- Чонгук тоже.
- Ему всего четырнадцать.
- Из-за этого он только опаснее. Дети непредсказуемы, злопамятны и не отдают
отчёта в своих действиях.
- Но что же мне…
- Спи. Потом поговоришь об этом с Тэхёном, если хочешь, или с Чонгуком,
попытайся найти общий язык, объясни, что на задницу Тэхёна не претендуешь,
что вообще его в таком плане не рассматриваешь. Ври, изворачивайся, что
хочешь делай – от этого зависит твоя жизнь. В конце концов, тебе долго
учиться, а попадёшь процентов на двести из ста на Гриффиндор, а значит
общаться вам ещё и общаться. Постарайся наладить с ним взаимоотношения.
Развернувшись к Чимину спиной, Юнги подтянул коленки к груди и уже почти
начал засыпать, растворяя сознание в тишине и мраке комнаты, как за спиной
послышалось копошение.
- Юнги-хён, а ты к этому очень просто относишься. Это потому что здесь такое
распространено или…
- Это потому что я – гей. А если ты сейчас же не уляжешься, я тебя в гостиную
выгоню. А там Хосок, и вряд ли в хорошем настроении.
Чимин тут же послушно затих, а через минут десять Юнги услышал его
выровнявшееся дыхание. Уснул. Покусывая губы, Мин рассматривал
искусственное окно, показывающее звёздное небо, и размышлял о том, зачем
вообще соврал? Хотел смутить? Или в очередной раз насладиться чужой
забавной реакцией? Чёрт его знает. Юнги вообще-то не гей. И не гетеросексуал.
Он больше асексуален, его отношения и секс в целом как-то никогда не
привлекали. Короткое удовольствие, в результате которого что? Отношения?
Внеплановый ребёнок? Уставшее ноющее тело, покрытое потом и спермой?
Удовольствие можно испытать и шоколадку с голоду съев, вот это чистый кайф.
Женские прелести не манили, мужские подтянутые тела тоже. Единственная
слабость Юнги – тёплые вещи, яркое пламя огня и ирисовые тянучки, все до
последней скупленные обжорой Чимином.
«Вот их я и потребую в плату за свою доброту», - решил для себя Юнги,
постепенно проваливаясь в сон.
Достарыңызбен бөлісу: