Моя борьба

Цели французской дипломатии в последнем счете идут вразрез с целями и
тенденциями британского государственного искусства.
* * *
Кто под этим углом зрения взвесит возможности, остающиеся для Германии, тот
неизбежно должен будет придти вместе с нами к выводу, что нам приходится искать
сближения только с Англией. Английская военная политика имела для Германии
ужасающие последствия. Но это не должно помешать нам теперь понять, что ныне
Англия уже не заинтересована в уничтожении Германии. Напротив, теперь с
каждым годом английская политика все больше будет испытывать неудобства от
того, что французская гегемония в Европе становится все сильнее. В вопросе о
возможных союзниках наше государство не должно конечно руководствоваться
воспоминаниями старого, а должно уметь использовать опыт прошлого в интересах
будущего. Опыт же учит прежде всего тому, что такие союзы, которые ставят себе
только негативные цели, заранее обречены на слабость. 
Судьбы двух народов лишь
тогда станут неразрывны, если союз этих народов открывает им обоим
перспективу новых приобретений, новых завоеваний, словом, усиления и той и
другой стороны.
Насколько наш народ неопытен в вопросах внешней политики, можно судить по
нашей прессе, часто помещающей сообщения о том, что какой-нибудь
государственный деятель какой-нибудь страны настроен дружественно к Германии
и наоборот — причем в «дружественности» таких-то государственных деятелей к
нам видят серьезную гарантию для Германии. Это совершенно невероятный вздор.
Это простая спекуляция на беспримерной наивности заурядного немецкого
мещанина. На самом деле нет и никогда не может быть такого, скажем,
американского, английского или итальянского государственного деятеля, о котором
можно было бы сказать, что его ориентация является 
«прогерманской»
. На самом
деле любой английский государственный деятель является прежде всего
англичанином, любой американский государственный деятель — прежде всего
американцем, и среди итальянских государственных деятелей мы также не найдем
ни одного, кто не держался бы прежде всего проитальянской ориентации. Кто хочет
строить союзы Германии с чужими нациями на том, что такие-то чужие
государственные деятели придерживаются прогерманской ориентации, тот либо
лицемер, либо просто осел. Народы связывают свои судьбы друг с другом не
потому, что они испытывают особое уважение или особую склонность друг к другу,
а только потому, что сближение обоих контрагентов кажется им обоюдовыгодным.
Английские 
государственные 
деятели 
конечно 
всегда 
будут 
держаться
проанглийской политики, а не пронемецкой. Но дела могут сложиться так, что
именно интересы проанглийской политики по разным причинам в известной мере
совпадут с интересами прогерманской политики. Разумеется, только в известной
мере; в один прекрасный день все это может совершенно перемениться. 
Подлинное
искусство руководящего государственного деятеля в том и должно заключаться,
чтобы для каждого отрезка времени уметь соединиться с тем партнером,
который в своих собственных интересах на данный период времени вынужден
идти той же самой дорогой.

Для того, чтобы практически применить изложенные соображения к нашему
случаю при том положении вещей, какое для Германии создалось ныне, надо
ответить на следующие вопросы: есть ли такие государства на свете, которые в
настоящий момент совершенно не заинтересованы в том, чтобы полностью

жүктеу/скачать 3,18 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: