями негусто. – Помню, – сказала я и проснулась. В окно светило яркое солнце, на улице было белым-бело. Неужели выпал снег? Ирга дремал рядом, сжимая мою руку. Я осторожно приподнялась, сцепив зубы, чтобы не застонать, и внимательно посмотрела на возлюбленного. Выглядел он плохо. Под глазами залегли глубокие черные тени, щеки впали. Но что меня больше всего поразило, это седина в его черной челке. – Ирга! – ахнула я. Некромант моментально проснулся и с тревогой спросил: – Что случилось? – Ты поседел? – спросила я. – Да, – пожал он плечами. – Но как? Почему? – Не знаю, наверное, когда Отто сказал, что ты умерла, или когда увидел тебя лежащей на столе, всю такую изломанную. Или когда больше часа бесплодно вызывал твой дух из загробного мира. Я прижалась к нему и сказала: – Я люблю тебя, очень-очень. Некромант очень осторожно обнял меня, и так, покачиваясь, мы просидели, пока я снова не заснула. Разбудило меня осторожное шевеление. – Извини, – виновато сказал Ирга. – Тело затекло, сил нет больше так сидеть. Я вернулась к себе на подушки и сказала, глядя, как он потягивается: – Тебе Ёшкин кот привет передавал. Ирга кивнул. – Ты мне веришь? – Да, мы с ним встречались однажды, – спокойно сказал Ирга. – Ты тоже умирал? – Нет, по другому поводу. Как-нибудь расскажу. – Там Игнатий рвет и мечет, – сообщил Отто, всовываясь в комнату. – Пускать? – Он собрал тебя по кусочкам, – напомнил мне Ирга. – Наверное, поэтому он мне и не нравится, в подсознании отпечаталось, как он мне больно делает, – вздохнула я. – Пусть заходит. После осмотра Игнатий произнес ледяным тоном: – Ты поправляешься быстрее, чем я думал. Я считаю, мои услуги здесь больше не понадобятся. Мне пора возвращаться в Чистяково. Он вышел, и я понадеялась, что целитель не заметил, как я показала ему язык. Ирга кормил меня завтраком с ложечки и рассказывал, как городское Магическое управление получило сигнал бедствия из Соснина, но, к сожалению, отряд магов не успел вовремя. Мой возлюбленный сразу же отправил мне вестника с предупреждением и остался с другими некромантами зачищать следы – в живых не остался никто, но по развалинам города бродили неприкаянные и слабые зомби. Как только работа была закончена, отряд разделился, и они поскакали в ближайшие городки. Ирга, конечно, направился к нам с целителем и еще тремя некромантами. – Я очень боялся, что я не успею, что с тобой что-то случится… И случилось. – Успокойся, – сказала я с набитым ртом. – Все уже хорошо. – Мы догадывались, что дело не в Лунной нежити, – сказал Ирга задумчиво. – Слишком сильные были возмущения в магическом пространстве. И слишком сильные разрушения. Жаль, что Отто упустил некроманта. – Конечно, жаль, пусть бы меня окончательно сгрызли! – возмутилась я. Ирга улыбнулся. – Ты для меня – самое дорогое, что у меня есть, не забывай этого, – сказал он. – Кстати о дорогом. Я некроманта шпилькой ранила, она должна быть где-то в лесу, если никто не стащил. – Я поищу, – пообещал Ирга. В дверь робко постучали, и в комнату заглянула… Сита. Я протерла глаза. Моя нелюбимая соседка стояла живая и невредимая и держала в руках пирог. Ее что, и нежить не берет? – Ты живая? – вырвалось у меня. – Не дожд… э-э-э… Да, мы с Натом уединились в лесу и тут увидели, как мимо мертвяки шагают. И побежали к барону, на помощь звать. – Молодцы, – выдавила я. Что ни говори, а живой я осталась во многом благодаря барону, который не отчаялся, а сразу потащил меня к целителю. – Мама передает вам привет, – сказала Сита и скрылась за дверью. – Бедный Игнатий, – вздохнул Ирга. – Девчонка его околдует. – Почему? – Да у нее такие выдающиеся… выпуклости, что Игнатий мимо не пройдет. Его, как целителя, интересует все, что не вписывается в норму. Я понадеялась, что целителю Сита понадобится для опытов, и с подозрением принюхалась к принесенному яству. – Как ты думаешь, – спросила я наконец, – этот пирог не отравлен? жүктеу/скачать 1,27 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|