Пусть будут приключенья''

uncomfortable.
холодно и неуютно.
The first question of course was, how to get dry
again: they had a consultation about this, and after
a few minutes it seemed quite natural to Alice to
find herself talking familiarly with them, as if she
had known them all her life. Indeed, she had quite
a long argument with the Lory, who at last turned
sulky, and would only say, 'I am older than you, and
must know better'; and this Alice would not allow
without knowing how old it was, and, as the Lory
positively refused to tell its age, there was no more
to be said.
Прежде всего, конечно, нужно было решить,
как поскорее высохнуть. Стали держать совет.
Не прошло и нескольких минут, как Алиса уже
чувствовала себя так, словно знала их всех
целый век. Она даже поспорила с
Попугайчиком Лори, который надулся и только
твердил: — Я старше, чем ты, и лучше знаю,
что к чему! Алиса потребовала, чтобы он
сказал, сколько ему лет, но Попугайчик
решительно отказался. На том спор и
кончился.
At last the Mouse, who seemed to be a person of
authority among them, called out, 'Sit down, all of
you, and listen to me! I'LL soon make you dry
enough!' They all sat down at once, in a large ring,
with the Mouse in the middle. Alice kept her eyes
anxiously fixed on it, for she felt sure she would
catch a bad cold if she did not get dry very soon.
Наконец Мышь, к которой все относились с
почтением, закричала: — Садитесь, все
садитесь и слушайте. Вы у меня вмиг
высохнете! Все послушно уселись в круг, а
Мышь стала посредине. Алиса не отрывала от
нее глаз — она знала, что если тут же не
высохнет, ей грозит сильная простуда.
'Ahem!' said the Mouse with an important air, 'are
you all ready? This is the driest thing I know.
Silence all round, if you please! "William the
Conqueror, whose cause was favoured by the pope,
was soon submitted to by the English, who wanted
leaders, and had been of late much accustomed to
usurpation and conquest. Edwin and Morcar, the
earls of Mercia and Northumbria—"'
— Гхе-гхе! — откашлялась с важным видом
Мышь. — Все готовы? Тогда начнем. Это вас
мигом высушит! Тишина! ``Вильгельм
Завоеватель с благословения папы римского
быстро добился полного подчинения
англосаксов, которые нуждались в твердой
власти и видели на своем веку немало
несправедливых захватов трона и земель.
Эдвин, граф Мерсии, и Моркар, граф
Нортумбрии...''
'Ugh!' said the Lory, with a shiver.
— Д-да! — сказал Попугайчик и содрогнулся.
'I beg your pardon!' said the Mouse, frowning, but
very politely: 'Did you speak?'
— Простите, — спросила, нахмурясь, Мышь с
чрезмерной учтивостью, — вы, кажется, что-то
сказали?
'Not I!' said the Lory hastily.
— Нет-нет, — поспешно ответил Попугайчик.
'I thought you did,' said the Mouse. '—I proceed.
"Edwin and Morcar, the earls of Mercia and
Northumbria, declared for him: and even Stigand,
the patriotic archbishop of Canterbury, found it
advisable—"'
— Значит, мне показалось,—заметила Мышь.—
Итак, я продолжаю. ``Эдвин, граф Мерсии, и
Моркар, граф Нортумбрии, поддержали
Вильгельма Завоевателя, и даже Стиганд,
архиепископ Кентерберийский, нашел это
благоразумным...''
'Found WHAT?' said the Duck.
— Что он нашел? — спросил Робин Гусь.
'Found IT,' the Mouse replied rather crossly: 'of
course you know what "it" means.'
— ``...нашел это'',—ответила Мышь.—Ты что,
не знаешь, что такое ``это''?
'I know what "it" means well enough, when I find a
— Еще бы мне не знать, — ответил Робин Гусь.

thing,' said the Duck: 'it's generally a frog or a
worm. The question is, what did the archbishop
find?'
— Когда я что-нибудь нахожу, это обычно
бывает лягушка или червяк. Вопрос в том, что
же нашел архиепископ?
The Mouse did not notice this question, but
hurriedly went on, '"—found it advisable to go with
Edgar Atheling to meet William and offer him the
crown. William's conduct at first was moderate. But
the insolence of his Normans—" How are you
getting on now, my dear?' it continued, turning to
Alice as it spoke.
Мышь не удостоила его ответом и торопливо
продолжала: — ``...нашел это благоразумным и
решил вместе с Эдгаром Этелингом
отправиться к Вильгельму и предложить ему
корону. Поначалу Вильгельм вел себя очень
сдержанно, но наглость его воинов
нормандцев...'' Ну как, милочка, подсыхаешь?
— спросила она Алису.
'As wet as ever,' said Alice in a melancholy tone: 'it
doesn't seem to dry me at all.'
— С меня так и льет, — ответила Алиса
печально. —Я и не думаю сохнуть!
'In that case,' said the Dodo solemnly, rising to its
feet, 'I move that the meeting adjourn, for the
immediate adoption of more energetic remedies—'
— В таком случае, — провозгласил Додо, — я
предлагаю принять резолюцию о немедленном
роспуске собрания с целью принятия самых
экстренных мер для скорейшего...
'Speak English!' said the Eaglet. 'I don't know the
meaning of half those long words, and, what's
more, I don't believe you do either!' And the Eaglet
bent down its head to hide a smile: some of the
other birds tittered audibly.
— Говорите по-человечески, — сказал Орленок
Эд. — Я и половины этих слов не знаю! Да и
сами вы, по-моему, их не понимаете. И
Орленок отвернулся, чтобы скрыть улыбку.
Птицы громко захихикали.
'What I was going to say,' said the Dodo in an
offended tone, 'was, that the best thing to get us
dry would be a Caucus-race.'
— Я хотел сказать, — обиженно проговорил
Додо, — что нужно устроить Бег по кругу.
Тогда мы вмиг высохнем!
'What IS a Caucus-race?' said Alice; not that she
wanted much to know, but the Dodo had paused as
if it thought that SOMEBODY ought to speak, and
no one else seemed inclined to say anything.
— А что это такое? — спросила Алиса. Сказать
по правде, ее это не очень интересовало, но
Додо многозначительно молчал — видно, ждал
вопроса. И, так как все тоже молчали,
пришлось спрашивать Алисе.
'Why,' said the Dodo, 'the best way to explain it is
to do it.' (And, as you might like to try the thing
yourself, some winter day, I will tell you how the
Dodo managed it.)
— Чем объяснять, — сказал Додо, — лучше
показать! (Может, и ты захочешь как-нибудь
зимой сыграть в эту игру? В таком случае я
расскажу тебе, что делал Додо).
First it marked out a race-course, in a sort of circle,
('the exact shape doesn't matter,' it said,) and then
all the party were placed along the course, here
and there. There was no 'One, two, three, and
away,' but they began running when they liked, and
left off when they liked, so that it was not easy to
know when the race was over. However, when they
had been running half an hour or so, and were
quite dry again, the Dodo suddenly called out 'The
race is over!' and they all crowded round it,
panting, and asking, 'But who has won?'
Сначала он нарисовал на земле круг. Правда,
круг вышел не очень-то ровный, но Додо
сказал: — Правильность формы
несущественна! А потом расставил всех без
всякого порядка по кругу. Никто не подавал
команды — все побежали, когда захотели.
Трудно было понять, как и когда должно
кончиться это состязание. Через полчаса,
когда все набегались и просохли, Додо вдруг
закричал: — Бег закончен! Все столпились
вокруг него и, тяжело дыша, стали
спрашивать: — Кто же победил?

This question the Dodo could not answer without a
great deal of thought, and it sat for a long time
with one finger pressed upon its forehead (the
position in which you usually see Shakespeare, in
the pictures of him),while the rest waited in
silence. At last the Dodo said, 'EVERYBODY has
won, and all must have prizes.'
На этот вопрос Додо не мог ответить, не
подумав как следует. Он застыл на месте,
приложив ко лбу палец (в такой позе обычно
изображают Шекспира, помнишь?),и
погрузился в размышления. А все стояли
вокруг и молча ждали. Наконец, Додо
произнес: — Победители все! И каждый
получит награду!
'But who is to give the prizes?' quite a chorus of
voices asked.
— А кто же их будет раздавать?—спросили все
хором.
'Why, SHE, of course,' said the Dodo, pointing to
Alice with one finger; and the whole party at once
crowded round her, calling out in a confused way,
'Prizes! Prizes!'
— Она, конечно, — ответил Додо, ткнув
пальцем в Алису. Все окружили Алису и
наперебой закричали: — Награды! Награды!
Раздавай награды!
Alice had no idea what to do, and in despair she put
her hand in her pocket, and pulled out a box of
comfits, (luckily the salt water had not got into
it),and handed them round as prizes. There was
exactly one a-piece all round.
Алиса растерялась. В замешательстве она
сунула руку в карман—и вытащила оттуда
пакетик цукатов. (К счастью, слезы их не
размочили). Она раздала их собравшимся —
каждому по цукату, только-только хватило.
'But she must have a prize herself, you know,' said
the Mouse.
— Но она ведь тоже заслужила награду, —
сказала Мышь.
'Of course,' the Dodo replied very gravely. 'What
else have you got in your pocket?' he went on,
turning to Alice.
— Конечно, — подхватил важно Додо. И,
повернувшись к Алисе, спросил: — У тебя
осталось что-нибудь в кармане?
'Only a thimble,' said Alice sadly.
— Нет, — отвечала Алиса грустно. — Только
наперсток.
'Hand it over here,' said the Dodo.
— Давай его сюда! — приказал Додо.
Then they all crowded round her once more, while
the Dodo solemnly presented the thimble, saying
'We beg your acceptance of this elegant thimble';
and, when it had finished this short speech, they all
cheered.
Тут все снова столпились вокруг Алисы, а Додо
торжественно подал ей наперсток и сказал: —
Мы просим тебя принять в награду этот
изящный наперсток! Эта краткая речь была
встречена общими рукоплесканиями.
Alice thought the whole thing very absurd, but they
all looked so grave that she did not dare to laugh;
and, as she could not think of anything to say, she
simply bowed, and took the thimble, looking as
solemn as she could.
Алисе вся эта церемония показалась очень
смешной, но вид у всех был такой серьезный,
что она не посмела засмеяться. Она хотела
ответить на речь Додо, но не могла ничего
придумать и только чинно поклонилась и взяла
наперсток.
The next thing was to eat the comfits: this caused
some noise and confusion, as the large birds
complained that they could not taste theirs, and the
small ones choked and had to be patted on the
back. However, it was over at last, and they sat
down again in a ring, and begged the Mouse to tell
Все принялись за угощение. Поднялся
страшный шум и переполох. Большие птицы
мигом проглотили свои цукаты и начали
жаловаться, что и распробовать их не успели.
А у птичек поменьше цукаты застряли в горле
— пришлось хлопать их по спине. Наконец, все
поели, уселись опять в круг и попросили Мышь

them something more.
рассказать им еще что-нибудь.
'You promised to tell me your history, you know,'
said Alice, 'and why it is you hate—C and D,' she
added in a whisper, half afraid that it would be
offended again.
— Вы обещали рассказать нам свою историю,
— сказала Алиса. — И почему вы ненавидите...
К и С. Последнюю фразу она произнесла
шепотом, боясь, как бы не обидеть Мышь
снова.
'Mine is a long and a sad tale!' said the Mouse,
turning to Alice, and sighing.
— Это очень длинная и грустная история, —
начала Мышь со вздохом. Помолчав, она вдруг
взвизгнула: — Прохвост!
'It IS a long tail, certainly,' said Alice, looking down
with wonder at the Mouse's tail; 'but why do you
call it sad?' And she kept on puzzling about it while
the Mouse was speaking, so that her idea of the
tale was something like this:—
— Про хвост? — повторила Алиса с
недоумением и взглянула на ее хвост. —
Грустная история про хвост? И, пока Мышь
говорила, Алиса все никак не могла понять,
какое это имеет отношение к мышиному
хвосту. Поэтому история, которую рассказала
Мышь, выглядела в ее воображении вот так:
'Fury said to a 
mouse, That he 
met in the 
house, 
"Let us 
both go to 
law: I will 
prosecute 
YOU.—Come, 
I'll take no 
denial; We 
must have a 
trial: For 
really this 
morning I've 
nothing 
to do." 
Said the 
mouse to the 
cur, "Such 
a trial, 
dear Sir, 
With 
no jury 
or judge, 
would be 
wasting 
our 
breath." 
"I'll be 
judge, I'll 
be jury," 
Said 
Цап-царап 
сказал мыш- 
ке: Вот ка- 
кие делиш- 
ки, мы пой- 
дем с то- 
бой в суд, 
я тебя 
засужу. 
И не смей 
отпираться, 
мы должны 
расквитаться, 
потому что 
все утро 
я без дела 
сижу. 
И на это 
нахалу 
мышка так 
отвечала: 
Без суда 
и без след- 
ствия, 
сударь, дел 
не ведут. — 
Я и суд, 
я и след- 
ствие, — 
Цап-царап 
ей ответ- 
ствует. — 

cunning 
old Fury: 
"I'll 
try the 
whole 
cause, 
and 
condemn 
you 
to 
death."'
Присужу 
тебя к 
смер- 
ти я. 
Тут 
тебе 
и ка- 
пу- 
т.
'You are not attending!' said the Mouse to Alice
severely. 'What are you thinking of?'
— Ты не слушаешь! —строго сказала Алисе
Мышь.
'I beg your pardon,' said Alice very humbly: 'you
had got to the fifth bend, I think?'
— Нет, почему же, — ответила скромно Алиса.
— Вы дошли уже до пятого завитка, не так ли?
'I had NOT!' cried the Mouse, sharply and very
angrily.
— Глупости! — рассердилась Мышь. — Вечно
всякие глупости! Как я от них устала! Этого
просто не вынести!
'A knot!' said Alice, always ready to make herself
useful, and looking anxiously about her. 'Oh, do let
me help to undo it!'
— А что нужно вынести? — спросила Алиса.
(Она всегда готова была услужить). —
Разрешите, я помогу!
'I shall do nothing of the sort,' said the Mouse,
getting up and walking away. 'You insult me by
talking such nonsense!'
— И не подумаю! —сказала обиженно Мышь,
встала и пошла прочь. — Болтаешь какой-то
вздор! Ты, верно, хочешь меня оскорбить!
'I didn't mean it!' pleaded poor Alice. 'But you're so
easily offended, you know!'
— Что вы! — возразила Алиса. — У меня этого
и в мыслях не было! Просто вы все время
обижаетесь.
The Mouse only growled in reply.
Мышь в ответ только заворчала.
'Please come back and finish your story!' Alice
called after it; and the others all joined in chorus,
'Yes, please do!' but the Mouse only shook its head
impatiently, and walked a little quicker.
— Прошу вас, не уходите!—крикнула ей вслед
Алиса.—Доскажите нам вашу историю! И все
хором поддержали ее: — Да-да, не уходите! Но
Мышь только мотнула нетерпеливо головой и
побежала быстрее.
'What a pity it wouldn't stay!' sighed the Lory, as
soon as it was quite out of sight; and an old Crab
took the opportunity of saying to her daughter 'Ah,
my dear! Let this be a lesson to you never to lose
YOUR temper!' 'Hold your tongue, Ma!' said the
young Crab, a little snappishly. 'You're enough to
try the patience of an oyster!'
— Как жаль, что она не пожелала остаться! —
вздохнул Попугайчик Лори, как только она
скрылась из виду. А старая Медуза сказала
своей дочери: — Ах, дорогая, пусть это
послужит тебе уроком! Нужно всегда держать
себя в руках! — Попридержите-ка лучше язык,
маменька, — отвечала юная Медуза с легким
раздражением. — Не вам об этом говорить. Вы
даже устрицу выведете из терпения!
'I wish I had our Dinah here, I know I do!' said
Alice aloud, addressing nobody in particular. 'She'd
soon fetch it back!'
— Вот бы сюда нашу Дину! — сказала громко
Алиса, не обращаясь ни к кому в отдельности.
— Она бы вмиг притащила ее обратно!

'And who is Dinah, if I might venture to ask the
question?' said the Lory.
— Позвольте вас спросить: кто эта Дина? —
поинтересовался Лори.
Alice replied eagerly, for she was always ready to
talk about her pet: 'Dinah's our cat. And she's such
a capital one for catching mice you can't think! And
oh, I wish you could see her after the birds! Why,
she'll eat a little bird as soon as look at it!'
Алиса всегда была рада поговорить о своей
любимице. — Эта наша кошка, — отвечала она
с готовностью. — Вы даже представить себе не
можете, как она ловит мышей! А птиц как
хватает! Раз — и проглотила, даже косточек не
оставила!
This speech caused a remarkable sensation among
the party. Some of the birds hurried off at once:
one old Magpie began wrapping itself up very
carefully, remarking, 'I really must be getting
home; the night-air doesn't suit my throat!' and a
Canary called out in a trembling voice to its
children, 'Come away, my dears! It's high time you
were all in bed!' On various pretexts they all moved
off, and Alice was soon left alone.
Речь эта произвела на собравшихся глубокое
впечатление. Птицы заторопились по домам.
Старая Сорока начала кутаться в шаль. —
Пойду-ка я домой! — сказала она. — Ночной
воздух вреден моему горлу. А Канарейка стала
кликать дрожащим голоском своих детишек: —
Идемте-ка домой, мои дорогие! Вам давно пора
в постель! Вскоре под разными предлогами все
разошлись по домам, и Алиса осталась одна.
'I wish I hadn't mentioned Dinah!' she said to
herself in a melancholy tone. 'Nobody seems to like
her, down here, and I'm sure she's the best cat in
the world! Oh, my dear Dinah! I wonder if I shall
ever see you any more!' And here poor Alice began
to cry again, for she felt very lonely and low-
spirited. In a little while, however, she again heard
a little pattering of footsteps in the distance, and
she looked up eagerly, half hoping that the Mouse
had changed his mind, and was coming back to
finish his story.
— И зачем это я заговорила о Дине! —грустно
подумала Алиса. — Никому она здесь не
нравится! А ведь лучше кошки не сыщешь! Ах,
Дина, милочка! Увижу я тебя когда-нибудь или
нет? Тут бедная Алиса снова заплакала — ей
было так грустно и одиноко. Немного спустя
снова послышался легкий звук шагов. Она
оглянулась. Может, это Мышь перестала
сердиться и пришла, чтобы закончить свой
рассказ?

жүктеу/скачать 491,17 Kb.

Достарыңызбен бөлісу: