Ай ҡ
алһын әй ҙ
ә тул ҡ
ындар, Сай ҡ
алһын әй ҙ
ә кәмә (1940).
Тем более интересны синонимические ряды, расположенные перекрестно в структуре одного
стихотворения:
Бе ҙ
, дауылдар булып, күгебе ҙҙ
е Ҡ
ара болоттар ҙ
ан та ҙ
артты ҡ
, Бе ҙ
– икенсе туфан – Еребе ҙҙ
е И ҫ
келектән йыуып яңыртты ҡ
(“Ту
ҡ
айға”, 1938).
Таким образом, талант истинного поэта проявляется в искусном подборе синонимов уже с первых
поэтических опытов М.Карима. В последующем, безусловно, это умение лишь совершенствуется. Далее мы
видим построение синонимических рядов не только на основе отдельных лексем; заметно расширяется круг
синонимизированных единиц, куда включаются: фразеологизмы (об этом подробнее см. [8]):
Ҡ
ор ҙ
аш! – тимен ҡ
ояш ҡ
а мин; Бигерәк бер ҡ
атлымын. Һаман һа ҡ
аллы сабыймын, Һаман шул бер затлымын (“Ялтырап тормайым…”, 1971);
Бер егеткә кү ҙ
ем төштө Һалған са ҡ
та сүмәлә... Шуға ғаши ҡ
булғанымды Һөйләй күрмә бер кемгә (“Минең һөйгәнем”, 1941);
заимствования и устойчивые выражения:
Жулик, мошенник! Ярай, бер юлға ҡ
арғамай торам, ҡ
улың ҡ
ороғоро, аяғың тартыш ҡ
ыры нәмә! (“О
ҙ
он-о
ҙ
а
ҡ
бала са
ҡ
”);
диалектизмы (об этом подробнее мы также писали ранее в [7]):
Шәһи ҙ
улла минән биш йәшкә өлкән. Дәү кешегә өлөштөң дә ҙ
урырағы булырға тейеш (
“О
ҙ
он-о
ҙ
а
ҡ
бала са
ҡ
”).
Рассмотрим подробнее типы синонимов и их применение в творчестве Мустая Карима.
Как известно, абсолютные, т.е. полностью совпадающие по значению синонимы помогают в
художественном тексте избежать тавтологии:
а)
Ниңәлер, башлы ҡ
иң ҙ
ур ки ҫ
әккә – ү ҙ
өлөшөнә ҡ
ул һу ҙ
май тора. Унан у ҙ
ып, бе ҙ
ҙ
ә үрелә алмайбы ҙ
(
“О
ҙ
он-о
ҙ
а
ҡ
бала са
ҡ
”);
б)
Тормош тын күл түгел. Тып-тын йәшәп, Шып-шым ғына донъя ҡ
уймамын (“Уй
ҙ
ар”, 1946);
в)
Уңғанбикә: Өтөк! Бисара! Йол ҡ
ош! (“
Ҡ
ы
ҙ
урлау”).
Синонимы-дублеты очень часто образуют парные слова, усиливающие выразительность мысли:
Лотос һыма ҡ
сафһың. Ә ғүмереңдә
67
Күпме ҡ
айғы-хәсрәт эскәнһең! (“Бамбук һыма
ҡ
һин, Суэнь”, 1958);
Йөрәк ҡ
ағып, а ҡ
бу ҙ
килә, Саба-елә, саба-елә (“
Ҡ
ыш
ҡ
ы юлдан а
ҡ
бу
ҙ
килә…”, 1963);
Дан татыным. Уртаһында булдым Ел-дауылдың, бәлә- ҡ
азаның (“Бабич өнө”, 1995);
А ҡ
бу ҙ
ат, таң һы ҙ
ылғансы, һис нәмәнән өркмәй- ҡ
ур ҡ
май а ҡ
ланда үлән утлап йөрөр, ти (“
О
ҙ
он-о
ҙ
а
ҡ
бала са
ҡ
”).
Количество абсолютных синонимов обычно небольшое, однако в башкирском языке их
сочетания чаще всего можно увидеть в составе парных слов, которые в такой форме приобретают
собирательное значение.
Следующий тип синонимов – идеографические синонимы, которые отличаются друг от друга
семантическими оттенками значений. В структуре художественного текста они позволяют выразительно
и образно охарактеризовать описываемое событие или явление:
Шул тынлы ҡ
ты ярып, бынан алы ҫ
түгел туғай юлы буйлап кемдер үтә моңло, үтә зарлы итеп йыр йырлап үтте. Йәйәүле кеше былай у ҡ
иркен, былай у ҡ
яманһыу йырлай алма ҫ
ине (“
О
ҙ
он-о
ҙ
а
ҡ
бала
са
ҡ
”);
Я ҙ
мыш даръям! Һинең соңғолдар ҙ
а (Ү ҙ
ем генә беләм) а ҙ
мы хата ята, А ҙ
мы шик-шомдарым, әрнеү ҙ
әрем, А ҙ
мы ғәйеп, үкенеү ҙ
әр ята?! Өйөрөлә выждан ғазаптарым Өйрөлмәктә, а ҫ
та, төпкөлдәр ҙ
ә… (“Кө
ҙ
гө Дим ярында”, 1973).
Семантические синонимы призваны перечислять схожие явления, например:
Ва ҡ
мәшә ҡ
әт, ығы-зығы тамам, Бар эшемдең сы ҡ
тым осона (“
Ҡ
оштар осорам”, 1970),
уточнять то или иное понятие:
Диңге ҙ
әйтә: “Донъя яралғас та Дауыл миндә шашыу уятты. Шунан бирле тул ҡ
ынланам, янам, Арыным мин, йонсоном мин тамам. Ә һин, кеше, шундай сабыр, тыныс” (“Диңге
ҙ
зары”, 1973),
сопоставляя (
Хә ҙ
ер инде ҡ
аланың уттары йым-йым итеп янмай, былт-былт итеп тора, һүнә бара ине (
“О
ҙ
он-о
ҙ
а
ҡ
бала са
ҡ
”),
Хәсрәт тиһәм, а ҙ
булыр, ахма ҡ
тиһәм, күп булыр (“
Ҡ
ы
ҙ
урлау”),
Урламаным, сәлдер ҙ
ем («Өс таған») или противопоставляя (
Ул я ҡ
шы күңелле, матур кеше ине. Сибәр түгел, матур ине (
“О
ҙ
он-о
ҙ
а
ҡ
бала са
ҡ
”)
разнящиеся по смыслу слова; также они придают динамизм действию:
Мин яфалар сигәм, ғазапланам (“Намы
ҫ
менән бе
ҙҙ
ең ара сәйер…”, 1977);
Тул ҡ
ын һикерә, Көслө тул ҡ
ын үкерә. Тул ҡ
ын ялай И ҙ
ел яр ҙ
арын, Тул ҡ
ын дулай, а ҡ
күбектән сәсәп, Тул ҡ
ын ҡ
ыуа бо ҙҙ
ар ҡ
арғауын (“И
ҙ
ел таш
ҡ
анда”),
постоянно наращивая градацию:
Нә ҡ
ошо мәл Түбән остан тул ҡ
ын-тул ҡ
ын булып гармун моңо ағылып килде. Башта ул кемгәлер йомша ҡ
ҡ
ына, яғымлы ғына һу ҙ
ып өндәшкәндәй булды, унан һуң ярһып-ярһып эс сер ҙ
әрен һөйләргә кереште, бара торғас, нимәлер инәлергә, ялбарырға, үтенергә тотондо, а ҙ
а ҡ
килеп, үкереп илап ебәр ҙ
е; ҡ
апыл тынды ла быуылып-быуылып үкһеп алды (
“О
ҙ
он-о
ҙ
а
ҡ
бала са
ҡ
”).
Градацию семантического варьирования можно увидеть даже в пределах различных произведений:
диңге ҙ
үкһене (
“Кистән дауыл
ҡ
упты...”, 1971) и
даръя дулай (
“Диңге
ҙ
зары”, 1973).
Третий тип синонимов – стилистические синонимы. В произведениях М.Карима они обычно
вводятся в диалоги с целью охарактеризовать речь персонажа, показать народность образа
(Боға ҙ
ыма еткәнсе тығындым, бына! – тип ауы ҙҙ
ы асып күрһәттем. Ул, һәр ва ҡ
ыттағыса, ашы ҡ
май ғына, ҡ
ә ҙ
ерләп кенә ашарға кереште (
“О
ҙ
он-о
ҙ
а
ҡ
бала са
ҡ
”
). Поскольку стилистические синонимы обладают
ярко выраженной экспрессивной окраской, они в повествовании выказывают отношение автора к герою
68
или описываемому явлению (
Туя белмә ҫ
Нәсимә генә һаман ҡ
әнәғәт түгел. Ба ҡ
ыра бирә. ... Ярай әле Нәсимә былай ғына, һү ҙ
һе ҙ
генә илай (“О
ҙ
он-о
ҙ
а
ҡ
бала са
ҡ
”).
Следующий тип синонимов – контекстуальные синонимы, которые широко применяются в
творчестве Мустая Карима. Авторская мысль всегда бывает построена на метафоричности, иносказании,
поэтому в конкретном контексте синонимичными могут оказаться совершенно разные понятия:
Йылғалар төнөн һөйләшә, Болот тау ҙ
арға ҡ
унғас; Йөрәктәр төнөн серләшә, Ая ҡ
тауышы тынғас (“Йылғалар төнөн һөйләшә”, 1960);
Бөйөк даръя! Әллә һинең дә, тим, Ғәмһе ҙ
, шат көндәрең үттеме? (“Кистән дауыл
ҡ
упты...”, 1971);
глаголы
у ҙ
ған, бат ҡ
ан, үткән, киткән, бөткән, кипкән образуют синонимический ряд с доминантой
у ҙ
ған в “Һабантуй
ҙ
ан
ҡ
айтып киләм” (1968). Об искусном составлении синонимического ряда из
контекстуальных синонимов
сәйерерәк, шау ҡ
ымлыра ҡ
, бер ҡ
атлыра ҡ
, саяра ҡ
в начале повести “Долгое-
долгое детство” писал В.Ш.Псянчин [6, 155].
Как нам представляется, в творчестве М.Карима по частотности выделяются синонимические ряды
ел, дауыл, буран; диңге ҙ
, даръя; шаулай, үкерә, геүләй, тул ҡ
ынлана, даулай, отмеченные в стихотворении
Р.Гарипова “Тирмәнсе” («Мельник») как характерные черты творчества М.Карима [1]:
Тирмәнсе Мостай Кәримгә Әйләнгәндәй мең-мең тирмән ташы,
Диңге
ҙ
геүләй, диңге
ҙ
үкерә.
Тул
ҡ
ынланмай, ахыры, йәшәй алмай,
Елде һөйә, елде ү
ҙ
күрә.
Тирләп-бешеп, а
ҡ
күбеккә төшөп,
Тул
ҡ
ын саба, тул
ҡ
ын һикерә.
Тарт
ҡ
ан онон — ва
ҡ
ҡ
ына а
ҡ
ҡ
омон
Тыны менән ярға һеперә.
Тирмәнсемдең мең тирмәне шулай
Мәңге геүләй, мәңге үкерә.
Сабырлығы — алтын гәрәбәләр,
Сабырһы
ҙ
ға сүп-сар килтерә. (
Рәми Ғарипов ).
Таким образом, в творческом наследии Народного поэта Башкортостана Мустая Карима одним из
излюбленных лексических средств являются синонимы, которые помогают в повествовании образно и
разносторонне описать явление, конкретизировать мысль, выразить отношение лирического героя к
иллюстрируемым событиям, показать действие в его нарастающей перспективе. Поэтическое мастерство
и искусство М.Карима очень ярко проявляется в их тщательном, вдумчивом подборе,
что обеспечивает
точность, яркость, выразительность языка произведений и характеризует автора как истинного знатока
родного языка, мастера раскрывать мысль через искусство слова.