МОХАММЕД ОДОБРИТЕЛЬНО ПОЛОЖИЛ РУКУ НА ПЛЕЧО
АМЕРИКАНЦА. МОРТЕНСОН ПОЧУВСТВОВАЛ ЗАПАХ ЕГО
ТЕЛА И ЖАРЕНОЙ БАРАНИНЫ. «ТЫ СОЛДАТ», — СКАЗАЛ
АРАБ.
«Мне жаль, — ответил Мортенсон, — но я не знаю подполковника
Смита. Америка велика».
«Большая и сильная страна. В Афганистане Аллах был на нашей
стороне, — ухмыляясь, сказал Гуль. — И американские „стингеры“ тоже».
Мортенсон спросил, не с фронта ли они. Гуль Мохаммед с
воодушевлением стал рассказывать, что он там видел. Поведал, что
моджахеддины смело сражались, но индийские самолеты жестоко
расстреляли тех, кто защищал позиции в горах. Индийские пилоты
научились сбрасывать бомбы с таких высот, что достать их ракетами уже
не удавалось. «Да и пушки них неслабые, — сказал Гуль. — Швеция —
мирная страна, но продает суровое оружие».
Боевики стали расспрашивать Мортенсона о его работе. Узнав, что он
дал возможность учиться четырем тысячам детей афганских беженцев-
суннитов в Пешаваре и детям шиитов Балтистана, одобрительно покачали
головами. Гуль сказал, что он жил в долине Дариле — в том самом месте,
где моджахеддины блокировали мост, когда Грег впервые ехал в Корфе по
Каракорумскому шоссе на арендованном грузовике. «В нашей долине
очень нужны школы, — сказал Гуль. — Почему бы тебе не отправиться с
нами и не построить их там, штук десять или двадцать? Даже для
девочек… Без проблем».
«В НАШЕЙ ДОЛИНЕ ОЧЕНЬ НУЖНЫ ШКОЛЫ, — СКАЗАЛ
ГУЛЬ. — ПОЧЕМУ БЫ ТЕБЕ НЕ ОТПРАВИТЬСЯ С НАМИ И НЕ
ПОСТРОИТЬ ИХ ТАМ, ШТУК ДЕСЯТЬ ИЛИ ДВАДЦАТЬ? ДАЖЕ
ДЛЯ ДЕВОЧЕК…»
Мортенсон объяснил, что у его организации очень ограниченный
бюджет и все проекты должны быть сначала одобрены советом
директоров. Представив себе, как он стал бы рассказывать о подобной
просьбе, с трудом подавил улыбку. Но все же пообещал обсудить этот
вопрос на следующем заседании совета.
К девяти вечера, сколь напряженной ни была обстановка в вестибюле
отеля «Инд», Мортенсон почувствовал, что у него слипаются глаза. За
время поездки по плато Деосай он почти не спал. Боевики со свойственным
пуштунам гостеприимством спросили, не хочет ли он заночевать с ними.
Но Гулям и Назир, как всегда, приготовили для американца маленькую
тихую комнату поодаль от остальных номеров. Грег объяснил пуштунам,
что у него уже есть ночлег, поклонился, приложив руку к сердцу, и
отправился спать.
И тут из кухни выглянуло тощее рыжее привидение с вытаращенными
голубыми глазами и потянуло его за рукав. Это был здешний поваренок и
носильщик Ага Ахмед. Он давно выглядывал в вестибюль через щелку в
двери и с напряжением наблюдал за беседой Грега с боевиками.
«Доктор Грик! — яростно зашептал он, испуганно оглядываясь. — Это
был Талибан!»
«Я знаю», — с улыбкой ответил Мортенсон и пошел к себе.
* * *
Утром Сайед Аббас позвонил Мортенсону. Грег еще не слышал, чтобы
пакистанец был так встревожен. Обычно тот вел себя со спокойным
достоинством и говорил так же размеренно, как и перебирал бусины своих
четок. Но тем утром слова лились из него со скоростью горного потока.
Война — это настоящая катастрофа для жителей долины Гултори, говорил
он. Никто не знает, сколько крестьян было убито или ранено индийскими
бомбами и снарядами. В Скарду уже прибыло две тысячи беженцев, еще
тысячи в страхе попрятались по пещерам, выжидая удобного момента,
чтобы бежать из родных мест.
Сайед Аббас сказал, что он уже обращался в администрацию Северных
территорий и к Верховному комиссару ООН по делам беженцев, но…
Местные власти заявили, что у них нет средств на то, чтобы бороться с
таким масштабным кризисом. Из ООН ответили, что не будут помогать
семьям из Гултори, поскольку они не являются международными
беженцами — они не пересекали границ между государствами.
«Что нужно людям?» — спросил Грег.
«Все, — ответил Аббас. — Но в первую очередь вода».
Достарыңызбен бөлісу: |