Леонид Михайлович Млечин Служба внешней разведки

Аннотация

Леонид Млечин

Служба внешней разведки

ОТ АВТОРА

Есть войны, которые никогда не заканчиваются. Только обычно мы и не подозреваем, что боевые действия идут, что противники атакуют друг друга, прорываются через линию фронта, отступают, подсчитывают потери и зализывают раны.

Это тайная война. Война, которую ведут секретные службы. Они отправляют своих людей на территорию врага, вербуют там агентов, крадут секретные документы, новейшие технологии и военные тайны. Секретные службы мечтают о том, чтобы об их существовании вовсе забыли. Они скрывают даже свои победы. Но иногда покров тайны спадает, и мы видим поле боя, затянутое пороховым дымом.

Историю отечественной разведки специалисты ведут от Посольского приказа, созданного царем Иваном IV в 1549 году, когда еще не делалось различий между дипломатией и разведкой. При Иване Грозном начались и репрессии против разведчиков: в 1570 году жестоко казнили посольского дьяка Ивана Висковатого, заподозренного в измене и заговоре против трона. А ведь Висковатый умело приобретал «агентов влияния», которых уже в наше время так боялся председатель КГБ Владимир Александрович Крючков.

Царь Алексей Михайлович создал Приказ тайных дел. В его ведение передали и разведывательную деятельность. Любопытно, что Приказ тайных дел вскоре стал заниматься также и обслуживанием царской семьи, совсем как КГБ заботился о первых лицах советского государства. Начальник спецслужбы, который состоял тогда не в генеральском звании, а был просто дьяком, сопровождал царя на охоту и богомолье. И, подобно генерал‑лейтенанту Александру Васильевичу Коржакову, начальнику службы охраны президента Ельцина, приобрел при дворе необыкновенное влияние – даже подписывал за царя указы.

При Алексее Михайловиче уже был первый перебежчик на Запад, причем из числа доблестных разведчиков. Это тоже, выходит, давняя традиция.

Как и сейчас, труднее всего было поладить с ближайшими соседями. Дипломату и разведчику Артамону Матвееву поручили разработку Богдана Хмельницкого, «человека неизвестного происхождения, объявившего себя „гетманом“ Украины, вступившего в вооруженную борьбу с Речью Посполитой и обратившегося к московскому царю с просьбой принять его со всем войском казацким в российское подданство», как написано в «Очерках истории российской разведки» (это официальное издание, выпущенное Службой внешней разведки России).

Хмельницкий выдавал себя за дворянина. Бдительный Артамон Матвеев вывел Богдана на чистую воду: отцом «гетмана Украины» был еврей‑мясник, а сам Хмельницкий начинал жизнь с того, что содержал кабак. Выявлять «лиц некоренной национальности» тоже, оказывается, научились далекие предшественники чекистов.

Еще одна традиция – не доверять своим агентам. Знаменитый Талейран, министр иностранных дел Франции, тоже был платным агентом российской разведки. Он предупредил императора Александра I о том, что Наполеон готовится напасть на Россию. И это предупреждение так же пропало втуне, как и многочисленные предупреждения Сталину в 1941 году.

Привычка к тотальной слежке, когда казенных денег не жалеют, тоже не с КГБ началась. За террористом Борисом Викторовичем Савинковым во Франции следило около сотни агентов царского департамента полиции. А толку? Помешать террористической деятельности эсеров полиция не смогла.

Что касается методов вербовки агентов, то один из самых первых российских разведчиков Афанасий Ордин‑Нащокин открыл универсальный способ – побольше золота!

Практичный Петр I не жалел для своих разведчиков денег на подкуп иностранных дипломатов, тоже заложив одну из важных традиций разведки. В те времена, как и сейчас, агенты рублями не брали, а поскольку долларов еще не было, то выручали шкурки горностая и соболя. В те времена это называлось «дачными делами» от глагола «давать».

Научно‑техническая линия разведки – то, что чаще называется промышленным шпионажем, – ведется от распоряжения Алексея Михайловича послу в Англии привезти «семян всяких» для питомника в Измайлове. Методы научного шпионажа тоже давно придуманы: знаменитый разведчик граф Николай Игнатьев начал свою карьеру с того, что просто украл в Лондоне новейший образец патрона, выставленный в Британском музее…

Часть I

ПОРТРЕТЫ НАЧАЛЬНИКОВ РАЗВЕДКИ

ЯКОВ ДАВТЯН. ПРИКАЗ № 169

В Советской России разведку стали создавать на три года позже контрразведки и политической полиции. Разведка понадобилась тогда, когда сражение за власть уже была выиграно.

В апреле 1920 года внутри Особого отдела ВЧК, военной контрразведки, появилось новое подразделение – иностранный отдел. В разработанной для него инструкции говорилось, что в каждой стране, где откроется дипломатическое или торговое представительство Советской России, будет создана и резидентура разведки. Причем разведчики займут официальное положение в представительстве, но только главу миссии поставят в известность, кто из его подчиненных на самом деле резидент.

12 декабря 1920 года создатель советских карательных органов Феликс Эдмундович Дзержинский написал управляющему делами ВЧК:

«Прошу издать секретный приказ за моей подписью о том, что ни один отдел ВЧК не имеет права самостоятельно отправлять агентов или уполномоченных, или осведомителей за границу без моего на то согласия.

Составьте проект приказа об Иностранном отделе ВЧК (с ликвидацией Иностранного отдела Особого отдела ВЧК) и начальнике его и о том, что все агенты за границу от ВЧК могут посылаться только этим отделом».

После окончания Гражданской войны у чекистов появились новые заботы и новые интересы. Советская власть в России утвердилась, хотя большевики по‑прежнему опасались интервенции. На очереди была мировая революция. В политбюро хотели знать, что происходит в других странах: не готовятся ли они напасть на Россию и не созрели ли для народного восстания?

20 декабря Дзержинский подписал знаменитый приказ № 169:

«1. Иностранный отдел Особого Отдела ВЧК расформировать и организовать Иностранный отдел ВЧК.

2. Всех сотрудников, инвентарь и дела Иностранному отделу ООВЧК передать в распоряжение вновь организуемого Иностранного отдела ВЧК.

3. Иностранный отдел ВЧК подчинить Начальнику Особого отдела тов. Менжинскому.

4. Врид. Начальником Иностранного отдела ВЧК назначается тов. Давыдов, которому в недельный срок представить на утверждение Президиума штаты Иностранного отдела.

5. С опубликованием настоящего приказа все сношения с заграницей, Наркоминделом, Наркомвнешторгом, Центроэваком и Бюро Коминтерна всем Отделам ВЧК производить только через Иностранный отдел».

Временно исполняющим обязанности начальника иностранного отдела стал Яков Христофорович Давтян (в чекистском обиходе использовался псевдоним – Давыдов). Он родился в 1888 году в Нахичевани. Отец рано умер, заботу о воспитании мальчика взял на себя дядя. Яков Давтян окончил 1‑ю Тифлисскую гимназию и поехал поступать в Петербургский университет. В социал‑демократическую партию он вступил в 1905 году, еще учась в гимназии.

За активную подпольную деятельность молодой большевик был в 1907 году арестован. Его выпустили под залог, и он сразу уехал в Бельгию, где учился в политехническом университете. Там он познакомился с Инессой Арманд, возлюбленной Ленина. Она сыграла решающую роль в судьбе Якова Христофоровича. Во время Первой мировой войны Германия оккупировала Бельгию. Яков Давтян был арестован как гражданин враждебной страны. Его освободили только в августе 1918 года, когда в Берлин приехал первый советский полпред Адольф Иоффе, член ЦК и соратник Троцкого.

После заключения Брестского мира Советская Россия воспринималась немецкими властями почти как союзник, и личного поручительства полпреда было достаточно, чтобы Давтян вышел на свободу.

Он вернулся в Москву. В феврале 1919 года вместе с Инессой Арманд в составе миссии Российского Красного Креста поехал в Париж, где занимался возвращением русских солдат из экспедиционного корпуса на родину. После возвращения Давтяна командировали в Киев уполномоченным Совета обороны, на Южном фронте он был начальником политотдела 1‑й Кавказской кавалерийской дивизии.

В начале 1920 года Давтяна назначили первым секретарем полпредства в Эстонии, затем он был секретарем делегации, которая во главе с заместителем главы советского правительства Львом Борисовичем Каменевым отправилась в Англию договариваться об урегулировании спорных вопросов.

В конце года Давтяна вернули в наркомат по иностранным делам и назначили заведовать отделом Прибалтики и Польши. Одновременно Инесса Арманд рекомендовала его председателю ВЧК. А Феликсу Эдмундовичу нужен был образованный человек, знающий заграничную жизнь.

12 ноября 1920 года по просьбе Дзержинского оргбюро ЦК, ведавшее распределением партийных кадров, перевело Давтяна из наркоминдела в ВЧК.

30 ноября ему поручили исполнять обязанности начальника еще не созданного иностранного отдела. Яков Давтян продолжал совмещать работу в двух ведомствах, благо они находились рядом друг с другом – наркоминдел располагался тогда в доме бывшего страхового общества «Россия» на пересечении Кузнецкого моста и Лубянки (теперь это площадь Воровского). Дипломаты несколько иронически называли чекистов «соседями». Это словечко прижилось и употребляется до сих пор.

Победа в Гражданской войне показала, что советское правительство твердо контролирует всю территорию России. Противники большевиков бежали и превратились в эмигрантов. При всей симпатии к ним западные правительства больше не могли игнорировать реальность – Россия слишком большая страна, чтобы вовсе не поддерживать с ней отношения.

Правда, процесс признания Советской России растянулся на десятилетие. Основная часть мирового сообщества не желала иметь дело с коммунистическим правительством.

Дипломатические отношения с Соединенными Штатами были установлены только 16 ноября 1933 года. Открытие советского посольства в Вашингтоне происходило с большой помпой. Прием был организован великолепно, знатные вашингтонцы валом валили в посольство, поскольку это было любопытно, а также потому, что ожидалось шампанское.

Шампанское действительно подавали, а также и водку. Сухой закон, действовавший с 1917 года, только что был отменен, но настрадавшиеся американцы никак не могли утолить свою жажду. В драке из‑за икры и шампанского оказалось немало пострадавших, причем только американцев. Русские были предупреждены, что в случае эксцессов их отошлют домой.

Первый полпред в Соединенных Штатах Александр Антонович Трояновский никогда больше не угощал американских гостей водкой на больших приемах. Он пришел к неутешительному для американцев выводу:

– Они не умеют пить.

Создание легальных резидентур под крышей официальных представительств шло медленно. Но разведчики устраивались в любом советском учреждении за границей.

Начальником иностранного отдела ВЧК Давтяна так и не утвердили. Не сложились у него отношения с чекистским руководством. Он, подумав, все‑таки предпочел дипломатию как более надежное дело и в конце января 1921 года вернулся в наркоминдел. Его назначили советником полпредства в Венгрию, где власть перешла к революционному правительству.

На посту руководителя иностранного отдела ВЧК Давтяна сменил Рубен Павлович Катанян, который до этого работал в политуправлении Реввоенсовета Республики, а потом в аппарате ЦК партии. Но уже в апреле того же 1921 года он ушел в прокуратуру, а в иностранный отдел вернулся Яков Давтян. Поездка в Венгрию не состоялась, потому что социалистическое правительство там уже свергли. Но и второе пришествие Якова Христофоровича было недолгим. В августе 1921 года он был утвержден полпредом в Литве.

Впрочем, и на дипломатическом посту он охотно выполнял поручения разведки. Он работал в Китае, Туве, Франции, Иране, Греции, Польше, часто совмещая дипломатическую должность с обязанностями резидента внешней разведки.

В Париж он поехал советником полпредства. Полпредом был Христиан Георгиевич Раковский, бывший руководитель Украины, отправленный в дипломатическую ссылку за дружбу с Троцким. Давтян не только вел основную часть дипломатической работы, но и успешно занимался вербовкой агентуры.

«Длительное пребывание в Европе оставило на нем резкий отпечаток, выделивший его среди других крупных советских работников. Высокий красивый брюнет с правильными чертами лица, корректно обращавшийся к окружающим, Давтян производил очень выгодное впечатление. В отличие от прежних послов, Давтян имел еще то преимущество, что владел европейскими языками» – таким полпред в Иране Давтян запомнился Георгию Сергеевичу Агабекову, назначенному в 1927 году резидентом советской внешней разведки в Тегеран.

Агабеков стал первым советским разведчиком, бежавшим на Запад. Свои воспоминания он написал еще в 1930 году. Они вышли под названием «Секретный террор: записки разведчика». Летом 1937 года Агабеков, судя по всему, был ликвидирован недавними сослуживцами из летучей группы иностранного отдела, уничтожавшей перебежчиков.

У Якова Давтяна разведчик Агабеков обнаружил не одни только достоинства:

«Оборотная сторона его характера сводила на нет все его преимущества. Он был трусливым, нерешительным человеком, без всякой инициативы. Трудолюбие его ограничивалось исполнением без размышления всех директив Москвы. По самым незначительным вопросам он запрашивал разрешения Москвы».

Осенью 1937 года Якова Давтяна отозвали из Варшавы, где он был полпредом. 21 ноября арестовали. Его обвинили в работе на польскую разведку и в создании правотроцкистской организации в советском полпредстве в Варшаве. 28 июля 1938 года первого начальника советской разведки расстреляли.