Моя борьба

Живая и наступательная форма, какую я придал тогда всей нашей пропаганде,
упрочила радикальное направление в нашем движении и гарантировала нам то, что
в ряды наших организаций вступят только действительно радикальные люди.
Исключения конечно не в счет.
В то же время пропаганда наша была поставлена так, что уже через самое
короткое время нам не только стали внутренне сочувствовать сотни тысяч людей,
но эти люди стали желать нашей победы, хотя сами они были еще слишком
трусливы, чтобы решиться жертвовать собою для общего дела.
До середины 1921 г. можно было обойтись одной этой пропагандистской
деятельностью. Ее было пока достаточно для пользы нашего движения. Но события
лета этого года показали, что теперь наступил момент, когда надо систематически
приспособить и организацию к очевидным успехам нашей пропаганды и придать
делу организации такое же большое значение, какое до сих пор имела пропаганда.
В это время небольшая группка народнических фантастов при благосклонном
содействии тогдашнего председателя партии сделала попытку захватить
организационное руководство в свои руки. Но эта интрига потерпела поражение, и
на общем собрании членов партии руководство движением единогласно было
передано мне. Одновременно принят был новый устав, который возлагает всю
ответственность на первого председателя движения, принципиально уничтожает
решения комитетов и вместо них вводит систему разделения труда, с тех пор
оправдавшуюся самым великолепным образом.
С первого августа 1921 г. я взял дело внутренней реорганизации движения в
свои руки. На помощь мне пришел ряд превосходнейших сотрудников, о которых я
еще поговорю особо ниже.
Перейдя к созданию организации, которая должна была реализовать результаты
нашей предыдущей пропагандистской деятельности, мне пришлось ликвидировать
ряд старых навыков и ввести ряд новых принципов, которых до сих пор не знала
еще ни одна партия. В течение 1919–1920 гг. во главе нашего движения стоял
комитет, который избирался на основании определенных уставных пунктов на
членских собраниях. Комитет этот составлялся из первого и второго кассиров,
первого и второго секретарей и первого и второго председателей. Сюда же входили
еще партийный контролер, шеф пропаганды, несколько других членов комитета.
Как это ни комично, а ведь такой комитет олицетворял как раз то самое зло,
против которого движение наше хотело вести самую резкую борьбу, а именно —
парламентаризм. Ведь этот принцип, само собой понятно, проводился не только
вверху, но и внизу, вплоть до самых мелких местных групп нашего движения, в том
числе и в округах, областях, в центральных организациях отдельных
самостоятельных государств и т. д. Словом, получалась как раз та самая система,
под гнетом которой все мы в Германии страдали да и теперь еще страдаем.
Мне было ясно, что этим порядкам надо раз навсегда положить конец, если мы
не хотим, чтобы из-за неправильной структуры нашей собственной организации
движение потеряло способность вообще выполнить свою великую историческую
миссию.

Заседания наших комитетов с протоколами, с голосованиями по большинству
голосов в действительности представляли собою парламент в миниатюре. Здесь
также целиком отсутствовала всякая личная ответственность, а стало быть и чувство
ответственности. Здесь также процветала та безответственность и те же нелепые и
неразумные порядки, как и в наших больших государственных представительных
органах. В комитеты выбирали секретарей, кассиров, контролеров, руководителей
пропаганды и еще бог весть кого, а затем всех этих людей, вместе взятых,
заставляли по каждому вопросу выносить общие решения путем голосования.
Таким образом получалось, что человек, которому поручена была, скажем,
пропаганда, голосует по вопросам, которые касаются финансов; заведующий
финансами голосует по вопросам, касающимся отдела организации; заведующий
отделом организации голосует по вопросам, касающимся секретарей, и т. д. и т. п.
Но спрашивается, зачем же тогда назначать специального человека заведовать
пропагандой, если голосовать по этим вопросам будут кассиры, контролеры,
секретари и т. д. Человек с неповрежденными мозгами не поймет этого так же, как
не поймет таких порядков, когда, скажем, в большом фабричном предприятии стали
бы приглашать руководителей или конструкторов одних крупных отраслей
большинством голосов решать вопросы, касающиеся совершенно других отраслей.
Я решил не подчиняться этим вздорным порядкам. Спустя самое короткое время
я перестал ходить на эти заседания. Я целиком отдался своей пропаганде и — баста.
И я принял самые серьезные меры к тому, чтобы в этой области первый попавшийся
невежда не мог мне помешать, вмешиваясь в то, чего он не знает. Точно так же
старался я не вмешиваться в дела других.
Когда был принят новый устав и я был призван на пост первого председателя,
это дало мне достаточный авторитет и необходимые права, чтобы тотчас же
положить конец всей этой бессмыслице. Теперь вместо решений комитетов по
большинству голосов решительно был проведен принцип абсолютной личной
ответственности.
Первый председатель несет ответственность за все руководство движением. Он

жүктеу/скачать 3,18 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: