Национальный конгресс историков казахстана исторический факультет



Pdf көрінісі
бет130/221
Дата25.04.2022
өлшемі3,3 Mb.
#140821
1   ...   126   127   128   129   130   131   132   133   ...   221
Байланысты:
тарихи тұлға

 
[3].
 
Концептуальное осмысление феномена Великой Степи интеллектуалами ХХ века 
способствовало 
пониманию 
мировой 
аудиторией 
подлинных 
степных 
реалий. 
Этнографические описания, фольклорные материалы и художественно-публицистические 
работы научной и творческой интеллигенции (Ч.Ч. Валиханов, Г.Н. Потанин, М. Чорманов, 
М.-С. Бабаджанов, Н.М. Ядринцев, А.Н. Букейханов, В.В. Радлов, Г.Д. Гребенщиков и др.) 
вели к более адекватному восприятию традиций обширной Евразийской Степи. 
Имя Георгия Дмитриевича Гребенщикова (1883–1964) – писателя, публициста, 
этнографа, общественного деятеля, эмигранта первой послереволюционной волны – в 
контексте Великой Степи сегодня малоизвестно. Между тем владеющий казахским языком и 
хорошо знающий культуру и быт казахского народа, Г.Д. Гребенщиков создал ряд 
произведений со степной тематикой, в которых репрезентирована его искренняя 
привязанность к Казахской Степи, – «Джаксы джигит», «Ханство Батырбека», «Степные 
вороны», «Кызыл-Тас», «В тиши степей», «Степь да небо», «Сайлау», «На Иртыше» и другие. 
Писатель восхищается эпическим, героическим прошлым казахского народа и сожалеет о 
социокультурных трансформациях, которые пришли в Степь в начале ХХ века и отрицательно 
сказывались на традиционном степном укладе. Даже в эмиграции в США (1924–1964) он 
сохранил интерес к истории и действительности Казахской Степи. В начале 1930-х годов он 
пишет эпический текст, посвященный казахскому народу, который впоследствии включает в 
роман «Сто племен с единым»:
«О, киргиз, киргиз! Тебя, замкнутого небом степи, не знает мир. Всадник от 
рождения, певец-богатырь от колыбели, в погонях и набегах храбрец, непокорный пленник и 
учтивый гость, щедрый хозяин, гостеприимный даже для врага, не прощающий ничьих 
неправых оскорблений кровавый мститель, – ты, киргиз, не вероломен в рыцарской любви. И 
хоть от времен творения женщина для тебя – рабыня, она же для тебя и божество, 
священная причина радости земного бытия и символ достижений бытия загробного. Своей 
верностью возлюбленным киргизские богатыри стяжали и непобедимость, и бессмертие»
[4, 
с. 111-112]. 
Устойчивый интерес Г.Д. Гребенщикова к Казахской Степи объясняется тем, что 
родился он на Алтае (село Николаевский рудник Змеиногорского уезда – ныне 
Шемонаихинский район Восточно-Казахстанской области). На современной карте – это 


206 
приграничный район Восточного Казахстана, сопредельный с Россией и Китаем. При этом 
личностное становление будущего писателя проходило в Семипалатинске. Поэтому для 
пространственного понимания среды, где формировался Г.Д. Гребенщиков, есть основания 
использовать тезис научного дискурса о роли фронтира, то есть своеобразия сопредельных, 
порубежных территорий в культурном развитии [5]. С этой точки зрения малая родина Г.Д. 
Гребенщикова – это, во-первых, регион межкультурного казахско-русского, тюрко-
славянского взаимодействия и, во-вторых, естественный сибирско-степной рубеж, где Алтай 
переходит в бескрайнюю Казахскую Степь. 
Существует семейное предание Гребенщиковых о восточных корнях их рода. Эту 
легенду можно встретить в разных авторских источниках. В частности, в своей 
автобиографической повести «Егоркина жизнь», писатель отмечает: «Дело это темное, точно 
не проверенное, но будто бы прапрадед Митрия [отца Г.Д. Гребенщикова] был богатым 
калмыцким ханом, владевшим сотнями лошадей и тысячами баранов». Легенда рассказывает: 
когда казаки захватили его стада во время своего набега в горы, то «молодого ханского сына, 
Тарлыкана, не то Тарухана, бывшего среди пастухов, взяли в плен», а потом женили на дочери 
русского шахтера, которая «народила ему кучу ребят». Один из сыновей Тарлыкана – 
Спиридон и стал отцом Луки, деда Г.Д. Гребенщикова [6, с. 20]. Следует отметить, что, по 
мнению В.А. Росова, известного историка-востоковеда, среди предков писателя были казахи. 
По этому поводу он пишет: «Гребенщиков происходил из Западного Алтая, населённого не 
только выходцами из Европейской России, но и местными казахами-кочевниками. Предком 
писателя по отцовской линии был тоже казах, "пленённый Тарлыкхан"» [7, с. 33]. 
Культуру и жизнь Степи Г.Д. Гребенщиков начал осмысливать как внимательный 
наблюдатель, этнограф и публицист. Он всматривается, вслушивается в казахские степные 
легенды, притчи и сказки, образы и обычаи и воспринимает мир Степи как соотечественник. 
Результатом авторского когнитивного осмысления становится ряд художественных, 
публицистических и этнографических работ, в которых Г.Д. Гребенщиков описывает реалии 
Казахской Степи начала ХХ века. Современные исследователи отмечают, что созданные 
писателем «реалистически достоверные образы степняков формируют индивидуальную 
стилистику его художественного наследия» [8, с. 11]. 
Тема Казахской Степи прочно входит в творчество Г.Д. Гребенщикова с переводом 
поэмы Г. Зелинского «Киргиз» (1910). В краткой статье от переводчика ярко и емко отражено 
его отношение к Степи:
«Обширный и оригинальный мир кочевника киргиза, еще недавно находившийся в 
полном расцвете поэтической воли, – быстро, на наших глазах, начинает блекнуть. Там, где 
еще вчера колыхались серебристые волны степных ковылей и царствовал патриархальный, 
почти библейский, праотцев Авраама и Исаака, уклад жизни – девственная степь испещрена 
заплатами распаханных полей и сморщена серыми и грязными, беспорядочно столпившимися 
хатами чуждых степняку пришельцев... Пройдет еще немного лет и полная поэзии кочевая 
жизнь превратится в скучную прозу безропотной ноши мужицкого ярма, под тяжестью 
которого уже не воскреснут смелые взмахи минувшей удали, и умрут последние воспоминания 
о былых красотах степного простора»
[9, с. 3]. 
При переводе поэмы Г.Д. Гребенщиков не ставит перед собой задачу максимально 
близко передать содержание текста-источника [8, с. 14]. Наоборот, вдохновленный текстом 
польского поэта, писатель создает собственный вариант степной легенды. Созвучное 
понимание красоты и величия вольной Степи Г. Зелинского и Г.Д. Гребенщикова привело к 
проявлению в тексте собственного отношения переводчика к Казахской Степи. Именно 
поэтому писатель отмечает, что он «не претендовал ни на звучность рифмы, ни на 
современность формы стиха», но, уважая автора и «любя с детства знакомую степную жизнь», 
он «сделал все возможное, чтобы сохранить ту верность и колоритность картин», какие 
«почувствовал в подлиннике» [9, с. 4]. Также следует иметь в виду, что Г.Д. Гребенщиков не 
был профессиональным переводчиком, поэтому он пользовался помощью своего друга, 


207 
лесничего из Усть-Каменогорска, А.К. Голимонта (поляка по происхождению). В результате 
такого опосредованного восприятия Г.Д. Гребенщиков создал не подстрочный перевод, а 
собственное, авторское художественное изложение поэмы «Киргиз». 
По своему цивилизационному личностному становлению и естественному природному 
ощущению Г.Д. Гребенщиков – человек Степи. Поэтому авторское восприятие Казахской 
Степи вобрало в себя национальные признаки, характеризующие Степь как доминантный 
концепт казахской картины мира. 


Достарыңызбен бөлісу:
1   ...   126   127   128   129   130   131   132   133   ...   221




©engime.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет