Всё хреново
жүктеу/скачать 1 Mb. Pdf көрінісі
|
2 5465637606928682468
|
Как повзрослеть Когда мне было года четыре, я, несмотря на предостережения матери, ткнул пальцем в горячую плиту. В тот день я получил важный урок: очень горячие штуки – это хреново. О них можно обжечься. И лучше их больше никогда не трогать. Примерно тогда же я сделал еще одно важное открытие: мороженое хранят в морозилке, и если я встану на цыпочки, то как раз дотянусь до нужной полки. И вот однажды, пока мать была в другой комнате (бедная мама), я достал мороженое, сел на пол и стал набивать им рот, орудуя обеими руками. До настоящего оргазма оставалось еще лет десять, но это был практически он. Если в моем четырехлетнем мозгу и было какое представление о рае, то именно там я и оказался: в моем личном маленьком Элизиуме с ведерком заледенелой благодати. Когда мороженое начало таять, я зачерпнул пригоршню и размазал ее по лицу, залив себе всю футболку. Все это, конечно, происходило как в замедленной съемке. Я прямо-таки купался в этом сладком, вкусном великолепии. О да, божественное сахарное молочко, яви мне свои тайны, ибо сегодня я познаю величие. И тут пришла мама – и разверзся ад, одним из кругов которого было срочное купание. В тот день я тоже получил пару уроков. Первый: если выкрасть мороженое, а потом выма- зать в нем весь кухонный пол и себя с ног до головы, мама очень рассердится. И второй: сер- дитая мама – это хреново, потому что она тебя поругает и накажет. В тот день, как и в день с горячей плитой, я узнал, как не надо делать. Но во всем этом был заложен еще и третий метаурок – один из тех, что кажутся нам настолько очевидными, что мы их даже не замечаем, – и он, на самом деле, был гораздо важнее всех остальных: поесть мороженого приятнее, чем обжечься. Он важнее других, потому что содержит в себе оценочное суждение. Мороженое лучше, чем горячая плита. Мне приятнее ощущать холодную сладость во рту, чем раскаленную поверхность под пальцем. Я открыл для себя предпочтения – а значит, начал расставлять при- оритеты. Мой Чувствующий мозг решил, что нечто одно в этом мире лучше, чем нечто другое, и это отразилось в моей ранней ценностной иерархии. Один мой друг вот так охарактеризовал воспитание детей: «Нужно просто ходить лет двадцать за ребенком по пятам и следить за тем, чтобы он случайно не убился, – не поверишь, сколько у него будет шансов это сделать». Маленькие дети постоянно ищут новые способы убиться, потому что главная движущая сила их психики – жажда познания. На ранних стадиях жизни нас всех тянет исследовать внеш- ний мир, и на то есть простая причина: наш Чувствующий мозг собирает информацию о том, что приносит нам удовольствие, а что вред, что для нас приятно, а что неприятно, чего следует добиваться, а чего избегать. Мы выстраиваем свою иерархию ценностей и решаем, что будет занимать в ней самые верхние позиции и из чего мы в дальнейшем будем черпать надежду [196] . Постепенно фаза исследования заканчивается. И вовсе не потому, что нам больше нечего познавать в этом мире. Скорее, наоборот: фаза исследования начинает сворачиваться тогда, когда, повзрослев, мы понимаем, что в этом мире слишком много всего. Невозможно потрогать и попробовать все. Невозможно познакомиться со всеми. Невозможно увидеть все. Потенци- ального опыта слишком много, и эта необъятность сущего потрясает и страшит нас. И тогда вместо того, чтобы стараться все испытать, два наши мозга берутся вырабатывать правила, которые помогли бы нам ориентироваться в этом бесконечно сложном мире. Боль- М. Мэнсон. «Всё хреново» 76 шинство этих правил мы перенимаем у родителей и учителей, но многие из них мы выводим самостоятельно. Например, подпалившись еще несколько раз, мы делаем себе маленькую зару- бочку: все горячие штуки опасны, не только кухонная плита. Еще несколько раз получив от мамы по шее, мы начинаем понимать, что набег на холодильник с целью хищения сладостей – это всегда плохо, а не только тогда, когда дело касается мороженого [197] . В итоге у нас в голове начинают вырисовываться некоторые общие принципы: будь осто- рожен с опасными вещами, и не пострадаешь; будь честен с родителями, и они будут с тобой ласковее; делись с братьями и сестрами, и они поделятся с тобой. Эти новые ценности уже сложнее, потому что они абстрактны. Невозможно ткнуть пальцем в «справедливость» или изобразить в красках «благоразумие». Маленький ребенок думает: мороженое – это здорово, так что я хочу его. А вот подросток уже подумает: мороже- ное – это здорово, но родителей бесит, когда я что-то беру без спроса, и они точно меня нака- жут, так что я не буду воровать мороженое из морозилки. Подросток рассуждает по модели «если – то»: он выстраивает причинно-следственную связь, на что маленький ребенок не спо- собен. В итоге подросток приходит к пониманию того, что, всегда лишь потакая собственным желаниям и избегая боли, можно нажить кучу проблем. У всех поступков есть последствия. Нужно согласовывать свои желания с желаниями людей вокруг. Нужно играть по правилам общества и властей, и тогда, как правило, тебя ждет награда. Вот вам и весь процесс человеческого становления: вы вырабатываете более продвину- тые и абстрактные ценности, с помощью которых можно будет принимать решения в более широком диапазоне контекстов. Так вы приспосабливаетесь к миру и учитесь ориентироваться в бесконечном, казалось бы, разнообразии явлений. Это крупнейший когнитивный скачок в жизни ребенка и главное условие его здорового и благополучного взросления. Маленькие дети – это мини-тираны [198] . Им сложно осмыслить что-либо помимо тех вещей, которые сиюминутно приносят им удовольствие или причиняют боль в данный кон- кретный момент. Они не способны на эмпатию. Они не могут представить себя на чужом месте. У них в голове только одно: хочу это чертово мороженое [199] . И потому личность маленького ребенка крохотная и очень хрупкая. Его индивидуаль- ность сводится лишь к тому, что приносит ему удовольствие и что внушает страх боли. Сьюзи любит шоколад. Она боится собак. Ей нравится рисовать красками. Она часто воюет с братом. Вот и вся ее индивидуальность, потому что ее Думающий мозг еще не освоил достаточно смыс- лов, чтобы создать для нее внятные и последовательные истории. И только когда она дорас- тет до того, чтобы задаться вопросом, из-за чего она испытывает удовольствие и из-за чего М. Мэнсон. «Всё хреново» 77 испытывает боль, она сможет обзавестись собственными смысловыми нарративами и сформи- роваться как личность. Представление об удовольствии и боли никуда не девается и в подростковом возрасте. Но теперь удовольствие и боль далеко не первое, что определяет большинство наших реше- ний [200] . Они уже не основа всех наших ценностей. Дети постарше сопоставляют свои чувства со своим пониманием правил, компромиссов и устройства общества и уже потом строят планы и принимают решения. Это делает их идентичность более объемной и устойчивой [201] . Как и ребенок младшего возраста, подросток все так же на ощупь учится распознавать приятное и болезненное – но только теперь он делает это, примеряя на себя разные социальные нормы и роли. Если я оденусь так, меня будут считать крутым? Если я буду так разговаривать, я буду нравиться окружающим? Если я притворюсь фанатом этой музыки, со мной будут дру- жить? [202] Это, конечно, шаг вперед, но в таком подростковом мироощущении все же есть свои недостатки. Все воспринимается как сделка. Подростковый подход – это бесконечная серия взаимовыгодных соглашений: я сделаю так, как говорит начальник, чтобы он мне заплатил. Я позвоню матери, чтобы она на меня не орала. Я сделаю домашку, чтобы не просрать все в этой жизни. Я буду врать и притворяться милашкой, чтобы не ввязаться в конфликт. Ничто не делается просто так. Все превращается в хорошо продуманную сделку, кото- рая, как правило, заключается из страха перед негативными последствиями. Все становится средством достижения более приятного исхода [203] . Проблема подростковых ценностей в том, что с ними вы не видите ничего дальше соб- ственного «я». Внутри вы все тот же ребенок – хоть и понабравшийся ума-разума. Весь ваш мир по-прежнему крутится вокруг получения удовольствия и защиты от боли, просто, будучи подростком, вы в состоянии думать на несколько шагов вперед. Однако в итоге подростковые ценности загоняют вас в тупик. С ними нельзя прожить всю жизнь – а если и можно, то эта жизнь, на самом деле, никогда не будет полностью вашей. Вы превратите ее в скопище чужих желаний. Чтобы стать эмоционально здоровым человеком, нужно прекратить заключать эти бес- конечные сделки и воспринимать всех окружающих как средства достижения приятных вам целей и вместо этого перейти к еще более высоким и абстрактным принципам. жүктеу/скачать 1 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|