Геополитическая обстановка в Центральной Азии

32 
В советский период взаимодействие между республиками директив-
но направлялось из центра. Была отлажена взаимная система поставок, со-
гласно которой летом Киргизия и Таджикистан, вели активный сброс воды 
в долины, не заполняя водохранилища, таким образом, питая сельское хо-
зяйство стран в низовьях рек. В свою очередь, в зимний период страны ни-
зовий поставляли углеводороды в высокогорные районы. 
В 60-80-е годы XX в. центральноазиатские республики начали испы-
тывать серьезные проблемы с водными ресурсами, т.к. значительная доля 
стока двух основных рек, питающих регион, Амударьи и Сырдарьи, трати-
лась на ирригационные нужды. Однако, во времена Советского Союза рас-
пределению воды между республиками не уделяли серьезного внимания, 
т.к. особняком стояли интересы всей страны, а не отдельно взятой респуб-
лики. В СССР существовала лишь проблема нехватки водных ресурсов в 
регионе, в целом, решение которой так и не было найдено. 
На закате советской эпохи активно разрабатывался план по измене-
нию стока сибирских рек, в частности Оби, который якобы мог позволить 
перевести в Центральную Азию определенный процент стока рек Сибири, 
но тогда проект так и не был воплощен в жизнь по целому ряду причин, 
ключевой из которых стал серьезный финансовый кризис, начавшийся в 
1985 
г. в СССР. На тот момент страна была уже не способна финансово 
обеспечить столь масштабный и дорогостоящий проект. Однако, альтерна-
тива ему не найдена до сих пор, что подтверждают слова президента Ка-
захстана Н. Назарбаева на встрече с президентом РФ Д. Медведевым в 
2010 
г.: «Отсутствуют единые комплексные программы по сбалансирован-
ному использованию водных ресурсов. В связи с этим считаю необходи-
мым дать задание нашим правительствам принять совместные меры по по-
иску путей решения этих вопросов» [2]. Его слова демонстрируют желание 
президента вновь обратиться к старым проектам, однако, российским пра-
вительством данная инициатива справедливо не рассматривалась. С мо-
мента распада СССР прошло уже фактически четверть века, а реальных 
идей для решений проблем по-прежнему не существует. Зато новых про-
блем – хоть отбавляй. Ситуация с распределением воды становится просто 
катастрофической. Потребность в водных ресурсах в регионе регулярно 
растет в связи с колоссальным ростом населения стран Центральной Азии. 
К этому можно прибавить и серьезную проблему, связанную с неэффек-
тивными затратами воды, в первую очередь на ирригацию. Если сравнить 
эти затраты с развитыми странами, то они превосходят их очень значи-
тельно, а непосредственно на них тратится основная доля воды в регионе. 
Ирригационные затраты воды столь высоки в связи с устаревшей техни-
кой, сохранившейся в странах региона еще со времен СССР, а на покупку 
нового оборудования у них просто отсутствуют финансовые средства. 

33 
Проблему нехватки воды в ЦА зачастую сравнивают с аналогичной 
проблемой на Ближнем Востоке, и действительно, даже не вооруженным 
взглядом можно увидеть множество сходств, но существуют и свои спе-
цифики. Одной из таковых является то, что центральноазиатская проблема 
существенно осложняется вопросами сугубо политическими, а скорее даже 
межнациональными. Это создает ситуацию, когда ни одна из сторон не го-
това идти ни на малейшую уступку, а это еще больше наталкивает на 
мысль о вероятности военного конфликта в регионе. 
Далее, целесообразно, обратиться к сути самой проблемы, порожда-
ющей межгосударственный конфликт в регионе. Как уже было описано 
выше, в целом, вода в регионе находится в достатке, однако, отдельные 
государства испытывают ее серьезную нехватку. Исторически, Казахстан, 
Туркменистан и Узбекистан богаты полезными ископаемыми, а у горных 
Киргизии и Таджикистана они фактически отсутствуют. В Советский пе-
риод они их получали путем распределения из центра, что прекратилось 
после обретения ими независимости, и эти государства стали беднейшими 
на постсоветском пространстве, в особенности Киргизия, которая и вовсе 
стала одной из беднейших стран в мире [3]. Но, в свою очередь, эти две 
страны обладают очень существенными запасами водных ресурсов. Верхо-
вья двух основных рек региона Амударьи и Сырдарьи находятся в этих 
горных странах. У них, де факто, отсутствуют другие источники доходов, 
кроме как зарабатывать на водных ресурсах, путем строительства на реках 
гидроэлектростанций и экспорта электроэнергии в другие государства. 
Однако, ГЭС требует существенных затрат воды, необходимой странам 
находящимся ниже по течению, так как им, в свою очередь, вода нужна 
для ирригационных нужд, т.к. отдельные районы этих стран живут полно-
стью за счет сельского хозяйства, развитого здесь в советский период. В 
итоге в регион наметился серьезный конфликт интересов между гидро-
энергетикой и ирригацией, который не прекращается, а лишь усугубляется. 
Это разделение республик на ирригацию и гидроэнергетику имело место и 
в советский период после появления первых ГЭС, но никакого конфликта, 
по понятным причинам, тогда не могло возникнуть. 
Для того, чтобы смягчить последствия распада СССР – страны бас-
сейна Аральского моря подписали 20 сентября 1995 года Нукусскую де-
кларацию государств Центральной Азии и международных организаций по 
проблемам устойчивого развития бассейна Аральского моря, где согласи-
лись, что «Центрально-азиатские государства признают ранее подписан-
ные и действующие соглашения, договора и другие нормативные акты, ре-
гулирующие взаимоотношения между ними по водным ресурсам в бас-
сейне Арала и принимают их к неуклонному выполнению» [4]. «В даль-
нейшем, в 1998 году, для наиболее напряженного речного бассейна, – р. 

34 
Сырдарья, государствами региона было подписано еще одно соглашение, 
более конкретно регламентирующее отношения между странами в области 
использования водно-энергетических ресурсов – Соглашение между Пра-
вительствами Республик Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан и Узбеки-
стан об использовании водно-энергетических ресурсов бассейна реки 
Сырдарья. И такая работа по совершенствованию взаимоотношений между 
республиками региона продолжается вплоть до настоящего времени.» [5] 
Важно отметить, что реальных успехов в достижении компромисса по-
прежнему достигнуть не удалось. Оба блока стран активно обвиняют друг 
друга, каждый требует выполнения своих условий. 
Суть претензий Кыргызстана и Таджикистана к соседям заключается 
в требованиях увеличения платы за работу их ГЭС в ирригационном ре-
жиме в интересах Узбекистана, Казахстана и Туркменистана. Официаль-
ные Бишкек и Душанбе на протяжении многих лет указывают на значи-
тельные издержки со своей стороны по поддержанию гидротехнической 
инфраструктуры. Наиболее активен в этом вопросе Бишкек, предложив-
ший трактовать воду как вид товара и в перспективе ввести плату за нее. 
Однако, стоит признать, что платное водопользование - слабореализуемая 
идея в Центральной Азии из-за высоких рисков социальных и политиче-
ских потрясений во всех без исключения странах. Таким образом, цель 
официального Бишкека и Душанбе состоит в получении справедливой, по 
их мнению, рыночной компенсации за предоставляемые услуги по постав-
кам воды.» [6] Активные обвинения звучат и в обратном направлении, 
страны расположенные в низовьях рек, обеспокоены планами Киргизии и 
Таджикистана по развитию гидроэнергетики и строительство новых ГЭС, 
строящихся с целью будущего экспорта электроэнергии. Наиболее гром-
кую огласку получило дело со строительством Рогунской ГЭС в Таджики-
стане. Это один из крупнейших проектов в ЦА, вызвавший колоссальное 
недовольство правительства Узбекистана. 
Проект этой ГЭС был разработан в 70-е годы ХХ столетия. Было да-
же начато его строительство, однако по определенным причинам, оно бы-
ло приостановлено. С обретением независимости таджики вспомнили про 
этот проект, но в связи с тяжелейшей обстановкой в республике реализо-
вать его было невозможно, однако, в начале 2000-х, когда страна начала 
приходить в себя, правительство страны приступило к активному поиску 
иностранных инвесторов для возобновления строительства ГЭС в Рогуне, 
таким инвестором выступила компания «Русский алюминий». «Соглаше-
ние между «Русалом» и властями Таджикистана о завершении советского 
долгостроя, Рогунской ГЭС, было подписано в 2004 году. Вложения в про-
ект оценивались в $1 млрд, «Русал» должен был получить 51% акций ГЭС 
мощностью 3,6 ГВт. Планировалось, что она будет поставлять энергию в 

35 
Таджикистан и Узбекистан. В том же 2004 году было подписано межпра-
вительственное соглашение между Россией и Таджикистаном, в рамках 
которого строится Сангтудинская ГЭС.» [7] Это вызвало недовольство 
властей Узбекистана, т.к. для возобновления работы ГЭС требовалось 
строительство водохранилища, и, по мнению узбекской стороны, это заби-
рало бы у них огромную долю воды. Это доказывают слова президента Уз-
бекистана Ислама Каримова: «Как же мы можем допустить, чтобы жители 
Узбекистана жили без воды восемь лет, пока полностью заполнится Рогун-
ское водохранилище. Чем же будут заниматься земледельцы всё это вре-
мя?»[ 8] Однако, проект не состоялся из-за того как Российская компания 
отказалась строить ГЭС таких размеров, как это нужно было правитель-
ству Таджикистана, в 2010 таджики вновь взялись за Рогунскую ГЭС и 
вновь это вызвало негодование Узбекской стороны, и на сей раз дело чу-
дом обошлось без военного конфликта, чем закончится история с Рогун-
ской ГЭС, до сих пор не ясно. Но ясно другое, «Конфликт вокруг гидро-
электростанции повторяет общие тенденции конфликтов стран низовья и 
верховья — Узбекистан опасается, что будет терять ещё больше воды, пу-
щенной на гидроэнергетические нужды в осенне-зимний период, таджик-
ские же эксперты в ответ указывают, что причина недостатка воды в Узбе-
кистане — нерациональное водопользование, а не работа таджикских 
ГЭС» [9] Схожих конфликтов в регионе мы видим достаточно много, 
например, вокруг Камбаратинской ГЭС в Кыргызстане. В частности, нака-
нуне подписания контракта на ее строительство между РФ и Киргизией, 
президент Узбекистана И. Каримов сделал угрожающее заявление, преду-
предив о вероятности трансформации конфликта в вооруженную стадию: 
«
Я не буду называть конкретные страны, но все может усугубиться 
настолько, что это может вызвать не просто серьезное противостояние, но 
даже войны. Мы просим: прежде чем начать строить, прежде чем подпи-
сывать с какими-то великими государствами (договора) о строительстве, 
давайте предварительно проведем объективную экспертизу и дадим четкое 
разъяснение нашим народам, нашим людям, а что тогда завтра будет с те-
ми, кто живет ниже по стоку реки» [10] 
Если рассмотреть динамику развития событий в регионе начиная с 
начала 90-х и до сегодняшнего дня, то отчетливо видно, что ни одна кон-
фликтная ситуация не нашла своего решения т.к. стороны не готовы са-
диться за стол переговоров с целью найти взаимовыгодное решение про-
блемы. Такая политика лишь мешает развиваться каждой из стран, т.к. 
водные ресурсы играют очень важную роль для них. Как правило, даже в 
случае возникновения диалога между государствами, его итоги ограничи-
ваются лишь подписанием соглашений, а об их выполнении речь даже не 
идет, и это все, несмотря на то что,» государства связаны договорами о 
«
вечной дружбе» и участием в региональных организациях, целью кото-

36 
рых является, помимо прочего, решение экономических и экологических 
вопросов. Конечно, если считать распределение воды своего рода лакму-
совой бумажкой для определения наличия дружбы, то можно прийти к 
неутешительному выводу о том, что эта самая дружба - не более чем слова. 
А если вдобавок расценивать ситуацию с взаимными поставками (точнее, 
непоставками ) воды, газа и электроэнергии как экономическую войну, то 
отношения между Астаной, Ташкентом и Бишкеком представляются не 
просто недружественными, а конфликтными» [11]. 
Авторитарный характер политических режимов стран ЦА суще-
ственно усложняет ситуацию, приводя к тому, что каждая из стран искус-
ственно изолируется от других и отстаивает свои интересы в одиночку, хо-
тя у двух стран гидроэнергетические интересы, а у трех ирригационные, и 
объединившись в блоки им было бы проще договориться. Однако на прак-
тике этого не происходит, и конфликты случаются даже между странами, с 
общими интересами, например, Туркменско-Узбекский вопрос, касающий-
ся распределения вод Амударьи. 
В мае 2012 года в ситуацию попыталось вмешаться ЮНЕСКО, со-
здав свой центр в Казахстане. «Центр будет связан с решением проблем 
воды в Центрально-Азиатском регионе и нацелен на оценку воздействий 
глобальных изменений на водный стресс в регионе и динамику природных 
процессов в зоне формирования региональных водных ресурсов», – отме-
тил главный научный сотрудник Института географии, председатель Нац-
комитета по международной гидрологической программе ЮНЕСКО Игорь 
Северский» [12] Однако, ЮНЕСКО – это фонд всемирного наследия, а не 
межправительственной организация, и соответственно, оно не способно 
существенно повлиять на сложившуюся ситуацию. 
На данный момент, конфликт находится в замороженной стадий, и 
любое изменение ситуации может привести к кровопролитию.
Таким образом, можно констатировать, что, во-первых, решение 
водной проблемы является ключевой не только для стабильного будущего 
развития региона, но и для практического выживания ряда стран, таких как 
Киргизия, во-вторых, с учетом сложной международной обстановке в Цен-
тральной Азии, активной борьбой за лидерство и непрочными, по большей 
части, авторитарными правящими режимами стран региона, возникает ре-
альная угроза использования водной проблемы для достижения как внут-
риполитических целей, так и для наращивания влияния среди соседей. В 
этой связи, возможность возникновения потенциальных конфликтов 
(вплоть до военных столкновений) резко возрастает. 
В данном контексте важно выделить интересы Российской Федера-
ции и угрозы, которые ей может нести потенциальный конфликт. Россия 

37 
заинтересована в стабильности в центральноазиатском регионе по ряду 
причин: 
1. Риск оказаться вовлеченной в военный конфликт. РФ по-прежнему 
не удалось в рамках ОДКБ сформировать единую систему коллективной 
безопасности в Центральной Азии в связи с приостановлением в 2012 г. 
Узбекистаном членства в организации. Это создало ситуацию, при которой 
России будет сложно позиционировать себя в качестве арбитра при воз-
никновении потенциального конфликта и дистанцироваться от участия в 
нем на чьей-либо стороне, т.к. она является союзником Киргизии, Таджи-
кистана и Казахстана по ОДКБ. В соответствие со статьей 4 «Договора о 
коллективной безопасности»: «если одно из государств – участников под-
вергнется агрессии, то это будет рассматриваться государствами-
участниками как агрессия на все государства-участники настоящего Дого-
вора» [13]. Любая поддержка РФ одной из стран союзниц, неминуемо при-
ведет к серьезному осложнению отношений со страной не входящей в блок 
ОДКБ (в первую очередь это касается Узбекистана), что поставит крест на 
возможности построения системы коллективной безопасности в ЦА, необ-
ходимой для борьбы с внешними угрозами. Кроме того, участие в такого 
рода конфликтах полностью противоречит внешнеполитической концеп-
ции РФ, важными пунктами которой являются « формирование отношений 
добрососедства с сопредельными государствами, содействие устранению 
имеющихся и предотвращению возникновения новых очагов напряженно-
сти и конфликтов в прилегающих к Российской Федерации регионах», а 
также «развитие двусторонних и многосторонних отношений взаимовы-
годного и равноправного партнерства с иностранными государствами» [14] 
2. Риск распространения в ЦА идей радикального исламизма. Потен-
циальная нестабильность в регионе может привести к активизации дея-
тельности исламистов у границ РФ. Радикальный ислам, как поправило, 
сопряжен с терроризмом, наркоторговлей и торговлей оружием. Эти явле-
ния, есть «следствие ухудшения социально-экономического положения 
значительных групп населения, имущественного и социально-правового 
расслоения, роста коррупции, криминализации общества, нехватки жиз-
ненно важных ресурсов» [15] , что неминуемо произойдет в случае пере-
хода конфликта в острую фазу. Кроме того, ситуация может усугубляться 
ввиду близости нестабильного Афганистана, откуда может произойти экс-
порт террористических элементов и оружия. 
3. Риск появления на российской территории большого числа бежен-
цев из конфликтующих республик в т.ч. среди которых могут оказаться и 
исламские фундаменталисты. Появление беженцев из Центральной Азии 
может негативно сказаться и на внутриполитической ситуации в самой РФ. 

38 
Главной целью РФ является сохранение стабильности в центрально-
азиатском регионе т.к. эскалация конфликта, при любом раскладе приведет 
к негативным для нее последствием. В интересах России развитие военно-
политического и экономического сотрудничества ( в т.ч. интеграционного 
характера), как на двух и многосторонней основе, так и в рамках междуна-
родных организаций, а это возможно лишь при условии сохранения ста-
бильной обстановки в регионе. 

жүктеу/скачать 0,68 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: