Война во Вьетнаме (1946—1975 гг.)
жүктеу/скачать 11,23 Mb.
|
|
В то время как приведенные выше выкладки могут помочь прояснить тайну, окружающую смену планов Зиапа под Ке-Сань, его мотивы в других странных акциях АСВ остаются загадочными. После того как 10—12 февраля Зиап отказался от овладения Ке-Сань, он продолжал терять живую силу и материальную часть в бесцельных операциях. 23 февраля по базе было сделано рекордное дневное количество артиллерийских и минометных выстрелов — 1307. С 29 февраля на 1 марта АСВ провела самую крупномасштабную атаку за все время осады, штурм силами полка участка периметра, защищаемого 37-м батальоном рейнджеров АРВ. Нападавшие угодили под бомбы, сброшенные с В-52, ракеты тактической авиации и залпы артиллерии. Обстрел 23 февраля еще можно объяснить как попытку воздействия на средства массовой информации, подающие события под Ке-Сань в мрачном свете. К тому моменту Политбюро ЦК ПТВ убедилось, что, хотя их Великое наступление и Великое восстание провалились во Вьетнаме, они имели неожиданный резонанс в Соединенных Штатах. Так за несколько сотен артиллерийских и минометных выстрелов коммунисты покупали пророков южновьетнамского апокалипсиса из американских СМИ. С другой стороны, демонстрация огневой мощи АСВ, вполне возможно, являлась не чем иным, как попыткой простейшим способом решить проблему с излишками боеприпасов. Северовьетнамцы знали, что им придется отходить, оставлять боеприпасы они не хотели, а унести с собой не могли. Что проще всего? Естественно, израсходовать. Со штурмом 29 февраля — 1 марта дело обстоит сложнее. Взятие базы не являлось целью атаки — один полк АСВ (ударные силы) не мог обеспечить выполнения такой задачи. Причиной штурма АСВ могло служить опять же стремление воздействовать через прессу на американцев, создать в Соединенных Штатах впечатление, что падение Ке-Сань неизбежно. 27 февраля Уолтер Кронкайт предрекал американскому народу катастрофу в Ке-Сань. Но стоит ли класть полк ради рекламы на ТВ? Может, все дело в том, чтобы атаковать часть АРВ? Вне сомнения, Зиап полагал, что рейнджеры АРВ более легкая мишень, чем морские пехотинцы США, но все же не настолько легкая, поскольку рейнджеры являлись элитой сухопутных сил Южного Вьетнама. Вероятно, атака Зиапа на рейнджеров имела политическую подоплеку. Если бы коммунистам удалось прорваться на участке обороны воинской части АРВ, это произвело бы впечатление как на южновьетнамцев, так и на американцев. Наиболее разумным объяснением являются соображения тактического характера: Зиап устроил атаку на рейнджеров, чтобы скрыть изменение планов и прикрыть отход основных сил от Ке-Сань в начале марта. Это обычный прием, применяемый в подобных случаях. Но в обстановке, сложившейся вокруг Ке-Сань к началу марта, по всей видимости, необходимости прибегать к такому тактическому ходу не было. Итак, причины того, зачем Зиап отправил целый полк в атаку на рейнджеров АРВ, остаются невыясненными. Между тем есть и другие энигматические задачки, которые затмевают те, что мы рассмотрели выше. Первая — переброска Зиа-пом пяти батальонов, почти одной трети имевшихся у него под Ке-Сань войск, в район Хюэ примерно 10 — 12 февраля. Но почему только пять? Если к 10 февраля он уже решил отказаться от попытки взять Ке-Сань, почему не снять оттуда хотя бы дивизию АСВ? В середине февраля еще одна дивизия АСВ могла заметно осложнить жизнь американцам и южным вьетнамцам в Хюэ. И в самом деле, генерал Абраме, находившийся в передовом КОВПЮВ (рядом с ДМЗ) и, конечно, владевший ситуацией, признался Брэдструпу в январе 1969-го, что, если бы в начале февраля 1968-го коммунисты перебросили к Хюэ еще дивизию АСВ, “мы бы все еще дрались там с ними”<39>. Зиап же продолжал