Ссылка на материал

— В смысле?
— Я люблю тебя, Юнги, и я хочу прожить с тобой все оставшееся мне время, — 
твердо говорит Чонгук.
— Ты делаешь мне предложение? — в шоке смотрит на него Юнги.
— Я хотел сделать это красиво, все придумывал, как и где, но я постоянно 
откладываю, то война, то устройство государства, и дела не заканчиваются, а 
только увеличиваются, — берет его за руку альфа. — Не хочу больше тянуть, так 
что будешь ли ты моим супругом?
— Да, — выпаливает Юнги, даже не задумываясь. — Тысячу раз да! 
— восклицает и чувствует, как ступни отрываются от пола, и Чонгук, подняв его 
на руки, кружит по комнате.
Юнги уверен, что голова у него сейчас кружится не от того, что альфа его на 
пол не опускает, а от счастья. Только что омега услышал то, о чем еще год 
назад даже мечтать не смел. Когда-то даже возможность разговора с ним 
казалась Юнги нереальной, но они уже почти живут вместе и теперь он сделал 
ему предложение. Юнги мечтал стать его омегой с детства, но стать его 
супругом и мечтать не смел, и пусть в ушах до сих пор стоит голос альфы, он 
своему счастью не верит.
— Я люблю тебя, — уткнувшись в плечо, повторяет ему Юнги. — Ты ведь 
помнишь мои слова, помнишь, что я буду любить тебя до самой смерти.
— Помню, — тепло улыбается ему Чонгук. — Я за эту фразу, как за спасение, 
держался, и я буду любить тебя даже после смерти, потому что смерть — это не 
конец. Буду любить тебя в каждой следующей жизни.
— Значит, и в этой, и в следующей, — целует его губы омега, и альфа кивает.
Чонгук мечтал о государстве двадцать лет, ложился спать с мыслями о 
Кальдроне и с ними просыпался, но счастье от победы в войне и объединении и 
рядом не стоит с тем, что он почувствовал, услышав «да» из уст брата. 
Оказывается, мечта у Чонгука была одна, и она сейчас в его руках, виснет на его 
шее, тихо шепчет «люблю», и альфа бы еще сто войн прошел, лишь бы потом 
прийти к нему и уткнуться лицом в его колени. Счастье одного из самых сильных 
людей этой части света — маленький упертый омега, и если сегодня Чонгук 
потеряет Кальдрон — он это переживет, но если он потеряет того, кем дышит 
уже столько лет, — он не увидит следующего же рассвета. Чонгук испортил ему 
свадьбу, и взамен подарит лучшую на полуострове, если не во всем мире. Юнги 
будет жить беспечно, под защитой, и никогда не узнает, что такое одиночество. 
Он сделает для этого все возможное. Сегодня у него сбылась самая главная 
мечта, и теперь ее место занимает следующая, ради которой он будет стараться 
всю жизнь. Эта мечта — счастье Мин Юнги, омеги, который подарил сердце 
Дьяволу.
Юнги крепко обнимает альфу, прячет на его плече мокрые от счастья глаза и 
гонит от себя дурные мысли. Некоторые тайны могут никогда не раскрыться, и 
Юнги предпочитает похоронить свою, которая в один миг может лишить его 
самого главного человека в жизни. Никто не знает, что будет завтра, как 
343/624

распорядится с ними судьба, поэтому Юнги не хочет терять ни минуты и не 
будет лишать себя счастья, даже если оно, возможно, будет временным.
***
— У меня паника, — нервно ходит по гостиной своего особняка Лэй.
— А я в чем виноват? — поглядывает на него сидящий в кресле Тэхен.
— Он позвал меня на свидание, — падает в кресло Лэй.
— Он?
— Шивон!
— Я так и знал, — хлопает в ладони Тэхен. — Я видел, он вас взглядом 
облизывал.
— Выбирайте выражения, молодой человек, — хмурится Лэй, а потом, 
подвинувшись ближе, спрашивает: — Это так заметно?
Тэхен кивает.
— Он пригласил меня на ужин, а я не знаю, что делать, — вновь сокрушается 
Лэй.
— Идти на ужин, — смеется Тэхен.
— Куда мне в таком возрасте на свидания бегать, у меня четыре сына, внуки, 
надеюсь, на подходе, — вздыхает старший.
— Пожалуйста, перестаньте, вы только и делаете, что обо всех заботитесь, 
теперь позаботьтесь о себе, и любви все возрасты покорны, — восклицает омега.
— Любви? Нет никакой любви, — заливается краской Лэй.
— Так когда свидание?
— Через четыре часа.
— У нас мало времени! — подскакивает на ноги Тэхен. — Надо готовиться! 
— хватает Лэя за руку и тащит наверх.
Через три часа Тэхен с восхищением любуется красивым омегой, крутящимся 
перед зеркалом.
— Может, мне бросить рисовать картины и стать визажистом? — задумывается 
Тэхен, рассматривая макияж омеги.
— Отрицать, что ты в этом талантище, — никто не будет, — поправляет 
собранные в низкий хвост волосы Лэй. — Если что, я у друзей, Хосоку ничего не 
говори. Это первое свидание, может, последнее, я не знаю, как дети 
отреагируют.
344/624

— Да вас не должно заботить их мнение! — негодует Тэхен.
Он провожает омегу до автомобиля, но не успевает Лэй в него сесть, как во двор 
въезжает Хосок, и сердце Тэхена пропускает удар.
— Пап, ты куда? — подойдя к омегам, спрашивает уставившийся на Лэя Хосок.
— К друзьям, — прокашливается Лэй.
— Ты всегда красив, но сегодня по-особенному, — улыбается альфа.
— Опаздываю, нет времени на любезности, — отмахивается Лэй и поспешно 
садится в автомобиль.
— Куда это он? — смотрит в след выезжающему со двора автомобилю Хосок. 
— Он так одет, будто на свидание собрался.
— Гулять, — злится Тэхен. — Имеет право! Он вас вырастил, на ноги поставил, 
сам не ел, вас кормил. Куда хочет, туда и едет!
— Чего ты вскипел? — удивленно смотрит на разошедшегося омегу Хосок.
— Ты зачем приехал? — поправляет челку резко угомонившийся Тэхен.
— Хотел папу видеть, но он уехал.
— Поужинаем? — спрашивает омега.
— Лучше потрахаемся, — притягивает его к себе альфа.
— Закажешь мне такос, — бурчит ему в губы Тэхен.
— Опять? — смеется Хосок. — Ты в последнее время только их и ешь, притом 
тоннами.
— Тебе жалко что ли? — обижается омега.
— Нет, конечно, просто это вредно, и вообще ты раньше любил другую кухню, а 
теперь ешь только фаст-фуд, — оправдывается альфа, пока они идут к машине.
— Я раньше и с такими хамами, как ты, не водился, но как видишь, жизнь 
странная штука, — хохочет омега и плюхается на сидение ламборгини.
***
Фею все неинтересно, и он здесь неинтересен. Фей с детства привык, что в 
отражении глаз напротив видит обожание, а за столько месяцев в Амахо 
единственное, с чем он сталкивается, — это холод и безразличие. Даже 
любимый брат, всегда находящий на него время, настолько погряз в строении 
государства, что спрашивает его о самочувствии только по телефону. Фею 
хочется топать ножкой, обиженно дуть губы, но на представление и смотреть 
некому.
345/624

Фей выходит из душного помещения клуба наружу, достает тонкую сигарету и, 
дождавшись, пока ему прикурят, ждет свой автомобиль. Докурив, омега 
передумывает садиться в автомобиль и, несмотря на то, что время второй час 
ночи, решает прогуляться. Он приказывает охранникам держать расстояние, не 
мешать ему наслаждаться покоем и медленными шагами идет вниз по тротуару. 
Фей волочит свесившуюся с плеч длинную прозрачную накидку по земле и 
снисходительно улыбается редким прохожим, очарованным его красотой. Он все 
так же сногсшибательно красив и ярок, приковывает к себе внимание, вызывает 
интерес, но это не работает в случае с альфами, которые интересны ему самому. 
Фею надоело его состояние, после переезда он стал все более раздраженным, 
настроение не исправляют ни гулянки, ни новые знакомства. Он приехал в 
Кальдрон воодушевленным, с четкими целями и планами, но ничего из того, что 
он планировал, не реализовалось, и омеге кажется, он теряет хватку.
Мимо проносятся редкие автомобили, фонарей становится все меньше, но Фею 
нечего бояться, за ним в двадцати шагах идет охрана. Он дышит, пусть и не 
совсем свежим воздухом, и серьезно думает сказать брату, что хочет обратно на 
остров. Внезапно его внимание привлекает рев мотора стремительно 
приближающегося автомобиля, и рядом останавливается черный ламборгини. 
Стекло спускается вниз, и Фей видит сидящего за рулем Хосока.
— Ты что, заблудился? — спрашивает через открытое окно альфа, а Фей рукой 
отгоняет бегущую к нему охрану.
— Подвезешь? — подходит ближе омега.
— Садись, — отвечает Хосок, и дверь ламборгини поднимается. Фей опускается 
на сидение, и автомобиль трогается с места. — Не гуляй так поздно, ситуация на 
полуострове пока еще нестабильная, — говорит Хосок, пропуская внедорожник. 
— Не ищи приключений, ты привлекаешь внимание.
— Ты считаешь меня красивым? — задумавшись, спрашивает омега и с 
интересом разглядывает мужчину. Хосок одет в черную кожанку на белую 
футболку, он явно любит украшения, о чем говорят кольца на его пальцах на 
руле и кожаные браслеты на запястьях. Его темно-каштановые волосы меняют 
цвет от пепельных до красных под светом заглядывающих в салон автомобиля 
фонарей. Его сила чувствовалась даже на расстоянии, но сейчас в тесном салоне 
она чувствуется ярче. Фей, вроде бы, особо не пил сегодня, но его к нему явно 
влечет.
— Да, ты красивый, — не задумывается альфа, не отрывая глаз от дороги.
— Мне грустно, — тихо говорит Фей, понимая, что и этот альфа занят, правда 
история там мутная, и достает сигарету. — Можно?
Хосок кивает.
— Почему тебе грустно?
— Я скучаю по дому, друзьям, тут мне даже выпить не с кем, — жалуется омега, 
поглядывая на мелькающие за окном деревья.
— Ты мог бы завести новых друзей, — наконец-то смотрит на него альфа. 
346/624

— Приходи к нам, мой тоже скучает, может, вдвоем гулять будете.
— Я ему не нравлюсь, — бурчит Фей, у которого под грудиной от «мой» щемит. 
Хотелось бы, чтобы и его кто-то такой сильный с теплотой называл «мой», а 
главное, чтобы он сам мог назвать кого-то своим, но Фею вечно достаются те, в 
ком он сам не заинтересован. А потом говорят «ты красивый и все у тебя 
заебись», Фей бы в лица тем, кто так думает, рассмеялся.
— Почему ты не нравишься Тэхену? — не понимает Хосок.
— Он видит во мне угрозу своему дружку, хотя мне его альфа больше 
неинтересен.
— Это все слишком сложно для меня, — усмехается Хосок. — А ты угроза?
— Юнги? Вряд ли, — ослепительно улыбается ему Фей. — Подбросишь меня до 
дома?
— Не оставлю же на улице.
До дома они обсуждают музыку, Фей рассказывает Хосоку про остров, и когда 
автомобиль паркуется перед воротами, омега не хочет выходить, но дверца 
поднимается.
— Спасибо за приятный вечер, тигр, — резко нагибается Фей и, поцеловав его в 
щеку, бежит к воротам.
Хосок, развернувшись, отъезжает, а закуривший во дворе особняка Фей решает 
все же задержаться в Кальдроне.
***
Намджун опускается на заднее сидение бентли, а шофер сразу отключает 
радио, прекрасно зная, что босс отдыхает только в пути до следующего пункта 
назначения. В этот раз альфа удивляет своего шофера и просит вновь включить 
радио. Шофер просьбу моментально исполняет, а Намджун, откинувшись на 
спинку сидения, наслаждается песней, под которую несколько месяцев назад 
прямо на улице танцевал самый красивый омега из всех, которых он видел. 
Намджун будто бы снова стоит на улице перед офисом и наблюдает за 
порхающим над тротуаром Чимином.
Не проходит, не притупляется, не заживает.
Если бы не взвалившийся на плечи альфы груз, связанный с государством, он бы 
с ума сошел от своих мыслей. Намджун живет только воспоминаниями, копается 
в их ворохе, все новые детали восстанавливает и в каждой картинке из 
прошлого восседающий на престоле Чимин. Омеги нет, он словно сквозь землю 
провалился, Намджун не перестает его искать, каждое утро начинает со звонка 
своим людям. Огромный Кальдрон превратился для Намджуна в персональную 
камеру, где он без его улыбки задыхается. Они небо и земля, абсолютно разные, 
но при этом Намджуну больше никто не нужен. Он всегда четко следовал 
оформленному в своей голове идеалу омеги, но появился мальчик с золотыми 
волосами, который стер в порошок идеал Намджуна и сам занял его место. 
347/624

Злость, обида, ревность — все отходит на второй план перед жаждой Намджуна 
снова его увидеть, привести домой и никогда не отпускать. Намджун с уходом 
Чимина будто бы потерял часть себя, и если днем работа и моргнуть не дает, то 
ночи просто невыносимы. Намджуну не нужен образованный, умеющий себя 
вести, «правильный омега», ему нужен идеальный во всем Пак Чимин, который, 
оказалось, не так уж от него и отличается. Чимин, с ладоней которого капает 
кровь убийцы его брата, чьи обнаженные фотографии видел весь Кальдрон, 
который говорит, потом думает, злится так, что взглядом испепеляет, а когда 
смеется, давно завядшие цветы голову поднимают. Намджуну нужен его 
мальчик, который доказал, что эти тридцать лет альфа не жил, но он ушел, 
оставил его, погребенного под воспоминаниями. С Заиром Намджун не видится, 
на смс-ки не отвечает, и омега больше не пишет, берет паузу, ждет, когда 
нормализуется положение в стране.
Песня заканчивается, Намджун опускает стекло, чтобы подышать, и отвлекается 
на звонок. Он смотрит на экран и, увидев номер своего помощника, отвечает:
— Слушаю.
— Мы нашли его.
Вечно невозмутимому Намджуну нужно пару секунд, чтобы нормализовать 
голос. Почти год понадобился ему, чтобы наконец-то услышать три заветных 
слова.
— Вы уверены?
— Да, он очень далеко забрался.
— Он вас вычислил?
— Нет, мы сперва решили вам доложить.
— И правильно сделали. Никаких действий не предпринимать, я сам прилечу.
Намджун вешает трубку и впервые за этот год чувствует, как кислород 
насыщает кровь. Он наконец-то увидит своего омегу, прижмет к себе и больше 
никогда не отпустит. Альфа нашел его, и все проблемы, заботы, горечь — все 
мигом теряет важность, рассеивается, как утренний туман с первыми лучами 
солнца.
Намджун звонит своим людям, требует подготовить самолет и говорит Чонгуку, 
что будет отсутствовать два дня.

жүктеу/скачать 2,65 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: