концепции.
Но, с другой стороны, она, сосредоточивая внимание рус
ских книжников на переводах, удаляла от их внимания тексты на языке
оригинала и не переведенные. В-третьих, спустя столетия, именно из-за
Кирилл
о-мефодиевской традиции
встал вопрос
о
«правильности» пере
водов, о необходимости как новых переводов, так и отказа от старых как
неправильных. Именно кирилло-мефодиевская традиция находилась в
основании деятельности царя Алексея Михайловича, патриарха Никона
и самой сути раскола, изменивших всю русскую историю, и окончатель
но разъединивших Русь и Византию.
Таким образом, мы можем отметить, что проблема сохранения на
циональной самобытности в христианской мысли имеет две параллельно
развивающиеся тенденции: с одной стороны, влияние более развитой
культурной традиции стимулирует раскрытие потенциальных возмож
ностей молодой культуры (как это было по отношению к Руси), а с дру
гой - лояльность политическая, религиозная и культурная вела к форми
рованию самостоятельности новообращенных народов и к отделению, а
иногда - отстранению от источника новых культурных ориентаций (как
это и произошло по отношению к Византии).
ИДЕИ ФИЛОСОФИЙ КУЛЬТУРЫ
в РОМАНЕ Г. ГЕССЕ «ИГРА В БИСЕР»
А.А. Казаков
В «И ф е в бисер» Г. Гессе путь преодоления общекультурного кри
зиса моделировался на примере отдельного человека - писатель вновь
использует метод, вьфаботанный в «Степном волке». В «Закате Европы»
О. Шпенглера, образующем мировоззренческий подтекст «Степного
волка», выдвинут тезис, согласно которому каждая культура имеет свою
душу, индивидуальность. Герой в «Степном волке» должен пройти через
глубины хаоса, иначе говоря, собственного бессознательного. Это же
должна осуществить вся европейская культура. Именно в глубинах бес
сознательного, по Юнгу (ещё один мировоззренческий ориентир Гессе),
происходит индивидуация, обретение личности. А ведь именно обрете
ние новой индивидуальности культуры предполагает Гессе, вслед за
Шпенглером.
Итак, культура моделируется Гессе, во-первых, как личность. Лич
ность должна вынести из глубин бессознательного вновь обретённые
добро и зло. Здесь Гессе использует по-своему понятую психоаналити
ческую концепцию «сублимации». Миссия духа, по мнению Гессе, -
сублимация, то есть выработка высокого, очищение вечного, затерянно
го в хаосе жизни'. Средство такого рода очищения - юмор, иф а, «смех
бессмертных».
Герман Гессе публикует роман «Игра в бисер» в 1943 году, в воен
ное время. Казалось бы, Гессе дистанцируется от того, что происходит в
‘ Это понимание «сублимации» сформулировано Гессе в статье: Гессе Г. Ху
дожник и психоанализ (1918) // Называть вещи своими именами: М.: Прогресс,
1986. С. 399-403.
реальности, создавая условный, стилизованный мир, страну игроков. Но
на самом деле Гессе в своём романе пытается понять глубинную сущ
ность того «Заката Европы», «нового средневековья», культурного кри
зиса, который привёл к войне. Касталия, сообщество игры в бисер воз
никает в тот момент, когда человечество понимает, что всё распадётся
без сохранения чистой духовности, казалось бы бесполезной в мире
прагматического интереса. По мысли Гессе, без специфического духов
ного труда интеллигенции, осуществляющей функцию сублимации (в
гессевском понимании), сохраняющей представление о вечном, невоз
можно ничто, даже рыночная цивилизация, мир корысти и пользы.
Прежде чем до конца раскрыть суть понимания этой темы у Гессе,
нужно упомянуть о том, что здесь Гессе касается одной из важнейших
проблем XX века, или точнее пучка - проблем, поднятых в поэзии, в той
ветви постсимволизма, которую В.И. Тюпа называет неотрадициона
лизмом (русский акмеизм, итальянский герметизм, Т.С. Элиот, Р. Фрост,
поздний Б. Пастернак, И. Бродский), в философии - в феноменологиче
ской герменевтике (М. Бахтин, Х.-Г. Гадамер) и т.д.
Все они ещё раз пытаются понять, является ли духовный труд пус
той игрой, жизнью в башне из слоновой кости, изящным времяпровож
дением. Действительно, вечные ценности бесполезны в мире прагмэти-
ки. Но служение им вовсе не превращает искусство в салонный эсте
тизм. Это дело серьёзнейшее - ставится на карту сама жизнь (это обрек
ло герметистов и акмеистов на репрессии со стороны фашистов и боль
шевиков, сделало Гессе изгоем на собственной родине). М. Мамарда-
швили, который, как известно, очень интересовался этой традицией ис
кусства и философствования (которую он называл «героической» ) и в
определённом смысле продолжал её, так реконструировал структуру
служения вечным ценностям. Размышления о Боге, о смерти (и о других
феноменах такого же порядка) практически бесполезны, они не дадут
результата даже и в сфере чистого познания (всё равно суть этих фено
менов не будет постигнута); но только размышляя об этом, сохраняя эти
^ Мамардашвили М.К. Психологическая топология пути. СПб.: Изд-во РХГИ //
Нева. 1997.
вопросы в своём сознании, человек впервые становится человеком^.
Точно так же и культура впервые становится культурой.
Существование Касталии позволяет людям будущего из романа
Гессе сохранить духовность на земле (пусть и в условиях, не в подлин
ном смысле земных, несколько искусственных, очищенных, утопиче
ских - но на этом пути удалось добитбся успеха).
Итак, культура, во-вторых, феномен, существующий благодаря по
стоянной актуализации вечных смыслов.
Для всего этого направления характерно чувство, что наступило
время культурной старости, что в культуре сказано всё, что могло быть
сказано; всё остальное будет лишь повторением, Ш
1
татой'' (вспомним
запрет на творчество в Касталии, цитатный принцип самой Ифы). Раз
мышляя, насколько оправданны такого рода «повторения», представите
ли этой культурной тенденции приходят к мысли, что нужно просто из
менить отношение к творчеству, к традиции - все беды от неправильно
го отношения к ним.
Задача человека культуры не в том, чтобы создать культуру заново
(как считают художники новейшего времени - от романтизма до аван
гарда), а в том, чтобы в нём она продолжала жить и в этом веке (в его
творчестве, в его жизни). Нужно продолжать духовную
Достарыңызбен бөлісу: |