держать под Ке-Сань военные силы, которых было слишком много для создания простой угрозы базе, но слишком мало для ее захвата. В то же время к Хюэ он послал такое небольшое количество войск, что их прибытие не могло повлиять на исход боевых действий в том районе. Снова тайна. Еще один вопрос, касающийся Ке-Сань: почему Зиап не использовал в своих интересах самое слабое место морских пехотинцев, оборонявших базу, — уязвимость источника, снабжавшего их водой? Тут сразу две загадки. Вестморленд, генерал-майор Рэтвон М. Томпкинс, командир 3-й дивизии МП, части которой находились в Ке-Сань, и сэр Роберт Томпсон (британский эксперт в области борьбы с восстаниями) хором заявляют, что морские пехотинцы получали воду из маленькой речушки Раокуан. Она текла с занятых АСВ гор к северу от базы, и пункт водоснабжения гарнизона находился вне пределов периметра обороны<40>. Враг мог просто загрязнить воду или каким-то иным способом лишить возможности обороняющихся пользоваться ею. Самое простое — и, наверное, самое верное — объяснение: ни Зиап, ни командующий войсками АС В в районе американской базы не представляли себе степени уязвимости источника водоснабжения. На войне случаются странные оплошности. Генерал Томпкинс придерживается вышеприведенной точки зрения. Но если все же руководство АСВ представляло себе положение дел с водоснабжением у МП, почему же не “перекрыло кран”? Вряд ли бы АСВ стала благодетельствовать противнику. Отравлять водные потоки — старое “доброе” правило ведения войны на суше. Женевский протокол 1925 года, ратифицированный Северным Вьетнамом в 1957-м, допускает химическое загрязнение рек, ручьев и проч. при условии, что водой пользуются только военные. Так как племя бру (единственные обитатели тех мест) покинуло район Ке-Сань в самом начале осады, речка служила источником воды только солдатам. Почему же Зиап и АСВ не воспользовались такой благоприятной возможностью? Не менее странным выглядит и то, что коммунисты не постарались перерезать воздушный мост, соединявший гарнизон Ке-Сань с внешним миром. Брэдструп отмечает, что части АСВ не пытались сконцентрировать огонь 12,7-мм пулеметов на взлетно-посадочной полосе или задействовать большое количество 37-мм зениток для простреливания воздушного пространства вдоль маршрутов самолетов американской транспортной авиации (как они делали это позднее в долине А-Шау)<41>. Если бы Зиап лишил гарнизон возможности брать из реки воду, вынудив таким образом доставлять им ее по воздуху, и при этом затруднил засчет заградительного зенитного огня воздушное сообщение с базой, то поставил бы обороняющихся в очень сложное положение. Пайзор в своей книге об осаде Ке-Сань цитирует генерала Томпкинса, который говорил, что им не удалось бы снабжать базу всем необходимым, если бы пришлось доставлять туда самолетами еще и воду<42>. Между тем в письме ко мне генерал Томпкинс уверяет, что не сомневался тогда (и теперь тоже), что американцы смогли бы наладить поставки в Ке-Сань всех снабженческих грузов, включая и воду. В любом варианте, перекрыв воду и затруднив работу воздушного моста, коммунисты создали бы противнику множество проблем. В самом худшем случае Вестморлевду и командованию МП пришлось бы организовывать дорогостоящую в плане потерь среди личного состава экспедицию по деблокировке базы Ке-Сань. Рассчитывать на эвакуацию гарнизона по воздуху после начала осады не приходилось — такая операция оказалась бы неминуемо сопряжена со значительными потерями у морской пехоты. Вывести удалось бы, возможно, не более половины защитников, остальными пришлось бы пожертвовать. В то же время один усиленный полк МП не смог бы проложить себе дорогу через позиции двух-трех дивизий АСВ, превосходящих американцев числом, владеющих инициативой и способных использовать преимущества рельефа местности. То, что Зиап не задействовал два столь надежных инструмента, чтобы задушить гарнизон базы, вновь наводит на мысль, что примерно 10 февраля он принял твердое решение отказаться от попыток взять Ке-Сань. Причины же остаются тайной. Последняя загадка Ке-Сань связана уже с американской стороной. Если командование знало об уязвимости источников водоснабжения, почему же все-таки не отказалось от намерения удержать Ке-Сань? Стратегические соображения, двигавшие Вестморлендом, были приведены в данной главе выше, однако положение с водоснабжением заставляет смотреть на ситуацию в ином свете. Я задавал этот вопрос генералу Вестморленду. Тот ответил, что узнал о наличии у противника возможности лишить гарнизон Ке-Сань питьевой воды уже тогда, когда дивизии АСВ сомкнули вокруг базы кольцо и эвакуация гарнизона как по воздуху, так и по суше стала невозможной. И тогда командующему доложили об этом научные советники из штаба КОВПЮВ, а не сами морские пехотинцы. Ответ Вестморленда влечет за собой новые вопросы. Почему ни генерал Кашмэн, ни генерал Томпкинс, ни даже полковник Ла-ундс не поставили командующего в известность о ситуации с водоснабжением базы? Генерал Томпкинс написал мне в письме, что не позднее ноября 1967-го знал о том, что пунткт водоснабжения находится в 500 метрах к северу от периметра, но не информировал об этом генералов Вестморленда, Кашмэна или Абрамса. Письмо создает ощущение того, что генерал Томпкинс не считал местоположение источника водоснабжения уязвимым местом обороны Ке-Сань. Он пишет: “Если бы пункт водоснабжения был захвачен врагом, мы бы выбили его оттуда и переместили бы позиции так, чтобы вода оказалась внутри нашего периметра”. Фактически же проблема была куда глубже, поскольку, если бы неприятель отравил воду или отвел реку, обладание пунктом водоснабжения стало бы бессмысленным. В конечном же итоге генерал Томпкинс оказался прав — водоснабжение не создало сложностей для контингента МП. Однако всю историю с водоснабжением гарнизона необходимо прокомментировать, поскольку она бросает тень на Вестморленда и его способность контролировать ситуацию в данном районе. Если отвлечься от этой проблемы, то можно констатировать: решение Вестморленда оборонять Ке-Сань силами одного полка МП, связывавшего две или три дивизии АСВ, являлось превосходным тактическим ходом. Командующий, проявив новаторский подход, мастерски задействовал огневую мощь авиации и артиллерии для поддержки гарнизона, численно значительно уступавшего осаждающим войскам. Ке-Сань всегда была и останется ярчайшей страничкой, вписанной Вестморлендом в историю тактических приемов ведения боевых действий во Вьетнаме. Так или иначе, немедленно напрашивается вопрос: “тактическая звезда” Вестморлевда взошла в Ке-Сань вследствие его собственных действий или же благодаря просчетам Зиапа и нехватке у него воображения? Эпизод с Ке-Сань — своеобразная трагедия ошибок эпохи Второй Индокитайской войны. СМИ, как скверный актер, явно переигрывали в ней и несли отсебятину, Зиап также играл свою партию из рук вон плохо, зато Вестморленд блеснул, правда, по большей части не засчет собственных талантов, а по причине недальновидности и непоследовательности Зиапа. На войне, как и в жизни вообще, часто лучше быть счастливым, нежели искусным. Бог войны благосклонен к тем, кто делает меньше ошибок, а под Ке-Сань Вестморленд допускал их куда реже, чем Зиап. В июне 1968 года генерал Вестморленд отбыл из Вьетнама, чтобы занять пост начальника штаба армии США, и КОМКОВПЮВ стал генерал Крейтон У. Абраме. Практически сразу же СМИ принялись муссировать слух о том, что новый командующий отказался от тактики поиска и уничтожения и начал переходить к операциям менее крупными подразделениями. Это было неверно. Абраме ничего не менял одним махом, а когда менял что-то, то делал это вынужденно. Боб Комер позднее заметил: “Я находился там (во Вьетнаме), когда командование принял генерал Абраме... его стратегия ничем не отличалась от той, которой американцы придерживались прежде... Миф о переходе к другой стратегии родился в горячечных умах сотрудников СМИ”<43>. Когда командующим стал генерал Абраме, я занимал пост начальника второго отдела КОВПЮВ и могу подписаться под словами Комера. Я обсуждал с Эйбом состояние дел противника и в субботу подавал еженедельные сводки разведданных. Абраме (как и Вестморленд) изучал мои рапорты вместе с ведущими штабными офицерами и старшими командирами. В 1968-м я не слышал от Абрамса ни слова относительно новой стратегии, как не припомню, чтобы он озвучивал неудовольствие по поводу проведения операции по поиску и уничтожению противника крупными подразделениями. Вместе с тем в середине 1968-го изменилась сама война. В результате Новогоднего наступления и его рецидива в мае Вьетконг практически перестал существовать, а части АСВ понесли существенные потери. К середине 1968-го Труонг Чинь получил одобрение Политбюро ЦК ПТВ на возвращение к партизанским методам ведения боевых действий, и коммунисты уменьшили масштаб проводимых ими операций. Абраме отреагировал на это увеличением количества патрулей и организацией вылазок и рейдов силами небольших подразделений, однако продолжал осуществлять натиск на ВК и АСВ, ведя собственную войну на истощение. Абраме был бы рад, если бы противник продолжал нападать крупными частями, однако во второй половине 1968-го Зиап не порадовал нового КОМКОВПЮВ такими подарками. Не Абраме изменил американский подход к войне во Вьетнаме, а Зиап и Труонг Чинь. Абраме вовсе не являлся бледной тенью Вестморленда и совсем не был “китайским болванчиком”, которого Зиап мог бы колотить по голове. Абраме был здравомыслящим, храбрым и волевым человеком. Зиапу еще предстояло попробовать сталь генерала Абрамса, как прежде испытал он на себе искусство генералов де Тассиньи и Вестморленда, и генерал Абраме окажется вполне достойным этих двух великих полководцев, с которыми доводилось скрещивать копья Зиапу. 1. Gen. Cao Van Vien and Lt. Gen. Dong Van Khuyen, Reflections on the Vietnam War, Indochina Monographs (Washington, D.C.: U.S. Army Center of Military History, 1980), p. 91. 2. Blaufarb, Counter-Insurgency, pp. 303-305. 3. Michael Charlton and Anthony Moncrieff, Many Reasons Why, The American Involvement in Vietnam (New York: Hill and Wang, 1978), p. 166. 4. Wheeler, personal letter to Westmoreland, 22 December 1967. 5. Johnson, Vantage Point, p. 430. 6. Rostow, Diffusion, p. 521. 7. Johnson, Vantage Point, p. 424. 8. Lady Bird Johnson, A White House Diary (New York: Dell Publishing, 1970), pp. 702 and 708. 9. George Reedy, Lyndon B. Johnson, A Memoir (New York: Andrews andMcMeel, 1982), p. 149. 11. “The Sixth Resolution,)) Viet-Nam Documents and Research Notes No. 38 (Saigon: United States Embassy, July 1968). 12. Latimer, Hanoi's Leaders, p. 322. 13. Ibid., p. 335. 14. Ibid., p. 336. 15. “Elaboration of Eighth Resolution,)) COSVN. Viet-Nam Documents and Research Notes No. 67 (Saigon: United States Embassy, September 1968). 16. Douglas Pike, “Giap Offensive Aims at War's End by Midyear,)) Washington Post, 25 February 1968. 17. Sharp and Westmoreland, Report, p. 235. 18. Robert Komer, Saigon News Conference, 18 April 1968. 19. Collins, Development, p. 86. 20. Johnson, Vantage Point, p. 495. 21. Ibid., p. 502. 22. Ibid., pp. 504, 516, 519. 23. Lewy, America, p. 389. 24. Johnson, Vantage Point, pp. 517-518. 25. Rostow, Diffusion, p. 524. 26. Johnson, Vantage Point, p. 531. 27. Nixon, Memoirs, p. 431. 28. Braestrup, Big Story, IV:344. 29. Walter Cronkite, “Who, What, When, Where, Why: Report from Vietnam,)) CBS Television, 27 February 1968. 30. Westmoreland, Soldier, p. 418. 31. Lt. Gen. Willard Pearson, The War in the Northern Provinces 1966-1968, Vietnam Studies (Washington, D.C.: Department of the Army, 1975), p. 72. 32. Robert Pisor, The End of the Line: The Siege ofKhe Sank (New York: . W. Norton, 1982), p. 235. 33ABraestrup, Big Story, 1:351. 34.1bid. 35. O'Neill, Giap. pp. 195-196. 36. Westmoreland, Soldier, p. 411. 37. Pisor, End of Line, p. 174. 38. Fallaci, Interview, p. 85. 39. Braestrup, Big Story, 1:351. 40. Westmoreland, Soldier, p. 421.; Maj. Gen. Rathvon McC. Tompkins, U.S.M.C. (Ret.), personal letter to author, 22 April 1983; Thompson, No Exit, p. 69. 41. Braestrup, Big Story, 1:350. 42. Pisor, End of Line, p. 226. 43. Thompson and Frizzell, Lessons, p. 79. Глава 20. Генерал Крейтон У. Абрамс. Единственный в своем роде Генерал Крейтон У. Абраме скончался 4 сентября 1974 года в должности начальника штаба армии США, став, таким образом, первым военным деятелем, умершим в период пребывания на этом посту. Власть предержащие поспешили осыпать катафалк Эйба венками. На одном из самых скромных, присланном от президента Форда, воздавались хвала Абрамсу как офицеру высшего ранга, сочетавшему в себе редко совмещающиеся качества боевого генерала и первоклассного администратора. Преемник Абрамса на посту главы штаба, генерал Фред К. Уэйенд, отозвался об Абрамсе как о “единственном в своем роде”, а министр обороны Шлезингер превзошел обоих, назвав покойного “истинным национальным героем”. Скептик, возможно, воскликнет, что такие пеаны — традиционные кирпичики в здании панегириков, но в случае Эйба скептика постигнет ошибка. Не знаю, был ли Абраме “истинным национальным героем”, поскольку сам Эйб, бывало, говаривал, что понятие это бледнеет, если присмотреться к нему поближе, но он, несомненно, являлся единственным в своем роде. Его отличали три качества, оправдывавшие такое мнение о нем. Во-первых, он имел отличный список заслуг, как военного, так и мирного времени. Во-вторых, он обладал ясным умом, богатым запасом здравого смысла и еще одним редким даром — мудростью. Все это делало Абрамса одним из “незабываемых персонажей” в армии. Популярность пришла к Абрамсу в 1944 году во Франции. После выпуска из Вест-Пойнта в 1936-м Абраме служил в кавалерии, а позднее перешел в 1-ю и затем в 4-ю бронетанковую дивизию{46}. Слава настигла его, когда он сделался командиром танкового батальона в 4-й бронетанковой дивизии{47}. Считается, что как-то генерал Джордж С. Паттон обронил в присутствии репортеров одну фразу. Джорджи будто бы сказал нечто вроде: “Меня считают лучшим танковым командиром в армии, но у меня есть ровня — Эйб Абраме”. Как-то раз в Сайгоне я спросил Абрамса, что он думает по поводу ремарки Паттона. Абраме ответил: “Ну, мне он ничего такого не говорил, и я вообще сомневаюсь, что говорил и кому-то другому. Не таким был Паттон”. Если Паттон тут ни при чем, а какой-то журналист просто все выдумал, то он в любом случае заслуживает похвалы за умение схватывать суть. Поскольку, вне зависимости от мнения Паттона, Абраме действительно являлся лучшим танковым командиром в американской армии во время Второй мировой войны. Он участвовал в марше по Франции от Нормандии до реки Мозель, он командовал танково-пехотной группой, выручившей окруженных в Бастони парашютистов во время битвы в Арденнах. Ближе к концу войны он вывел свое боевое командование через немецкие позиции к Рейну. В ходе прорыва его формирование уничтожило более чем 300 единиц вражеской транспортной техники, 75 полевых орудий, 75 противотанковых пушек и 15 танков, при этом перерезав на широком участке инфраструктуру коммуникационных линий. Во время Второй мировой войны Абраме заслужил два креста “За выдающуюся службу” (за беспримерный героизм), две “Серебряных звезды” (за мужество и отвагу в бою), две медали “Легион за заслуги” (за достижения на ответственной должности) и множество других американских и иностранных наград. Поскольку ордена и медали — звонкая монета в царстве военных, Абраме закончил войну богатым человеком. В мирное время он продолжал “накапливать капитал”. После войны Абраме сделался начальником тактического отдела Бронетанковой школы, затем поступил на учебу в Командно-штабной колледж в Форт-Ливенворте, штат Канзас. Потом снова послужил в Европе{48}, а в 1953-м год проучился в Военном колледже армии. В 1954-м отправился в Корею, где последовательно занимал должность начальника штаба I, X и IX корпусов. В 1956 году Абраме был произведен в бригадные генералы, получив это звание одним из первых в своем выпуске, хотя и позже, чем два его однокурсника, Майклис и Вестморленд. В период с 1956 по 1963 гг. Абраме командовал крупными бронетанковыми соединениями в Германии{49}, служил в штабе армии в Пентагоне. В 1962-м Абраме, уже генерал-майор, заведовавший службой, занимавшейся в армии вопросами взаимоотношений с гражданским населением, получил назначение, способное вознести офицера на вершину карьеры или же сломать ее. Армейские чинодралы называют эту работу “обезвреживанием бомб”. Если офицер благополучно удалит взрыватель “бомбы”, то вскоре получит повышение и престижный пост. Если же “бомба” взорвется в руках у офицера, к дьяволу полетит и его карьера. Абрамсу пришлось обезвреживать “бомбу”, готовую взорваться в студенческом городке в университете Миссисипи, из-за попыток поступления туда чернокожего абитуриента Джеймса Мередита. Позднее, в 1963-м, Абрамсу пришлось иметь дело с аналогичной ситуацией в Бирмингеме, в штате Алабама. В обоих случаях его здравый смысл и хладнокровие произвели впечатление на президента Кеннеди, его брата Бобби и Сайруса Вэнса, в тот момент министра по делам армии. Вэнс описывал Абрамса как “невозмутимого” человека, проделавшего “грандиозную работу”. Имея такую поддержку со стороны гражданских чиновников, в августе 1963-го Абраме получил звание генерал-лейтенанта, а 4 сентября 1964-го на погон его легла четвертая звезда. Абраме сделался первым заместителем начальника штаба армии (вторым лицом в штабе сухопутных войск). В мае 1967-го он стал заместителем Вестморленда в Южном Вьетнаме, а в июне 1968-го занял вместо него должность КОМКОВ-ПЮВ. В 1972-м Абраме сменил своего однокурсника Вестморленда на посту начальника штаба армии. В период расцвета карьеры (1960 — 1974 гг.) Абраме считался одним из самых выдающихся умов сухопутных сил. Даже его коллеги из числа высших офицеров, даже соперники не оспаривали право “Эйба считаться лучшим генералом в армии”. Он обладал редкими качествами — здравым смыслом, способностью сразу проникать в суть любой проблемы и находить наиболее простое и жизнеспособное решение. Горе было тому докладчику, который начинал развертывать перед Абрамсом сложные теории и причудливые умопостроения. Если Абраме находился в приподнятом настроении, то, задав несколько вопросов, проникал в суть идеи. Если же Эйб был в недобром расположении духа, то прерывал доклад и говорил старшему офицеру штаба: “Сделайте так, чтобы эту "чертовщину" можно было понять”. Высшие и старшие офицеры в его штабе любыми путями старались не доводить начальника до такого состояния. жүктеу/скачать 11,23 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|