13 причин почему

Пожалуй, начнем.
Согнувшись вперед, я обхватываю себя за ноги и кладу лоб на
колени.
Помню, как сидела на втором уроке, когда появился твой список.
Мисс Штрум, очевидно, хорошо провела выходные, потому что пришла
на урок совершенно неподготовленной. Она включила нам один из ее
любимых скучнейших документальных фильмов. Уже не помню, о чем
шла речь, но у рассказчика был хриплый голос и британский акцент. Я
вертела в руках старый кусочек изоленты, приклеенный к парте, чтобы
занять себя хоть чем-то и не уснуть. Для меня голос диктора был не
больше чем фоновым шумом.
Ах да, еще перешептывания. Но когда я оборачивалась, все почему-
то смолкали. Но я видела, как из рук в руки по рядам переходит какой-
то листок. Наконец он дошел до парты позади меня, за которой сидел
Джимми Лонг. Это сложно было не заметить, потому что, когда
Джимми обернулся, чтобы взять листок, стул под ним так заскрипел,
что казалось, развалится. Все, кто был в классе тем утром, говорят, что
Джимми постоянно бросал подлые взгляды на мою спину. Он
прошептал:
– Спорю, так и есть.
Я сильнее сжал колени. Болван Джимми – такое прозвище он
получил в школе.
Кто-то прошептал:
– Ты идиот, Болван.
Я обернулась, но у меня не было настроения перешептываться.
– Что так и есть? – переспросила я.
Джимми ухмыльнулся и бросил взгляд на листок, лежавший перед
ним. Вновь раздались крики «идиот» – на этот раз они доносились из
разных концов класса, как будто никто не хотел, чтобы я узнала, над
чем они смеются.
Впервые этот список попал ко мне на уроке истории, в нем было
несколько имен, которых я не знал. Это были новички, с которыми я
не общался. Но имя Ханны было мне знакомо. Помню, я даже
рассмеялся, когда увидел, какую характеристику она получила. Быстро

она создавала себе репутацию. Только сейчас я понимаю, что все это
началось благодаря фантазии Джастина Фоли.
Я крутила головой, чтобы прочитать заголовок на листочке,
который лежал вверх ногами: «Новички в старшей школе: Чики и
Фрики». Когда Джимми откинулся, парта вновь заскрипела, и я знала,
что мисс Штрум идет к нам, но мне нужно было найти свое имя. Мне
было наплевать, почему я в этом списке. Мне кажется, я даже не
переживала, в какой части списка я оказалась. Просто было интересно
узнать, что обо мне написали, если это вызвало такой резонанс.
Штрум шла по проходу, готовая забрать список, а моего имени все не
было. Ну, где же оно? Где? Да вот же!
Позже, тем днем, проходя мимо Ханны в коридоре, я обернулся. И
был вынужден согласиться. Она определенно заслуживала этого
звания.
Мисс Штрум схватила список, и я повернулась вперед. Через
несколько минут, собравшись с мыслями, я бросила беглый взгляд на
противоположную сторону класса. Как и ожидалось, Джессика Дэвис
выглядела ужасно. Почему? Потому что прямо напротив моего имени,
но в другой колонке было написано ее. Карандашом она выбивала на
тетради азбуку Морзе, она покраснела. Что я подумала? Слава богу, я
не знаю азбуку Морзе. Правда в том, что Джессика намного
симпатичнее меня. Напишите список частей человеческого тела, и
каждая из них у нее намного лучше, чем у меня.
Позволю себе не согласиться.
Все знают, что звание Худшей задницы было присвоено ей
незаслуженно. Но никому не было до этого дела, потому что никто не
знал, почему она оказалась в числе «фриков». Никто, кроме тебя,
Алекс… меня… и Джессики.
Возможно, кто-то думает, что ты был прав, выбрав меня. Но по-
моему, дело было вовсе не в моей попе. Составляя список, Алекс, ты
руководствовался отнюдь не моим внешним видом, а желанием
отомстить.
Выдергиваю из земли пучок травы и встаю. Рву траву на маленькие
кусочки, пока она не выпадает из рук.

Но сейчас я не хочу говорить о том, почему ты это сделал, Алекс.
Об этом речь пойдет позже. Давайте обратим внимание на то, как
меняется отношение людей к тебе, когда они видят твое имя в этом
дурацком списке. Я хочу рассказать…
Пауза. Делаю звук погромче. Слышно, как она разглаживает
листочек бумаги.
Я только что просмотрела все имена, которые вошли в мой список,
вспомнила все истории, которые вы скоро услышите, и вот что
подумала. Ни одно событие, о котором пойдет речь, никогда бы не
произошло, если бы ты, Алекс, не внес мое имя в тот список. Все так
просто.
Тебе было нужно имя, чтобы противопоставить его Джессике. И
так как после истории, придуманной Джастином, у всех в школе уже
сложилось обо мне определенное мнение, я была идеальным выбором,
не так ли?
А снежок все продолжает катиться с горы, увеличиваясь в
размерах.
Список Алекса был просто шуткой. И мне кажется, не очень
удачной. Он и не думал, что все так обернется. Это нечестно.
А что насчет меня? Что я сделал? Чем я не угодил Ханне? Понятия
не имею. Что обо мне будут думать другие, когда узнают, почему я
попал в список Ханны? Некоторые – по меньшей мере двое – это уже
знают. Изменилось ли их отношение ко мне? Думаю, что нет. Потому
что мое имя не имеет ничего общего со всеми этими историями. Я в
этом уверен. Я не сделал ничего плохого!
Этот рассказ не о том, почему ты это сделал, Алекс, а о том,
каковы были последствия твоего поступка, а конкретно о том, как это
все отразилось на мне. Ты этого не планировал, да и не смог бы, даже
если бы захотел.
О господи, не могу поверить.
Первой красной звездочкой отмечен дом, где раньше жила Ханна.
Вот он впереди… О, нет!.. Этого не может быть…

Я тут уже был. В ночь после вечеринки. Сейчас здесь живет
пожилая семья. В ту ночь, около месяца назад, мужчина ехал на
машине в нескольких кварталах отсюда. Он разговаривал с женой по
телефону, когда попал аварию, врезавшись во встречную машину.
Закрываю глаза, чтобы прогнать нахлынувшие воспоминания. Не
хочу это видеть, не хочу снова переживать произошедшее. Но я ничего
не могу с собой поделать, не могу отделаться от образов из прошлого.
Я шел по улице и увидел две искореженные машины. У пожилого
мужчины, сидевшего в одной из машин, началась истерика, он все
причитал: «Я должен ей позвонить! Я должен позвонить жене!» Его
телефон куда-то подевался, поэтому мы пытались ей дозвониться с
моего, но у нее было занято. Видимо, она испугалась и, после того как
связь оборвалась, все набирала и набирала номер мужа. По его словам,
у нее плохое сердце и ей необходимо сообщить, что с ним все в
порядке. Я позвонил в полицию и сказал мужчине, что еще раз
попробую ей дозвониться. Но он попросил меня пойти к ней домой –
они жили в паре кварталов.
Начала собираться толпа, кто-то старался помочь человеку в
другой машине. Оказалось, что он учится в нашей школе и его
состояние гораздо хуже, чем у пожилого мужчины. Я попросил кого-
нибудь присмотреть за мужчиной до приезда «Скорой», а сам побежал
успокоить его жену. Но я не знал, что раньше в этом доме жила Ханна.
Сейчас я иду в точности так же, как когда-то Джастин и Зак, – по
центру улицы в направлении Т-образного перекрестка, а прямо
впереди дом Ханны. Все как она описывала. Шторы на окнах, за
которыми они с Кэт прятались, занавешены на ночь. Представляю, как
они стояли и смотрели, как Джастин и Зак идут по дороге, ступают на
мокрый газон, а затем падают друг на дружку.
Продолжаю идти вперед, пока не упираюсь в тротуар, после чего
пробую, насколько влажная сегодня трава. Совсем не скользко! Не
понимаю, как Джастин и Зак умудрились так опозориться прямо
перед ее окнами. Интересно, если бы тогда Ханна влюбилась не в
Джастина, а в Зака? Джастин исчез бы из ее историй? Не распускал
бы никаких слухов? Ханна была бы жива?

День, когда появился твой список, я пережила нормально. Я знала,
что это шутка, и люди, стоящие в коридорах с распечатками, тоже это
знали. Это была одна большая, полноценная, веселая шутка.
Но что происходит, когда кто-то говорит, что у тебя самая лучшая
задница среди новичков? Позволь мне рассказать тебе, Алекс, потому
что иначе ты никогда этого не узнаешь. Это позволяет людям –
некоторым, особенно тупоголовым, – относиться к тебе, как будто ты
вся – это одна шикарная задница.
Вам нужен пример? Отлично. Б-3 на ваших картах. Магазинчик
«Голубая капля».
Это совсем недалеко.
Понятия не имею, почему он так называется, но он всего в
квартале от дома, где я жила раньше, поэтому я заходила туда, когда
мне хотелось сладкого. Что означает… да-да… я заходила туда каждый
день.
С улицы «Голубая капля» выглядит грязно и неухоженно, поэтому у
меня никогда не было желания посмотреть, что там внутри.
Девяносто пять процентов времени «Голубая капля» пустовала.
Лишь я да мужчина за прилавком. Думаю, многие даже не знают о
существовании этого места, потому что оно очень маленькое и
спрятано между двумя магазинами, которые закрыты с тех пор, как мы
переехали. С улицы «Голубая капля» выглядит как доска для рекламы
сигарет и алкоголя. А внутри? На самом деле так же, как и снаружи.
Иду мимо бывшего дома Ханны. Подъездная аллея поднимается в
горку, а затем исчезает за деревянными дверьми гаража.
Самые лучшие конфеты стоят на прилавке, рядом с продавцом.
Мужчина за прилавком приветствует меня звонком – дзинь-дзинь, –
когда замечает, что я только вошла. Он знает, что сейчас я подойду к
стойке со сладостями и обязательно что-нибудь куплю. Я всегда так
делаю. Однажды кто-то сказал, что у этого продавца лицо похоже на
грецкий орех. И это действительно так! Возможно, потому, что он
очень много курит, или потому, что его зовут Уолли.
[1]
Сколько я ее знал, Ханна всегда ездила в школу на голубом
велосипеде. Я и сейчас могу представить, как она с рюкзаком за

спиной едет по этой улице, мимо домов, деревьев, припаркованных
машин, мимо меня. А я стою и смотрю, как она удаляется и наконец
исчезает. Снова…
Если честно, не могу припомнить, чтобы Уолли когда-нибудь со
мной разговаривал, да и вообще хоть что-то говорил. Ни приветствия,
ни дружеского ворчания от него я никогда не слышала. Единственный
раз он открыл рот из-за тебя, Алекс. Ну надо же.
Алекс! Точно. Вчера кто-то толкнул его в коридоре прямо на меня.
Кто же это был?
В тот день, когда я вошла, как обычно прозвенел колокольчик.
Дзинь-дзинь! Я выбрала конфету, не могу сказать, какую именно,
потому что уже не помню.
Я поймал Алекса, чтобы он не упал, и спросил, все ли в порядке,
но он проигнорировал меня, поднял рюкзак и убежал по коридору.
Интересно, чем я его обидел?
Если бы я захотела, я могла бы назвать вам имя человека, который
вошел, пока я искала в рюкзаке кошелек, но сейчас это не имеет
никакого значения. Важно другое: его поступок – его ужасный,
отвратительный поступок – это не что иное, как результат твоих
действий, Алекс. Кроме того, об этом сопляке будет еще одна история,
так что пусть пока его имя останется секретом.
Вздрагиваю. Что могло случиться в этом магазине из-за списка
Алекса? Нет, я не хочу этого знать, и я не хочу видеть Алекса ни
завтра, ни когда-либо еще. Ни Алекса, ни Джастина, ни этого Болвана
Джимми. Боже, кто еще втянут во все это?
Он ногой открыл дверь в «Голубую каплю»:
– Привет, Уолли!
Он сказал это настолько высокомерно и в то же время настолько
естественно. Уверена, он уже не в первый раз обращается к Уолли так,
словно выше его.
– А, Ханна, привет, – обратился он ко мне. – Не заметил тебя.
Я говорила, что стояла перед прилавком прямо напротив входа?
Меня сложно было не заметить. Я одарила его улыбкой, нашла деньги
и положила их в морщинистую руку Уолли. Уолли никак не

отреагировал на вошедшего, не улыбнулся, не подмигнул, как он
обычно приветствовал меня.
Сворачиваю за угол и иду в направлении «Голубой капли».
Удивительно, как меняется город, достаточно только повернуть:
позади остались дома, в которых, очевидно, живут представители
среднего класса, – не слишком большие, не слишком модные. А
впереди – более бедная часть города, здесь дома стоят почти впритык
друг к другу.
– Привет, Уолли, угадай, что я хочу тебе сказать.
Я ощутила его дыхание прямо за своей спиной. Я повесила рюкзак
на крючок около прилавка, чтобы было удобнее застегнуть молнию.
Уолли смотрел, как я пытаюсь справиться с молнией. И в этот момент
стоявший позади меня парень шлепнул меня по попе и сказал:
– Это лучшая задница среди новичков старшей школы, Уолли. И ее
обладательница стоит прямо здесь – в твоем магазине!
Хех, да, я могу представить массу парней, которые поступили бы
так же.
Было ли мне обидно? Нет. Но это не так уж важно, потому что
вопрос в том, имел ли он право так поступить? И ответ, я надеюсь,
очевиден не только для меня.
Я убрала его руку и отвесила ему пощечину. Неплохо получилось.
Думаю, девушки, вам есть чему у меня поучиться.
И в этот момент Уолли вылез из своей раковины и издал звук. Нет,
его рот по-прежнему оставался закрытым. Все, что он сделал, это
пощелкал языком, но даже это меня удивило.
Вот она – неоновая вывеска магазинчика «Голубая капля».
В такое время в этом квартале открыты всего два магазина:
«Голубая капля» и напротив нее – «Кино днем и ночью». «Голубая
капля» нисколько не изменилась с тех пор, когда я видел ее в
последний раз, – грязная витрина, на стенах и дверях та же реклама
пива и сигарет.

Когда я вошел, прозвенел звонок, точно такой, как описывала
Ханна. Придерживаю дверь, чтобы она не захлопнулась.
– Могу вам чем-нибудь помочь?
Даже не глядя, я понимаю, что это не Уолли. Но почему я
разочарован? Я ведь пришел не для того, чтобы встретиться с Уолли.
Продавец снова обращается ко мне, на этот раз громче:
– Чем могу помочь?
Не могу заставить себя посмотреть в сторону прилавка, потому что
я непременно увижу там Ханну. В самом конце магазина стоят
холодильники с напитками, и, несмотря на то что мне совсем не
хочется пить, я иду к ним. Открываю дверцу и беру первое, что
попадается под руку, – апельсиновую газировку. Затем прохожу к кассе
и достаю кошелек. Прямо передо мной стойка с конфетами, теми,
которые так нравились Ханне. У меня начинает подергиваться глаз.
– Это все? – спрашивает продавец.
Я ставлю газировку и смотрю вниз, потирая глаза. Боль начинается
где-то над глазами и проникает вглубь, за брови.
– Там, за вами, есть еще, – говорит продавец. Он, очевидно, думает,
что я разглядываю конфеты.
Я беру шоколадный батончик и кладу его рядом с напитком. Затем
достаю несколько долларов и расплачиваюсь.
Дзинь-дзинь!
Он возвращает мне пару монет, и я замечаю пластиковый бейджик,
прикрепленный к кассе. На нем написано «Уолли».
– Он все еще здесь работает?
– Уолли? – спрашивает продавец. – У него дневная смена.
Когда я выхожу, колокольчик звенит снова.
Надеваю рюкзак на плечо и собираюсь уходить. Проходя мимо, я
вроде даже шепчу что-то вроде извинения. Я уже видела впереди
дверь, когда он схватил меня за руку и повернул к себе. Он назвал меня
по имени, а когда я посмотрела ему в глаза, то поняла, что он не
собирается шутить. Я попыталась вырваться, но он держал меня очень
крепко.

Напротив, через дорогу, мигает неоновая вывеска «Кино днем и
ночью». Я знаю, о ком говорит Ханна. Я уже видел этот трюк с
захватом рук. И каждый раз, когда это происходит, мне хочется
схватить этого мерзкого типа за шиворот и не отпускать, пока он не
освободит девушку из своей хватки. Но вместо этого я каждый раз
притворяюсь, что ничего не замечаю. Да и какой, собственно, от меня
толк. Он в разы сильнее меня.
Затем это ничтожество отпустило меня и положило руку мне на
плечо.
– Это просто игра, Ханна. Расслабься.
Хорошо, давайте проанализируем, что только что произошло. Я
думала об этом всю дорогу домой, наверное, поэтому и не запомнила,
какую конфету купила в тот день.
Я сижу на тротуаре перед «Голубой каплей», рядом стоит бутылка
апельсиновой газировки, шоколадный батончик лежит на коленке. У
меня совершенно нет аппетита. Тогда зачем я все это купил? Только ли
потому, что Ханна покупала конфеты в этом же магазине? И почему
это так важно? Я сходил к месту, отмеченному первой звездочкой и
второй. Мне не нужно ходить всюду, куда она велит, и делать то, что
она говорит.
Сначала его слова – потом его поведение.
Утверждение номер один: «Это просто игра, Ханна». Перевод:
«Твоя задница – это моя игрушка. Ты, наверное, думаешь, что твоя
задница принадлежит только тебе, но это не так. По крайней мере,
когда все знают, что она у тебя такая клевая. Так что позволь всем
вдоволь с ней наиграться».
Я начинаю качать шоколадку на колене.
Утверждение номер два: «Расслабься».
Перевод: «Да ладно, Ханна, все, что я сделал, это потрогал тебя,
хотя ты мне ничего подобного не предлагала. Если тебе так хочется,
ты тоже можешь потрогать меня».
Теперь давайте поговорим о его поведении.
Первое: он схватил меня за попу.
Интерпретация: позвольте мне заметить, что этот парень никогда
не трогал меня раньше. Что же изменилось? Мои брюки были самыми

обычными. Не слишком облегающие. Конечно, они сидели довольно
низко, и, возможно, это привлекло его внимание к моим бедрам. Но
он схватил меня не за бедра, а за задницу.
Я начинаю понимать, что Ханна хочет сказать. И от этого у меня в
животе образуется огромная черная дыра.
Лучшие губы – так называлась еще одна категория в том списке.
Алекс, я говорю, что твой список разрешил ему хватать меня за
задницу? Нет. Я только хочу, чтобы все поняли, что благодаря этому
списку у него появилось оправдание! У всех появилось оправдание. А
оправдание – это то, что нужно парням.
До того как появился список, я даже не обращал внимания на губы
Анджелы Ромеро. Но зато после я не мог отвести от них глаз. Я был
как загипнотизированный: в разговоре с ней не обращал ни малейшего
внимания, о чем шла речь, а просто следил, как сжимаются и
разжимаются ее губы. Особенно мне нравилось, когда она говорила
что-то вроде «скользкая горка» и между ее губ появлялся кончик
языка.
Действие номер два: он схватил меня за руку, а затем положил руку
на плечо.
Даже не собираюсь давать этому объяснение. Я просто скажу,
почему это так меня взбесило. Меня и раньше шлепали по попе – тоже
мне дело, – но в этот раз это произошло из-за того, что кто-то внес
мое имя в список. И когда этот парень увидел, что я расстроилась,
извинился ли он? Нет. Вместо этого он разозлился. Затем
снисходительно велел мне расслабиться и даже положил руку на
плечо, как будто хотел этим жестом меня успокоить.
Даю подсказку. Если вы трогаете девушку, даже в шутку, а она
отталкивает вас, просто оставьте… ее… в покое. Не трогайте ее
больше. Просто остановитесь. Ваши прикосновения вызывают у нее
лишь тошноту.
Ничто в Анджеле не возбуждало так, как ее губы. В остальном же
ее нельзя было назвать красавицей.
Прошлым летом у моего друга была вечеринка, на которой
выяснилось, что среди нас есть те, кто никогда не играл в бутылочку. И
мы решили восполнить пробелы. Дело шло к финалу, но я отказывался

заканчивать игру, пока не поцелуюсь с Анджелой. Когда наконец
бутылочка указала на нее, я мучительно медленно и аккуратно прижал
свои губы к ее.
Алекс, тебе следует знать, что все люди разные. Так что, когда ты
выставляешь кого-то на посмешище, подумай, как этот человек может
среагировать.
Потом мы с Анджелой перебрались поближе к ее дому, где
продолжили целоваться. Я все никак не мог оторваться от ее губ. А
ведь она мне даже не нравилась. Все дело в этом проклятом списке.
Но ведь на самом деле ты совсем не хотел надо мной посмеяться,
так? Мое имя было в колонке «Чики». А имя Джессики стояло
напротив моего – в колонке «Фрики». Объектом твоей насмешки была
она.
А наш снежный ком все быстрее летит с горы вниз.
Джессика, дорогая… ты следующая.
Открываю плеер и вытаскиваю первую кассету. Из маленького
кармана рюкзака достаю вторую – на ней в уголке синим цветом
написана цифра «три» – и ставлю ее в плеер.

жүктеу/скачать 1,28 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: