ФО Аплодисменты, Похвала учителя
(Слайд) Марина Цветаева, русская поэтесса Серебряного века, воспринимает Пушкина как своего соратника. В 1937 году она написала очерк «Мой Пушкин».
Это воспоминание автора о её детстве, повесть о девочке, которую водили гулять по Страстному бульвару к памятнику Пушкина, а ещё на стене одной из комнат её родного дома висела картина "Дуэль Пушкина". (Слайд) С детских лет она рассматривала эту картину, рано узнала, что Пушкин был убит на этой дуэли пулей в живот, и уже тогда поняла, что поэт не тот, кто рифмует строки, а живой человек, который может испытывать боль, страдание, как любой другой… Вот поэтому ей всю жизнь было тесно в рамках прохладной почтительности.
М.И. Цветаева в очерке «Мой Пушкин» писала: «…была картина в спальне матери - «Дуэль».
Снег, черные прутья деревец, двое черных людей проводят третьего, под мышки, к саням - а ещё один, другой, спиной отходит. Уводимый - Пушкин, отходящий - Дантес. Дантес вызвал Пушкина на дуэль, то есть заманил его на снег и там, между черных безлистых деревец, убил.
Первое, что я узнала о Пушкине, это - что его убили. Потом я узнала, что Пушкин - поэт, а Дантес - француз. Дантес возненавидел Пушкина, потому что сам не мог писать стихи, и вызвал его на дуэль, то есть заманил на снег и там убил его из пистолета в живот…
…чёрная и белая картина - «Дуэль», где на белизне снега совершается чёрное дело: вечное чёрное дело убийства поэта - чёрнью…
…я поделила мир на поэта - и всех и выбрала - поэта, в подзащитные выбрала поэта: защищать – поэта - от всех, как бы эти все ни одевались и ни назывались…»
В жизни Александра Сергеевича было 23 вызова на дуэль, а состоялось 4 дуэли. Четвёртая дуэль оказалась последней.
Учитель:
Когда-то А.С. Пушкин писал:
...Душа в заветной лире
Мой прах переживет и тленъя убежит — И славен буду я, доколь в подлунном мире
Жив будет хоть один пиит.
И мы, действительно, помним поэта, обращаемся к его книгам, черпаем его мудрость. (Слайд)
А. С. ПУШКИНУ
Прошло сто лет. Пережила и прах
Душа твоя в заветной лире,
У всех твои творенья на устах,
Ты жив «в подлунном этом мире».
Как прежде, дивный твой пленяет стих,
Дитя святого вдохновенья, —
И на полях, нам близких, дорогих,
Где ты искал покоя и забвенья,
И там, где никогда не думал быть
Ни ты, ни мы — вдали Отчизны, —
Везде твой труд умеют все ценить
И гений чтят. А вместо тризны
Твою мы память чествуем, любя,
Как гордость нашу величаем,
И, как отца поэзии, тебя
Достойной славою венчаем.
Достарыңызбен бөлісу: |