Книга первая глава I

вообразила, как бы при этом разгневалась столь важная особа, ей было трудно удержаться 
от  улыбки.  «Интересно,  что  бы  она  сейчас  говорила  и как  бы  себя вела?»  —  развлекала 
себя подобными вопросами Элизабет. 
        Разговор  с  самого  начала  коснулся  отъезда  из  Розингса  племянников  леди 
Кэтрин. 
        — Поверьте, — говорила она, — их отъезд глубоко разбередил мою душу. Едва 
ли  кто-нибудь  переживает  разлуку  с  друзьями  так  глубоко.  А  к  этим  молодым  людям  я 
питаю особую склонность. И они столь же привязаны ко мне! Если бы вы знали, с какой 
грустью покидали они мой дом! Так бывает с ними всегда. Бедный полковник сдерживал 
свои чувства до последней минуты, но Дарси переживал разлуку, пожалуй, тяжелее, чем в 
прошлом году. Его привязанность к Розингсу стала еще сильнее. 
        На  этот  случай  у  мистера  Коллинза  был  припасен  комплимент,  содержавший 
известный намек, который мать и дочь встретили одобрительными улыбками. 
        После обеда леди Кэтрин заметила, что мисс Беннет слегка расстроена, и тут же 
объяснила это ее нежеланием в скором времени возвращаться домой. 
        — Но  если  дело  лишь  в  этом,  вы  должны  попросить  у  вашей  матушки 
разрешения  задержаться  чуть-чуть  подольше.  Миссис  Коллинз,  я  уверена,  будет  рада 
вашему обществу. 
        — Я  очень  благодарна  вашей  светлости  за  столь  любезное  приглашение, — 
ответила  Элизабет. —  Но,  к  сожалению,  мне  невозможно  его  принять.  В  следующую 
субботу я должна уже быть в Лондоне. 
        — Но тогда ваше пребывание в Кенте продлится всего-навсего шесть недель! Я 
была  уверена,  что  вы  проживете  два  месяца.  Миссис  Коллинз  слышала  это  от  меня  еще 
перед вашим приездом. Вам нет нужды возвращаться так скоро. Надеюсь, миссис Беннет 
обойдется две недели без вас. 
        — Да,  но  без  меня  не  сможет  обойтись  мой  отец.  На  днях  он  просил  меня 
поторопиться с приездом. 
        — Ну, отцу-то вы наверняка не очень нужны, коли вы не нужны вашей матери. 
Дочери всегда мало значат для отцов. А если вы задержитесь на месяц, мне бы ничего не 
стоило одну из вас довезти до самого Лондона  — я собираюсь туда  на неделю в начале 
июня.  Так  как  Доусон  ничего  не  имеет  против  четырехместной  коляски,  у  меня  будет 
место для  одной из девиц. А если погода будет не жаркой, я согласилась бы даже взять 
обеих — вы ведь такие худенькие. 
        — Вы  необыкновенно  добры,  ваша  светлость.  Но  боюсь,  нам  придется 
придерживаться нашего первоначального плана. 
        Леди Кэтрин, по-видимому, решила уступить. 
        — Миссис  Коллинз,  вам  придется  послать  с  ними  слугу.  Вы  знаете,  я  всегда 
высказываю свое мнение прямо. Я не могу допустить, чтобы девицы путешествовали на 
почтовых  лошадях,  предоставленные  самим  себе, —  это  попросту  неприлично!  Вы 
должны  кого-нибудь  найти, —  больше  всего  на  свете  я  не  терплю  подобных  вещей. 
Молодые  женщины,  сообразно  их  положению  в  обществе,  всегда  требуют  надлежащего 
внимания  и  надзора.  Когда  моя  племянница  Джорджиана  прошлым  летом  переезжала  в 
Рэмсгейт,  я  потребовала,  чтобы  с  нею  поехали  два  человека.  Для  мисс  Дарси,  дочери 
мистера Дарси из Пемберли и леди Энн, появиться без них было бы невозможно. Во всех 
подобных  вопросах  я  весьма  щепетильна.  Вам  следует  послать  Джона  с  юными  леди, 

