Ценность жизни
Я далеко не сразу понял, что же хорошего в том, что я родился именно таким. Когда
моя мама забеременела, ей было двадцать пять лет. Она – по профессии акушерка – работала
медсестрой в роддоме и заботилась о сотнях матерей и младенцев. И, забеременев, сразу же
стала следить за своим питанием, с осторожностью относилась к лекарствам, не пила спирт-
ного, не принимала аспирин и другие обезболивающие. Она обратилась к лучшим врачам,
и они заверили ее, что беременность протекает нормально.
И все же что-то ее беспокоило. По мере приближения родов мама несколько раз дели-
лась своей тревогой с мужем. Постоянно твердила: «Надеюсь, с ребенком все будет нор-
мально».
Во время двух ультразвуковых исследований врачи не заметили ничего необычного.
Они сказали моим родителям, что у них будет мальчик, но ни словом не обмолвились о
том, что у ребенка нет конечностей! Я родился 4 декабря 1982 года. Сначала маме меня
не показали, но она сразу же спросила у врачей: «С ребенком все нормально?» Ответом ей
было молчание. Секунды шли, а маме все еще не показывали младенца. Она почувствовала
неладное. Врачи не спешили вручить ей ребенка: вызвали педиатра, отошли в дальний угол
комнаты и стали осматривать меня и совещаться друг с другом. Когда мама услышала мой
громкий плач, успокоилась. Но отец, который еще во время родов заметил, что у меня нет
руки, почувствовал головокружение, и его вывели из комнаты.
Сестры и врачи были потрясены моим видом. Они быстро укутали меня в пеленки.
Мама видела, как расстроены медики. «Что случилось? – спросила она. – Скажите, что с
моим ребенком?» Врач не отвечал, но мама настаивала. И тогда он ограничился медицин-
ским термином: «Фокомелия».
Мама все поняла, не могла в это поверить. Фокомелия – это уродство или отсутствие
конечностей.
А тем временем мой отец находился в коридоре, терзаясь ужасными мыслями о том,
что произошло с его ребенком. Когда педиатр вышел, чтобы с ним поговорить, он разры-
дался: «Мой сын, что с ним? У него действительно нет руки?»
«Нет, – максимально мягко ответил педиатр. – У вашего сына нет ни рук, ни ног».
У отца подкосились ноги. Он рухнул на стул и не мог говорить. Но потом инстинкт
мужа и отца взял верх. Он бросился в палату, чтобы сказать жене об этом, прежде чем она
увидит ребенка. Однако мама уже все знала и горько рыдала. Врачи предложили ей взять
меня на руки, но она отказалась и велела меня унести.
Сестры плакали, акушерка плакала. И я, понятное дело, плакал тоже! Наконец они все
же укутали меня в пеленки и показали маме. Мама не могла вынести этого зрелища: у ее
ребенка не было конечностей.
«Унесите его, – сказала она. – Я не хочу к нему прикасаться и видеть его».
Отец до сих пор жалеет о том, что врачи не дали ему возможности правильно подгото-
вить жену. Когда она уснула, он пришел ко мне в детскую, а потом вернулся к жене и сказал
ей: «Он такой красивый». Отец спросил, не хочет ли мама посмотреть на меня, но она была
слишком потрясена. Он понял ее чувства и отнесся к ним с уважением.
Мое рождение стало для родителей и нашего прихода не праздником, а огромным
горем. «Если Бог – Бог любящий, – говорили люди, – то почему же он позволяет подобному
случаться?»
Н. Вуйчич. «Жизнь без границ. Путь к потрясающе счастливой жизни»
12
Достарыңызбен бөлісу: |