Психиатрия предисловие ко второму изданию
жүктеу/скачать 6,74 Mb.
|
Гиляровский Психиатрия
| Рис. 100. Почерк больного белой горячкой
Рис. 101. Особенности дрожания больного белой горячкой. Нижняя линия проведена здоровым. При соматическом исследовании часто находят расширение сердца, учащенный пульс, белок в моче, иногда индикан и уробилин. Температура тела нередко бывает повышена на несколько десятых, а в некоторых случаях может доходить до 38 и даже до 40° (delirium tremens febrile). В большинстве случаев болезнь через 3—4 дня, иногда несколько более, оканчивается выздоровлением. Обычно наступает сон, по пробуждении от которого больной оказывается спокойным, сознательным и свободным от галлюцинаций. Такой исход наступает даже в случаях, когда не прекращается употребление вина. Выздоровление может быть ускорено снотворными. Сравнительно редким, но возможным исходом является смерть, обычно наступающая от ослабления деятельности сердца. В некоторых случаях, несмотря на прояснение сознания и исчезновение галлюцинаций, довольно долго, в течение нескольких дней или даже нескольких недель, могут высказываться отдельные бредовые идеи, являющиеся отражением галлюцинаторных переживаний. Такой резидуальный бред обычно понемногу стушевывается. Бывают случаи, когда по истечении обычного срока не наступает выздоровления, а галлюцинации, хотя несколько и уменьшаются, но не проходят и продолжаются долгое время. Вместе с тем наступает некоторая перемена в их характере, причем на первый план начинают выдвигаться галлюцинации слуха. В таких случаях говорят о затяжной белой горячке или применяют более употребительное обозначение— алкогольный галлюциноз (термин «галлюциноз» принадлежит Вернике). Нельзя однако думать, что речь идет только о более длительном течении тех же расстройств, так как имеется разница и в их структуре. Помимо галлюцинаций наблюдаются и бредовые идеи, главным образом преследования, почему Крепелин для этих случаев предлагает название алкогольное галлюцинаторное помешательство. Как и белой горячке, этому заболеванию могут предшествовать отдельные явления из числа тех, что вообще наблюдаются у алкоголиков, именно общее беспокойство, отдельные галлюцинации. Начало болезни не всегда острое. В картине заболевания на первом плане стоят галлюцинации, главным образом слуха. Больной слышит шум, крики, оружейную стрельбу, какие-то голоса, слышит разговор про себя каких-то лиц; иногда это диалоги, в которых обсуждаются все действия больного; большею частью его бранят, приписывают ему различные ошибки, допущенные в жизни; обвиняют его в различных преступлениях, голоса грозят ему убийством, заключением в тюрьму, иногда голоса обращаются непосредственно к нему: «Выходи, все равно от нас никуда не спрячешься, твой час настал» и т. п. Реже бывают зрительные и обонятельные галлюцинации: видятся какие-то фигуры, какие-то подозрительные лица, которые останавливаются перед окном, слышится неприятный запах. В содержании галлюцинаций преобладают неприятные для больного темы, но иногда он слышит и сочувственные ему голоса; например он слышит: «Его все-таки нужно пожалеть, беднягу, не все же он один виноват, он такой труженик». Бывает так, что между врагами и его защитниками происходят длинные дебаты; встречаются такие случаи, когда неприятные голоса слышатся с одной стороны или даже только одним ухом, например левым, а ободряющие—с другой. Больной, сохраняя ясность сознания и способность ориентировки в окружающем, начинает высказывать бредовые идеи преследования; он приходит к убеждению, что есть какие-то люди, которые преследуют его, хотят опозорить, обвинить в государственном преступлении, засудить его за воровство, в котором он не виноват. Бред связывается с кем-либо из окружающих или больной высказывает предположение о существовании какой-то шайки злоумышленников, контрреволюционеров, грабителей. Настроение больного часто тревожное, и это несомненно находится в связи с преобладающим характером галлюцинаций; иногда же оно носит печать того тяжелого грубого юмора, который свойственен вообще алкоголикам. Как при белой горячке, нередко бывает, что галлюцинации, напоминая собой кино, как бы имеют целью подсмеяться над больным, вышутить его, подразнить. На поведение больного галлюцинаторные переживания оказывают влияние, но далеко не в той степени, как это бывает при белой горячке. В соответствии с этим больные не обнаруживают особенного беспокойства, но к ночи состояние как правило ухудшается, и сон бывает тревожный. Аппетит также расстраивается, в результате чего обычно наступает значительное падение в весе. Длительность алкогольного галлюциноза обычно измеряется неделями, реже—месяцами. Большею частью наблюдается выздоровление, которое наступает постепенно. В некоторых случаях, хотя острые явления болезни стихают, и галлюцинации становятся менее интенсивны, все же выздоровление не наступает, и все больше развиваются симптомы слабоумия. Иногда говорят при этом о галлюцинаторном слабоумии пьяниц. От алкогольного галлюциноза не легко отграничить близко стоящую к нему форму алкогольного расстройства—алкогольную паранойю, или параноидную форму алкогольного помешательства. В этих случаях с самого начала на первый план выдвигаются бредовые идеи преследования, содержание которых черпается главным образом из галлюцинаторных переживаний. Иногда при этом наблюдается наклонность к систематизации, и нередко выступает особая фантастичность бреда. Больного в течение 3 дней мучают всевозможными способами; в подвале убито несколько миллионов людей, для того чтобы наделать из человечьего мяса колбас; больному привили сифилис, в пищу кладут ему различные яды; на него действуют электрическим током. Идеи преследования перемешиваются с бредом величия. Больной назначен первым правителем, он будет управлять пятью земными шарами, должен получить колоссальное наследство, жениться на знаменитой красавице. Сознание и ориентировка более или менее сохраняются. Такое состояние может длиться годами, причем не исключается возможность настолько значительного улучшения, что больной может быть выписан в семью и даже заниматься какой-либо работой. В других случаях все явления остаются стационарными в течение долгого ряда л¨т, после чего развивается ясно выраженная картина слабоумия. Эти случаи во многих отношениях близко стоят к параноидной форме шизофрении, что впрочем можно сказать относительно хронического алкогольного галлюциноза вообще. В особенности нелегко отграничение от тех случаев шизофрении, которые начинаются картиной белой горячки, причем в дальнейшем вместе со стушевыванием собственно алкогольных симптомов все больше вырисовывается картина шизофрении. Блейлер вообще думает, что приблизительно 10 % всех алкогольных психозов имеют шизофреническую основу. Но несомненно существование затяжных алкогольных психозов, в том числе и со сложным бредом преследования, не имеющих никакого отношения к шизофрении. Все же нужно отметить, что в генезе алкогольных расстройств помимо отравления и самоотравления играют роль и другие моменты. Иначе нечем было бы объяснить, почему в одних случаях, как бы ни было продолжительно злоупотребление спиртными напитками, всю жизнь не наблюдается белой горячки, и дело ограничивается только явлениями хронического алкоголизма. Должны быть также какие-нибудь причины, почему в одних случаях белая горячка, хотя бы повторялась в течение жизни десятки раз, всегда заканчивается выздоровлением, в других же сразу принимает затяжной характер, а в третьих—развивается картина параноидного бреда. Если возможны комбинированные формы с шизофренией, то, естественно, нужно думать, что может иметь место комбинирование алкогольных симптомов с явлениями, относящимися к какому-нибудь другому заболеванию, причем может измениться и самое течение алкогольного психоза. Шотцен относительно происхождения алкогольного галлюциноза думает об участии особого дегенеративного предрасположения и возможности комбинирования алкогольных расстройств с истерией и артериосклерозом. Гольдштейн большое значение приписывает тому же артериосклерозу и позднему возрасту, Бонгеффер предполагает наличность особого параноидного предрасположения, В частности для объяснения, почему в одних случаях развивается белая горячка, а в других—хронический алкоголизм, он высказывает предположение, что последний развивается у таких алкоголиков, у которых в силу особенностей врожденного склада преимущественную роль играют слуховые, а не зрительные представления. Несомненно нужно думать об известном значении конституциональных моментов, но в конце концов вопрос остается невыясненным. жүктеу/скачать 6,74 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|