P. S. Я всё ещё люблю тебя

Если Китти она так сильно нравится, это о многом говорит.
– Что ж, может, она не в папином вкусе, но если мы и дальше будем их
сводить, кто знает?
– А с чего ты взяла, что она не в папином вкусе?
–  Ее  стиль  очень  отличается  от  маминого.  К  тому  же  она  курит.  Папа
этого терпеть не может.
– Она пытается бросить. Теперь у нее электронная сигарета.
– Будем почаще приглашать ее в гости и посмотрим, что получится, –
киваю  я,  расчесывая  волосы.  –  Слушай,  если  посмотришь  видео,  у  тебя
получится заплести мне боковую косичку?
–  Могу  попробовать,  –  отвечает  Китти.  –  Закрути  пока  волосы  и
позови меня после того, как кончится мой сериал.
– Отлично.

19
В следующий раз, когда мы с Марго болтаем по скайпу, я сообщаю ей
новости.  Она  сидит  за  рабочим  столом,  на  ней  свитер  в  светло-голубую  и
темно-зеленую  полоску,  волосы  влажные  после  душа.  Она  пьет  чай  из
кружки с эмблемой Университета Сент-Эндрюс.
– Классный свитер, – говорю я, устраивая ноутбук у себя на коленях и
удобно  откидываясь  на  подушку.  –  Угадай,  с  кем  Китти  решила  свести
папу?
– С кем?
– С мисс Ротшильд.
Марго чуть не захлебывается чаем.
– С той, что живет через дорогу? Да ты издеваешься! Ничего безумнее
я в жизни не слышала!
– Правда? Ты так считаешь?
– Да! А ты нет?
–  Не  знаю.  Китти  проводит  с  ней  много  времени,  та  учит  ее
тренировать Джейми. Она кажется очень милой.
–  То  есть  да,  конечно,  она  милая,  но  она  так  сильно  красится  и
постоянно проливает кофе себе в декольте и визжит, как сирена. Помнишь,
как  они  с  бывшим  мужем  устраивали  соревнование  по  крикам  у  себя  во
дворе? – Марго вздрагивает. – О чем они с папой будут разговаривать? Она
будто героиня «Настоящих домохозяек Шарлоттсвилля», только в разводе.
– Это ее любимое шоу! – вспоминаю я, чувствуя себя ябедой. – Но она
признает, что не гордится этим увлечением.
– Какой сезон она смотрит?
– Думаю, все.
–  Лара  Джин,  пообещай  мне,  что  не  позволишь  ей  прибрать  к  рукам
папу.  Он  ничего  не  знает  о  свиданиях  в  двадцать  первом  веке,  она  сожрет
его заживо. Ему нужен кто-то зрелый, кто-то с мудростью в глазах.
–  Кто,  например?  –  фыркаю  я.  –  Старушка?  Если  что,  я  знаю
нескольких в Бельвью, которые будут рады с ним познакомиться.
– Не старушка, но кто-нибудь хотя бы его возраста. Она должна быть
утонченная, но также любить природу, походы и все такое.
– Когда папа в последний раз выбирался на природу?
– Много лет назад, в том-то и дело. Ему нужна женщина, которая будет
вдохновлять  его  на  подобные  вылазки.  Поддерживать  в  нем  активность,

