Ссылка на материал
жүктеу/скачать 2,65 Mb. Pdf көрінісі
|
gangstas
| «Твоя вечность уместилась в пару лет, для моей этой жизни не хватит, и она в
следующую перейдёт». — Он бросил меня, — нервно трет лицо, словно пытаясь снять с него кожу, Чонгук, задыхается от обиды и, достав пистолет, освобождает весь магазин в небо. Он задирает пропитанную кровью и потом футболку и, приложив раскаленное дуло к имени, которое как внутри, так и на изнанке высечено, прижигает. Он даже не морщится, давит и давит, чувствуя, как плавится кожа, как собирается в уродливый шрам. Испугавшийся Хосок с трудом отбирает у него пистолет, а альфа, опираясь локтями о капот, продолжает молотить его кулаками. — Он ушёл в поисках лучшей жизни, оставил меня в самый тяжелый момент, — рука не доходит до капота, его ловит Намджун и валит в грязную траву, пытаясь удержать от того, чтобы себя калечить, но не понимает, что Чонгук боли от переломов не чувствует, всё, что он чувствует, это его изодранное сердце в груди, которое было целым, пока его держал в руках омега. Юнги отпустил его сердце, и оно, как стеклянный пузырь, лопнуло, осколками в его плоть впившись, наружу вырваться грозится. Чонгук дошёл до этой минуты, мечтая положить голову на его колени, освободиться от боли потери отца, почувствовать его пальцы в своих волосах и услышать его «всё будет хорошо», как первую истину, потому что никому никогда он так не верил, как ему, а Юнги ушёл, оставил его одного на пороге войны. Вчера утром Чонгук осиротел, но только сейчас он сполна то, что люди зовут одиночеством, почувствовал. У Чонгука рядом братья, семья, исчисляемая сотнями, но сейчас на границе он чувствует себя последним человеком на Земле, а всё потому что его любовь, человек, который объединял в себе для альфы всю вселенную выбрал не его. И ничего не изменить. Ему не с кем воевать за Юнги, кроме как с омегой же, но в этой войне Чонгук всегда будет проигравшим, потому что у него под грудиной пусть и искромсанное сердце бьется, у Юнги его никогда и не было. — Он оставил меня, — хрипит придавленный к земле другом альфа и бьётся затылком о камни. — Продался за побрякушки и видимость безопасности. Он даже не позвонил, он написал мне смс. Я даже разговора с ним, оказывается, не заслужил. Как можно говорить человеку, что любишь его и оставлять его 95/624 одного? — выбирается из рук друга и, не веря, смотрит на него. — Неужели он никогда меня не любил? — прикрывает грязными ладонями лицо Чонгук, пряча за ними разбитую улыбку, и переходит на громкий хохот, пугая друзей. Хосок сидит рядом, не в силах смотреть на сломленного друга, и обнимает прижатые к груди колени. Чонгук зарывается в землю пальцами, комкает, отпускает, повторяет. Нависшее на границе молчание давит на барабанные перепонки, заставляет хотеть кричать, чтобы птицы с деревьев от истошного крика сорвались, чтобы эта проклятая тишина наконец-то была нарушена и доказала, что несмотря ни на что, они живы и у них еще есть шанс. Но все трое молчат, у двоих сердце кровью за родного человека обливается, у одного оно по швам расходится. Если бы от любви умирали, то Чонгук бы умер, потому что то, что он чувствует прямо сейчас — живым не оставляет. Вот только любовь не убивает, она меняет: деформирует позвоночник, гасит звезды в глазах, погружая нутро в темноту, обрубает руки, которые после уже ни к кому не тянутся. Уходя, она опустошает человека, и везет тем, кому есть чем эту пустоту заполнить. Если ее не заполнить, не важно кем или чем, она человека сжирает, высасывает душу и превращает в очередной призрак, слоняющийся в толпе, который никогда не может ответить на простой вопрос "а что будет завтра?", потому что просыпаясь каждое утро, твердо уверен, что завтра не наступит. Чонгуку есть ее чем заполнить, и именно эта цель не даст ему сдаться, и поможет вновь встать на ноги. — В Кальдроне не будет безопасности, пока я её не установлю. Я не дам им спокойно спать и ходить по улицам, не оглядываясь, — цепляясь за друзей, поднимается на ноги Чонгук. — Мы придём в их дома, заберём их имущество и души, мы объявим новый порядок, а пока вооружаемся, точим ножи. Мы выиграли битву, но не войну. Я не прощу его, — смотрит в сторону Обрадо, а в глазах океан боли плещется. — Даже если разверзнется земля, обнажая ад и выпуская всех тварей наружу, даже если навеки остынет солнце, а с небес рухнут все звёзды, я не прощу его. жүктеу/скачать 2,65 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|