При переводе следует добираться до непереводимого, только тогда можно по- настоящему познать
жүктеу/скачать 2,37 Mb.
|
Vlakhov Florin Neperevodimoe v perevode
Глава 4 ТЕРМИН «РЕАЛИЯ» Более стройному определению понятия «реалия», наряду с не очень четкими границами самого предметного значения, препятствуют и заметные расхождения в терминологии. «Гейне., заполнял свои стихи огромным количеством собственных имен, географических названий и многих других реалий, т. е. того, что ничем заменено быть не может, что при всех условиях должно сохраниться в переводе», — писал известный поэт-переводчик Л. Пень-35 ковский !, приравнивая таким образом реалии к понятию «безэквивалентная лексика» в трактовке Е. М. Верещагина и В. Г. Костомарова и даже расширяя его границы. В. П. Берков считает, что «к экзотизмам, как, впрочем, в равной степени и к иноязычным вкраплениям... можно отнести передачу специфических иноязычных приветствий, междометий, обращений и т.п.»2; А. А. Реформатский3, называя реалии варваризмами («иноязычные слова, пригодные для колористического использования при описании чуждых реалий и обычаев»), относит к этой категории и «личные собственные имена», ономастику. Примеров такого обозначения одного понятия разными названиями немало, но и этих достаточно, чтобы прийти к заключению о необходимости точнее определить содержание термина «реалия» в переводоведении, по крайней мере в нашем понимании. 1. Чаще всего в литературе встречаются термины «безэквивалентная лексика» и «экзотическая лексика» или «экзотизм» и наряду с ними, нередко в том же или близком значении — «варваризм», «локализм», «этногра-физм», «алиенизм», «фоновые слова», «кошютативные слова», «слова с культурным компонентом», «пробелы», или «лакуны». Роднит эти понятия определенная — национальная, историческая, местная, бытовая — окраска, отсутствие соответствий (эквивалентов) в ПЯ, а в отношении некоторых — и иноязычное происхождение. Чтобы несколько упростить задачу, постараемся в первую очередь «отсеять» термины, уже знакомые в закрепившихся за ними значениях, а также те, которые можно было бы вообще элиминировать как ненужные синонимы. Тогда легче будет уточнить содержание оставшихся нескольких наименований, уточняя таким образом и семантический круг «реалии». Употребление термина «локализм»4 в качестве синонима реалии, с одной стороны, смещает ее значение как лексической единицы, приближая к обозначению стилистической характеристики (ср. «диалектизмы», «об- 'Пеньковский Л. Взаимодействие и взаимообогащение литератур. — Сб. Художественный перевод. Ереван: Изд. Ерев. ун-та, 1973, с. 522—523. 2 Берков В. П. Вопросы двуязычной лексикографии, с. ПО; автор употребляет термин «экзотизм» приблизительно в значении «реалии». 3 Реформатский А. А. Введение в языковедение. М.: Просвещение, 1967, с. 137—139. 4Финкель А. М. Указ, соч., с. 112. 36 ластная лексика»), а с другой, если допустить, что «локализм» стоит в одном ряду с таким словом, как «экзо-изм», сильно сужает представление о действительном содержании понятия: отнести его можно было бы лишь к незначительной группе реалий, обозначающих «местные предметы», но лишенные национального и/или исторического колорита; специальное обозначение в этом случае едва ли нужно. То же касается и вопроса присвоения реалии названий бытовое слово1, или этнографизм2, что, по существу, еще уже, чем «локализм». И. И. Ревзин и В. Ю. Розенцвейг, цитируя А. Маль-блана 3, отмечают употребляемое им понятие пробел (lacune) по отношению к случаям, «когда ситуации, обычные для культуры одного народа, не наблюдаются в другой культуре»4 («пробел», видимо, в смысле отсутствия соответствий в другом языке). Те же авторы употребляют в одной плоскости с реалией слово неологизм, правда, в лексикографическом плане. О неологизмах говорят также Е. М. Верещагин и В. Г. Костомаров 5 в значении соответствий, подыскиваемых переводчиком для передачи БЭЛ (т. е. в нашем понимании, реалий). Разумеется, с точки зрения теории перевода пробел и, тем более, неологизм не могут быть ни синонимами, ни признаками реалий. В словарях и в специальной литературе не удалось обнаружить термина алиенизм, который В. П. Берков предлагает для обозначения слов «из малоизвестных языков», подчеркивающих «стилистическую функцию экзотизмов» (т. е. реалий). Таким образом, «алиенизм» является видовым понятием по отношению к родовому «экзотизм» (в терминологии В. П. Беркова). Необходимость данного термина в таком значении весьма сомнительна. Во-первых, его исходное значение от лат. alienus— «принадлежащий другим, не свой..; иноземный.., заимствованный» (ЛРС) — не подсказывает связи с редкими языками, а, во-вторых, группа реалий, называемых «алиенизмами», не обладает принципиальны- 'Левый И. Искусство перевода. М.: Прогресс, 1974, с. 128. з Кинкель А. М. Там же. м а I Ь 1 а п с A. Stylistique comparee du francais et de I'allemand. t Pans, 1961. ч ^ v Ревзин И. И. и Розенцвейг В. Ю. Основы общего и ма-5 ™инного перевода. М.: Высшая школа, 1964, с. 184. оерещагин Е. М., Костомаров В. Г. Указ, соч., с. 28. 37 ми отличиями от остальных, поскольку никто, вероятно, не смог бы сказать, что, с точки зрения перевода, отличает язык малоизвестный от языка известного1. Таким образом, вопрос, видимо, нужно ставить так: известный или малоизвестный кому? Читателю? Реалиями-экзотиз-мами или реалиями-алиенизмами будут, к примеру, болгарские слова баница (кушанье из слоеного теста), кавал (народный музыкальный инструмент наподобие свирели), читалиште (просветительное общество, своеобразный клуб культуры)? Думается, что все это делает термин «алиенизм» малопригодным для обозначения той группы реалий, о которых говорит В. П. Берков. 2. Совсем коротко остановимся на «с л о в а х с к у л ь-турным компонентом», обозначающих в лингво-страноведении лексические единицы, «своеобразная семантика которых отражает своеобразие нашей культуры»2. К ним, наряду с реалиями, названными БЭЛ, точнее, составляющими часть фигурирующих в этой группе единиц, относятся фоновые и коннота-тивные слова. С точки зрения теории перевода эти понятия интересны потому, что, во-первых, они серьезно и целенаправленно сосредоточивают внимание переводчика на внелингвистической стороне значения многих слов, которой часто пренебрегают, и, во-вторых, многие из этих слов либо представляют собой истинные реалии, либо обладают некоторыми чертами, общими с реалиями. Понятие «коннотативные слова» мы толкуем несколько расширительно. «Коннотация» — это добавочное содержание слова, дополнительное к основному смысловому значению, наряду с выражением эмоционально-экспрессивной окраски и тоном торжественности, непринужденности, игривости и т. д. На наш взгляд, в понятии «коннотация» содержится и понятие колорита, тем более что национальная и историческая окраска тесно связана с самыми разнообразными «эмоционально-экспрессивно-оценочными обертонами»3, а нередко и обусловливает их. Наиболее типичным для реалий признаком является 1 В качестве слов малоизвестных языков автор приводит лексические единицы «экзотических языков, а к известным причисляет скандинавские. Но ведь для болгарина слова норвежского языка будут столь же незнакомы (и «экзотичны»), сколь для норвежца болгарские слова. 2 Верещагин Е. М. Костомаров В. Г. Указ, соч;, с. 68, 3 См. дефиниции в СЛТ и С-СЛТ. '"•' 38 именно их колорит, и, стало быть, в нашем понимании все они являются в той или иной мере носителями кон-нотативных значений. 3. Термин «в а р в а р и з м», переплетающийся у ряда авторов (в том числе и в БСЭ) с «экзотизмом», нельзя, к сожалению, элиминировать в качестве избыточного синонима «реалии», опираясь лишь на мнения лингвистов и данные словарей, так как большинство дефиниций, наряду с определениями «слово, образованное неправильно», «слово, чуждое языку по своей структуре», «иноязычное слово», не получившее прав гражданства, и т. п., включают и «описание чужеземных обычаев, особенностей жизни и быта (реалии)», «создание местного колорита» и др.1; все это, по существу, чуть ли не прямое перечисление характерных для реалий показателей. По-видимому, «варваризм» следует считать термином только лексикологии (и стилистики), не имеющим соответствия в переводоведении: реалии, в отличие от варваризмов, 1) могут быть и исконными, не заимствованными словами, 2) не обязательно чужды языку по своей структуре и 3) не имеют, как правило, «слов-двойников, равноценных по смыслу», а, следовательно, не могут быть легко переведены2; кроме того, 4) многие из них фигурируют в словарях, в том числе и толковых. Так что реалия может быть варваризмом только как исключение; к этой лексической категории, однако, следует отнести многие сложные реалии. Теперь уже можно уточнить границы и точки соприкосновения понятий «экзотическая лексика» («экзотизм»), «безэквивалентная лексика» и «реалии». 4. В первую очередь особого внимания заслуживает термин «экзотическая лексика» («экзотизм») как наиболее серьезный конкурент термина «реалия» в специальной литературе. Исследователи отмечают, что экзотизм— это 1) иноязычное слово, причем некоторые добавляют, 2) «из малоизвестных языков, обычно неин- 1 См. дефиниции в СЛТ, С-СЛТ, БСЭ; К р ы с и н Л. П. в сб. Развитие лексики современного русского языка, с. 106; Современный русский язык. Под ред. Д. Э. Розенталь. Т. I. M.: Высшая школа, 1976, с. 25. а Даже в плоскости одного языка как лексикологический (и стилистический) термин «варваризм» нуждается в уточнении. Дефиниция могла бы быть близкой к предложенной в С-СЛТ с тем добавлением, что «варваризм» представляет собой вместе с тем родовое понятие по отношению к понятиям «галлицизм», «германизм» и т.п. '39 доевропейских», или 3) вид варваризма (БСЭ), 4) слово, «обозначающее реалию — явление быта, социальных отношений, природы», «жизни, быта, обрядов, обычаев отдельных народов», и 5) слово, употребляемое «для придания речи особого (местного) колорита». Что термин этот недостаточно устоялся в лингвистической литературе со своим точно определенным значением, видно еще из различных оговорок и уклончивых дефиниций: «под экзотизмом в работе., подразумевается..», «часто подобные слова называют экзотической лексикой», «в том же значении нередко употребляется также термин «варваризм», «среди варваризмов иногда выделяются экзотизмы» и т. д. А. Е. Супрун, одним из первых уделивший экзогизмам особое внимание, все же употребляет этот термин как бы с опаской: ставит слово «экзотическая» в кавычки уже в заголовке статьи, отмечает, ссылаясь на Е. М. Галкину-Федорук, что «слова такого рода относят иногда к так называемой «экзотической» лексике»1 и что он, этот термин, удобнее по сравнению с описательными терминами вроде «лексика, характеризующая быт (и не только быт) разных стран и народов», как указывается у А. Н. Гвоздева2. Не только неустойчивость и возможность смешивания с «варваризмом», но и узость значения делает термин «экзотизм» в значении реалии неприемлемым. Экзотизм, во-первых, подобно варваризму, является только иноязычным словом для ПЯ; значит, своя для ИЯ реалия экзотизмом быть не может; во-вторых, в отличие от варваризма, это слово, уже вошедшее в лексику соответствующего языка, тогда как реалии могут быть и своего рода окказионализмами. И, наконец, определения, которые мы встречали в литературе, не включают в содержание понятия «экзотизм» исторические реалии, рассматривая эту лексику только с точки зрения местной, но не временной отнесенности. Имеется еще одно возражение, обратное приведенному А. Е. Супруном и достаточное, чтобы -воздержаться от использования термина «экзотическая лексика» в его прямом значении — «иноземный, чужестранный» (ЛРС): само по себе слово «экзотический» гораздо чаще используется и воспринимается в своем пе- реносном значении как «причудливый, диковинный поражающий своей странностью» (Ож.), такой, который «кажется необычным, причудливым для иностранца» (БАС), а нередко и связанный с какой-то романтической привлекательностью. Это приводит нас к мысли о возможности иного, в отличие от реалии, применения термина экзотизм, исходя из обоих его значений — прямого и переносного. Таким образом, в рамки его содержания войдут слова — реалии и нереалии, 1) на которых лежит налет экзотики, 2) в том числе и коннотативные слова, слова из национального или международного «экзотического реквизита», 3) целенаправленно используемые для придания произведению определенного колорита, 4) нередко с юмористическим или неодобрительным оттенком; экзо-тизмами в этом значении можно считать и те слова, которые переводчик неосновательно принимает за реалии — мнимые реалии. 5. Совсем иначе обстоит дело с «б е з э к в и в а л е н т-н о и лексикой». Термин этот встречается у многих авторов ', которые, однако, трактуют его по-разному: как синоним «реалии», несколько шире — как слова, отсутствующие «в иной культуре и в ином языке», несколько уже — как слова, характерные для советской действительности, и, наконец, просто как непереводимые на другой язык слова. Говорить о БЭЛ, рассматривая ее в плоскости одного языка, в принципе, вообще не следовало бы, поскольку этот термин можно считать обоснованным лишь для науки, для которой сравнение категорий одного языка с категориями другого или других языков является ведущим методом исследования; таковы переводоведение, сопоставительное языкознание, контрастивная, конфрон-тативная лингвистика, отчасти методика преподавания иностранных языков, отчасти лингвострановедение. Подтверждает это и сделанное, правда, по другому поводу, высказывание А. Н. Ониани: «В каждом конкретном языке выделение лингвистических единиц и установление лингвистических понятий осуществляется не путем сопоставления с другими языками, а путем сравнения с другими единицами того же языка, путем установления 1 Супрун А. Е. Указ, соч., с. 51. -2 Гвоздев А. Н. Очерки по стилистике русского языка. Изд. 2-е М.: Учпедгиз, 1955, с. 85—86. 40 ' d' г' ,ЧеРнов' Я. И. Рецкер, А. Д. Швейцер, Е. М. Верещагин и ь. 1. Костомаров, А. А. Брагина, Л. С. Бархударов, В. Н. Круп-нов и др. 41 их внутренней природы»1. Согласно этой логике, определять безэквивалентность нужно, опираясь на принятое в теории перевода представление об эквиваленте, в частности на дефиницию, которую дает понятию «эквивалент» Я- И. Рецкер2. При этом положении БЭЛ будут лексические (и фразеологические) единицы, не имеющие постоянных, не зависящих от контекста, эквивалентов вПЯ. Однако если это определение верно, то придется признать, что выделение группы единиц на основе такого критерия не имеет ни теоретического, ни, тем более, практического оправдания. Поскольку «эквивалент» предполагает тождество, т. е. полное покрытие между соответствующими единицами двух языков в плане содержания (семантика, коннотация, фон), БЭЛ окажется совершенно необъятной группой слов (и словосочетаний), практически включающей чуть ли не всю лексику (и часть фразеологии) данного языка; исключение составят большинство терминов, небольшое количество общеязыковой лексики (обычно однозначные слова) и некоторое число имен собственных. Нетрудно увидеть, что такой необозримый материал не может ни для теории, ни для практики перевода служить источником исследований или опыта. Чтобы добиться практического решения, идеальный «логический» критерий (эквивалентный = равнозначный, тождественный) придется несколько модифицировать в целях снижения его потолка до практически достижимого. Для этой цели можно позаимствовать у В. Н. Комиссарова термин «переводческая эквивалентность» на уровне языковых знаков3, несколько уточнив его используемым Я. И. Рецкером4 делением эквивалентов на полные и частичные, абсолютные и относительные. Полученная в результате дефиниция БЭЛ — лексические (и фразеологические) единицы, которые не имеют переводческих эквивалентов в 1 О н и а н и А. Л. Фразеологизм и слово. — Сб. Труды Самаркандского Гос. ун-та. Вопросы фразеологии. III. Самарканд. 1970, с. 140. 2 «Эквивалентом следует считать постоянное равнозначное соответствие, как правило, не зависящее от контекста». (Рецкер Я. И. Теория перевода и переводческая практика. М.: Меж-дунар. отнош., 1974, с. 10, 11) 'Комиссаров В. Н. Слово о переводе. М.: Междунар. отнош., 1973, с. 75. 4 Рецкер Я. И. Указ, соч., с. 11. 42 г-* а _ уступает предыдущей по точности, но зато заметно сужает границы БЭЛ. В частности, в теории перевода, на наш взгляд, нужно более четко отграничить БЭЛ от реалий. Мы предложили бы следующую схему взаимоотношений (и расхождений) между ними, а также между ними и остальными понятиями, затрагиваемыми в нашей работе. Наиболее широким по своему содержанию является понятие БЭЛ (в приведенном выше значении). Реалии входят, как самостоятельный круг слов, в рамки БЭЛ. Отчасти покрывают круг реалий, но, вместе с тем, отчасти выходят за пределы БЭЛ термины, междометия и звукоподражания, экзртизмы, аббревиатуры, обращения, отступления от литературной нормы; с реалиями соприкасаются имена собственные и фразеологизмы (и те, и другие — со множеством оговорок); большинство упомянутых лексем и выражений (исключение составляют главным образом термины) обладают и кон-нотативными значениями разного рода и различной степени, что позволяет причислять их и к коннотативным словам. Все в тех же границах БЭЛ значительное место занимают слова, которые мы назвали бы собственно безэквивалентной лексикой или БЭЛ в узком смысле слова1— единицы, не имеющие по тем или иным причинам лексических соответствий в ПЯ; обычно они также, подобно терминам, лишены коннотаций. Нам хотелось бы здесь отметить еще один момент, отличающий реалию от безэквивалентного слова: в общих чертах слово может быть реалией по отношению ко всем или большинству языков, а безэквивалентным — преимущественно в рамках данной пары языков, то есть, как правило, список реалий данного языка будет более или менее постоянным, не зависящим от ПЯ, в то время как словарь БЭЛ окажется различным для разных пар языков. Эта схема, вероятно, не исчерпывает вопроса; найдутся, конечно, примеры, которые,- не ложась послушно на соответствующие полочки, покажут, таким образом, несовершенства схемы. Тем не менее она необходима, чтобы уточнить терминологию и расставить по местам различные категории «непереводимого», наметив вместе с тем и взаимоотношения между ними. Л. С. Бархударов называет их «случайными лакунами»—'термин, который нам кажется неудачным (указ, соч., с. 95). 43 После этого сравнения близких категорий и после отсева синонимов, истинных и мнимых, можно уже составить себе более или менее четкое мнение о той своеобразной категории слов (и словосочетаний), которые мы назовем реалиями. Однако прежде чем формулировать свою концепцию, полезно привести дефиниции других теоретиков перевода. Многие из авторов, говорящих о реалиях, дают приблизительные, неполные определения, отмечая лишь те или иные из признаков, тот или иной вид этого класса, употребляя неодинаковые, как мы видели, термины для их обозначения 1. Для одних в группу БЭЛ «входят слова, обозначающие иностранные реалии, как, например, особенности государственного строя, быта, нравов и т.д.»2; отсюда следует, что к собственно реалиям относятся только чужие реалии. Другие толкуют реалии непомерно широко, выходя даже за пределы «непереводимого в переводе»: «К числу реалий можно отнести события общественной и культурной жизни страны, общественные организации и учреждения, обычаи и традиции, предметы обихода, географические пункты, произведения искусств и литературы, имена исторических личностей, общественных деятелей, ученых, писателей, композиторов, артистов, популярных спортсменов, персонажей художественных произведений, явления природы (в последнем случае реалии носят региональный характер), а также множество разрозненных фактов, не поддающихся классификации»3. Значительно ближе к нашему толкования некоторых из крупнейших специалистов. Так, у Л. Н. Соболева «термином «реалии» обозначаются бытовые и специфически национальные слова и обороты, не имеющие эквивалентов в быту, а следова- ельно, и в языках других стран1, и слова из национального быта, которых нет в других языках, потому что нет тих предметов и явлений в других странах»2. Вл. Рос-лье вИдИТ в реалиях «иноязычные слова, которые обозначают понятия, предметы, явления, ..не бытующие в обиходе того народа, на язык которого произведение переводится»3, т. е. рассматривает их с точки зрения ПЯ, а в К.ЛЭ дает уже значительно более развернутую дефиницию, выходящую даже за рамки теории перевода (поскольку толкуется реалия вообще, как понятие): «Реалия.. — предмет, понятие, явление, характерное для истории, культуры, быта, уклада того или иного народа, страны, не встречающееся у других народов; Р. — также слово, обозначающее такой предмет, понятие, явление; также словосочетание (обычно — фразеологизм, пословица, поговорка, присловие, включающие такие слова)». Некоторые авторы, принимая реалию как «реалию-предмет», не толкуют особо «реалию-слово». А. В. Федоров пишет о словах (не давая им никакого названия), «обозначающих реалии общественной жизни и материального быта»4, т.е. таких, которые обозначают «чисто местное явление, которому нет соответствия в быту и в понятиях другого народа»5, а в другом месте6 предлагает обозначать их как «названия реалий» или «слова-реалии»; Я- И. Рецкер говорит о «безэквивалентной» лексике, представляющей собой «прежде всего обозначение реалий, характерных для страны ИЯ и чуждых другому языку и иной действительности»7. В таком же духе толкуют реалии Г. В. Чернов8 и А. Д. Швейцер9, первый — как экзотическую, второй — как безэквивалентную лексику. Довольно широко охватывающая, но не особенно 1 Для внесения ясности нужно оговориться: во-первых, в большинстве работ материал о реалиях не занимает центрального места, так что нельзя и требовать от них исчерпывающих дефиниций; во-вторых, исходя из других критериев, многие авторы дают реалиям другие наименования («БЭЛ», «экзотическая лексика»), причем нельзя ожидать совпадения определений; в-третьих, мы приводим определения не только теоретиков перевода, но и других специалистов, которые, естественно, толкуют понятие с учетом своей специальности; наконец, в-четвертых, на характере дефиниций не могла не отразиться и заметная эволюция во взглядах на реалии со времен первых публикаций. 2Левицкая Т. Р., Фитерман А. М. Теория и практика перевода. М.: Изд. лит. на иностр. яз., 1963, с. 116. 3 В а и с б у р д М. Л. Указ, соч., с. 98. 44 'Соболев Л. Н. Пособие по переводу с русского языка на французский, с. 281. 2Соболев Л. Н. О переводе образа образом, с. 290. 3 Россельс Вл. Перевод и национальное своеобразие подлинника, с. 169. Федоров А. В. Основы общей теории перевода, с. 175. * Там же, с. 160. См. рецензию на книгу Л. С. Бархударова «Язык и перевод». — ТП, 1977, № 14, с 131 ; Р е ц к е р Я. И. Указ, соч., с. 58. Чернов Г. В. К вопросу о передаче безэквивалентной лексики Ж* пеРев°Де советской публицистики на английский язык, с. 223— Швейцер А. Д. Перевод и лингвистика, с. 250 («предметов или явлений, связанных с историей, культурой, экономикой и бытом»). 45 четкая дефиниция «безэквивалентной лексики», которую Е. М. Верещагин и В. Г. Костомаров приводят в первом издании своей работы ', не фигурирует во втором издании, где на основе примеров отмечается только, что эти слова «отражают советскую действительность и культуру, т. е. именно их лексическим понятиям присущ своеобразный, специфический культурный компонент»2 и что они «не имеют смысловых соответствий в системе содержаний, свойственных другому языку; их существование в конечном итоге объясняется расхождением двух культур»3. У В. П. Беркова «под экзотизмом., подразумевается употребляемое в данном конкретном языке слово, обозначающее реалию — явление быта, социальных отношений, природы и т. п., — специфическую для иного языкового коллектива и чуждую для данного языкового коллектива»4, но также и «реалии, которые ранее были характерны для жизни данного языкового коллектива, но которые впоследствии исчезли», а также «кальки», поскольку «экзотизмы выделяются именно по признаку чуждости обозначаемого ими понятия для данного коллектива»5. Здесь особенно важно указание на временной фактор (намек и на исторические реалии), а также подчеркнутое значение элемента чуждости, весьма характерного для «чужих реалий». Очень сжатую дефиницию реалий дает Л. С. Бархударов: «слова, обозначающие предметы, понятия и ситуации, не существующие в практическом опыте людей, говорящих на другом языке»6, развивая ее дальше путем перечисления возможных референтов («предметы материальной и духовной культуры..», например, «блюда национальной кухни», виды «народной одежды и обуви», «народных танцев», «политические учреждения и общественные явления» и т.д.), аналогичного резюме перечисления объектов в нашей работе (1960); с нашей постановкой вопроса совпадает и причисление группы реалий к безэквивалентной лексике в качестве ее подгруппы. 1 Верещагин Е. М., Костомаров В. Г. Язык и культура. М.: Изд. МГУ, 1973, с. 53. 2 Верещагин Е. М., Костомаров В. Г. Указ. соч. Изд. 2-е, с. 71—72. 3 Там же, с. 73. 4 Берков В. П. Указ, соч., с. 109. 5 Там же, с. 111. • ...;,.;;- .-••-• 6 Бархударов Л. С. Указ, соч., с. 95. м ." • : жүктеу/скачать 2,37 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|