физическую, психическую…
–  И  сексуальную?  –  хихикая,  добавляю  я.  Я  не  могу  удержаться  от
шутки и упустить возможность позлить Марго.
– Фу! – кричит она. – Ты отвратительна!
– Я пошутила.
– Я сейчас же вешаю трубку.
–  Нет,  не  надо!  Если  мисс  Ротшильд  ему  не  подойдет,  думаю,  стоит
попробовать знакомства через Интернет. Я уже нашла хороший сайт и все
такое. Ведь он привлекательный мужчина! На День благодарения бабушка
умоляла  его  чаще  ходить  на  свидания.  Она  считает,  что  мужчине  вредно
быть одному.
– Он вполне счастлив. – Марго делает паузу. – Разве нет?
– Думаю, он вполне… доволен. Но это совсем не то, что счастлив, так
ведь? Гоу-Гоу, мне больно думать, что он одинок. Да и Китти так старается
свести его с мисс Ротшильд. Не потому ли, что ей необходима материнская
фигура?
Марго вздыхает и делает глоток чая.
–  Ладно,  поколдуй  над  его  анкетой  и  пришли  мне  логин  с  паролем,
чтобы  я  тоже  посмотрела.  Потом  мы  выберем  несколько  кандидаток  и
предоставим  ему  подборку  уже  готовых  вариантов,  чтобы  он  сразу  не
растерялся.
Я импульсивно говорю:
–  Давай  лучше  подождем,  пока  не  узнаем,  получится  ли  у  них  что-
нибудь  с  мисс  Ротшильд.  Надо  хотя  бы  дать  ей  шанс,  как  думаешь?  Ради
Китти.
Марго снова вздыхает.
– Ты хотя бы знаешь, сколько ей лет?
– Может, тридцать девять? Сорок?
– Что ж, одевается она гораздо моложе.
– Это вряд ли можно назвать недостатком, – парирую я, хотя признаю,
что почувствовала себя странно, когда оказалось, что мы покупаем одежду
в одних магазинах. Получается, либо она одевается слишком молодо, либо
я  слишком  взросло.  Крис  называет  мой  стиль  «модный  микс  бабушки  с
маленькой  девочкой»  или  «Лолита  стала  библиотекаршей».  Я  как  раз
вспоминаю:
–  Кстати,  если  увидишь  милые  килты,  привезешь  мне  один?  В
красную клетку. Может, с большой брошкой.
– Буду посматривать, – обещает она. – Может, удастся найти сразу три
похожих,  чтобы  мы  сочетались.  Точнее,  четыре.  Для  следующей

рождественской открытки.
Я посмеиваюсь.
– Папа в килте!
–  Никогда  не  знаешь,  вдруг  ему  понравится?  Папа  вечно  хвастается,
что  он  на  четверть  шотландец.  Придется  ему  отвечать  за  свои  слова.  –
Марго  обнимает  чашку  обеими  руками  и  делает  глоток.  –  Кстати,  я
познакомилась с классным парнем. Его зовут Сэмюэль, и мы вместе ходим
на курс британской поп-культуры.
– Ого! У него есть шикарный акцент?
– Несомненно, – говорит Марго с безупречным британским акцентом,
и мы хохочем. – Мы сегодня встречаемся в пабе. Пожелай мне удачи.
– Удачи! – кричу я.
Мне  нравится  видеть  Марго  такой:  сияющей,  счастливой  и
несерьезной. Похоже, она забыла Джоша, окончательно и бесповоротно.

20
– Не стой перед телевизором! – кричит Китти.
Я смахиваю пыль с книжных полок новой перьевой метелкой, которую
заказала через Интернет. Не знаю, когда в последний раз здесь кто-нибудь
вытирал пыль. Я поворачиваюсь и говорю:
– Чего ты сегодня такой злобный маленький кислый монстр?
–  Я  не  в  настроении,  –  ворчит  сестренка,  вытягивая  перед  собой
худенькие  ножки.  –  Шанайя  должна  была  прийти  к  нам  в  гости,  но  в
последний момент отказалась.
– Ладно, но не срывайся на мне.
Китти чешет колено.
–  Кстати,  я  тут  придумала  отправить  мисс  Ротшильд  валентинку  от
папиного имени.
–  Не  смей!  –  Я  трясу  перед  ней  метелкой.  –  Завязывай  со  своей
привычкой совать свой нос в чужие дела, Кэтрин! Это некрасиво.
Китти картинно закатывает глаза.
– Ох, не надо было тебе рассказывать.
– Слишком поздно. Послушай, если двум людям суждено быть вместе,
они найдут дорогу друг к другу.
–  А  вы  бы  с  Питером  нашли  «дорогу  друг  к  другу»,  если  бы  я  не
отправила твои письма? – спрашивает она с вызовом.
Очко в пользу Китти.
– Скорее всего, нет, – признаю я.
– Нет, точно нет! Вас надо было подтолкнуть.
–  Не  веди  себя  так,  будто  совершила  альтруистичный  поступок.  Ты
прекрасно знаешь, что действовала из злых побуждений.
Китти пропускает это мимо ушей и спрашивает:
– Что значит «альтруистичный?»
–  Бескорыстный,  благородный,  щедрый…  в  общем,  полная  твоя
противоположность.
Китти  визжит  и  набрасывается  на  меня,  и  мы  немного  боремся,
задыхаясь от смеха и наталкиваясь на мебель. Раньше я могла обезвредить
ее  без  особых  усилий,  но  с  годами  наши  шансы  уравниваются.  У  нее
крепкие  ноги,  и  она  умеет  изворачиваться,  как  червяк,  выскальзывая  из
моей хватки. Наконец мне удается соединить ее руки у нее за спиной, и она
кричит:

– Сдаюсь! Сдаюсь!
Когда  я  ее  отпускаю,  она  вспрыгивает  и  снова  на  меня  нападает,
щекоча меня под мышками и подбираясь к шее.
– Только не шею! Только не шею! – визжу я.
Шея  –  мое  слабое  место,  и  каждый  в  семье  это  знает.  Я  падаю  на
колени и смеюсь так, что начинает болеть живот.
– Хватит, хватит! Пожалуйста!
Китти прекращает меня щекотать.
– Считай это моим альтрусти… альтруистичным поступком, – заявляет
она. – Я альтруистичка!
– Альтруистка, – поправляю я, тяжело дыша.
– По-моему, «альтруистичка» тоже хорошо звучит.
Если  бы  Китти  не  отправила  мои  письма,  нашли  бы  мы  с  Питером
дорогу  друг  к  другу?  Ответ  «нет»  мне  кажется  наиболее  вероятным,  но
почему?  Может,  мы  бы  шли  разными  дорогами,  но  встретились  на  каком-
нибудь  другом  перекрестке?  А  может,  и  нет.  В  любом  случае  сейчас  мы
здесь.

21
–  Расскажи  мне  подробнее  о  твоем  молодом  человеке,  –  просит
Сторми.
Мы  сидим,  скрестив  ноги,  у  нее  на  полу,  разбирая  фотографии  и
памятные  бумажки  для  ее  альбома.  Сегодня  она  одна  пришла  на
«Скрапбукинг для пенсионеров», так что мы переместились в ее квартиру.
Я волнуюсь, что Джанетт заметит низкую посещаемость, но с тех пор, как я
начала здесь работать, она даже не показывается. Тем лучше.
– Что вы хотите о нем знать?
– Он спортсмен?
– Он играет в лакросс.
–  Лакросс?  –  переспрашивает  она.  –  Не  футбол,  бейсбол  или
баскетбол?
– Он хорошо играет. Колледжи предлагают ему стипендию.
– Покажешь его фотографию?
Я  достаю  телефон  и  показываю  снимок,  где  мы  вдвоем  сидим  в
машине.  На  Питере  темно-зеленый  свитер,  в  котором,  на  мой  взгляд,  он
выглядит  особенно  хорошо.  Мне  нравится,  когда  он  в  свитере.  Сразу
хочется обнять его и потискать, как мягкую игрушку.
Сторми внимательно его рассматривает.
– Хм, – одобряет она. – Да, он очень симпатичный. Но до моего внука
ему далеко. Мой внук похож на молодого Роберта Редфорда.
Ух ты!
–  Я  покажу,  если  не  веришь,  –  говорит  она,  поднимаясь,  и  начинает
искать фотографию.
Она открывает ящики, перебирает бумаги. У любой другой бабушки из
Бельвью  фотография  любимого  внука  давно  бы  уже  стояла  в  рамочке  где-
нибудь  над  телевизором  или  на  прикроватной  тумбочке.  Но  не  у  Сторми.
Единственные  снимки,  которые  удостоились  такой  чести,  –  это  ее
собственные портреты. Рядом со входом у нее висит огромное черно-белое
свадебное фото, которое занимает почти всю стену. Хотя, конечно, если бы
я когда-то была такой красивой, я бы тоже всем это показывала.
– Хм. Никак не могу найти.
–  Покажете  в  следующий  раз,  –  предлагаю  я,  и  Сторми  садится
обратно на диван.
Она кладет ноги на пуфик.

–  Куда  нынче  ходит  молодежь,  чтобы  побыть  наедине?  Есть  у  вас
какие-нибудь «наблюдательные пункты»?
Сплетница,  она  вынюхивает  информацию!  Сторми  –  настоящая
ищейка, когда нужно раскопать грязные подробности, но я не собираюсь ей
потакать. Да и предложить мне ей, по сути, нечего.
– Даже не знаю… Вряд ли. – Я продолжаю разбирать бумажки.
Сторми вырезает орнаменты.
–  Я  помню  первого  парня,  с  которым  ездила  на  парковку.  Кен
Ньюбери. Он водил «Шевроле Импала». О, это трепетное чувство, когда к
тебе впервые прикасаются мужские руки. Его ни с чем не сравнить, не так
ли, милочка?
–  Мм-хм.  А  где  стопка  ваших  старых  бродвейских  афиш?  Нужно  их
тоже использовать.
– Они, должно быть, в моем сундуке с приданым.

жүктеу/скачать 1,14 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: