Лекция Романтизм: художественный метод и литературное направление
жүктеу/скачать 44,92 Kb.
|
2065864106Lekciya 1 Romantizm v Germanii
| Творчество Эрнста Теодора Амадея Гофмана (1776-1824) в контексте литературы немецкого романтизма.
Йенские романтики декларировали двоемирие. Они впрямую не называли этого слова, это сугубо русский термин - "романтическое двоемирие", - введенный в литературный обиход Одоевским, но декларировали, в общем-то, разделенность мира на две части - мир, одухотворенный, мир мечты, и мир материальный. Но это была чистая декларация. Когда мы читаем Новалиса, мы видим, что все предметы его реальности одухотворены. И достаточно лишь вглядеться в мир конечных предметов, чтобы увидеть за конечными формами бесконечное движение бытия. Антитезис немецкого романтизма - Гейдельберг - растворение в духе народном, назначение героя - слиться с народом, воспринять иррациональную стихию его фольклора, его язык, взглянуть на мир его глазами, не членя мир на составляющие, а увидеть мир в его бесконечной полноте и бесконечном единстве. А когда в литературе появится Эрнст Теодор Амадей Гофман, то он осуществит соединение идеи романтического двоемирия с той нарочитой опрощенностью, которая была присуща гейдельбергскому направлению. Двоемирие Гофмана трагично: идеал кажется настолько удаленным, что возникает сомнение, а существует ли он? Возможно ли стремиться к нему, если он не существует, если он невозможен настолько, насколько он невозможен у Гофмана. Йенские романтики предполагали, что с идеалом можно соединиться, но в потустороннем мире. У Гофмана большие сомнения и на этот счет. А действительность настолько неприемлема, что выглядит карикатурой. Конфликт, между мечтой, которая недостижима, и действительностью, которая неприемлема, основной конфликт романтизма доводится Гофманом до гротеска. Эрнст Теодор Амадей Гофман являлся воплощением романтической идеи о синтезе искусств. Он родился и получил университетское образование на территории современной России, в нынешнем Калининграде, тогда Кёнигсберге. Среди его университетских профессоров был Иммануил Кант, и немало есть сочинений о том, как взгляды Канта повлияли на Гофмана. Но тут справедливости ради следует отметить, что Гофман лекции Канта не понимал, не посещал, ходил только на те его лекции, которые казались Гофману наиболее интересными, а это были лекции по физической географии. Получая юридическое образование, одновременно Гофман берет уроки музыки, композиторского мастерства и размышляет, кем ему стать: то ли ему стать художником, потому что он обнаруживает в себе талант графика, или же ему стать музыкантом. О том, что он будет писателем, он вообще не знает, и долгое время не ассоциирует себя с образом писателя. Но кроме того, что Гофман был воплощенной романтической мечтой о синтезе искусств, он был воплощением идеи о романтическом двоемирии. Гофман, поколебавшись в выборе, кем ему стать, становится юристом. И когда вы посмотрите на памятник Эрнсту Теодору Амадею Гофману в Берлине, вы увидите на нем - "Эрнст Теодор Вильгельм Гофман", потому что для всего своего окружения он был Эрнстом Теодором Вильгельмом Гофманом, советником апелляционного суда в Берлине в последние годы жизни. Имя Амадей он взял по своему произволу, под этим именем он сочинительствовал, создавая музыкальные и литературные произведения. Когда Восточная Пруссия переходит под кодекс Наполеона, то Гофман лишается работы, как немецкий чиновник, поскольку вся деловая переписка в Германии будет вестись только на французском языке, ибо Германия переходит под кодекс Наполеона. Некоторое время Гофман живет только тем, что рисует карикатуры на Наполеона и распространяет их, и на эти ничтожные деньги кое-как пробавляется. И вдруг совершенно неожиданно ему поступает предложение занять место капельмейстера в городе Бамберге. Это крошечный город, сохранивший поныне средневековую застройку. И там в узеньком четырехэтажном доме, задавленном между двумя лабазами, поселился Гофман, капельмейстер Бамбергского оперного театра. Ну, чем являлся этот театр? Вряд ли это была сцена мировой значительности. Это был маленький провинциальный театр - несколько талантливых неудачников, а большей частью обычная провинциальная халтура. Но это было счастьем для Гофмана, потому что наконец-то он, который всегда хотел быть музыкантом, стал музыкантом. Он не только музыкант, он и художник, потому что мало того, что он пишет музыку для театра, он еще и декорации рисует, он и сам дирижирует, он и как исполнитель собственной музыки выступает, разве что только и как актер он еще не выступал (во всяком случае до нас не доходят такие сведения). Но, тем не менее, той платы, которую представлял ему театр за всю его деятельность, на жизнь не хватало, и он, как многие интеллигентные образованные люди, дает частные уроки музыки. Звали её Юлия Марк. Гофман совершенно в нее влюбляется, опрометчиво, потому что надо все-таки было помнить, что он женатый алкоголик без гроша за душой, да? А она девочка из хорошей бюргерской семьи, родители - лавочники, которые намереваются выдать её замуж за лавочника. Гофман понимает, что жизнь в Бамберге становится невыносимой, он перебирается в театральную труппу Дрездена, потом Лейпцига, а там ввиду окончания наполеоновских войн ему поступает предложение занять место советника апелляционного суда в Берлине. Гофман поселяется недалеко от Александрплатц на углу Таубрен- и Шарлоттенштрассе с видом на Жандармский рынок, и в последние годы жизни работает в апелляционном суде. Он был хорошим юристом, его очень ценили. О своем возвращении в канцелярию Гофман писал: "Я возвращаюсь в государственное стойло". Роман с Юлией Марк оказывает сильнейшее воздействие на его творчество. И женитьба на Текле-Михалине (которая потом, кстати, воссоединилась с Гофманом, жила с ним вместе и сохранила верность ему во вдовстве) не отменяла того, что почти во всех произведениях Гофмана мы будем встречаться так или иначе с образом Юлии Марк. Мы читаем, скажем, "Известия о последних судьбах собаки Берганца", его новеллу, о том, как пёс Берганца из романа Сервантеса (это говорящая собака), рассказывает герою Гофмана о том, как состоялась свадьба Цецилии. Кто такая Цецилия? Цецилия - это святая покровительница музыки в католическом пантеоне, но под именем Цецилии скрывается Юлия, и мы читаем о том, как жених вёл Цецилию через сад, упал в лужу, и мы же понимаем, что это совершенно автобиографическое произведение. Мы читаем роман "Житейские воззрения кота Мура", о том, как капельмейстер Иоганн Крейслер влюбился в девушку Юлию Бенцон. И понимаем - под именем Крейслера Гофман пишет свои музыкально-критические статьи. Крейслер - сам Гофман, за именем Юлии Бенцон - Юлия Марк. Гофман может злиться на Юлию, и тогда она появляется как отрицательный персонаж, скажем, как в рассказе "Приключения в рождественскую ночь", где она является воспитанницей злого мага и чародея, доктора Дапертутто, Джульеттой. Даже когда мы читаем сказку "Золотой горшок", казалось бы, где не появляется ни один персонаж, подобный Юлии, ее присутствие читается между строк. Там есть Вероника, честная упитанная бюргерша, там есть Серпентина, зеленая змея - ни та, ни другая на Юлию не похожи, но главного героя зовут Ансельм, а в день св. Ансельма родилась Юлия Марк. Юлия стала вдохновительницей Гофмана, стала музой его творчества. Вот почему обойти стороной историю отношений Гофмана и Юлии оказывается совершенно невозможным. О точке зрения в рассказе Гофмана "Кавалер Глюк". Первая публикация Гофмана состоялась в 1809 году, то есть, когда прозвучали уже первые манифесты гейдельбергского кружка и когда йенский кружок уже становится "классикой" романтизма. Гофман входит в литературу рассказом "Кавалер Глюк". Христофор Виллибальд Глюк - это великий немецкий композитор эпохи барокко. Возможно, вам он известен по очень популярной музыке - это увертюра к опере "Орфей и Эвридика". Герой рассказа Гофмана - "странствующий энтузиаст" (сквозной персонаж новеллистики Гофмана) - встречается в кабачке с пожилым человеком, который слушает визглявый оркестрик, а оркестрик как раз наигрывает ту самую увертюру из оперы "Орфей и Эвридика", ставшую уже тогда достоянием повседневности. Судя по выражению лица этого пожилого, старомодно одетого господина в камзоле и парике, старых по моде, видно, что он, наслаждаясь этой мелодией, слышит не ту музыку, которая играется во внешнем мире, а ту музыку, которая звучит в его душе. Попытка разговориться с чудаком-меломаном не увенчалась успехом, старик уходит от разговора и покидает кабачок. Однако энтузиасту вновь удается встретиться со стариком. На этот раз тот стоит у окна оперного театра и смотрит, как музыканты играют "Орфея и Эвридику". Он не слышит, что происходит в зале, но по тому, как поднимаются смычки, по тому, как перелистывают ноты, он понимает, хорошо или плохо играют, мало того, он дает свои советы исполнителям, укоряет их, поощряет. Оказывается, этот старик необыкновенно сведущ в музыке и прекрасно знает сочинения Глюка. Тогда Энтузиаст начинает расспрашивать старика и набивается в гости. Они приходят в маленькую квартирку - очень хорошо обставленную, но очень по старой моде. Там стоят старинные клавикорды, бюро, на котором пачка бумаги, но бумага пожелтела от старости, а чернила в чернильнице высохли. Хозяин оставляет гостя одного, чтобы исследовать комнатку, а сам покидает его для того, чтобы переодеться. И когда возвращается, на нем надет сверкающий золотом старинным камзол, огромный парик. Хозяин дома садится за клавикорды и начинает играть вариации на темы Глюка. Восхищенный Странствующий энтузиаст вскакивает и говорит: "Да скажите же вы, наконец, кто Вы?" На что старик, загадочно улыбаясь, кланяется и говорит: "Я - кавалер Глюк". Всё. Конец истории. Мы оказываемся в недоумении. У нас две точки зрения на персонаж Гофмана. Мы не знаем - это действительно кавалер Глюк, уже покойный, который не может удалиться от своей музыки, словно бы душа Глюка настолько оказалась привязана к своему творению, что она не может покинуть этот мир? Или это привидение, обретающее плоть, когда звучит музыка? Или это душа, которая вселилась в другое тело? Или - другая точка зрения - может быть, старичок - просто сумасшедший? Может, он был музыкантом, и так любил Глюка, что невольно вообразил себя этим самым Глюком? У нас возникает две точки зрения на эту новеллу, и это характерная черта всего творчества Гофмана в целом. Мы помним с вами, именно Гофману принадлежат самые внятные слова о романтическом двоемирии. В "Житейских воззрениях кота Мурра" капельмейстер Крейслер говорит: "Был я на одном вечере, где балагур-слуга обратился к оркестрантам с подобными словами: "Вы хорошие люди, но плохие музыканты". С той поры я, подобно высшему судии, разделил весь мир на две неравные части - музыкантов и просто хороших людей". Мы понимаем, что, по всей вероятности, это разделение на музыкантов и просто хороших людей относится не только к художественным образам, но и к читателям. Получается, что только от нас зависит, как воспринимать это произведение. Какими глазами мы читаем? Глазами музыканта? Да, когда перед нами новое воплощение композитора Глюка. Или глазами просто честного бюргера? (Если буквально перевести слова "просто хороший человек", получается просто "честный бюргер"). Тогда, конечно же, этот человек не в своем уме. Посмотрите, этот прием, открытый Гофманом, фиксируется в литературе. Скажем, читаем мы "Пиковую даму". Произведение то ли романтическое, то ли реалистическое (нам это совершенно не важно сейчас), помните, что происходит в финале? Герман смотрит на карту, Пиковая дама ему подмигивает, Герман сходит с ума - одна последовательность событий, если мы будем читать глазами героя-музыканта. Другая последовательность событий: Герман, потеряв капиталы и надежды, сходит с ума, он смотрит на Пиковую даму, ему кажется, что она ему подмигивает. Точка зрения "просто хорошего человека". Таким образом, в нашей воле воспринять: то ли Герман сошел с ума от того, что пиковая дама подмигнула, то ли пиковая дама подмигнула от того, что Герман сошел с ума. Прием, открытый Гофманом. Литература: 1. Ванслов В.В. Эстетика романтизма. – М.: Искусство, 1969. 2. История зарубежной литературы XIX в. /Под ред. Н.А. Соловьевой. – М.: Высшая школа, 1999. 3. История зарубежной литературы XIX в.: В 2 ч. Ч.1./ Под ред. Н.П. Михальской. – М.: Просвещение, 1991. 4. Тертерян И.А. Романтизм как целостное явление // Вопросы литературы,1983. - №4. 5. Наливайко Д. Романтизм как эстетическая система // Вопросы литературы, 1982. - № 11. - С.156-194. 6. Шевлякова Л. Р. Курс лекций по дисциплине «История мировой литературы» [Электронный ресурс]: спец. 050205 "Филология" / Л. Р. Шевлякова; Карагандинский гос. ун-т. - Электрон. текстовые дан. (0,98Мб). - Караганда: [б. и.], 2010 7. Зарубежная литература второго тысячелетия [Электронный ресурс] : 1000-2000 гг.:учеб.пособие / ред. Л.Г. Андреев. - Электрон. текстовые дан. (1.6Мб). - [Б. м. : б. и.]. - 307 с. - Б. ц. 8. http://www.durov.com/literature3/ivasheva-74.htm 9. http://lib.aldebaran.ru/author/allen_gervi/allen_gervi_yedgar_po/ жүктеу/скачать 44,92 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|