«КАЖДАЯ СКАЛА, КАЖДЫЙ КАМЕНЬ НА ЭТИХ ПОЛЯХ
ПОЛИТЫ КРОВЬЮ КОГО-ТО ИЗ МОИХ МОДЖАХЕДДИНОВ. И
МЫ ДОЛЖНЫ СДЕЛАТЬ ТАК, ЧТОБЫ ИХ ЖЕРТВА НЕ БЫЛА
НАПРАСНОЙ. МЫ ДОЛЖНЫ ПРЕВРАТИТЬ ЭТИ КАМНИ В
ШКОЛЫ».
На этой крыше, в окружении суровых каменистых холмов, Грег
оказался на распутье. Если он повернется к этому человеку и к этим
камням, перед ним откроется новая дорога.
Мортенсон видел эту дорогу еще более отчетливо, чем ту, на которую
когда-то давным-давно ступил в Корфе. Видел так ясно, как в детстве —
вершину Килиманджаро. Или устремленную в небо К2, которая все еще
продолжала сниться ему по ночам.
Он понял, что даст обет, исполнять который будет твердо.
Нужно будет учить новые языки, узнавать новые обычаи… И лишь
потом начнется настоящая работа. Снова придется на долгие месяцы
покидать жену и детей, и эти расставания омрачали яркую картину,
которая открывалась перед ним. Его ожидали блестящие перспективы,
которые сияли и переливались на солнце, как нетронутый снежный
склон, — и опасности. Опасности поджидали его на каждом шагу…
Мортенсон положил руки на плечи Садхар Хана, как десять лет назад в
других горах клал их на плечи другого человека, Хаджи Али. В тот момент
он не думал о снайперах, следивших за каждым его жестом с крыш
соседних домов. Он думал только о новой вершине, которую поклялся
покорить.
В
ТОТ
МОМЕНТ
ОН
НЕ
ДУМАЛ
О
СНАЙПЕРАХ,
СЛЕДИВШИХ
ЗА
КАЖДЫМ
ЕГО
ЖЕСТОМ
С
КРЫШ
СОСЕДНИХ
ДОМОВ.
ОН
ДУМАЛ
ТОЛЬКО
О
НОВОЙ
ВЕРШИНЕ, КОТОРУЮ ПОКЛЯЛСЯ ПОКОРИТЬ.
Покорить — во что бы то ни стало.
|
