* * *
Когда зрители разошлись, в театре осталась труппа и начальство.
Юрка уныло смотрел на бардак, оставшийся за кулисами после
спектакля, и думал, кто и когда будет всё это прибирать.
Но пока было не до этого. На сцену к актёрам поднялись Володя,
Ольга Леонидовна и Пал Саныч. Воспитательница была довольна,
улыбалась.
— Молодцы! Спектакль получился очень хорошим! За такие
короткие сроки я ожидала худшего… — похвалила она, но тут же
добавила пару ложек дёгтя: — Только одно, но очень существенное
замечание — показалось, что ваша Портнова не ушла к партизанам, а
позорно сбежала, предав товарищей.
У Юрки дёрнулась правая ноздря, он еле сдержался, чтобы не
высказать все, что думает — вот знала же Ольга Леонидовна, как
испортить настроение! Но усталый взгляд Володи мигом его
приструнил.
Директор же не скрывал своего восхищения:
— Гм… — он хлопнул в ладоши. — Замечательно сыграли,
молодцы! Особенно отмечу работу в сцене со взрывами заводов. Кто у
нас режиссер-постановщик?
Несколько взглядов метнулось к Юрке, но он пожал плечами:
— Мы все вместе это продумывали.
— Гм… Что ж, командная работа — вдвойне отличная работа!
— Да, Володя, ты большой молодец! — всё же раздобрилась
Ольга Леонидовна. — У тебя получилось собрать и организовать
всех…
— Спасибо, конечно, но это всё — наша общая заслуга. И вы
очень сильно помогли с массовкой, а я так вообще весь спектакль в
зале просидел.
— Мы бы без Юрки не справились! — внезапно вклинилась
Ульяна. — Он бегал за кулисами как заводной, всем помогал и всё
контролировал!
— И на пианино очень красиво играл! — поддакнула Поля.
— И не растерялся, когда Ванька затормозил с расстрелом
Зины! — добавила Ксюша.
Юрка сперва опешил, потом почувствовал, как к щекам приливает
краска. Его редко хвалили, а тем более вот так — перед начальством,
да ещё и кто — ПУКи! Не зная, как реагировать, он растерянно
посмотрел на Володю — тот улыбался.
— Да, Конев, приятно удивляешь! Не то, что в прошлом году, —
сказала Ольга Леонидовна. — Дружба с Володей влияет на тебя
положительно!
Сбоку возмущенно засопели. Юрка зыркнул туда и увидел
насупленную, зло глядящую на воспитательницу Машу.
— Ну! В честь такого события… — Пал Саныч ещё раз хлопнул в
ладоши и обернулся к Матвееву. — Алёша, неси аппарат! В честь
такого события, будем… гм… фотографироваться!
Алёша кивнул и убежал куда-то за кулисы. Вернулся спустя
минуту. Сунул директору в руки фотоаппарат:
— Пал Саныч, может быть, лучше я? Вы же знаете, у меня опыт…
— Нет уж, Алёша, оборудование новое, дорогое, позволь я сам.
Рассмотрев фотоаппарат так, будто держит НЛО, Пал Саныч
кивнул самому себе с очередным одобрительным «гм» и стал
расставлять ребят:
— Так. Те, кто повыше в центр, кто пониже — садитесь на
скамейку. Нет, ты, Саша, встань с краю к Юре. Вот… Володя, постой,
ты куда? Давай-ка тоже на скамью в центре. Конев, куда побежал за
ним? Стой на месте!
— Подождите меня! — крикнул из-за сцены Митька. — Я сейчас,
это, кофту переодену…
— Ой, Митьку Баранова забыли! — хором пискнули девочки.
Митька вышел из-за кулис с глупым видом: растерянный, потный,
растрёпанный, с Юркиной красной кепкой в руках. Юрка, только
заслышав о том, что будут фотографироваться, вытащил галстук из-
под рубашки и расправил его на груди. Но, оглядев себя, подумал, что
пионерский галстук с фашистским кителем не вяжется, и бросил
пиджак Митьке.
— А это мне, — сказал, забрав у него кепку и нахлобучив себе на
голову козырьком назад. Довольный, будто кепка с галстуком — это
вяжется.
Митька встал рядом с Юркой. Тот шмыгнул носом и задержал
дыхание — понял, зачем тот переодевался, явно сильно упрел, работая
с занавесом.
— Приготовились… — завёл директор.
Юрка заметил, как Володя качнул головой, будто сплюнул.
Вскочил и, отодвинув Митьку, встал рядом с Юркой.
— Володь… гм… Ну что это? — засвистел с укором Пал Саныч.
— Пал Саныч, так же даже лучше! — заверил Володя.
— Гм… а, ну да. Так даже, да. Так лучше. Итак. Приготовились.
Три. Два. Один. — И щёлкнул камерой.
|