Весеннее равноденствие

Примечание к части Здесь и далее, что касается Вольтури, я беру за основу
книги, а не фильмы, раз уж в фильмах многое расходится с каноном и надо на
чём-то остановиться.
Глава 30. План А
POV Джаспера
— Он согласился! Не могу поверить, просто взял и согласился, как только я 
завела об этом разговор, — Хайди позвонила в одиннадцать, отвратительно 
солнечным, душным поздним утром, — он сказал, что выделит на встречу час с 
пяти до шести. Место встречи выберешь ты. Флоренция подходит, но не дальше. 
Маркус позвонит тебе позже.
Черт побери, это было слишком хорошо, чтобы быть правдой.
— Ты неотразима, крошка, — я заставил свой голос звучать скучающе, мне до 
сих пор было нужно, чтобы Хайди была достаточно заинтересована, а 
покорённые вершины — не то, что в принципе могло ее заинтересовать.
— Поверить не могу, что ты в самом деле такой проныра, разве что ты не 
соврал, и до сих пор с провидицей.
Я не стал возражать, пусть себе думает, будто Элис всё предсказала.
— Маркус не любит ложь, и ему хватает опыта, чтобы ее распознать. Он 
только кажется апатичным. Так что будь осторожен и не нарывайся. Будь 
вежлив, но не лебези. Не пытайся говорить с ним на ломанном итальянском. Но 
если ты знаешь древнегреческий, то это будет в плюс.
— Не знаю.
— Не страшно. Главное — не умри! Не знаю, кого он выберет в качестве 
охраны…
Хайди ещё долго трещала, наваливала тонны инструкций, какой-то не 
слишком нужной информации, часто нервно повторялась. И под конец 
продиктовала адрес апартаментов в Прато. Не знаю, сняла ли она их специально 
ради встречи со мной, ведь я, очевидно, всё ещё не собирался в Вольтерру.
Я надел бейсболку и вышел на улицу. Питер уже час висел на телефоне, 
разговаривая с Шар, и не обратил на меня внимания.
Солнце было высоко, и я не смог бы всё время идти в тени домов, а 
бейсболка, естественно, защищала лишь условно, поэтому я снова применил 
свой режим невидимки. Было странно идти в плотной толпе, словно электрод, 
который огибают однозарядные ионы — люди. Аккурат на расстоянии ярда со 
всех сторон, ещё и тщательно синхронно отворачивая взгляд. Это немного 
напоминало фильм о зомби или одержимых. Разве что свет был яркий и 
желтоватый, без серо-синих фильтров, привычных для подобных сцен.
Я дошёл до киоска с прессой, шагнул в тень и купил всё-таки нормальную 
карту. Прошёл дальше и вызвал лимузин в подземный паркинг торгового центра 
296/364

— ради окон с плотной тонировкой. Я объездил несколько гостиниц, выискивая 
такую, чтобы вход был с восточного или северного фасада — чтобы можно было 
нормально припарковаться неподалеку и на всём пути избежать лучей солнца. Я 
не хотел впутывать Питера и как-то привлекать к нему внимание, поэтому наш 
отель не годился.
Я нашёл несколько подходящих мест и везде снял по номеру в избыточной 
попытке замести следы, если за мной следят. Я нигде не чувствовал ни 
вампирского запаха, ни жажды, которую точно уловило бы мое шестое чувство, 
теперь, когда я сам совсем её не ощущал. Одежда на мне была та самая, в 
которой я ездил в ночной клуб, телефон тоже всё время был при мне, и его 
невозможно отследить, но я мог чего-то не учесть. Меня несколько успокаивало, 
что сейчас солнечный день, и если бы они задумали меня выслеживать, легко им 
бы не было точно. Невидимка у Вольтури всего один — Афтон, муж Челси.
На обратном пути заехал в Тиффани и не нашёл ничего достойного 
внимания. Всё было универсальное, стандартизированное, массовое, модное — 
без малейшего дуновения индивидуальности. Поэтому я заскочил в небольшой 
ювелирный магазин, который увидел по дороге. Имя владельца на вывеске 
дарило призрачную надежду на хоть каплю авторства в изделиях. Там я купил 
для Хайди симпатичную штуковину с красными сапфирами падпараджа. И ещё 
одину безделушку с желтыми топазами. Заказал доставку на адрес, который она 
продиктовала.
Оставшееся время я бродил по городу пешком под невидимкой, изучая 
окрестности, уютные закоулки, расположение уличных камер наблюдения, 
оценивая человеческий трафик. Незадолго до второй мировой я жил во 
Флоренции около месяца и около двух — в Риме. Для эмпата фашистская 
диктатура, когда эмоции сотен и тысяч людей сливались в одно — будь то 
восхищение Муссолини или ненависть к врагам — это был интересный опыт, 
почти аттракцион. Но с тех пор в городе многое изменилось. Прошлой ночью у 
меня не было возможности заняться этим, и я был не уверен, что такая 
возможность появится позже. Я уже выяснил, что на нынешней «диете» мог 
держать режим невидимки в течение дней. Меня разве что немного нервировало 
чувствовать себя пустым местом среди толпы. Вдруг перестать быть тем, на 
кого заглядываются девушки, было непривычно и немного дискомфортно.
Пока я не делал ничего необычного, не особо боялся попасть в объектив 
камеры там, где этого нельзя было избежать. В конце концов, я пытался 
держаться затененной стороны улицы, а когда выходил на свет, то с руками в 
карманах, довольно длинными волосами и в бейсболке, надвинутой на глаза, 
блестел незначительными фрагментами. На записи это можно было принять за 
оптический дефект, тем более люди не обращали на меня ни малейшего 
внимания.
Я отвлекся лишь на короткий разговор с Маркусом, он позвонил в три и 
спросил адрес. Вот и всё. Мне стало немного жутко от того, насколько просто 
всё это выглядело.
Я пришёл на место встречи пешком заранее. Одно из преимуществ вампиров 
в том, что дорога запечатлевалась в памяти безошибочно и одномоментно со 
всеми подробностями. Было начало пятого, оставался почти час. Я обошёл 
квартал, тщательно принюхиваясь, до сих пор не в состоянии поверить, что 
здесь нет ловушки. Место выбрал я. Маркус звонил всего час назад. Вряд ли 
297/364

можно приготовить засаду за час. Или даже за два. Я поднялся в номер, 
проверил, работает ли телефон. В конце концов, если Питер не звонит, значит, 
всё должно быть хорошо…
В без десяти пять я снова вышел во двор и бродил туда-сюда по тротуару 
вдоль парковочной зоны. До сих пор под невидимкой, хотя здесь была надёжная 
тень. Маркус приехал вовремя на лимузине с черными непрозрачными стёклами. 
Без охраны. С ним не было ни одного вампира, даже водитель был человеком.
Он вышел из машины, одетый в классический темно-серый костюм и тонкое 
черное пальто, под мышкой зажал шляпу вроде тех, которые когда-то носили 
квакеры. Я убрал режим незаметности и ступил навстречу.
— Бонджорно, Маркус, — я на миг забыл, что мне не стоит говорить на 
ломанном итальянском.
— Добрый день, Уитлок, — он спокойно улыбнулся и необъяснимым образом 
посмотрел на меня сверху вниз, несмотря на то, что был на несколько дюймов 
ниже меня.
— Для друзей — Джаспер, — это не было ложью и, я уговорил себя, не было 
чистейшей манипуляцией, просто нейтральное правдивое утверждение, — не 
ожидал встретить тебя без охраны.
Если я должен выглядеть искренним, то это был вполне логичный вопрос и 
достаточно нейтральная тема для начала. Мы только что вошли в лифт.
— Разве кому-то нужна охрана, чтобы встретиться с другом? — в его голосе 
отчетливо прозвучал сарказм, но не ядовитый, как мне казалось.
В его настроении преобладала печаль и апатия с легкой примесью 
любопытства, и совсем слабо слышалась вампирская жажда, хотя глаза при 
этом были такие тёмные, что бордовый оттенок казался не слишком заметным. 
Маркус не стал надевать ни линзы, ни солнцезащитные очки.
— Ты хотел, чтобы остальные не узнали, я именно так всё и обустроил: без 
охраны, на арендованной машине, и пока солнце ещё не село.
— Я ценю твое доверие.
Мы вошли в номер. Маркус положил шляпу на журнальный столик, снял 
пальто, слегка подвинул портьеру и сел в кресло в тени. Я устроился в кресле 
напротив.
— Ты не решил бы свои проблемы, если бы похитил меня. По крайней мере, 
не надолго.
— Конечно.
— Тебе пришла в голову лучшая идея?
Он улыбнулся почти добродушно и до сих пор немного свысока. Его обратили 
совсем юным, что-то около двадцати человеческих лет
[32]
, но у него был взгляд 
старика — циничный, усталый, потухший.
298/364

— У меня есть кое-что, что может тебя заинтересовать. То, что всегда со 
мной.
— То есть, пока ты жив? — это не была угроза, скорее лёгкая ирония, по 
крайней мере, в его настроении не было враждебных нот, — ни страха, ни 
раздражения.
— Да.
Маркус рассмеялся.
— Хайди говорила, что ты искусный любовник.
Чёрт его знает, что он имел в виду! Те извращенцы древние греки запросто 
спали с мужчинами и даже считали это более возвышенными отношениями, чем 
с женщиной. Не потому, что действительно были геями, просто так тогда было 
модно. Черт возьми, я рассмотрю этот вариант, если ничто другое его не 
устроит. Я, как никогда, хотел жить долго и счастливо — с Ли. Теперь мне ещё 
настойчивее грезилось, что мы обязательно будем вместе, стоит мне только 
выскочить из этой передряги.
— Это лишь одна грань моего дара.
— И что же ты хочешь? — спросил с высокомерным скучающим видом.
— Надеюсь обрести в тебе друга.
— Друга или покровителя?
Он уставился на меня хищным пронизывающим взглядом, но я не лгал — ни 
ему, ни себе.
— Всё, на что ты сподобишься.
— Очень интере… — его саркастическая реплика так и зависла в воздухе, 
навсегда недооформленная, потому что в этот самый момент я включил свой дар 
на полную.
Я внушал то, что чувствовал, когда был с Ли, своей соединённой, в те редкие 
мгновения, когда не терзался сомнениями. Ту неописуемую полноту, чувство 
целостности и правильности, счастье… Счастье я усилил ещё. То есть, его и так 
было с лихвой… Я придал ему глубину и оттенков, потому что именно проекции 
счастья были уникальным даром Дидим, ныне умершей жены Маркуса. Он 
дёрнул свою рубашку за ворот и расстегнул две верхние пуговицы, ослабил 
галстук. Закрыл глаза.
— Я не знаю, какое счастье это должно быть… Ближе к абсолютному 
спокойному удовлетворению или что-то такое пламенное как вдохновение? — 
тихо нерешительно спросил я, потому что не знал Дидим при жизни, она умерла 
за три тысячи лет до моего рождения.
— Так хорошо. Именно так… — его голос едва дрожал. Я не мог сейчас 
читать, что в нем бурлит ещё, кроме навеянного мною, потому что все свои силы 
299/364

сконцентрировал на отдаче. Но я слышал, как он порывисто дышит, видел, как 
сильно поднимается его грудь, а ноздри немного расширены. Возможно, он 
бессознательно надеялся уловить ее запах. Я поднялся и шагнул к нему — 
медленно и громче обычного — чтобы он не воспринял это как угрозу, пока его 
глаза закрыты. Осторожно опустился на подлокотник его кресла и взял Маркуса 
за руку. Он мгновенно накрыл наши ладони своей второй рукой. А через минуту 
прижался лбом к моему плечу, до сих пор с закрытыми глазами. Это было легче, 
чем я ожидал, тем более теперь — с телесным контактом. Маркус не оказывал ни 
малейшего сопротивления моему внушению. Казалось, он сам бы втягивал его в 
себя, если бы мог. Мы просидели так может около получаса… Наконец Маркус 
сам отодвинулся. А я пересел снова в свое кресло.
— Это было невероятно. Я не надеялся почувствовать это снова. Спасибо.
Я плавно остановил свое воздействие.
— Ты уже прекратил полностью? — уточнил Маркус.
— Да. Хочешь ещё?
— Сейчас нет, побереги силы. Мне стало лучше, гораздо. Знать, что это в 
принципе возможно, огромное облегчение.
Он поправил рубашку и галстук. Теперь я слышал в нем действительно 
облегчение и благодарность. Немного смущения, зарождающуюся симпатию. Я 
опасался, что он почувствует свою потерю острее сразу после «сеанса». Но, 
вроде бы, нет. В конце концов у него было более трёх тысяч лет на принятие.
— Я поддержу тебя. Но это ещё не конец. Кайус слишком настроился на 
месть. Мы не остановим эту трирему
[33]
 прямо сейчас. Аро по большей части всё 
равно. Если бы ты вступил в клан…
— Я не хочу.
Маркус внимательно оглядел меня, в частности, оценил шрамы на шее и 
кистях.
— Тогда, надеюсь, у тебя есть что-то ещё в запасе.
— Есть, — я не стал уточнять, потому что не был уверен, насколько ему 
можно доверять.
— Ты приехал вовремя. Они отправили отряд в Форкс. Сантьяго, Деметрий и 
три шестёрки. Деметрий только что вернулся, потому что из аэропорта 
доложили о твоем прилёте. Остальные до сих пор в Вашингтоне. Тебе стоит 
позвонить семье.
У меня похолодело в груди. Но ведь им нужен только я? Маркус словно 
прочел мои мысли.
— Им нужен только ты. Сейчас их четверо, с Деметрием было бы пятеро. Они 
надеялись выследить тебя одного, а не сразиться со всем кланом. По крайней 
мере, не в этот раз.
300/364

Маркус вздохнул.
— Кайуса не легко убедить отказаться от мести.
Ли? Если я снова переиграю Вольтури, решат ли они, что месть через Ли их 
удовлетворит? У меня на мгновение потемнело перед глазами. Я глубоко 
вдохнул и заставил себя сосредоточиться. У меня ещё есть время.
— Они бы не осилили тебя впятером. Опытный боец ​​только Сантьяго. 
Деметрий — для поиска, а не драк. Остальные — рядовые, ничего особенного. 
Они не знают о твоем даре, а ещё рассчитывали, что ты до сих пор на животной 
диете. И, очевидно, ошиблись.
— Ты что-нибудь знаешь об этом?
— По твоим глазам вижу, тебя выбрала дочь нимфы.
— Дочь нимфы? Выбрала?
— Да. Нимфы исчезли задолго до моего рождения, но я уверен, что это не 
просто миф. Упоминания о них сохранились в вампирских легендах. Они могли 
принимать форму любого животного и олицетворяли собой магию жизни. Ту же 
магию, которая в мизерном количестве есть в крови немагических существ. 
Нимфа могла добровольно поделиться своей магией с вампиром, и тогда ему не 
нужно было пить кровь. Это давало невероятную даже для вампира силу.
— Но не со всеми нимфы желали делиться? — вывод напрашивался сам 
собой.
— Да. Кто-то решался насильно выпить кровь… Конечно, вампиры не хотели 
истребить нимф, в конце концов, хватало лишь нескольких глотков для полного 
насыщения. Но попадались невежды, не способные себя контролировать, а наш 
яд смертелен для нимф. Выжили только дальние потомки полукровок. Те, в 
которых магические проявления скрывались достаточно долго, через поколения, 
чтобы эволюционировать, приспособиться к опасности. Теперь они принимают 
только одну анимаформу, но при этом гораздо сильнее, чем когда-либо были 
чистокровные нимфы, могут себя защитить.
— Волки…
— Любые оборотни. Не только волки. И у них теперь есть врожденный 
инстинкт, заставляющий их воспринимать вампиров как самых заклятых врагов. 
Их запах и вкус крови отвратителен для вампиров, однако укус вампира до сих 
пор очень опасен для оборотней. Они лишь отчасти развили толерантность к 
нашему яду.
Я не решался спросить снова, что означало его «Выбрала». Я до сих пор не 
доверял ему достаточно, чтобы дать подсказку, насколько Ли важна для меня.
— Тебя что-то беспокоит? Ты можешь просто спросить.
— Почему ты согласился? На встречу.
— Это же очевидно. Я вижу связи — это мой дар, — он усмехнулся, — я 
301/364

увидел связь между мной и тобой ещё тогда, на поле. Как ни странно, мы 
действительно будем друзьями. Это была первая моя связь за почти три тысячи 
лет. Конечно, мне было интересно познакомиться с тобой.
Я не слышал в нем лжи, как ни старался. Там было другое — надежда? В нем 
до сих пор преобладала печаль, однако апатии стало меньше.
— Ты видишь те связи, которые ещё не образовались?
— Потенциальные? Да. Иначе, какой бы в этом был смысл? Я видел твою 
призрачную связь с волчицей ещё тогда на поле. Теперь она яркая и крепкая. А с 
провидицей — поблёкла, теперь она как у друзей. И дальше ослабится ещё. Она 
была необычная раньше — будто с уплотнениями, несколько искусственная. А 
теперь просто дружеская. Я знаю, что вы больше не вместе.
Я обрадовался, что не успел соврать об Элис.
— Этим я и полезен клану. Реальные связи, кроме меня, видит Челси. Я 
уверен, ты тоже в некоторой степени их ощущаешь. Природа моего дара совсем 
иная. В своей человеческой жизни я служил в храме мойр в Карфагене, однако 
теперь вижу не сами нити судьбы, а их двойные переплетения. А Челси эмпат, 
как и ты. Поэтому она не сможет привязать тебя к Вольтури. Она сказала это Аро 
сразу. Твои связи с олимпийским кланом тогда были довольно слабы, и Аро 
надеялся сперва привязать тебя к Вольтури, чтобы провидица ушла за тобой. Но 
не вышло. Иначе, желание Аро иметь тебя в коллекции перевесило бы. С Дидим 
это тоже не работало, поэтому она хотела уйти.
Маркус вздохнул. А я подумал, что ее смерть, как оказалось, была чертовски 
своевременна для клана. Могли ли они решить, что ее дар не так уж ценен? Мне 
казалось, что внушать счастье — очень крутой дар, тем более, сам я не смог бы 
внушать счастье круглосуточно и не осознавая этого, по меньшей мере, это бы 
меня истощало. А для вампиров, чья единственная цель в вечности — власть? 
Нужно ли им счастье? Вполне возможно, что нет… Счастливые люди довольны с 
тем, что у них есть. Кого-то такого как Кай счастье должно было ужасно 
раздражать. Я слышал в нем столько жгучей ненависти, как никогда и ни у кого 
за все мои сто шестьдесят лет. Кажется, он наслаждался своей ненавистью, 
лелеял ее и питал ежеминутно злобными завистливыми мыслями.
Зазвонил мобильник Маркуса.
— Это будильник. Наш час подошёл к концу. У тебя немного времени. Через 
полчаса сядет солнце, и поскольку Деметрий уже вернулся, он вскоре 
отправится на твои поиски. Они попытаются убить тебя на месте. Формальный 
повод у них есть — твоё участие в южных войнах. С ним будет кто-то из 
одноразовых, рядовые. Трое или четверо. Ты должен справиться.
— Не сомневаюсь.
— У тебя есть план?
— Да.
Это был тот самый план Б, потому что план А — заручиться поддержкой 
Маркуса — сработал не до конца.
302/364

— Мой план — демонстрация, устрашение, подкуп.
— То есть, сплошная импровизация?
— Не совсем. Я не могу предусмотреть все факторы, но у меня есть опыт и 
мини-планы на каждое чёртово «что-то пошло не так», и не по одному на 
каждое ответвление событий.
— Если в финале будет подкуп, постарайся не убить никого из круга 
приближённых. У них золотые гербовые отличия с рубином. У шестёрок — 
серебряные с бесцветным камнем.
Маркус надел пальто и позвонил водителю. В лифте он снова обратился ко 
мне:
— Со мной будут двое охранников, я гарантирую, что они не станут 
вмешиваться. Но все остальные на тебе. Когда ты одолеешь отряд Деметрия и 
перейдешь к устрашению, я уговорю Аро усилить охрану Сульпеции и 
Афинодоры. Можно вынуть из фаланги
[34]
кого-нибудь одного. Джейн или Алек?
— Алек.
Мне ужасно не хотелось встречаться с Джейн, но Алека я считал гораздо 
более опасным для себя.
Как только Маркус уехал, я отправился назад к туристическому центру 
стремительной человеческой походкой. Я уже выбрал место, где встречу их на 
собственных условиях, остались сущие мелочи. Я включил свой постоянный 
телефон и набрал Эммета.
— Ужасно рад тебя слышать, бро! Но знай, Роуз клялась открутить тебе 
голову.
— Я должен предупредить…
— Уже всё. Вечеринка удалась на славу.
— Сколько?
— Четыре свечки на торте. Тебе ничего не оставили, извини.
Я это истолковал как-то, что всех четырех разорвали и сожгли. Концы в воду.
— Ли?
— Она в восторге, ей понравилась вечеринка.
— И… Она не мучалась от головной боли на утро? — я не мог не уточнить.
— Ты зря кипишуешь. Она уже большая девочка.
Мне так хотелось позвонить Ли и убедиться самому. Я так соскучился. 
Услышать хоть ее голос… Но она, скорее всего, опять не возьмет трубку, а я 
303/364

буду беспокоиться от незнания, то ли это игнор, то ли с ней действительно что-
то случилось. И что я ей скажу? Ещё сорвусь на какие-то неуместные 
сантименты под угрозой смерти, навешу на нее лишнее бремя, если не 
справлюсь… Я должен доверять Эммету.
Завершив разговор, я снова выключил телефон. Со временного позвонил 
Питеру.
— Готово, — сразу выпалил он, не здороваясь, излишне самодовольным 
тоном, — красная Альфа Ромео, припаркована на углу виа… Черт, я не запомнил, 
потому что даже не знаю, как оно читается… Возле кондитерской. Ключи 
спрятал за правым передним колесом.
Машину я бы выбрал более незаметную, по крайней мере, не красную, но 
место, кажется, правильное.
— Я с тобой не пойду, извини, дружище.
— Рад, что ты изредка бываешь одного со мной мнения. И держу пари, что ты 
не всегда так догадлив.
Питер негодующе задохнулся.
— Я? Да ты… А знаешь что… Согласен! Ставлю что угодно!
Я знал, что он клюнет.
— Готовься проиграть, потому что если выиграю я, ты поблагодаришь Элис.
Он пренебрежительно фыркнул.
— Я ещё не придумал. Будешь мне должен, потому что я выиграю.
Я прошёл по запланированному маршруту под невидимкой, ещё более 
тщательно выискивая камеры и высчитывая зону охвата, запоминая, в каких 
местах туристы любят останавливаться и фотографироваться, с каких ракурсов. 
Осмотрел мусорные баки, про себя вычёркивая переполненные. Когда всё было 
готово, я устроился на летней веранде кафе с чашкой кофе и софиони, которые 
не собирался есть. Мне пришлось ждать довольно долго, поэтому я заказал ещё 
чашку кофе и ещё порцию мини-пирожных. Официантка бросала на меня 
сочувственные взгляды, считая, что меня продинамили со свиданием.
Я услышал их издали — сначала жажду. Сидел ещё некоторое время, 
тщательно вслушиваясь в звучание каждого, запоминая нюансы, тембр. Их было 
всего пятеро. Один из них был сконцентрирован и напряжен, в нем лучше 
читалась примесь разумного опасения, и легкое раздражение. Именно в нем я 
узнал Деметрия. Остальные пылали легкомысленным азартом, возбуждением и 
предвкушением. Они ещё не знали, как на самом деле легко убить вампира.
Я расплатился, а когда до меня донесся слабый вампирский дух, встал и 
медленно двинулся в противоположную от отряда сторону. Я снова был под 
невидимкой. Выделил из числа преследователей самого смелого и придал ему 
ещё азарта и нетерпеливого рвения. Остальных осадили пока слабеньким 
страхом. Улица в этой части более-менее хорошо проглядывалась, я как раз 
304/364

поднялся на самую высокую точку холма и огляделся. Они нарочито проступали 
сквозь толпу туристов ярдах в трёхстах и ​​не видели меня, четыре тёмно-серые 
неуместно мрачные фигуры среди толпы ярко одетых бездельников, и ещё один 
такой тёмно-серый «смельчак» оторвался от компании ярдов на двадцать. Я 
сосредоточился и набросил на него невидимку, как на ещё один объект. Он был 
достаточно близко, чтобы люди вокруг так же неизбирательно отворачивались 
ещё и от него, и я бы не очень устал при этом. Это был первый такой опыт, но я 
тщательно изучил его звучание и теперь хорошо чувствовал его положение в 
пространстве, в чем убедился собственными глазами. Я снова зашагал по улице, 
а у храбреца выкрутил нетерпеливый азарт на максимум, и забрал малейший 
страх.
Он перешёл почти на бег, и его всё ещё ходьба очень отличалась от 
человеческой, но этого не замечали ни люди, ни другие Вольтури. Он быстро 
приближался. За то время, пока меня нагонит, он не успеет понять, что его 
поведение неадекватно. Я остановился у перекрестка с узкой относительно 
безлюдной улочкой, стал вплотную к желтой кирпичной стене.
«Смельчак» выглядел заурядно, даже для человека. Я удивился и не смог 
вспомнить, видел ли среди вампиров настолько ​​невпечатляющую внешность. 
Русые слегка вьющиеся волосы, круглые будто грустные глаза, какое-то 
слишком мягкое для мужчины невнятное лицо. Даже бледная без единого 
изъяна кожа не воспринималась на нем достоинством. Может, такие незаметные 
и нужны больше всего в гвардии? Я увидел на лацкане его пальто серебряный 
значок с гербом Вольтури.
Шестёрка нерешительно остановился и скользил сквозь меня 
расфокусированным взглядом. По запаху он знал, что я там, но не мог заставить 
себя как следует присмотреться. Я на миг самовлюбленно залюбовался. Мне 
хотелось стать видимым и насладиться честной победой. Конечно, если победу 
кого-то настолько опытного как я над бестолковым стажёром можно считать 
честной. Но я не знал, как стать видимым только для него. Я подскочил просто 
без затей, фронтально, и оторвал «смельчаку» голову. Ощутил в эмоциях 
всплеск тревоги от многочисленных свидетелей, которые услышали странный 
металлический скрежет, но не смели повернуть в нашу сторону взгляды.
Я нашёл в кармане бывшего смельчака телефон, растёр его в пыль, а тело и 
голову запихнул в ближайший мусорный бак, наскоро прикидал сверху какими-
то пакетами и картоном и отправился дальше по улице на пределе 
человеческой скорости, потому что остальные из отряда были теперь меньше, 
чем в сотне ярдов от меня. Второго я вырубил так же. Вырубил а не убил, потому 
что не было ни времени, ни возможности незаметно сжечь останки. Со вторым 
получилось гораздо быстрее, на этот раз я не тратил время на то, чтобы 
разглядеть жертву или поразвлечься.
Оставшуюся троицу не стал делить. Я свернул на боковую улочку, потом — в 
небольшой более-менее уединенный дворик. Внушил единственной парочке, 
целовавшейся у дверей подъезда, страх, и они быстро убрались оттуда. 
Выкрутил единственную лампочку у того же подъезда. Изолированный, с одним 
входом через арку двор погрузился в комфортный для вампира полумрак. Для 
человека тусклого освещения из некоторых разрозненных окон не хватило бы.
Троица подошла через минуту. Я даже не стал париться, чтобы внушать 
панику или апатию. Я уже ощущал некоторые последствия того, что много за 
305/364

сегодня манипулировал, ещё и разными способами на разных объектах 
одновременно. Но я до сих пор был быстрее и сильнее благодаря крови Ли. И 
двое из них всё так же меня не видели. Деметрий, как ищейка, не сомневался в 
моем положении, но всё равно бессознательно неконтролируемо отводил 
взгляд. Если бы он знал, в чем заключается мой метод, то мог бы легко ему 
сопротивляться. К счастью для меня, он не знал.
Я бросился между Деметрием и левым, из-за спины вскочил левому коленями 
на плечи, и дёрнул голову. Не теряя времени, пока тело подо мной рухнет, 
воспользовался положением сверху, прыгнул на остальных двоих. Удобно, что 
эти болваны шли вместе. К тому же они попадали в поле моей невидимости. Мы 
свалились одной нелепой кучей. Чьи-то руки хватали меня за куртку, 
предплечье, шею, но я был более или менее сверху, и быстро нашёл нужную 
голову, сломал шею. В Деметрии поднялся такой всеобъемлющий ужас, что он 
уже собирался дать дёру. Если бы только мог. Я не дал ему подняться, с силой 
наступил на голень и сломал обе берцовые кости, асфальт под его ногой 
провалился.
— Ты не умрешь, просто не доводи меня!
Он в панике забыл о своем даре и растерянно озирался, несмотря на то, что 
вцепился рукой в ​​полу моей куртки, всё о чем он до сих пор думал — побег. Я 
забрал у него мобильник и, внушив обречённую апатию, занялся телами. Когда 
всё было сделано, полностью прекратил воздействие и помог Деметрию встать, 
закинул его руку себе на плечи.
— Едем в Вольтерру? — конечно, я не давал ему выбора, но кто бы мне 
помешал понасмехаться. Это был чертовски тяжелый день.
— Машина там, он нерешительно махнул рукой.
— Поедем на моей, — я оскалился с наигранным добродушием, — ты 
поведешь. Мне не импонирует местная манера езды.
— У меня сломана нога! — заартачился Деметрий.
— Коробка автомат, так что одной ноги тебе хватит, а пока доедем, всё 
срастётся.
Я нашёл красную Джульетту там, где планировал. Нащупал ключи за 
колесом. Когда мы расселись, подождал, пока Деметрий пристроит ногу, и мы 
поехали. Его страх никуда не исчез, теперь только был приправлен злостью. На 
полпути передал ищейке телефон. Он с опаской зыркнул на меня и не решался 
что-то сделать.
— Ваши прихвостни должны забрать тела из мусорных баков, пока людишки 
не увидели. Не говори лишнего.
— Что я должен сказать?
— Да хоть что-то. Разве Вольтури не должны выполнять свои же законы? 
Заботиться о секретности и всё такое?
Конечно, я издевался. Удивительно, как у этих «маленьких винтиков» 
306/364

системы с годами атрофируются мозги. Неужели и я когда-то такой был? 
Надеюсь, нет. Мне в действительности было безразлично, что и сколько он 
скажет. Они и так уже знают: всё пошло по… — ведь отряд скрылся с радаров 
два часа назад. Мне нужно было оттащить хоть сколько-нибудь миньонов на то, 
чтобы заметали следы во Флоренции. И чтобы кого-то из близнецов, желательно 
Алека, не было вблизи королей.
Деметрий позвонил Феликсу, и попросил отряд «для ликвидации 
последствий». Он действительно не сказал ничего лишнего, но его деревянный 
напряженный тон и так был чертовски красноречив. Надо быть идиотом, чтобы 
не догадаться. Идиотов среди вампиров, тем более в вольтуревской свите, не 
водилось. Феликс даже не спросил, куда девался предыдущий отряд. Этого было 
мало. Я подавил у Деметрия страх, прибавил решимости.
— Он чёртов невидимка! — выкрикнул Деметрий в трубку и обречённо 
уставился на меня.
Я спокойно забрал телефон, и мы поехали дальше. Это было именно то, что 
нужно. Через полчаса мы приблизились к Вольтерре. Я почувствовал «тембр» 
Алека и Челси в трёх милях южнее оттуда и, по меньшей мере, в пяти — от 
основной резиденции, и с ними были другие вампиры, которых я не узнал. Алека 
и Джейн я тщательно изучал ещё тогда зимой на поле, как потенциально 
опаснейших для себя и семьи вампиров. Следующими важными целями были как 
раз Челси — условно безопасная, но чрезвычайно ценная для Вольтури — и 
Феликс. Алек был там как телохранитель. Челси — как приоритетный объект 
защиты. Прекрасно. Вольтури знали, что у меня есть сообщник, Питер, и потому 
усилили охрану потенциальных заложников. Но у меня была идея получше.
Вскоре я услышал Кая с другой стороны — оттуда, куда мы направлялись. Его 
ненависть и злоба всегда были очень выразительными и громкими, поэтому я 
его и запомнил в нашу единственную встречу, даже не стремясь к этому. Я не 
рассчитывал ещё когда-нибудь встретить королей лично. И, очевидно, ошибся. 
Конечно, с вампирской памятью было нетрудно запомнить всё до мелочей. Но их 
было много, а у меня тогда были другие заботы, кроме того, чтобы выделять и 
каталогизировать «голоса» из пестрого нестройного хора.
Ещё немного погодя я услышал Джейн и с тех пор уже не отпускал ее 
звучание. Я слушал и изучал, пока крайне деликатно посылал обратные 
импульсы, ловил отклик, чтобы понять, насколько она чувствительна, что 
именно нужно усилить, какая эмоция будет иметь лучший эффект. Или, может, 
лучше применять комбинацию или пошаговую последовательность, чтобы она 
реагировала именно так, как надо мне. Этакая эмпатовская калибровка… 
Оптимально нужно было настроить ее и себя так, чтобы войти с ней в резонанс, 
образовать своеобразный временный эмоциональный коридор. Именно Джейн — 
моя самая приоритетная задача на сегодня. И она нанесет первый мощный удар, 
выстою — и с другими полдела сделает страх.
Ну и, конечно, Феликс. Его я и тогда слышал будто сквозь толщу воды. И 
сейчас он до сих пор не был слышен. Поэтому подозревал, что и мое обратное 
влияние будет действовать гораздо слабее обычного. Мне попадались такие как 
он прежде. Придётся поработать кулаками. Хорошо, что первые годы своей 
вечности я посвятил именно этому. Тогда мне не казалось, что мой дар так уж 
полезен, он и не был, я даже не сразу его обнаружил. Ведь эмоциональные 
портреты новообращённых похожи друг на друга как однояйцевые близнецы: 
307/364

жажда, гнев, страх, жажда, похоть, жажда… И тогда я улавливал и определял 
только самое громкое. Тем более, пришлось долго учиться методом проб и 
ошибок, чтоб обратить свой дар наружу. А до тех пор, пока научусь, надо было 
не сдохнуть.
Перед въездом в город мы свернули на север, потом на северо-запад. 
Деметрий выключил фары и съехал с освещенного шоссе на узкую 
второстепенную дорогу, пролегавшую среди оливковой рощи, она вела прямо к 
арочным воротам в старинной стене из желтого глиняного кирпича. Ворота были 
ничего особенного — деревянные, с виду старые. Но вампиру было нетрудно 
заметить замаскированный глазок камеры видеонаблюдения вверху и 
инфракрасный датчик ближе к центру. Ворота распахнулись с тихим 
жужжанием моторчиков сервоприводов. Через некоторое время мы так и не 
выехали по другую сторону ворот, мощёная брусчаткой дорога спускалась под 
небольшим уклоном, стены с кирпичных сменились на облицованные 
терракотой, а дальше — простые серые каменные. Мы спускались в подземелье. 
Какие же они стереотипные. Или это театрализованное представление для 
туристов?
Скорее всего именно так оно и было. Нам попалось ещё несколько 
решетчатых металлических ворот «под старину» так же оснащенных 
автоматическими средствами управления и контроля. А в широком закрученном 
серпантином тоннеле кое-где встречались компактные ретрансляторы сотовой 
связи.
— Тебе смс, — я протянул мобилку Деметрию.
— Прочти.
— b8. Что бы оно ни значило.
— Хорошо, — он едва уловимо расслабился.
Мы припарковались в небольшом трепациевидном кармане. Там уже были 
два невзрачных серых фиата. Деметрий неуклюже вылез из машины, он до сих 
пор чуть прихрамывал.
— Что дальше? — спросил он.
— b8?
— Зря ты это затеял. Тебе отсюда не выбраться.
— Посмотрим, — я широко улыбнулся.
Ищейка всё ещё боялся, потому что «мне не выбраться» не равнялось «он 
выживет». У меня было, минимум, по одной зажигалке в каждом кармане. Мы 
зашли в неприметную тёмную арку возле самой парковки, поднялись по крутой 
щербатой лестнице, и прошли по узкому темному коридору. Здесь было влажно, 
пахло плесенью и серой — идеальный антураж врат ада. На выходе к лифтовой 
площадке снова была решётчатая калитка с электронной системой контроля. 
Деметрий подставил глаз к сканеру, и замок с монотонным жужжанием 
растворился. Но я уже примерно прикинул, что стальная решетка такой 
толщины не удержит кого-то такого, как я или Эммет, а конструкция стыковки с 
308/364

каменной стеной была ещё менее прочной. Одним словом, сплошные понты, а не 
система безопасности.
Мы поднялись на лифте на несколько этажей вверх, и по моим ощущениям 
всё ещё должны были быть ярдов на шесть под землей. Кнопки были без 
обозначений. Вышли к широкому коридору странной формы, обе стены состояли 
из одинаковых граней соприкасавшихся друг с другом под углом шестьдесят 
градусов, внешним или внутренним. В одной из похожих на соту ниш я увидел 
ещё один ретранслятор, в другой — решетку вентиляции. На потолке неприятно 
мигали люминесцентные лампы. Мы двигались к Джейн и Феликсу, отсюда я его 
уже слышал. А Кай был выше на несколько этажей.
Деметрий открыл передо мной толстую двойную дверь в конце коридора, 
затем закрыл за нами обоими. Мы оказались в шестиугольной комнате без окон, 
довольно небольшой, не более семи ярдов в самом широком месте. Внутри уже 
были Феликс, Хайди, две шестёрки с серебряными подвесками на шее и Джейн. 
Ее презрительную скуку стремительным потоком поглотила вспышка 
инстинктивного страха, как только она увидела мои шрамы, я толкнул на нее 
легчайший импульс спокойствия, и он подействовал мгновенно и удивительно 
эффективно. Я с трудом подавил нервную усмешку, мои предыдущие 
манипуляции не были напрасны, уже сейчас Джейн была эмоционально 
нестабильна, чрезвычайно уязвима ко внушению.
Никто из присутствующих не стал обременять себя любезностью. Все они — 
те самые мелкие винтики, которые не посмеют моргнуть без приказа кого-
нибудь из королей. Я огляделся, и не нашёл ничего примечательного, здесь не 
было ни одного предмета мебели, стены были без отделки, сложенные из 
крупного серого необработанного камня, на полу — тот же серый камень, только 
пошлифованный. И даже никаких камер и датчиков. Проводка до трёх ламп 
была на виду. Я внимательно вслушивался, это было и всё — несколько проводов 
на потолке, ведущих к выключателю. И ничего высокочастотного для передачи 
данных. Даже примитивной тревожной кнопки не было. За кого они меня 
принимают? Их небрежность уязвила, но я напомнил себе, что они должны были 
срочно подыскивать другое место для нашей встречи, а не то, в котором 
привыкли давать аудиенции. Как минимум потому, что хотели сохранить мебель 
и отделку, ведь я, очевидно, собирался сопротивляться.
Но гораздо важнее, Вольтури выбрали небольшую комнату под землёй с 
единственным выходом, потому что считали меня невидимкой. Мне это было 
выгодно, я больше не собирался использовать незаметность. Для демонстрации 
и устрашения это не годилось, да и кто-нибудь мог догадаться о принципе 
действия, и тогда это бы стало и в половину не так эффективно, я бы предпочел 
сохранить этот фокус про запас, если он действительно понадобится. 
Ограниченное же пространство в условиях, когда противник имеет 
значительный численный перевес, будет играть на моей стороне. И для моих 
эмоциональных проекций это было удобнее.
Изучив локацию, я сосредоточился на участниках. Прежде всего я 
распространил вокруг себя легкое уверенное спокойствие. Когда настанет 
время испугаться, они будут не рады. К тому же мне было не нужно, чтобы кто-
то спровоцировал конфликт преждевременно просто на нервах. И ещё меньше 
— чтобы они с самого начала считали меня слишком опасным. Отчасти поэтому я 
и не перебил отряд Деметрия весь за раз, хотя с их уровнем подготовки смог бы. 
Всё равно, перепуганный насмерть Деметрий нехило добавлял суеты и 
309/364

непредсказуемости. Он порывался доложить обо мне Феликсу, но при мне не 
решился.
Шестёрки меня не впечатлили, они были приставлены к Джейн и должны 
были выполнять функцию временной физической преграды на случай 
неожиданной атаки. Для этого подошёл бы кто угодно.
Я попробовал на Феликсе последовательно страх, спокойствие, похоть, 
радость, гнев, дружелюбие, зависть. И пристально всматривался, как меняются 
его радужки. Как я и опасался, он почти не реагировал и даже не обратил 
внимания на этот калейдоскоп собственных состояний. Единственное, что дало 
слабенький отклик — похоть и спокойствие. Похоже, похоть соответствовала его 
характеру. Ну а спокойствие — самое тренированное влияние в моем арсенале.
Зависть и ревность я пробовал на всех, надеялся посеять среди них раздор, 
но они были неуязвимы — из-за влияния Челси. В этом она была сильнее меня. 
Хайди я мысленно причислил к потенциальным сообщникам, хотя она сейчас 
сердилась, потому что заметила мое чрезмерное внимание к Джейн, а ее — ко 
мне. Господи, она ведь просто ребенок
[35]
!.. Да, я пытался приживить Джейн 
ростки симпатии. И на это у меня было две причины: во-первых, выкроить 
секунду на подготовку, если она на мгновение засомневается, во-вторых, и 
самое главное, это облегчило бы войти с ней в резонанс, образовать тот самый 
эмоциональный коридор, чтобы она испытывала всё то же, что и я, без 
осмысленного импульса с моей стороны.
И, наконец, я решился применить эту технику. Очистил собственное сознание 
от лишнего, считал и дотошно воспроизвел в себе эмоции Джейн: любопытство, 
волнение, гордыню, толику раздражения и ревности, отзвук трепетного 
восхищения, преданность клану. Потом взрастил в себе счастье и деликатно 
толкнул к Джейн. Она отозвалась, потянулась к новым, более приятным 
ощущениям. Я добавил вдохновение и легкую влюбленность — она с 
энтузиазмом поглотила их. Нет, растворилась сама. Теперь вынес на 
поверхность сосредоточенную враждебность с примесью страха. Это были мои 
собственные эмоции, если убрать всё наносное. И эти чувства не были приятны, 
она бы противилась, если бы могла. Но уже нет. Теперь на время она стала моим 
эмоциональным двойником, скорее даже тенью, потому что была в нашей паре 
ведо́мой.
Кай приближался. И я уже слышал остальных, постепенно оборвал связь с 
Джейн — тест-драйв пройден, а у меня в ближайшее время будут другие заботы. 
И теперь смогу повторить в считанные секунды.

жүктеу/скачать 1,61 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: