уничтожения элементов германизма
. В истории нередко бывали случаи, когда
народ-завоеватель силой внешнего принуждения навязывал свой язык завоеванным
народам, но спустя какую-нибудь тысячу лет оказывалось, что на этом языке
говорит в сущности уже совсем другой народ и победители на деле превратились в
побежденных.
Народность или, лучше сказать, раса определяется не общностью языка, а
общностью крови. Из этого вытекает, что о подлинной германизации можно было
бы говорить лишь в том случае, если бы в результате этого процесса можно было бы
добиться того, чтобы у побежденных оказалась германская кровь. Но это
невозможно. В результате кровосмешения получается только такая перемена,
которая снижает уровень более высокой расы. В конечном итоге таким образом
получается только уничтожение тех свойств, которые в свое время и дали победу
народу-завоевателю. В процессе смешения наций особенный урон терпят
культурные силы. И это невзирая на то, что смешавшиеся нации будут говорить на
языке прежней, более высокой расы. В течение некоторого периода будет
происходить еще известное соревнование различных черт характера обеих
смешивающихся наций. Постепенно идя вниз, смешивающиеся народы могут, тем
не менее, еще показать последние вспышки яркого культурного развития. Иногда
эти вспышки имеют неожиданно большой размах. Но это только вспышки. В
первых поколениях скрещивания перевес имеет еще кровь более высокого качества,
но окончательный продукт смешения неизбежно будет ближе к низшей расе.
Окончательным результатом неминуемо будет культурный регресс.
Теперь приходится считать только счастьем, что этакая «германизация» Австрии
в эпоху Иосифа II не удалась. Если бы она удалась, то австрийское государство,
вероятно, сохранилось бы, но только ценою снижения расового уровня немецкой
нации. В течение столетий в старой Австрии, быть может, и выкристаллизовался бы
известный инстинкт стадности, но само «стадо» стало бы при этом на несколько
ступеней ниже. Народ — носитель государственной идеи в Австрии, — быть может,
и создался бы, но при этом неизбежно погиб бы народ — носитель культуры.
Для германской нации гораздо лучше, что этот процесс смешения не
совершился, хотя это и не было результатом благородной дальновидности, а только
результатом близорукой ограниченности Габсбургов. Если бы смешение это
произошло, то едва ли теперь можно было бы говорить об австрийских немцах как о
крупном факторе культуры.
Но не только в Австрии, а и в самой Германии так называемые национальные
круги зачастую исходили и исходят из того же круга идей. Ведь, например,
выдвигающаяся многими польская «политика» с целью «германизации» Востока
исходит, к сожалению, из тех же самых ложных посылок. Люди и тут рассчитывают
добиться «германизации» посредством простого внедрения немецкого языка. Но и
тут мы могли бы получить только очень печальные результаты: польский народ
остался бы польским народом, только выражающим на чужом языке свои
собственные чуждые нам идеи. Такой чуждый нашей расе народ своею более
низкой ступенью развития только компрометировал бы достоинство и высоту
развития нашего собственного народа.
Подумайте только, какой огромный вред приносит нам уже одно то
обстоятельство, что эмигрирующего в Америку еврея, умеющего кое-как коверкать
немецкий язык, в САСШ принимают иногда за немца. Ведь казалось бы, никому не
может придти и в голову, что раз эта вшивая эмиграция с Востока пользуется
немецким языком, то значит и происхождение ее немецкое. А между тем на первых
порах именно мы до известной степени несем в глазах американцев ответственность
за этих вшивых евреев.
Достарыңызбен бөлісу: |