миссис  Коллинз.  И  я  очень  рада,  что  мне  пришло  в  голову  об  этом  упомянуть, —  вы 
поступили бы опрометчиво, отпустив их одних. 
        — Мой дядя должен прислать за нами слугу. 
        — Ах, вот как, ваш дядя? Он держит слугу — мужчину, не так ли? Я рада, что у 
вас  есть  хоть  кто-нибудь,  кто  может  подумать  об  этих  вещах.  А  где  вы  будете  менять 
лошадей? Разумеется,  в Бромли.  Вам достаточно назвать мое имя  в  «Колоколе», и о  вас 
непременно позаботятся. 
        У леди Кэтрин было еще немало замечаний по поводу их поездки, и, так как не 
на  все  свои  вопросы  отвечала  она  сама,  к  ним  все  же  приходилось  прислушиваться. 
Элизабет могла этому только радоваться, ибо в любую минуту была способна погрузиться 
в  собственные  мысли  и  забыть,  где  она  находится.  Мысли  эти  следовало  отложить  до 
свободного  времени  —  в  одиночестве  она  была  готова  отдаться  им  целиком.  И  она 
ежедневно  отправлялась  одна  на  прогулку,  в  течение  которой  получала  полную 
возможность предаваться своим печальным раздумьям. 
        Письмо  мистера  Дарси  она  выучила  почти  наизусть.  Элизабет  обдумала  в  нем 
каждую  фразу,  и  ее  чувства  по  отношению  к  автору  в  разные  моменты  были  самыми 
противоречивыми.  Когда  она  припоминала  тон,  которым  он  говорил,  предлагая  ей  руку, 
душа  ее  по-прежнему  была  полна  негодования,  но  при  мысли  о  том,  как  грубо  и 
несправедливо  она  его  обвинила  и  оттолкнула,  весь  ее  гнев  сосредоточивался  на  ней 
самой,  а  его  обманутые  надежды  находили  отклик  в  ее  сердце.  Его  привязанность 
заслуживала  благодарности,  а  характер  —  уважения.  И  все  же  он  был  ей  по-прежнему 
неприятен, —  она  ни  минуты  не  жалела  о  своем  отказе  и  вовсе  не  испытывала  желания 
еще  раз  его  увидеть.  Собственное  ее  прежнее  поведение  служило  для  Элизабет 
постоянным поводом для недовольства собой. Еще большую муку вызывали в ней мысли 
о слабостях ее близких. Не было даже надежды, что они когда-нибудь будут преодолены. 
Отец,  которому  доставляло  удовольствие  смеяться  над  младшими  дочками,  никогда  не 
возьмет на себя труд обуздать их легкомыслие. А ее матери, собственные манеры которой 
были далеки от совершенства, даже и в голову не приходило, что с младшими дочками не 
все  обстоит  благополучно.  Элизабет  и  Джейн  нередко  пытались  хотя  бы  немного 
образумить  Кэтрин  и  Лидию.  Но  разве  они  могли  надеяться  на  успех,  не  встречая 
поддержки  со  стороны  миссис  Беннет?  Раздражительная  и  слабохарактерная  Кэтрин, 
полностью  находившаяся  под  влиянием  младшей  сестры,  в  ответ  на  замечания  Джейн и 
Элизабет  лишь  обижалась.  А  своевольная  и  беззаботная  Лидия  вообще  не  обращала  на 
них  внимания.  Обе  младшие  сестры  были  невежественны,  ленивы  и  тщеславны.  Было 
ясно, что они не перестанут кокетничать, пока в Меритоне останется хоть один офицер, а 
так как прогулка из Лонгборна в Меритон не составляла труда, им предстояло бегать туда 
до скончания века. 
        Другим  источником  ее  постоянных  огорчений  были  мысли  о  Джейн.  Письмо 
мистера Дарси восстановило первоначальное доброе мнение Элизабет о Бингли и усилило 
значение утраты, понесенной ее сестрой. Его привязанность оказалась глубокой, а упреки 
его поведению — необоснованными, если только не считать недостатком слепое доверие 
к другу. Как грустно было сознавать, что столь прекрасная партия, благоприятная во всех 
отношениях и обещавшая такую счастливую жизнь ее сестре, расстроилась из-за глупости 
и бестактности ее ближайших родственников! 
        Если  ко  всем  этим  обстоятельствам  добавить  разоблачение  подлинного  облика 
Уикхема,  нетрудно  понять,  что,  вопреки  обычно  присущей  ей  жизнерадостности,  она 

чувствовала себя угнетенной и с трудом могла сохранить на лице сколько-нибудь веселое 
выражение. 
        На  протяжении  последней  недели  пребывания  у  Коллинзов  они  навещали 
Розингс  столь  же  часто,  как  в  первую  неделю  после  прибытия  в  Хансфорд.  Самый 
последний  вечер  перед  отъездом  они  тоже  провели  в  гостях  у  леди  Кэтрин.  В  течение 
этого  вечера  ее  светлость  осведомилась  решительно  обо  всех  мелочах,  связанных  с  их 
путешествием,  растолковала,  как  им  лучше  всего  упаковать  свои  вещи,  и  с  такой 
решительностью  потребовала,  чтобы  платья  были  уложены  по  ее,  единственно 
правильному,  способу,  что  Мария  сочла  себя  обязанной  по  возвращении  переделать  все 
сделанное утром и уложить свой сундучок заново. 
        На  прощанье  леди  Кэтрин  весьма  снисходительно  пожелала  им  счастливого 
пути,  пригласив  навестить  Хансфорд  следующей  весной,  а  мисс  де  Бёр  дала  себе  труд 
сделать книксен и каждой из них протянуть руку. 
       
                        

жүктеу/скачать 1,38 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: