Ник Торп Питер Джеймс Тайны древних цивилизаций Питер Джеймс, Ник Торп Тайны древних цивилизаций
жүктеу/скачать 9,03 Mb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- Молчание сибирских просторов
- Языковые и генетические корни
- ФИНИКИЙЦЫ ОГИБАЮТ АФРИКУ ***
- Невероятное путешествие
След от «Дыры в стене» Еще более смелые гипотезы выдвигались в связи с раскопками древнего стойбища Педра Фурада («Дыра в стене»), расположенного посреди засушливой, поросшей колючим кустарником равнины в северо-восточной Бразилии. Здесь глубокая каменная стенка была раскопана французским археологом Ньедом Гуидоном и итальянским археологом Фабио Паренти в течение десяти лет, начиная с 1978 года. Они углубились в основание каменной стенки более чем на 60 футов и добыли около 600 орудий из кварцита вместе с остатками древесного угля из «очагов», датируемых периодом около 50 000 лет до н. э. Учитывая последствия принятия этих необыкновенных датировок, едва ли можно удивляться тому, что их достоверность стала предметом жаркой дискуссии. Вопросы распадались на две главные группы: (1) являются ли куски кварцита, обнаруженные в большом количестве, артефактами человеческого происхождения или «геофактами», сформированными под воздействием природных процессов; и (2) являются ли древесные угли, составлявшие основу для радиоуглеродных датировок, остатками очагов или природных пожаров в зарослях кустарника? Если скептицизм по поводу одного из этих вопросов окажется оправданным, значит, нет никакой археологии, которую можно было бы обсуждать. Если реальность археологических находок подтвердится, они все же могут оказаться не такими древними, как считают Гуидон и Паренти, так как вердикт радиоуглеродной датировки может обернуться против них. Почти так же, как это случилось позднее в Монте-Верде, группа видных археологов посетила Педра Фурада в декабре 1993 года. Однако здесь результаты были иными, так как посетителей не удалось убедить в подлинности совершенного открытия. Наиболее существенная критика исходила от Дэвида Мельтцера из Южного методистского университета в Далласе, Джеймса Адовасио, раскопавшего каменную стенку в Мидоукрофте, и Тома Диллахью, первооткрывателя Монте-Верде, – специалистов (по раскопкам каменных стенок), обладающих большим опытом анализа спорных археологических находок. Мельтцер и его коллеги обратили внимание на то, что источником кварцитовых «орудий», обнаруженных во время раскопок, был слой мягкой осадочной породы с включениями кварцитовых булыжников, расположенный в 300 футах выше на отвесной стене утеса, возвышающегося над местом раскопок. Порывшись в кучах камней поблизости, они нашли множество булыжников со сколами явно природного происхождения, однако почти идентичных примитивным артефактам, идентифицированным Фабио Паренти. С их точки зрения, булыжники, выпадавшие из стены утеса в процессе выветривания, могли ударять другие, уже лежавшие на земле, с достаточной силой, чтобы откалывать крупные куски, таким образом копируя действие человека: соударение двух камней с целью получить один, с острым режущим краем. Здесь мы сталкиваемся с точно такой же проблемой, какая возникла перед Луисом Лики на раскопках стойбища Калико в Калифорнии. Французский археолог и специалист по изготовлению каменных орудий Жак Пелегрин сообщил на встрече в Педра Фурада, что простые «каменные орудия», обнаруженные там, могли возникнуть при ударе одного камня о другой при падении с высоты, но, по его оценке, вероятность такого события составляет менее одного процента. Однако, по предположению Мельтцера, в кучах камней у подножия Педра Фурада насчитывается не менее 10 миллионов булыжников, и в данном случае огромное количество артефактов могло образоваться за период более 50 000 лет, пока происходило заполнение каменной стенки. Что касается возраста Педра Фурада, Мельтцер и его коллеги признают достоверность научных датировок и не видят свидетельств контаминации анализируемого материала. Однако они утверждали, что «в таком, почти аридном, климате лесные пожары являются очевидным природным источником древесного угля». Если угли попросту задувались ветром под каменную стенку во время пожаров, то остатки «очагов», по-видимому, существовали лишь в воображении исследователей. Как Гуидон, Паренти и их коллеги ответили на эти вопросы? Они с заметным раздражением отвергли доводы о естественном происхождении орудий из кварцита, назвав их «нелепыми». В частности, они указали на кусок кварцита с пятью последовательными сколами на одном конце, что придает этому объекту вид грубо обработанного каменного орудия. Другие археологи согласились с тем, что трудно принять идею о естественном происхождении псевдоартефактов при соударении падающих булыжников, но главная проблема остается: могут ли исследователи убедительно доказать, что их артефакты существенно отличаются от тех, которые могут возникнуть в результате природных процессов за достаточно большой период времени. В ответ на критику о происхождении древесного угля Гуидон и Паренти возражают, что во времена, предшествовавшие культуре «охотников из Кловиса», в ландшафте Педра Фурада преобладали не кустарниковые заросли, а тропический дождевой лес, в котором практически не бывает природных пожаров. Если бы такая резкая перемена климата была доказана, это могло бы значительно укрепить их позиции, хотя было бы опрометчиво утверждать, что в дождевом лесу никогда не бывает природных пожаров или что окрестности Педра Фурада были покрыты дождевым лесом в течение столь огромного времени. Итак, какой вердикт можно вынести в отношении Педра Фурада? Учитывая остающиеся неясности с происхождением предполагаемых артефактов и древесных углей, теорию Гуидона и Паренти следует отнести к разряду недоказанных. Есть ли у нас какие-то другие свидетельства в поддержку их утверждений? В данный момент нет, хотя Том Диллахью обнаружил в Монте-Верде еще более ранний уровень, захороненный глубоко под торфяниками и датируемый XXX тысячелетием до н. э. Он не уверен, можно ли считать этот уровень остатками человеческого поселения или всего лишь природной коллекцией различных материалов и останков животных и растений. Будущие раскопки должны внести ясность в этот вопрос. Однако даже с твердо установленной датировкой 10 500 лет до н. э. стойбище в Монте-Верде открыло целую новую область для дискуссии о первых коренных жителях Северной и Южной Америки. Если коридор Юкон – Альберта был закрыт льдами во время максимума последней ледниковой эпохи, колонисты должны были достигнуть Северной Америки еще до этого. По словам Дэвида Мельтцера, «находки в Монте-Верде указывают на то, что первые люди появились в Новом Свете более 20 000 лет назад». Молчание сибирских просторов Какой свет может пролить археология Сибири на эту дискуссию? Рассуждая логически, она должна предоставить основу для дальнейших исследований. В конце концов, если Сибирь была родиной первых американцев, там можно обнаружить следы человеческой деятельности, предшествующей любым находкам в Америке. К сожалению, археологические сведения о древнейших народах Сибири очень скудны, главным образом из-за крайне суровых климатических условий, которые существовали в далеком прошлом и существуют сейчас. Любой археологический материал, который удается обнаружить в этой дикой глуши, почти всегда оказывается сильно поврежденным из-за вечной мерзлоты, которая раскалывает почву и вызывает постоянное смещение разных слоев. В Сибири известно несколько доисторических поселений, хотя те из них, которые считаются древнейшими, вызывают много споров. Пожалуй, наиболее древние следы человеческой деятельности были обнаружены в местечке Диринг Юрях на реке Лене в Центральной Сибири. С 1982 года там проводил исследования русский археолог Юрий Мочанов, который пользовался бульдозерами для того, чтобы удалить верхний слой гравия и расчистить обширный участок для раскопок Изучив огромное количество камней, Мочанов идентифицировал около 4000 кварцевых галек с характерными сколами. Как и в случае с находками в Калико и Педра Пинтада, некоторые специалисты считают орудия подлинными; другие рассматривают их как результат действия геологических сил. Датировки, полученные в этом месте, еще более неопределенны. По собственным оценкам Мочанова, они варьируют в диапазоне от 1,8-3,2 миллиона лет до 15 000 лет до н. э. Наибольшую озабоченность вызывает огромный временной пробел между стойбищем в Диринг Юрях, если его возраст соответствует датировкам Мочанова, и следующими древнейшими следами человеческой деятельности в Сибири, датируемыми примерно XXV тысячелетием до н. э. Уже более полувека в местечке Малыкта неподалеку от озера Байкал и в других местах известны охотничьи стойбища с каркасами хижин из мамонтовых костей и археологическими останками в виде каменных орудий (некоторые из них сходны с находками из Кловиса), резьбы по мамонтовой кости и даже человеческих захоронений. Если оставить в стороне стоянку в Диринг Юрях, разведанные стойбища охотников на мамонтов показывают, что этот регион был заселен задолго до Монте-Верде или Мидоукрофта. Поэтому идея о колонизации Америки до возникновения культуры «охотников из Кловиса» по-прежнему стоит на повестке дня. Однако в Сибири пока не сделано убедительных археологических открытий, соответствующих по возрасту находкам из Педра Фурада, так что потенциал для заселения Америки за 50 000 лет до н. э. здесь отсутствует. Языковые и генетические корни С учетом крайней скудости твердо установленных данных, не удивительно, что археологи обратились к другим возможным источникам информации. Лингвистика вступила в игру в 1956 году, когда лингвист Джозеф Гринберг из Стэндфордского университета предположил, что большинство североамериканских языков, а также языки Центральной и Южной Америки были частью единой «америндской» семьи языков, причем языковые группы надене (в Канаде), эскимосско-алеутская (за Полярным кругом) рассматривались отдельно как более поздние. Таким образом, существовало всего три лингвистические группы для обеих Америк 22. Далее Гринберг попытался установить дату появления этих трех групп на американском континенте, изучая различия между семьями языков. Он пришел к выводу, что американские индейцы впервые появились на континенте около 9000 лет до н. э., что хорошо согласуется с теорией «охотников из Кловиса». Однако у нас очень мало данных для подтверждения достоверности датировок Гринберга, основанных на целой серии предположений о скорости языковых изменений. Кроме того, многие лингвисты рассматривают теорию Гринберга о трех семьях языков как чрезмерное упрощение. Они высказывают иные оценки времени первой колонизации и почти вдвое увеличивают датировки Гринберга, исходя из своего убеждения в том, что языковые изменения на самом деле происходят очень медленно. В последние годы были проведены генетические исследования с целью уточнить предполагаемый возраст древнейших американцев. Сравнение образцов крови современных американских индейцев и жителей Сибири показало среднее различие менее одного процента между ДНК двух популяций. Как принято считать, это крайне незначительное различие показывает, что две группы разделились сравнительно недавно – возможно, в период между 41 000 и 21 000 лет назад. Среднее значение «30 000 лет до н. э.» для первых американцев поддерживает наиболее ранние датировки колонизации, полученные в результате лингвистического анализа. Однако предположение о скорости генетических изменений, определяющих датировку, опять-таки подвергается сомнению некоторыми учеными. В этом отношении довольно удивительно, что одна из генетических групп американских индейцев не имеет близких прототипов среди жителей Сибири. Согласно одной гипотезе, она представляет собой полинезийский вклад в генетическое наследие американских индейцев. Однако это представляется маловероятным, поскольку данная группа была обнаружена в скелете 8000-летнего возраста из Колорадо, на несколько тысяч лет предшествующего возможному появлению полинезийцев в Америке (см. «Загадка острова Пасхи» в разделе «Чудеса архитектуры»). Наиболее существенное генетическое исследование в этой области в настоящее время принадлежит генетику Эндрю Мерриуэзеру из университета штата Мичиган. Недавно он проанализировал генетическое строение около 1700 проб, взятых у современных американских индейцев и из археологических останков. Мерриуэзер идентифицировал девять генетических групп, более или менее равномерно присутствующих на всей территории обеих Америк. По его мнению, это свидетельствует о том, что была лишь одна фаза миграции, хотя он не может сказать, как долго она продолжалась. Он также считает, что некоторые генетические вариации, выявленные в процессе исследования, произошли еще в Азии – до того, как первые поселенцы прибыли в Америку; это может означать, что жители Сибири не являются прямыми генетическими предками американских индейцев. Мерриуэзер указывает на тесные связи с монгольской популяцией, в составе которой есть генетическая группа, отсутствующая у жителей Сибири. Намеки на «несибирское» генетическое наследие также получены в результате недавних исследований скелетов с кавказоидной анатомией на территории США. Самой знаменитой и спорной находкой является «человек из Кеннвика», обнаруженный случайно в штате Вашингтон в июле 1996 года. Он умер в возрасте между сорока и пятьюдесятью пятью годами, и, если судить по полученным травмам, его жизнь была полна опасностей и приключений. Рентгеноскопия выявила заостренный каменный наконечник копья, погруженный в тазовую кость и закрытый наросшей впоследствии костной тканью. Судя по первому впечатлению, скелет принадлежал одному из первых белых поселенцев, убитому в какой-то безвестной стычке на границе, но вскоре выяснилось, что наконечник копья принадлежит к типу, вышедшему из употребления около 2500 г. до н. э. Затем был проведен радиоуглеродный анализ одной из пястных костей и получена датировка около 6400 г. до н. э. Очевидно, «человек из Кеннвика» был первопроходцем гораздо более ранней эпохи. Теперь он стал предметом судебной тяжбы, в соответствии с законопроектом, защищающим права современных американских индейцев на останки их предков. Конфликт вокруг «человека из Кеннвика» усугубляется из-за веры индейцев племени аматилло (заявивших свои права на тело), что они всегда жили на территории нынешнего штата Вашингтон и не являются переселенцами из Сибири или откуда-либо еще. Сходные споры окружают и Другой скелет с кавказоидной анатомией – «человека из Пещеры Духов» в Неваде. Его мумифицированное тело, облаченное в кожаные мокасины и саван из рогожи, было найдено в 1940 году и датируется 7400 г. до н. э. Анатомы и археологи, участвующие в изучении этих скелетов, неустанно подчеркивают, что «кавказоидная» анатомия не означает «европейская». На самом деле кавказоидные группы существуют в восточной Азии; наиболее известной из них являются айны, живущие в северной Японии. Могут ли они оказаться одними из предков американских индейцев, чью генетическую родословную нельзя проследить в Сибири? Возможно ли, что некоторые из первоначальных колонистов избежали путешествия через Берингов пролив и канадские ледники, достигнув американского континента морским путем, через северные воды Тихого океана? Это может объяснить «аномалию» почти одновременного заселения Северной и Южной Америки, а также удивительным образом сочетается с традициями некоторых индейских племен, утверждавших, что их предки приплыли из-за моря. Теория о колонистах-мореплавателях связана с некоторыми недавними открытиями на обоих побережьях Северной Америки, отодвигающими назад даты раннего мореплавания как на востоке, так и на западе. В Катлер-Ридж (штат Флорида) местный археолог Роберт Карр обнаружил мусорную свалку, содержавшую останки акул, барракуд и тунцов, явно выловленных в прибрежных водах. Доисторическая стоянка датируется 7700 г. до н. э. На другой стороне Северной Америки раскопки Иона Эрландсона из университета штата Орегон на острове Сан-Мигель неподалеку от побережья Калифорнии позволили обнаружить древнюю стоянку, датируемую 8500 г. до н. э. По замечанию Эрландсона, «их лодки должны были обладать хорошими мореходными качествами, чтобы совершить такое плавание», поскольку в этих водах мореплавателей на легких судах поджидает много ловушек. Археологические свидетельства гораздо труднее найти дальше к северу, но исследования, проведенные Геологической службой Канады в районе побережья Британской Колумбии, позволяют предположить, что там была свободная ото льда узкая полоска побережья, на которой мореплаватели могли высадиться после 11 500 г. до н. э. Пока что на побережье не обнаружено следов человеческой деятельности столь раннего периода, но в то время береговая линия была расположена примерно на 500 футов ниже, чем сейчас. Неожиданные открытия, такие, как недавняя находка скелета на острове Принца Уэльского в Британской Колумбии, датируемого 7900 г. до н. э., показывают, что в этой области есть потенциал для будущих сюрпризов. Если сложить новые доказательства доисторического мореплавания в Америке с общей картиной интенсивного освоения морских просторов к 50 000 г. до н. э., очень трудно поверить, что в эпоху последнего оледенения в Азии не было мореходов с тягой к приключениям и достаточно храбрых, чтобы рисковать своей жизнью в студеных водах северного Тихого океана. Окажется ли морской маршрут вдоль побережья одним из возможных решений проблемы ледяного коридора Юкон – Альберта? Если первые американцы прибыли по морю, возможно, никакого «непреодолимого барьера» вообще не существовало. ФИНИКИЙЦЫ ОГИБАЮТ АФРИКУ *** В любом учебнике истории вы можете узнать, что первым человеком, совершившим плавание вокруг Африки, был португальский путешественник Васко да Гама. В 1497 году он успешно обогнул мыс Доброй Надежды и отправился дальше в поисках морского пути в Индию, который португальские короли надеялись найти уже в течение нескольких десятилетий. В то время как их испанские соперники провозгласили свое господство над Северной и Южной Америкой, предприимчивые португальцы теперь имели маршрут в Восточную Африку и Индийский океан. Плавание Васко да Гама вокруг Африки позволило разрешить давние сомнения о природе «темного» континента. Картографы, все еще изображавшие его соединенным с огромным Южным континентом, явно заблуждались: Африка представляет собой изолированную массу суши, за исключением того места, где она соединяется с Азиатским континентом и Синайским полуостровом. Несмотря на все величие подвига Васко да Гама, весьма вероятно, что он уже был совершен на 2000 лет раньше в эпоху египетских фараонов. Хотя этот вопрос вызвал много споров, мы располагаем достаточно очевидными доказательствами. В своей дискуссии о форме континентов греческий историк Геродот (около 440 г. до н. э.) поведал историю о финикийских мореплавателях, состоявших на службе у фараона Нехо (610-595 гг. до н. э.), которые совершили плавание вокруг Африки и «доказали, что она со всех сторон омывается морем за исключением места соединения с Азией» (некоторые греческие географы, с которыми дискутировал Геродот, полагали, что Африка была соединена с Индией сухопутным перешейком). Финикийцы – семитский народ, состоявший в близком родстве с евреями, были непревзойденными мореплавателями Древнего мира. Родина финикийцев – несколько островов и тонкая полоска суши на побережье Ливана – располагала скудными природными ресурсами, но финикийцы воспользовались ими с необыкновенным мастерством. В горных районах материковой суши росли кедры, дававшие ценную древесину, побережье было покрыто песком с высоким содержанием кремния, а море изобиловало раковинами рода Мигех, которые в размолотом виде имели великолепный пурпурный оттенок. Из раковин финикийцы добывали краску для окрашивания тканей, из песка они отливали стекло, а из строевого леса сооружали корабли, переправлявшие их товары в соседние города. Поэтому, хотя они никогда не создавали империю в обычном смысле слова, финикийцы с самых ранних пор славились как искусные торговцы и отважные путешественники. Их родные города Тир и Сидон стали центрами настоящей торговой империи с филиалами по всему Средиземноморью. К VII в. до н. э. финикийцы значительно расширили границы своих владений и построили торговую колонию на побережье северной Африки в современном Тунисе. Из этой колонии вырос мощный город Карфаген – величайший и наиболее опасный соперник Рима в раннюю эпоху его владычества. Тем временем финикийские торговцы начали исследовать атлантическое побережье Испании и северо-западной Африки. Их любознательности, казалось, не было предела. Именно к финикийским мореплавателям обратился фараон Нехо, пожелавший совершить «путешествие открытий» вокруг Африки около 600 г. до н. э. Согласно Геродоту, он послал финикийский флот в плавание на юг от Персидского залива; затем мореходы повернули на запад, обогнули Африку и вернулись домой в Средиземноморье через пролив Гибралтар («Геркулесовы Столпы»). Это колоссальное путешествие продолжалось более двух лет, причем по пути они дважды останавливались и высаживались на сушу, чтобы посеять зерно и собрать урожай. На третий год они вернулись в Египет и представили свой отчет фараону. Невероятное путешествие По крайней мере, так утверждал Геродот. К сожалению, Геродот вошел в историю одновременно как «отец истории» и «отец лжи» в зависимости от мнения исследователей. Однако. несмотря на свою репутацию выдумщика, Геродоту не раз удавалось удивить скептиков. К примеру, его описание кочевых женщин-воительниц из Южной России сенсационным образом подтвердилось благодаря недавним археологическим находкам (см. «Неуловимые амазонки» в разделе «Легендарная история»). В случае с плаванием финикийцев вокруг Африки доказательства содержатся в самой истории в изложении Геродота. Там есть одна подробность, которую он сам отбрасывает как совершенно невероятную. «По утверждению этих людей (финикийцев), которому я сам не верю, хотя другие могут и поверить, когда они плыли на запад, огибая южную оконечность Ливии, солнце находилось справа – к северу от них». Геродот был хорошим географом, но он не имел представления о более широкой картине мира. Судя по всему, он не знал, что Земля является сферой, или, если знал, не сумел оценить важность этого открытия для географии. Из перспективы жителей Средиземноморья, если кто-то плывет на запад, то солнце всегда должно находиться слева от него на юге. Поэтому финикийские мореплаватели явно «сочиняли», когда говорили, что видели солнце к северу от них во время плавания вокруг Африки. Забавно, но именно эта подробность, оставленная без внимания Геродотом, подтверждает всю историю. Для того, чтобы достичь мыса Доброй Надежды, финикийцы должны были пересечь экватор, где солнце находится прямо над головой. Если путешествовать на запад по другую сторону экватора в южном полушарии, то солнце находится справа, на севере от наблюдателя. Если финикийцы достигли мыса Доброй Надежды (а судя по всему, они это сделали), то как быть со второй половиной их путешествия? С точки зрения Риса Карпентера, заслуженного профессора античной археологии в колледже Брин Моур (штат Пенсильвания), специалиста по древним путешествиям: «Если финикийцы смогли достигнуть мыса Доброй Надежды, у нас нет никаких причин не верить в то, что они обогнули его и продолжили путь вдоль побережья на север к своей теперь уже определенной цели, – особенно потому, что ветры и океанические течения теперь уже не просто способствовали, но практически вынуждали их следовать этим курсом». Какой бы неправдоподобной ни казалась эта идея, финикийцы вполне могли опередить португальцев на 2000 лет и совершить плавание вокруг Африки, хотя для этого им понадобилось целых три года. Естественно, были и скептики. К числу наиболее современных критиков истории Геродота принадлежит профессор Алан Ллойд, египтолог из университета Сванси в Уэльсе. Он признает, что трехлетний вояж, описанный Геродотом, выглядит правдоподобно с учетом «средней скорости мореплавания в Древнем мире»; он также согласен, что «ветра и течения в целом благоприятствовали такому плаванию». Однако Ллойд оспаривает самый важный пункт, что «информация о положении солнца… могла быть получена только опытным путем». Он утверждает, что греки во времена Геродота уже обладали «ясным понятием о географических направлениях и движении солнца над поверхностью Земли», и полагает, что Геродот был причастен к этому знанию. Таким образом, Геродот должен был знать, что любая экспедиция, продвинувшаяся достаточно далеко на юг, столкнется с феноменом перехода солнца из прежнего положения в противоположное. Но тогда почему Геродот выглядит столь удивленным? Послушаем Ллойда: «Его разум отказывался принять… не абсолютную достоверность такого опыта, а саму возможность того, что Африка простирается достаточно далеко на юг для наблюдения данного феномена». Очень жаль, что Геродот не может лично ответить Ллойду. Хотя некоторые греческие философы почти за сто лет до него предполагали, что Земля имеет сферическую форму (см. «Вступление» к разделу «Гладя в небо»), сам Геродот не обнаруживает признаков знакомства с этой идеей. Его понятия о географии, хотя и гораздо более глубокие, чем его современников, опирались на двумерную картину мира. По замечанию Джорджа Сэртона, признанного специалиста по истории античной науки, «Геродот не был географом в научном смысле слова: к примеру, его математические познания были недостаточными для подлинно географического мышления… он больше интересовался человеческой, а не математической стороной географии». Ллойд не приводит никаких доказательств того, что Геродот обладал достаточно полными знаниями о строении земной поверхности и движении солнца, чтобы логическим путем прийти к тому, что финикийцы узнали на собственном опыте; он просто так считает. Его мнение о том, что удивление Геродота было вызвано истинными размерами африканского континента, а не феноменом необычного поведения солнца, тоже не подкреплено доказательствами. Напротив, Геродот постоянно подчеркивал, что другие географы, одержимые идеей круглой формы континентов, ошибаются и что Африка «занимает очень большую площадь». Остальные аргументы против вояжа финикийцев, высказываемые Ллойдом, сводятся к высокоученой «ловле блох» и мелочным придиркам. Самое заметное место в его доводах занимает мысль о том, что египетский фараон, живший в конце VII в. до н. э., просто с самого начала не мог заинтересоваться подобной экспедицией: «Крайне маловероятно, что египетский фараон мог действовать таким образом, как это приписывается фараону Нехо. Нам представляют эдакого властителя-философа, одержимого идеей о мореплавании вокруг Африки и снарядившего экспедицию с этой целью. С психологической точки зрения такое просто невозможно для любого фараона, сколь угодно любознательного, по той простой причине, что это потребовало бы резкого отступления от традиционного египетского образа мысли. Какой цели, сообразной с желанием египетского фараона, могло послужить подобное предприятие? Для каждого, кто знаком с нравами и обычаями египетских фараонов, совершенно очевидно, что такой цели нет и не могло быть». Странно наблюдать такую самонадеянность со стороны видного египтолога, полагающего, что он может точно предсказывать поведение фараонов, как будто все они были бесхарактерными персонажами с закосневшим и неизменным складом мышления. Это особенно несправедливо, когда речь идет о XXVI династии, в которой фараон Нехо был одним из самых ярких правителей. За этот период в Египте произошли огромные перемены, связанные с возросшим интересом к внутренней части африканского континента, права на которую оспаривались враждебным королевством Нубии (Мероэ). Греческие торговцы и путешественники существенно расширили представления египтян о мире Средиземноморья. Наряду со своим флотом в Средиземном море Нехо построил военно-морской флот (несомненно с помощью греков и финикийцев) для патрулирования Красного моря. По утверждению самого Ллойда, Нехо был заинтересован в восстановлении торговли с Пунтом – одним из традиционных торговых партнеров Древнего Египта, богатой областью в Сомали на Африканском Роге напротив Аравийского полуострова. Нехо был так убежден в важном значении торговли в Красном море, что даже попытался построить древний аналог Суэцкого канала, соединяющий его со Средиземноморьем. В любом случае попытка оказалась слишком дорогостоящей и проект был закрыт, хотя впоследствии его осуществили персы при правлении императора Дария (522-486 гг. до н. э.). Таким образом, финансирование экспедиции вокруг Африки полностью согласуется с другими мероприятиями в области внешней политики во времена правления фараона Нехо. Побудительной причиной, столь трудной для понимания Ллойда, очевидно, были коммерческие интересы. Когда нубийская империя Мероэ отрезала Египет от внутренней части континента, у египтян возникла потребность в поиске других маршрутов для получения товаров из Африки. Путешествия на запад были особенно притягательными еще и по другой причине. Атлантическое побережье Испании уже славилось своими богатыми залежами серебра, однако торговля находилась в исключительном ведении независимого финикийского государства Карфаген. Плавание вокруг Африки могло бы открыть для Египта «черный ход» к богатствам Атлантики… если бы только оно не оказалось таким долгим. Мы можем представить себе финикийского Колумба, объясняющего цель экспедиции при дворе фараона Нехо; мореплаватели одновременно исследуют все побережья Африки и найдут новый маршрут в Испанию. С учетом неудачи своей попытки строительства Суэцкого канала Нехо вполне мог поддаться искушению и выделить средства на это новое предприятие. Это вовсе не означало, что он был «властителем-философом», финансировавшим абстрактные географические исследования в глобальном масштабе, как явствует из карикатуры, нарисованной Ллойдом. Сам Нехо, вероятно, не больше верил в научную ценность морского путешествия, чем Фердинанд и Изабелла, испанские монархи, верили в предложение Христофора Колумба. В обоих случаях затраты, казалось, оправдывали риск. жүктеу/скачать 9,03 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|