Пайдаланылған әдебиеттер мен деректер тізімі

80 
ВЕЛИКАЯ СТЕПЬ В КОНТЕКСТЕ ИСТОРИЧЕСКОЙ ПЕРСОНАЛИСТИКИ 
 
Дукенбаева З. О., д. и. н., профессор 
Евразийский национальный университет им. Л.Н. Гумилева 
 
В начале XX века Казахстан вступил в качественно новый этап своего 
интеллектуального развития. Адаптация традиционного казахского общества к условиям и 
потребностям рыночно-капиталистических отношений, господство политико-идеологических 
установок метрополии над колониями и рост социально-культурной общности народов 
Евразийского пространства для Казахстана были обусловлены рождением казахской 
интеллигенции новой формации. В общественном сознании она утвердилась под названием 
«оқығандар» - «образованные» и «зиялылар» - «интеллектуалы». 
Новое поколение казахской интеллигенции как социальная общность сложилось из 
выпускников профессиональных учебных заведений России, национальных окраин, в том 
числе Казахстана, а также дальнего зарубежья. Ее отличали такие качества как: мобильность, 
открытость ко всем инновационным веяниям, широта кругозора, жажда знаний, хорошая 
осведомленность о международных событиях. Социальная база интеллигенции нового типа 
была необычайно широка. Среди «оқығандар» и «зиялылар» находились вчерашние бедняки 
(О.Жандосов, Ж.Аймауытов, М.Дулатов), дети среднего слоя (С.Мендешев, А.Байтурсынов), 
потомки степной аристократии (М.Шокай, Н.Тюрякулов, Ш.Кудайбердиев), представители 
интеллигенции во втором поколении (С.Асфендиаров, А.Беремжанов, Б.Каратаев) и др. 
Казахи, которые издревле с уважением отнеслись к образованию и науке, воочию увидели 
преимущество знаний, полученных русских учебных заведениях. Теперь они охотно 
отправляли своих детей учиться в светские школы, не переставая в то же время оказывать 
поддержку местным мектебам и медресе. Просветительство стало ведущим направлением 
общественно-политической мысли казахского социума в начале ХХ века.
Представителями интеллигенции также оставались и служители исламской религии – 
муллы, ходжи, ишаны, руководители мечетей. Такую интеллигенцию именовали 
«традиционной». В отличие от традиционной художественной интеллигенции корпус 
служителей исламской религии оказался лучше организованным и политически мобильным. 
По его инициативе проводились мусульманские съезды, большим тиражом издавалась 
религиозная литература, в первую очередь "Коран", совершалось паломничество. Однако 
консерватизм и утопичность движимого им учения не оставили шансов на успех. Намерение 
религиозной интеллигенции сплотить вокруг исламской идеи мусульманское население 
провалилось в межреволюционный период 1917 года. Отрицательные последствия 
деятельности руководителей «Шораи Исламия», улемистов М.Кари и С.Лапина в 
освободительном движении подробно раскрыты, к слову, в «Воспоминаниях о событиях 1917 
года» М.Шокая. В этой связи совершенно прав исследователь М.Кул-Мухаммед, 
утверждающий, что «А.Букейханов и его соратники, придавая первостепенное значение 
проблемам политической свободы в широком плане, не выступали против религиозного 
течения. Они, как политики, исходили из того, что свободы вероисповедания нельзя добиться 
без политического освобождения народа» [1, с. 21]. Годы учебы в школах, преобладание 
негатива в государственной политике в отношении фронтира, сама судьба конкретного 
человека определили менталитет, ценностные ориентиры, политико-идеологические взгяды, 
целеполагание национальной интеллигенции. Этот момент из прошлого казахской 
интеллигенции подчеркнул еще в 1926 г. Т.Рыскулов. Он считал, что дореволюционная 
казахская национальная интеллигенция формировалась «под влиянием двух начал: русской и 
мусульманской культур». Получившие русское образование и связанные с русской 
администрацией стремились, по его мнению, «при содействии русской власти приблизить 
казахов к европейской культуре», получившие воспитание в татарских, башкирских и других 
мусульманских школах, хотели «просветить казахский народ путем распространения 

81 
культуры мусульманского Востока» [2, с. 268]. Рыскуловский тезис, хотя и не лишен 
методологической и познавательной значимости, все же несет в себе печать 
идеологизированного и политизированного времени. В частности, мы считаем, что не всегда 
и не везде образование и воспитание определяет проевропейскую или промусульманскую 
позицию и миссию человека, значит, и социальной общности. Так, великий казахский поэт 
М.Жумабаев обучался в медресе, вырос в достаточно религиозной среде. Однако в своем 
художественно-поэтическом осмыслении прошлого и настоящего он не ограничился 
традициями и нормами мусульманской культуры, творчески использовал произведения Данте, 
Гете, Байрона, Пушкина, Лермонтова, Блока, Фета, Мережковского. Окончивший несколько 
религиозных учебных заведений, в том числе медресе «Галия» в Уфе, Б.Майлин вошел в 
историю казахской литературы как один из основоположников метода социалистического 
реализма. Таких примеров можно привести великое множество. Безусловно, глубинные 
причины формирования общественно-политической позиции казахской интеллигенции 
начала ХХ века следует искать в связах и отношениях той эпохи.
Общественно-политическая позиция новой казахской интеллигенции была 
разновекторной. Основную свою миссию она видела в служении народу, в облегчении его 
колониальной участи. Идейность и самоотверженность малочисленной социальной общности 
обеспечила ей огромный авторитет и популярность среди своего народа.
Пятимиллионное коренное население края даже в условиях отсутствия единого 
информационного пространства и достойной культурной среды четко осознало, что их судьбы 
и будущее теперь зависят от идей и социальной практики интеллектуальной элиты, нежели от 
титулов и званий волостных, старшин, переводчиков, почетных граждан. Вообще, к началу 
ХХ века казахская чиновничья интеллигенция находились в глубоком кризисе. Как в реальной 
жизни, так и в общественном сознании она перестала быть самодостаточным и авторитетным 
явлением. Часть ее, превратившись в послушные марионетки колониальной администрации, 
потеряла всякую историческую перспективу роста и потому жестоко высмеивалась самими 
казахами, в том числе и великим Абаем. Другие, для которых интересы народа были выше 
собственных, со временем перешли в лагерь либерально-демократической или радикальной 
интеллигенции. 
Общественное мнение о роли и значении казахской интеллигенции, еще более 
укрепилось в ходе революции 1905-1907 годов в России. Настоящей демонстрацией 
потенциала новой интеллигенции, ее идейно-политической зрелости стало принятие 
Каркаралинской петиции 1905 года, составленной, по всей вероятности, А.Байтурсыновым, 
А.Букейхановым, Ж.Акпаевым и подписанной 14,5 тыс. казахами. Позже, анализируя 
содержание петиции, М.Ауэзов писал, что в ней на первом месте стоит земельный вопрос, 
народное требование остановить изьятие казахских земель и прекратить переселение 
крестьян. Второе требование касалось предоставления казахам прав земского управления. 
Наконец, осуждалась русификаторская политика царизма.
Петиция вычленила насущные проблемы казахского общества и ознаменовала 
рождение новой национальной идеи, а ее авторы, со временем возглавили движение «Алаш». 
В момент принятия Каркаралинской петиции новое поколение казахской интеллигенции 
выступало с единой позиции, его объединяла идейная общность. Идейно-политический раскол 
наступил позже в период национально-освободительного восстания 1916 года. Ведущие 
позиции и руководящая роль все же оставались за либерально-демократической 
интеллигенцией. 
Казахские интеллектуалы, объединялись вокруг газеты «Казах», журнала «Айкап», 
исламских идей, кружков социал-демократического толка. Они были мобилизованны миссией 
освобождения народа от бесправия и колониального гнета, хотя каждая группа имела 
собственную модель решения вопроса, но во взаимоотношениях они соблюдали 
определенный этикет, не перешагивая дальше словесных перепалок и критических газетно-
журнальных статей. Ситуация кардинально изменилась с приходом к власти большевиков.

82 
Так, вспоминая период от февраля до октября 1917 г. С.Сейфуллин в книге «Тернистый 
путь» писал: «Повсеместно стали выпускаться газеты. В Семипалатинске начала выходить 
газета «Сары-Арка», редактором ее был Халель Габбасов, а активными сотрудниками 
Ермеков, Букейханов, Турганбаев. В Ташкенте издавалась «Алаш», редактором ее стал 
Мустафа Чокаев, а сотрудниками Болганбаев, Тюрякулов, Ходжанов и другие. В Астрахани 
букеевцы издавали «Уран» - «Призыв», который редактировал А.Мусин, в Акмолинске 
издавалась «Тиршилик» - «Жизнь», где редактором стал Рахимжан Дуйсембаев... В Оренбурге 
продолжала издаваться широко известная газета «Казах», которую редактировали 
А.Байтурсынов и М.Дулатов...». «Алаш-ордынцев было много, ведущее ядро партии было 
достаточно грамотно, имело опыт политической борьбы, к тому же все областные газеты, 
кроме «Тиршилика», находились в его руках, - продолжает С.Сейфуллин – Семипалатинская 
«Сары Арка», ташкентская «Бирлик туы», астраханская «Уран», оренбургская «Казах» - 
скопом обрушились с бранью на редакцию газеты «Уш жуз» [3,с.23]. В целом, идейно-
политическое размежевание казахской интеллигенции начала ХХ века, хотя и нанесло урон 
национально-освободительному движению, дало толчок активизации общественного 
сознания, стало для широких слоев населения школой возмужания. 
Государственная политика царизма в отношении национальной интеллигенции 
строилась на принципах недоверия и угнетения. Экономический, идеологический, 
административно-территориальный 
диктат 
метрополии 
зачастую 
сопровождался 
политическим произволом. Так, в соответствии с избирательным законом от 3 июня 1907 года 
казахи лишились права иметь представительство в Государственной Думе ІІІ и ІV созывов. 
Недовольных существующим порядком ожидали суд и высылка. Практически все лидеры 
национальной интеллигенции, в том числе и такие уважаемые как А.Букейханов и А. 
Байтурсынов, независимо от их политических взглядов и симпатий, подвергались гонениям. 
Репрессивные меры принимались и в отношении их произведений. К примеру, известно о 
преследованиях в отношении поэмы: «Оян, қазақ!» («Проснись, казах!») М.Дулатова.

83 
На этой поистине народной поэме выросло целое поколение казахов, познавших итоги 
и уроки прошлого, задачи дня, направления движения вперед. Осознание пагубности 
противостояния с признанными лидерами этноса пришло потом, когда началось крушение 
империи. Пришедшее на смену царскому строю Временное правительство назначило на 
ответственные посты А.Букейханова, М.Тынышпаева, М.Шокая. Однако на пути 
сотрудничества с казахской демократической интеллигенцией Россия пребывала недолго. 
Идейно-политическая дифференциация казахской национальной интеллигенции во 
многом шла под воздействием движения либерализма в метрополии. Не менее активно шла 
политизация населения. До самых далеких окраин дошли идеи и программные установки 
эсеров и кадетов, черносотенцев и октябристов, анархистов и большевиков. Новое поколение 
казахских интеллектуалов с интересом следило за развитием идей сибирских автономистов во 
главе с Потаниным и Ядринцевым. Не остался незамеченным джадидизм Гаспринского. 
Политика и идеология были главной, но не единственной сферой деятельности новой 
казахской интеллигенции, которая также успешно проявляла себя в образовании, литературе, 
искусстве и науке. В истории Казахстана начала ХХ века А.Байтурсынов известен, например, 
как педагог, языковед-реформатор, поэт, А.Букейханов – как ученый-экономист, историк и 
публицист, С.Сейфуллин и М.Жумабаев – как поэты и композиторы, М.Дулатов и М.Сералин 
– как журналисты, С.Асфендиаров – как профессиональный врач [4, с. 144]. Таких личностей 
Абай называл "толық адам" – цельный человек. Несмотря на трудности и противоречия 
времени казахская интеллигенция сохранила патриотический дух и оптимизм.
Определим понятие творческой интеллигенции. В казахском обществе принято 
называть интеллигенцию – «зиялы», а творческую интеллигенцию как «зиялы қауым». 
Однако, по нашему мнению «зиялы» – единственное число, им можно назвать конкретного 
представителя или историческую личность. До сегодняшнего дня нет точной мнения о 
времени внесения в казахский язык термина «интеллигенция"». Казахский писатель М. Ауэзов 
в опубликованном в 1933 году сборнике произведений Абая при проведении текстологической 
работы писал: «Мудрец – казахский знахарь, придерживавшийся старых шаманских взглядов" 
[5, c. 54]. В «Истории литературы» он также указывал что: «мудрец» – добрый, святой. В 

84 
ранние времена казахи считали мудрецов святыми» [6, c.505]. Духовно богатых личностей 
древнего Казахстана – всемирно известного ученого, энциклопедиста Абунасыр аль-Фараби 
(870-950), создателя несравненного исторического памятника-поэмы «Кутадгу билик» 
(Благодатное знание) Юсуфа Баласагуни (XI в.), автора «Дивани лугат ат-тюрк» Махмута 
Кашгари (XI в.), суфийского поэта Ходжу Ахмеда Яссави (XII в.), народного сказителя Асан 
Кайгы (ХV в.) мы можем с полной уверенностью называть представителями интеллигенции. 
Во времена Казахского ханства можно было отнести к интеллигенции и «аталыков». Аталык 
– высокопоставленное лицо в ханской орде, обучающее наследника трона военному 
мастерству и другим наукам. И после прихода к власти своего ученика, аталык становился
советником. Об этом упоминается в национальной энциклопедии «Казахстан» [7, c.160]. Из 
этого можно сделать вывод об особенностях предъявляемых к таким учителям 
интеллектуальных требований. Аталыки по своему мировоззрению, политическим взглядам, 
знаниям и потенциалу не просто должны быть выше других ученых, но и должен быть самым 
образованными из всех лучших просветителей государства. С точки зрения 
европоцентрийского взгляда казахская интеллигенция советского периода начала развиваться 
после культурной революции, после того как казахи начали получать высшее образование. 
Представитель казахской интеллигенции Султанмахмут Торайгыров о дискриминации 
казахов говорил: «Ранее создавший свою культуру народ хотел вобрать под себя более 
поздних, считая своей жертвой» [8, c.14]. Историки СССР не учитывали тот факт, что в 
казахском обществе издавна были занимавшиеся умственным трудом личности, акыны-жырау 
и просто грамотные люди.
В 1998 году академик М.К. Козыбаев резюмировал: «Мы подошли к изучению общей 
истории казахской интеллигенции. И здесь мы должны ответить на такие вопросы, как: кто 
такие интеллигенция, когда она формировалась и какие периоды пережила, каков их вклад в 
цивилизацию. Вот почему мы должны воспитать плеяду грамотных молодых историков» [9, 
c. 252]. Историческая миссия новой национальной интеллигенции – привести народ к свободе 
и быть во главе независимого Казахстана – осталась нереализованной. Причин тому много. 
Сказывались политическая неопытность общества, незавершенность формирования 
национальной элиты, административно-территориальная раздробленность казахской земли, 
политические хитросплетения руководства большевиков. Но, все же, интеллектуальное 
возрождение народа составило главный итог развития казахского общества начала ХХ века. 
Национальная интеллигенция разбудила великую степь. Призыв М.Дулатова: «Оян, қазақ!» - 
«Проснись, казах!», отражая содержание переломного этапа, оправдал себя и исторически, и 
политически, и методологически, и теоретически. 

жүктеу/скачать 3,3 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: