«ЖАНА ЭРНИ ЦЕНИЛИ ЗА НАУЧНЫЕ ДОСТИЖЕНИЯ. НО
САМ ОН ПРЕВЫШЕ ВСЕГО ЦЕНИЛ ЭТУ МАЛЕНЬКУЮ
ШКОЛУ В КОРФЕ. СЧИТАЛ ЕЕ САМЫМ ВАЖНЫМ, ЧТО
ОСТАВИЛ ПОСЛЕ СЕБЯ ЛЮДЯМ».
1 января 1997 года Мортенсон вернулся в палату Эрни из кафетерия и
обнаружил Жана полностью одетым. Он уже успел выдернуть из руки
капельницу. «Мне нужно на несколько часов съездить домой, — сказал
он. — Вызови лимузин».
Мортенсон убедил удивленного врача поручить Эрни его заботам и
вызвал черный «линкольн». Лимузин доставил их на берег озера
Вашингтон, где находился дом Эрни. От слабости Жан не мог даже
держать телефон. Он пролистал блокнот в кожаном переплете и заказал
несколько букетов для своих старых друзей.
Когда был заказан последний букет, он сказал: «Хорошо. Теперь я могу
умереть. Отвези меня обратно в больницу».
12 января 1997 года долгая и противоречивая жизнь провидца,
создавшего полупроводниковую индустрию и Институт Центральной
Азии, подошла к концу.
Грег Мортенсон купил первый в своей жизни приличный костюм и
произнес прощальную речь в часовне Стэнфордского университета, где
проходила поминальная служба, на которую собрались родственники и
коллеги Жана Эрни. Этого человека вспоминали в самом сердце
Силиконовой долины, созданной благодаря его усилиям. «Жан Эрни был
провидцем. Он создал самую передовую технологию и привел нас в
двадцать первый век, — сказал Грег. — Но он умел смотреть не только
вперед, но и назад. Он думал о людях, которые и сегодня живут точно так
же, как жили их предки».
Глава 15
Мортенсон в движении
Не удары молота, а танец воды доводит
гальку до совершенства.
Рабиндранат Тагор
В три утра Грег Мортенсон поспешно подошел к громко звонящему
телефону в боузменовский «офисе» Института Центральной Азии. Офисом
служила бывшая прачечная, располагавшаяся в подвале его дома. Здесь он
и узнал о том, что мулла деревни Чакпо в долине Бралду объявил ему
фетву.
[50]
Из Скарду Грегу позвонил Гулям Парви — во время приезда в
Пакистан Мортенсон установил в его доме телефон и оплачивал все счета.
«Этому мулле нет дела до ислама! — кипятился Парви. — Его волнуют
только деньги! Он не имел права так поступать!»
По тону Парви Мортенсон понял, что проблема очень серьезна. Но,
стоя в пижаме в собственном доме босыми ногами на холодном полу, он не
мог в полной мере осознать происходящее.
«Вы можете поговорить с ним и разобраться с этим делом?» — спросил
Мортенсон.
«Ты должен приехать. Он не согласится встречаться со мной, если я не
принесу ему мешок рупий. Ты хочешь, чтобы я так и поступил?»
«Мы не даем взяток и не собираемся этого делать, — ответил
Мортенсон, с трудом скрывая зевок, чтобы не обидеть Парви. — Мы
должны поговорить с муллой, который стоит выше того, деревенского. Вы
знаете такого человека?»
«Возможно, — ответил Парви. — Завтра я звоню в то же время?»
«Да, в то же время».
«Аллах с тобой, сэр», — вздохнул Парви.
Грег прошел на кухню приготовить кофе, потом вернулся в подвал и
погрузился в повседневную рабочую рутину директора Института
Центральной Азии. Распорядок дня для него определялся 13-часовой
разницей во времени между Боузменом и Пакистаном. Он ложился в 21.00,
сделав все «утренние» звонки в Пакистан. Поднимался в два или три ночи,
чтобы связаться со своими пакистанскими друзьями и контрагентами, пока
там не закончился рабочий день. Из-за работы в Институте ему редко
удавалось спать более пяти часов.
Достарыңызбен бөлісу: |