Моя борьба

времени революции даже вооруженным глазом нельзя разглядеть сколько-нибудь
определенной линии нашей внешней политики. Еще в большей степени чем до
войны нынешняя иностранная политика Германии абсолютно лишена какой бы то
ни было планомерности и обдуманности. В ней можно найти только одну
планомерность: систематическое стремление создать такое положение, при котором
наш народ никогда не мог бы подняться.
При хладнокровном рассмотрении современного соотношения сил в Европе
приходится придти к следующим выводам.
В течение трехсот лет история нашего континента определялась прежде всего
попытками Англии всегда создавать такие группировки держав в Европе, которые
уравновешивали бы друг друга и тем обеспечивали бы тыл Англии, давая ей
свободу действий в области мировой политики.
Традиционная тенденция британской дипломатии (в Германии аналогичную
традицию до некоторой степени пыталась создать прусская армия) со времен
императрицы Елизаветы заключалась в том, чтобы не дать ни одной из европейских
великих держав подняться выше определенного уровня. В борьбе за эту цель
Англия прибегала к каким угодно средствам, не исключая и войн. Средства,
которые Англия в этих случаях пускала в ход, бывали очень различны, в
зависимости от создавшегося положения или поставленной задачи. Но
решительность и настойчивость Англия всякий раз проявляла одну и ту же. Чем
труднее становилось со временем положение Англии, тем с большей
настойчивостью британские государственные деятели продолжали добиваться того,
чтобы европейские государства непременно уравновешивали друг друга и во
взаимном соревновании неизменно парализовали свои силы. Когда Северная
Америка политически отделилась от Англии, это еще в большей мере привело к
тому, что Англия стала делать еще более настойчивые попытки к сохранению
европейского равновесия, долженствовавшего обеспечить английский тыл. После
того как Испания и Нидерланды были уничтожены как большие морские державы,
Англия сконцентрировала все свои усилия против подымающейся Франции, пока
наконец с крушением Наполеона 1 угроза военной гегемонии Франции могла в
глазах Англии считаться уничтоженной.
Лишь постепенно британское государственное искусство обращалось против
Германии. Процесс этот развивался медленно, во-первых, потому что пока
Германия не достигла единства, она не могла представлять сколько-нибудь
реальной опасности для Англии, во-вторых, потому что общественное мнение
широких масс, созданное путем длительной пропаганды, меняется лишь весьма
медленно. Убеждения государственных деятелей носят характер трезвый, широкая
же пропаганда, имеющая в виду народные массы, апеллирует больше к чувствам.
Но благодаря этому настроения, созданные широкой пропагандой, более стабильны.
Чтобы переменить их, нужно больше времени. Бывает так, что государственные
деятели, руководящие судьбами своей страны, успели уже придти к новым планам и
к новым идеям, а массы все еще находятся под обаянием старых идей и их
приходится медленно и постепенно поворачивать на новую дорогу, соответственно
новым планам государственных руководителей.

Свою новую позицию по отношению к Германии Англия в основном определила
уже в 1870–1871 гг. В связи с ростом экономического значения Америки, а также в
связи с ростом политического влияния России, Англия несколько раз обнаруживала
колебания в вопросе о своем отношении к Германии. Но Германия, к сожалению, не
сумела использовать этих моментов, и ввиду этого враждебная позиция Англии по
отношению к нам все больше укреплялась.
Англия стала видеть в Германии ту державу, которая вследствие своей
чрезвычайно быстрой индустриализации приобретала такое большое торговое и
общеполитическое значение, что она начала уже меряться силами с самой
Великобританией. Германские государственные деятели видели перл мудрости в
своей пресловутой идее «мирного хозяйственного» завоевания влияния. Но в глазах
английских политиков эти планы германской политики являлись доводом в пользу
необходимости сорганизовать как можно более сильное сопротивление Германии.
Это английское сопротивление вскоре, разумеется, приняло форму всестороннего
наступления, ибо Англия никогда не видела цели своей политики в сохранении
сомнительного мира, а всегда видела свою цель исключительно в том, чтобы
укрепить и упрочить свое собственное британское мировое господство. Разумеется,
Англия стала далее думать о том, чтобы использовать в борьбе против Германии
абсолютно всех возможных союзников, какие только могли в военном отношении
пригодиться для этой цели. Это тоже соответствовало старой английской традиции
— трезво оценивать силы противника и не делать себе иллюзий насчет собственных
сил. Эти свойства английской политики у нас характеризовали, как «бесстыдные»;
но это просто неумно уже по той простой причине, что организацию любой войны
следует рассматривать только под углом зрения целесообразности, а не под углом
зрения героических фраз. 

жүктеу/скачать 3,18 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: