Учебное пособие 2-е издание Условные сокращения
Тема 4. КОМПОЗИЦИЯ СУДЕБНОЙ РЕЧИ
жүктеу/скачать 2,02 Mb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- 1. Логическая структура судебной речи
| Тема 4. КОМПОЗИЦИЯ СУДЕБНОЙ РЕЧИ
Создать вступление к речи, чтобы привлечь слушателя, возбудить его внимание и подготовить его к своим поучениям; изложить дело кратко и ясно, чтобы все в нем было понятно; обосновать свою точку зрения и опровергнуть противную и сделать это не беспорядочно, а при помощи такого построения отдельных доводов, чтобы общие следствия вытекали и из частных доказательств; наконец, замкнуть это все воспламеняющим или успокаивающим заключением. Марк Туллий Цицерон. Об ораторе С вопросами убедительности и логичности речи тесно связан вопрос о расположении в ней материала. Поэтому сейчас логично рассмотреть композицию выступления судебного оратора. Выделяются два аспекта в решении вопроса композиции нехудожественного текста: логико-смысловая членимость и структурные особенности речевых единиц, которые определяются смысловой конструкцией текста. Именно в этой теме можно отчетливо увидеть, что выбор языковых средств тесно связан с темой речи, с ее целевой установкой. 1. Логическая структура судебной речи Для того чтобы привлечь внимание суда и произнести убедительную речь, судебному оратору важно продумать, как построить речь, в какой последовательности излагать то, что необходимо сказать. Усилить эффективность воздействия речи поможет четкая композиция, определенная лингвистическая организация текста. Композиция (лат. compositio - составление, связывание) - построение произведения, обусловленное его содержанием, характером, назначением. Основу целостности судебного выступления составляют предметно-структурное содержание и логическая структура, организованная вокруг основной мысли - тезиса. Для судебной речи, как и для любой другой публичной речи, характерно трехчастное деление: вступление - основная часть - заключение. Вступление Внимание к выступлению в значительной мере зависит от того, как оно начинается, как оратор сумеет установить контакт с составом суда, как активизирует внимание слушателей, как психологически подготовит их к восприятию информации. Именно в этом важное назначение вступительной части судебной речи. Самое трудное - найти правильное, нужное начало. А какое вступление является правильным? нужным? То, которое определяется замыслом речи и является основой для дальнейшего исследования обстоятельств дела, которое содержит проблему, требующую разрешения. А.Ф. Кони, основатель судебного ораторского искусства в России, прекрасный лектор, советовал подбирать такое вступление, которое бы «зацепило» слушателей, привлекло их внимание. Таким является вступление к речи Г.М. Шафира в защиту Е. Калинова: «Когда Калинов рассказывал в судебном заседании о своей совсем небольшой жизни, всем нам врезались в память несколько слов, им произнесенных. «В 1947 году, - сказал Калинов, - я нашел свою мать». Да, именно так он и сказал: «Я нашел!» Простые, скупые слова, а сколько горя и трагизма скрывается за ними! И - это совершенно естественно - каждый из сидящих в этом зале хотел понять эти слова именно так, как они были произнесены. Хотелось представить себе и горе матери, разлученной с сыном, и горе ребенка, лишенного материнской ласки, заботы, любви, и трудные, мучительные поиски матерью сына, и помощь многих, многих советских людей в этом благородном деле и, наконец, радость долгожданной встречи, когда ласковые руки матери смогли прижать к себе своего сына, того, кому она дала жизнь. Так и только так хотели мы представить себе эту картину встречи… Но Евгений Калинов рассказал нам о другом. Не было поисков, не было мучений разлуки, не было радости встречи, не было слез счастья». Так адвокат указал на причины, приведшие к совершению преступления Евгением Калиновым. Во вступлении к обвинительной речи советского периода чаще всего давалась общественно-политическая и моральная оценка совершенного преступления. «Общественно-политическая оценка содеянного, - отмечал известный советский прокурор В.И. Царев, - имеет своей задачей убедить суд и судебную аудиторию в общественной опасности преступления, справедливости привлечения подсудимого к уголовной ответственности» [241. С. 30-32]. В современной речи государственного обвинителя дается оценка общественной опасности преступления. В каком объеме давать оценку, определяется характером дела, условиями, в которых проходит судебный процесс. Вот как объективно, без пафоса дала такую оценку государственный обвинитель Т.В. Новикова: «Уважаемые присяжные заседатели! Ваша честь!… Преступление, в совершении которого обвиняются подсудимые, относится к категории преступлений, о которых до недавнего времени приходилось слышать довольно редко. Сейчас же некоторые лица считают вполне возможным решать свои проблемы «кардинальным» способом, который заключается в физическом уничтожении противников. Жизнь человека в таком случае становится товаром. Деньги платятся за определенный желаемый результат. Как правило, все происходит по одному и тому же сценарию: указывается жертва, оговаривается сумма за ее уничтожение, заключается соглашение, и по выполнении «работы» выплачивается вознаграждение. Отсюда и наименование всего происходящего - заказное убийство [172. С. 307]. Можно начать речь с изложения фактических обстоятельств дела, как это сделал прокурор А.П. Бороданков: «Товарищи судьи! В поселке Стрельна в доме № 45 по Ленинградскому шоссе, недалеко от клуба, где сейчас проходит судебный процесс, семья слесаря Матвеева вечером после работы смотрела телевизионную передачу. Вся семья была в сборе. Тут же находилась пришедшая в гости к своей дочери Серафима Ивановна Овчинникова, работавшая уборщицей танцевального павильона в поселке Стрельна. Неожиданно раздался выстрел, которым через окно была убита Серафима Ивановна. Находившиеся в комнате люди пытались бежать, но раздался еще один выстрел, которым были ранены дочь Овчинниковой, Анна, и ее свекор, Матвеев Николай Матвеевич. Спустя час после этого события органы милиции задержали мужа убитой и на квартире задержанного изъяли двуствольное охотничье ружье, в котором находились две стреляные гильзы. В результате расследования установлено, что убийство было совершено Овчинниковым». Это может быть констатация факта преступления, соединенная с эмоциональной оценкой: «Жители Иланска были потрясены событием, которое произошло И декабря 1971 года. На улице города в 10 часов вечера были зверски убиты двое молодых людей - Подопригора Саша, 16 лет, и Тинько Валерий, 19 лет. Как же это произошло?». Начало выступления с изложения обстоятельств дела вводит присяжных заседателей и слушающих процесс граждан в обстановку происшедшего, вызывает интерес, психологически подготавливает их к правильному восприятию анализа обстоятельств дела. У судей не только вызывает эмоциональное отношение к сообщаемому, но и будит мысль, заставляя еще раз вспомнить все подробности совершения преступления45. Нежелательно давать искусственно интригующее вступление; особенно опасно начинать речь в патетическом тоне, потому что удержать этот тон на протяжении всего выступления невозможно. Неудачным является введение к обвинительной речи по делу Кителева, преданного суду за изготовление браги46. Почему неудачным? Казалось бы, в нем дана общественно-политическая оценка совершенного деяния, как полагалось в советский период, и этим самым оно логически и психологически подготавливает слушателей к восприятию информации. Но, во-первых, произнесенному в патетическом тоне вступлению должна соответствовать вся речь, т.е. она должна быть тоже торжественной, строгой, официальной. Речь же по делу Кителева не соответствует этим требованиям. И поэтому начало кажется искусственным. Во-вторых, оно копирует вступительную часть к опубликованной речи заместителя прокурора Октябрьского района г. Красноярска Ю.С. Павлючка по делу Шамшатова, обвиняемого в преступлении, предусмотренном ч. 2 ст. 206 УК РСФСР. Сравните: «Товарищи судьи! Коммунистическая партия и Советское правительство постоянно проявляют заботу об охране здоровья и жизни, здоровья и достоинства советского человека, об общественной безопасности всех граждан. Именно этим прежде всего объясняется издание указа Президиума Верховного Совета от 26 июля 1966 года «Об усилении ответственности за хулиганство». Хулиганство является одним из наиболее омерзительных преступлений, проявлением явного неуважения к обществу, грубым нарушением общественного порядка. Опасность хулиганства заключается и в том, что оно нередко становится основой для других более тяжких преступлений. Наряду с мерами общественного воздействия к тем лицам, которые злостно нарушают общественный порядок, должны применяться меры государственного принуждения. Товарищи судьи! Дело, по которому вам предстоит вынести приговор, является, на мой взгляд, не совсем обычным. Когда весь советский народ, воодушевленный решениями XXIV съезда Коммунистической партии и последующих пленумов ЦК КПСС, строит коммунистическое общество, когда уважение к праву и закону стало для подавляющего большинства людей личным убеждением, подсудимый Шамшатов встал на путь пьянства и в конце концов оказался на скамье подсудимых за совершение злостного хулиганства»47. Может возникнуть вопрос: а разве нельзя этого делать: заимствовать вступления из чужих судебных речей? Можно. Можно и нужно молодому, начинающему оратору учиться на хороших судебных выступлениях. Можно использовать чужую понравившуюся фразу, но творчески, в своем тексте. А лучше всего говорить по-своему. Запомните доброе напутствие М.И. Калинина: «Если ты говоришь, то говори свое. Слова будут другие, а суть одна и та же. Смотришь, и люди будут прислушиваться немного внимательнее». Иначе появится привычка почти бездумно повторять из процесса в процесс чужие слова, фразы, мысли, как это случилось с адвокатом, постоянно использующим одно и то же вступление об «инженерах человеческих душ», взятое из речи М.С. Драбкина48, и это красивое начало стало штампом в речи адвоката49. Речь представителя истца и ответчика в гражданском процессе чаще всего начинается трафаретно: «В настоящем процессе я защищаю интересы ответчика»; «Моя доверительница Б.Г. Савельева обратилась в суд с иском…». Вступительная часть защитительной речи зависит от задачи, стоящей перед адвокатом в конкретном судебном процессе, и от целевой установки оратора. Адвокат, уверенный в невиновности клиента, может начать выступление с характеристики его личности50. Это поможет обратить внимание присяжных заседателей на моральные качества подсудимого, на то, что перед ними - законопослушный человек. Довольно часто в защитительных речах встречаются трафаретные вступления двух типов с некоторыми вариациями. Первый: Господа судьи // Дело которое мы рассматривали / является на мой взгляд очень сложным делом //. Или: Настоящее дело не представляет большой сложности. Второй тип: Мой подзащитный Сердюк / обвиняется в совершении преступления / предусмотренного статьей… //. Современные стандартные вступления: «Подходит к концу судебное разбирательство, и вы должны принять решение…»; «Скоро наступит момент, когда вы удалитесь в совещательную комнату…» Штампованные фразы, данные во введении, не только не пробуждают мысли и эмоций, но вообще не воспринимаются и могут в первые же минуты создать неблагоприятное впечатление об ораторе и его выступлении, нарушить контакт. Такими являются вступления к речам по делу Шамшатова и по делу Кителева. Неудачное начало речи может привести к неправильному ее построению. Общение должно начаться содержательным словом, воплощенным в нужную форму, как это довольно часто делали дореволюционные русские судебные ораторы. Приведем примеры вступлений к защитительным речам Н.П. Карабчевского (первый текст) и С.А. Андреевского (второй текст) по делу Мироновича, обвинение которого было построено на косвенных уликах. Первый текст: «Господа присяжные заседатели! Страшная и многоголовая гидра - предубеждение, и с нею прежде всего приходится столкнуться в этом злополучном деле. Злополучном с первого судебного шага, злополучном на всем дальнейшем протяжении процесса. Преступление, зверское, кровавое, совершенное почти над ребенком, в центре столицы, на фешенебельном Невском, всех, разумеется, потрясло, всех взволновало. Этого было уже достаточно, чтобы заставить намного потерять голову даже тех, кому в подобных случаях следовало бы призвать все свое хладнокровие. Ухватились за первую пришедшую в голову мысль, на слово поверили проницательности первого полицейского чина, проникшего в помещение гласной кассы ссуд и увидевшего жертву…» Второй текст: «Господа судьи! Господа присяжные заседатели! Процесс, действительно знаменитый, ждет, чтобы вы сказали о нем свое слово - на этот раз, вероятно, последнее. В этом важном и запутанном процессе мы вовсе не желали бы уйти в благоприятные для нас потемки, чтобы в них найти выигрыш дела. Нет! Мы желали бы предложить вам честное пособие нашего опыта, дать вам в руки ясный светильник, с которым бы вы вместе с нами обошли все дебри следственного производства и вышли бы из него путем правды. Не следует забывать, что дело об убийстве Сарры Беккер останется историческим в судебных летописях; оно получит свою славу как важное искушение для судебной власти впасть в ошибку. Осуждение же невинного или одна только возможность его есть уже общественное несчастье, которое следует изучить и отметить, чтобы погрешности, которые его вызвали, больше не повторялись. Поэтому, я надеюсь, вы будете к нам внимательны». Прямое обращение к суду с требованием внимания является одним из ораторских приемов поддержания внимания у слушателей. Это риторическое обращение. Об этом писал и П.С. Пороховщиков в книге «Искусство речи на суде». Во вводной части может быть намечена программа речи. Очень точно сформулированную программу представил И.М. Кисенишский в речи по делу Маркова: «Если попытаться в общем виде сформулировать те задачи, которые ставит перед собой защита бывшего капитана парохода «Адмирал Нахимов» Маркова в настоящем процессе, то это, во-первых, исследование всех существенных обстоятельств дела в свете высказанных только что соображений о необходимости выяснения всего комплекса причин и обстоятельств, приведших к аварии. Во-вторых, выяснение конкретной персональной причастности Маркова к возникновению катастрофы, к ее последствиям, к гибели столь большого количества людей. В-третьих, установление характера, пределов и степени его виновности в случившемся в сравнении со степенью виновности других участников процесса». Спокойный, нейтральный тон вступления позволит в дальнейшем усилить экспрессивное звучание речи. Современные теоретики судебной речи советуют: Начать надо с неожиданного или с того, на чем к концу судебного следствия сосредоточилось общее внимание [см.: 172. С. 169]. Американский юрист Дэйвид Рэйбин пишет: «Ваши первые слова должны быть направлены на объяснение основных вопросов дела. Следует сразу перейти к сути и поставить вопросы таким образом, чтобы присяжные могли понять, что вы говорите» [79. С. 141]. Подведем итоги. Какое бы вступление ни выбрал судебный оратор, важно помнить, что: 1) в нем должен отразиться тот конфликт, на котором строится судебная речь; 2) оно должно быть связано с главной частью, служить отправной точкой для исследования обстоятельств дела; 3) не должно быть длинным; 4) стилистически должно гармонировать с основной частью. Римский поэт Гораций считал, что «тот, кто хорошо начал, может считать свое дело выполненным наполовину». Запомните, что начало нужно подбирать после того, как подготовлена вся речь. Это одно из правил риторики, которые предлагаются вашему вниманию: 1) обратить особое внимание на введение, от которого в значительной степени зависит успех всего сочинения в целом; 2) писать введение последним; 3) избегать как банального, так и излишне экстравагантного введения; 4) стиль введения прежде всего должен быть доступным. жүктеу/скачать 2,02 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|