№2 В чем проявляется упадок культуры, и в чем его

343
что в основе ее лежит волевая дисциплина, соображение о пользе и умелая 
организация, - а совсем не любовь, не совесть и не чувство. Общественная 
благотворительность на Западе обдуманна и умна; почти всегда хорошо 
налажена и приносит немало пользы; но она почти всегда жестка и холодна, 
нелюбовна и неделикатна, ограничена определенными социальными группами и 
никак не связана с живою добротою... Она благотворит с выхолощенным сердцем. 
Именно в этом все дело: западноевропейская культура сооружена как бы из камня 
и льда. Здесь религия, искусство и наука (за немногими гениальными 
исключениями!) холодны; а политика, техника, хозяйство и деловой оборот - 
жестки и суровы и вменяют себе эту жесткость в великую заслугу («высший 
уровень культуры!»)... Любовь мешает уму и воле; а культура считается именно 
делом воли и ума. Проявлять жизнь чувства ребячливо, несерьезно, просто - 
смешно! А стать смешным - это самое страшное дело для «серьезного» 
человека... Культура есть дело строгое; а строгость формальна, холодна и жестка. 
Умный 
английский 
философ 
Гоббс 
формулировал 
однажды 
социологический закон: «человек человеку – волк» (homo homini - lupus). Было бы 
несправедливо сказать, что это и есть закон современной культуры. Однако 
«культурное приличие» требует того, чтобы люди обращали друг на друга как 
можно меньше внимания: не обременяли друг друга ненужным наблюдением и 
общением. Человек человеку - прохожий. Или, как тонко подметил Чехов, человек 
человеку не то запертый сундук, не то источник недоразумений. Люди подобны 
деревянным шарикам, которые чокаются друг о друга и отскакивают в разные 
стороны. Люди друг другу - соперники или конкуренты; и каждый опасается чужого 
недоброжелательного ока и осуждающего разговора. Они заботятся друг о друге 
лишь в меру ожидаемой от другого имущественной или служебной пользы, или в 
меру своего тщеславия, или еще - в меру чувственного влечения. А 
использованного человека «списывают со счета» и при первом удобном случае 
предают. И делают это совершенно сознательно и довольно ловко. И зная это, 
для приличия время от времени декламируют о гуманности; и расчетливо, с 
навязчивой рекламой, организуют «гуманные заведения». А в прочем люди, как 
деревянные шары, случайно наталкиваются друг на друга, отскакивают и катятся 
дальше своею случайной дорогой. Люди относятся друг к другу так, как если бы их 
нормальное «рядомжительство» было подготовительной стадией для столь же 
нормального «взаимного нападения». Но именно поэтому, как только дело 
доходит до борьбы, так оказывается, что «человек человеку – волк»... 
Поэтому эти судорожные спазмы современной культуры - революции, 
гражданские и международные войны - не случайны: они суть естественные 
выражения сердечной жесткости, алчности, зависти и ненависти. Жестокость этих 
столкновений уже заложена в повседневной жесткости и бессердечной жизни. И 
неудивительно, что антракты между революциями заполняются систематической 
подготовкой новых революций; и что революция стремится захватить всю 
вселенную. И антракты между войнами заняты изобретениями новых оружий; и 
«наука» уже торгует своими военными изобретениями, продавая их из страны в 
страну. Оружия эти становятся все более разрушительными, убийственными и 
мучительными; и уже направляются на мирное население. И уже работают везде 
школы взаимного выслеживания, замучивания и искоренения. И все это не 
случайно, а заложено глубоко в бессердечии современной культуры. 
Вот почему надо признать и громко выговорить, что двигаться по этому пути 
далее невозможно. Бессердечная культура подрывает сама себя: в изобретении 
атомной бомбы она дошла до вселенского самоубийства, а изобретение это, 
наверное, не составляет последнего слова разрушительной техники. Источники и 
основы современной культуры должны быть в корне пересмотрены. Человечество 

344
творит свою культуру неверным внутренним актом, из состава которого 
исключены: сердце, совесть и вера, а сила созерцания - заподозрена, осмеяна и 
сведена к подчиненному, почти подавленному состоянию. Так создаваемая 
культура есть больная культура; и то, что мы переживаем ныне, все наши 
бедствия, страдания и тревоги, суть естественные последствия этой больной 
культуры. 
Современное человечество, «христианское» и противохристианское, 
должно понять и убедиться, что это есть ложный и обреченный путь, что культура 
без сердца есть не культура, а дурная «цивилизация», создающая гибельную 
технику и унизительную, мучительную жизнь. 
Но если человек не живет сердцем, то нет ничего удивительного, что оно 
глохнет и отмирает и что это отмирание становится наследственно-
потомственным. При этом люди не замечают, однако, что отрицательные чувства, 
дурные и злые (гнев, злоба, зависть, мстительность, ревность, жадность, 
тщеславие, гордость, жестокость и др.), остаются и беспрепятственно расцветают, 
тем более что они, по-видимому, проявляют силу человека. Они импонируют 
большинству людей, ибо обнаруживают в человеке энергию, волю, настойчивость 
и властность; они внушают окружающим сначала опасение, а потом и страх, и 
даже незаслуженное уважение... Отсюда эта жалкая картина: современный 
«культурный» человек стыдится своей доброты и нисколько не стыдится своей 
злобы и порочности. Так развернулась больная культура наших дней: она 
строилась и создалась при бессилии добрых чувств, из заглохшего и 
омертвевшего сердца. И тот, кто присмотрится к этому своеобразному душевному 
состоянию, тот неизбежно придет к следующим выводам. Современный человек 
привык творить свою жизнь - мыслью, волею и отчасти воображением, исключая 
из нее добрые побуждения сердца; и, привыкнув к этому, он не замечает, куда это 
ведет: он не видит, что создаваемая им культура оказывается безбожною, 
впадает в пошлость, вырождается и близится к крушению… 

жүктеу/скачать 2,57 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: