1
Журавлева, Зоя. островитяне / Зоя Журавлева // островитяне. Повести. – Л. : Сов.
писатель. – 1981. – С. 75.
2
там же. – С. 182.
3
там же. – С. 45.
4
там же. – С. 45.
5
там же. – С. 193.
6
там же. – С. 28.
33
нуло солнце, бледное, как омлет. Из окна узла
связи, лениво звеня, сыпались на улицу стекла,
какие остались»
7
.
Мощь природного явления вызывает у автора
очень сильные и неоднозначные ощущения. Зем-
летрясение – это не только страх, не только смя-
тение, не только разрушение, это еще и потрясе-
ние от «своеволия природы», которая граничит с
«первозданной, дочеловеческой красотой»
8
зем-
ли. У автора рождается восхитительная метафо-
ра, которая передает образ природного события,
каким его представляет и сама писательница, и
на короткий миг ее героиня. Сказочный сильный
своенравный необузданный строптивый конь в
непокорном страстном движении – вот что видит-
ся автору в стихии природы. «Тут поперек ей, на-
перерез и к горам, всхрапывая, пронесся конь из
детской сказки, давно забытой. Но она узнала его:
сказочный конь. Ноги его были высоки, пружин-
но напряжены, грива стояла вверх резко, морда
была трагически вытянута, и ярко летел сзади
хвост, будто отлитый из горячего металла. Перво-
зданную, дочеловеческую какую-то красоту зве-
ря вдруг ощутила в тот миг Клара Михайловна
вместо страха. И даже – вместо ответственности
за свой коллектив. Но это было один только миг,
меньше мига. Она успела еще удивиться – откуда
же дикий конь посреди поселка?»
9
. Возвышен-
ность образа Зоя Журавлева сдобрила юмором,
который вообще характерен автору и в повести
встречается довольно часто. Сказочным конем
оказалась директорская кобыла Пакля, но это ни
сколько не «убило потрясенности» в Кларе Ми-
хайловне: «С тех пор она дважды видела коня во
сне, как увидела его тогда. Яростно яркий, летел
он по ветру мимо нее во сне, высоко неся гордое,
оскаленное лицо и распластав по ветру твердый,
как из металла, хвост»
10
.
Страх перед мощью природы люди лечат
смехом, «у взрослого населения приключалась
вроде разрядка с истерическим весельем»
11
.
«Тут с подоконника райбольницы подала голос
древняя старуха Царапкина, бабыкатина мать,
глухая, как печка, но пронзительная до жизни
старуха. Над ней тоже выкрошилось из рамы
стекло, и стена дала трещину сзади палаты. Но
не это беспокоило старуху Царапкину, это все
она пропустила мимо. А тут подала такой голос:
«Чего прекратили праздник, а, бабы? Затмение,
что ли?!» Медперсонал, который уже очнулся,
покатился со смеху. Другим повторили, кто не
расслышал. И такой хохот поднялся перед узлом
связи, себя не слышно»
12
. Если смешно, зна-
чит, жизнь идет своим чередом, все в порядке,
обычный ход жизни не нарушен. «Еще пару раз
встряхнуло в тот день. Но это уж так, чтоб было
не скучно. Последний толчок даже придвинул,
сколько мог, обратно инютинский сарай, отки-
нутый первым, настоящим, почти на полметра
от дома. Сарай, сбитый на совесть, сбегал ту-
да-обратно и весь остался цел, только потерял
одну стенку, которая была раньше – дом. Из са-
рая рванули во все стороны куры и свиньи. Хряк
Борька, страстный производитель, пробежал по-
селок насквозь и залег в прошлогодней ботве на
школьном участке, будто дикий кабан, врылся в
землю, едва подняли. С того дня как производи-
тель потерял свою силу, свял духом при полном
физическом здравии. Только старый рыжий пе-
тух сидел в сарае сиднем, на несушкином ме-
сте, и ворочал налитыми глазами, даже клюнул
в палец Варвару Инютину, Симкину мать и свою
хозяйку. Все же согнав петуха, Варвара Инютина
нашла вдруг под ним яйцо, очень крупное и в
большой грязи, – значит, старый петух от потря-
сения снесся. Как женщина и без того мистиче-
ского склада ума, Варвара сразу в это поверила.
А была, конечно, проделка Костьки Шеремета –
без него уж не обошлось, успел подложить»
13
.
Люди смеются, потому что все минуло, все
обошлось, дело привычное, житейское. Ну, на-
крыл страх с головой, да и отступил, попугала
природа, да и успокоилась. Но есть такие момен-
ты в жизни курильчан, когда не до смеха, когда
жизнь измеряется мгновениями, когда смерть
настигает безжалостно и необратимо, когда
сердце цепенеет, если приходится вспоминать
о случившемся. Это цунами, которое произошло
на Курилах 24 октября 1952 года. Картину цунами
Зоя Журавлева рисует в свойственной ей мане-
ре: точность, практически документальность со-
бытий, подробная детализация, при сдержанной
цветовой гамме яркость и выразительность изо-
бражения, психологическая напряженность. И
как результат художественных подходов к изобра-
жению стихии автор добивается исключительной
достоверности тех картин, которые изображает в
повести. Память о цунами живет в сознании тех,
кто пережил его и остался в живых. Люди хранят
воспоминания, порой на уровне подсознания.
Пережитое стало частью их, изменило отноше-
ние к жизни, изменило порой саму жизнь. Вот
глухая прабабка, бабакатина мама: «К глухоте
прабабка привыкла, сжилась с нею и, кроме того,
гордится ею, как боевым ранением. Эта глухо-
та выделяет ее среди других старух острова, не
переживавших варчуганского цунами пятьдесят
второго года. Их не выбрасывало из собствен-
ной постели на случайную крышу, они не носи-
лись в волнах и гремящей тьме, вцепившись в
крышу леденеющими руками, их не швыряло на
каменистую сопку и не искали потом вертолета-
7
Журавлева, Зоя. Указ. соч. – С. 27–28.
8
там же. – С. 27.
9
там же.
10
там же.
11
там же. – С. 29.
12
там же.
13
там же.
34
ми. Другие старухи седели постепенно, не враз.
Другие старухи на острове, как и везде, боятся
смерти, жалуются на внуков, глотают таблетки,
нервничают по мелочам. Прабабка
конец света
уже видела
(
выделено мною
Достарыңызбен бөлісу: |