Языковое сознание и особенности его проявления у представителей русского и казахского этносов

По Сергиевой Н.С. «время динамично, векторно, ритмично, из меряется с помощью ритмов, циклов и интервалов, а пространство тяготеет к статичности, локальной ограниченности, и масштабом его измерения служат объемность, иерархичность, симметричность или асимметричность частей, составляющих пространственное целое вещи или процесса. Каждая жизнь продолжается от рождения до смерти, каждый индивид проходит определенные фазы онтогенеза. Начало жизни чело века не только датируется моментом времени рождения, но и фиксируется пространственно (место, социальный статус семьи, культурное окружение) ... Исходя из онтологического характера психики и способа ее органиации, признается возможным использование в психологии идеи хронотопа как синтеза времени и пространства При этом понятие пространства в синтезе с понятием времени на основе идеи хронотопа до пускает возможность его не фиксированной, а временной функциональной организации. Этот принцип разрушает константность представлений о раздельности внешнего и внутреннего, являясь образом пространства, временно интегрирующего внешнее и внутреннее, снимающего всякую границу между ними. В качестве при мера образования временных функциональных пространств в социальной психологии приводится ситуация общения как «временного пространства, в котором соединяются не всегда подчиненные одному замыслу (тем более не образующие систему) эмоциональные, речевые, поведенческие взаимные проявления». [116, 246-257].

По мнению В.А.Масловой время отражается в языковой модели времени, которая представлена совокупностью языковых средств: формами глагольного времени, в значениях слов с темпоральной окраской прилагательными и наречиями с темпоральным значением, словосочетаниями, количественно-именными сочетаниями, фразеологическими и паремиологическими единицами: день, ночь, год, утро, полдень, вечер, весна, лето, момент, время, час, миг, время течет, время меняется, осенняя пора, пора надежд и грусти нежной, хрущевское время, утро жизни, закат жизни, час раскаяния, пробил час, бывший, будущий тогдашний, нынешний, прежний и т.д. Для менталитета русских характерна низкая оценка обозримого прошлого, например, «начнем с чистой страницы».[102, 71-76].

Особенность жизни кочевников, определенность выполнения тех или иных видов хозяйственной деятельности выразились в своеобразных измерениях времени: бие сауым, бас сауым (первое доение), шай қайнатым, сүт пісірім, ет асым, қозы жамыраған кез, қой қоралаған мезгіл, қозы алып болған кез, бие байлаған уақыт и др. ср.: «Қалыңдықты әкелуге аттанушылар құдалар ауылына күйеу келді», «уақытынан кешікпей жету ушін, сиыр түс кезінде артынан тартынып жүріп кетті» (К.Сегізбаев. Жол, 97-б.); «сүт пісірім мезгіл өтті ме, өтпеді ме – жүдеп – жадап қайтып бір шай ішім жер жүріп, қара жусанды қатқылға келіп тоқырысты» (Ә.Кекілбаев Күй, 61- б.); «Жұман ет асым уақыт өтпей-ақ бір көш жерді алып, аттарды біраз қинаңқырап жібердің-ау деймін, - деді, өзі де бел жазуға атынан түскен Игенжан» (К.Сегізбаев. Жол. 163-б.); «Жігіт күшінде бір шай қайнағанша кісі бойы қол созым құдықтарды бір өзі қазып тастай беруші еді деседі» (Ә.Кекілбаев Бір шөкім бұлт, 253-б.).

Число тринадцать у многих народов трактуется как чертова дюжина, несчастливое число. Его негативную символику, видимо, связывают с тем, что ранние лунные календари нуждались в добавлении “лишнего” 13-го месяца, который, по наблюдениям древних, не сулил ничего хорошего. Связано с таинственной силой, с космическими циклами Земли. Сатану в обрядах ведьм называют числом 13. У казахов к этому числу не приписывается негативная оценка.

Двадцать – священное счастливое число, его связывали богом солнца. У индейцев майя оно считалось числом человека по количеству на руках и ногах). В русской картине мира используется во фразеологии и паремиях: рубь двадцать, не возьмешь за рубь двадцать и другие.

Сорок – число символическое, чем точное, активно используемое в ритуальных целях в христианской, иудейской и мусульманских традициях для определения важных периодов времени: периодов духовной подготовки и очищения (например, сорокодневный пост), испытания (мертвым необходимо именно сорок дней, чтобы полностью уйти из мира живых), Всемирный Потоп длился сорок дней и ночей. Оно нашло отражение в русской фразеологии, в картине мира: наговорить сорок бочек арестантов, пуд содержал 40 фунтов. Это было предельное у русских число: сороконожка - многоножка, сорок сороков – предельное число.

Шестьдесят – тоже важное число в русской концептосфере, но в отличие от предыдущего, это точное число: час = 60 минут, 1 минута = 60 секунд.

В русском языке наиболее активен первый десяток (кроме числа шесть), а также 20, 30,40, 100, 1 000 000, миллион.

Число неразрывно связано с мерой, например, с понятием множественности в русском менталитете связана следующая мифологема: “черту необходимо отдавать все малоценное, имеющееся в большом количестве” отсюда – черт не схватит (очень много), до черта (много), с хвостиком (с небольшой прибавкой), с лихвой (с избытком); белорусский фразеологизм да ката (кат –“враг”, “дьявол”).

Русские фразеологизмы, как собак нерезаных (много), кот наплакал (слишком мало) также содержат отзвук мифа в своей семантике” [109, 90-95].

В русском языковом сознании нашло отражение число семь, они часто встречаются во фразеологизмах и названиях: семеро по лавкам, за семерых, на седьмом небе, видеть седьмой сон, работать до седьмого пота, семь чудес света, семеро одного не ждут, у семи нянек дитя без глазу, один с сошкой – семеро с ложкой, семь раз отмерь – один раз отрежь.

Концепт ЦВЕТ. Роль того или иного цвета для данного этноса в опре деленной мере отражается в их языковом сознании. Следует отметить универсальное в восприятии цвета представителями разных этносов. А.П. Василевич отмечает эволюцию восприятия цвета на примере коричневого. Так, у древних египтян коричневый цвет символизировал жизнь, так как связывался с почвой. У европейцев он и сейчас ассоциируется с ощущением своих «корней», надежностью и здравым смыслом. Этот цвет вместе с жёлтым, считают самыми безопасными цветами на дороге. У некоторых народов коричневый цвет по значению близок к черному, темному и соответственно гармонирует с состоянием разочарования и депрессии. В арабо-мусульманской культуре он считается очень негативным и ассоциировался с распадом, гниением и гибелью. Черный (темный) цвет в психологии вообще считается символом отрицания и протеста, неслучайно его выбирали крайние либералы — от пиратов до анархистов. Коричневый цвет считается близким к черному по своей агрессивно сти, не потому ли он стал «своим» для фашистов: — это цвет униформы нацистов-штурмовиков. В со временном русском языке название этого цветового признака использу ется для обозначения всего, что связано с фашизмом.

В русской культуре коричневый цвет традиционно олицетворяет бедность: вплоть до XX в. в русском языке сохранялся фразеологизм рвань коричневая (вариант дрянь коричневая), зафиксированный, например, в словаре Ушакова [119, 270-285].

В национальном сознании казахов, значительное место отводится символике цвета. Система цветообозначений и цветовых символов являются одним из основополагающих кодов в традиционном мировосприятии любого этноса. По мысли А.И.Белова, «Связь цветообозначений с определенными, культурно - закрепленными эмоциональными состояниями и ситуациями позволяют рассматривать цветообозначения как своеобразные концепты «мировидения» [120, 50].

Концепт «ақ» олицетворяет чистоту и невинность. Так понятие «ақ жол» распространено у казахов. По их представлениям, невинная девушка три раза должна была перешагнуть через раненого джигита, чтобы он излечился. Ср. у Есенберлина описание ситуации, когда Зейнеп (женщина – төре) из белой кости – «ақ сүйек» трижды перешагивает через раненого батыра. Это был древний, редко применяемый способ. Когда ничто уже не помогало раненому воину, то призывалась женщина из рода торе. При всем народе она должна была переступить через него. Если женщина была чиста перед своим мужем, то воин выздоравливал, если же она хоть раз изменила – воин тут же умирал.

«Ақ жол» служил не столько средством исцеления, сколько испытанием женской верности. Зная повадки своих жен, султаны–төре обычно не часто пользовались им: «Кенесары согласился на это, потому что все другие средства были уже испробованы »

Цвет «черный» используется в языке для образной характеристики отрицательных черт и поступков, несчастий, дурного настроения, плохого, злого, имеющего плохие намерения человека. Глубинная оппозиция цветообозначений ақ – қара, по мнению А.Ислам, исходит из глубинной структуры познания мира в целом, дифференцированного разделения на этот и тот мир – «Жарық дүние» - «қараңғы дүние», «жизнь и смерть, добро и зло» [121, 209].

С помощью концепта «қара» образуется большое количество сравнений, фразеологизмов, метафор, ср.: бүкіл дүние қара жамылғандай, қара ниет (черные замыслы), қара жүрек – (черное сердце), қаралы күн – (траурный день), қара тер – (черный пот), қара пәле (черное зло),: «Сойтіп, соттың да, елдің де алдында қара бет боп жүрерміз» (М.Сүндетов. Ескексіз қайық, 142- б.); «Жаны – арының садағасы жетпіске келгенде қара бет болып, жер шұқып отырганша, өліп кеткеннің өзі жақсы» (Қ.Жұмаділов. Сәйгүліктер, 117-б.); «Мына біздің қара жүрек Әбен соққан алдымен конфискеге жатар деп, - Тәтібала жайлана отырды» (С.Бегалин. Замана белестері, 336-б.); «Қара ниет адамды бізден тапқан жоқсыз, және таппайсыз да, оған сенем» (А.Байтанов. Таң сәрі, 502-б.); «Әттең, қандай ғана қара бауыр екен?» (М.Әуезов. Күш пен Асқар, 402-б.). «Иінінен су кетіп қара күз өтіп барады» (Ә.Кекілбаев, Күй, 105-б.).

Своеобразно также отношение казахов к желтому цвету. Желтый цвет (цвет масла) обозначает не только цвет, но и позднюю осень (сары күз), долгую болезнь (сары жамбас болу), пожилой возраст (сары кідір, сарықарым) печаль (сары уайым) и др. Ср.: «Жайлау да сары жұрт болуға айналды» (Қ.Жұмаділов, Сәйгүліктер, 63-б.); «Жата- жата саржамбас болдым» (Ә.Сараев, Еділ – жайық, 272-б.); Қараша айының іші. Сары күздің бір жайлы кезі еді» (А.Нұрмұханов Құланның ажалы, 21-б); «Мен қорқып, торығуды, сары уайымға салып, таусымды ақылға салып отырғаным жоқ» (С.Досанов, Жылдың он үшінші айы, 484-б.); «Ендеше осы сөзінді ұмытпа! – деп қыстың дәл қысып келген кезінде, сары аяздың сақылдап тұрған кезінде» (Ғ.Мүсірепов, Аттың сыны, 499-б.).

Коричневый цвет предназначен для описания мягких тонов, теплоты, доброты и обаяния. Казахи используют коричневый цвет, когда хотят подчеркнуть особую мягкость и приятность описываемого, здесь нет бьющих в глаза красок, броских тонов. Вот почему казахи окрашивают в коричневый цвет душеспасительный в жару ветерок, мягкую и теплую ночь, приятную осень. Приятный звук домбры или кобыза, мягкий тембр голоса певца, лирические песни – все это непременно окрашивается казахами в коричневый цвет [121, 179].

Но коричневый цвет обозначает не только цвет ночи, пору осени, тембр певца, но и используется в значениях «смуглый», «бедный», «прохладный», «холодно» (встретить), «холодное, прохладное отношение», «убогий, бедный». Ср.: «Құрбан ақсақалмен дөңңің екі-үш жерінен ұшырасып, қоңыр далада, қапелімде, көзіңе іліге қоймайтын көне қауым молалар ғана» (Ә.Кекілбаев, Күй, 57-б.); «Ыңырси салған қоңыр әнде сезім күшті» (Ғ.Сланов. Қыз емшек, 219- б.); «Дауысын айтсаңшы: есіп тұрған, қош иісті майда қоңыр желден бір кем емес!» (Ғ.Сланов. Арман ағасы, 101-б.); «Оу, бұл би болған кісі бақырып бола ма екен? - деген жұмсақ қоңыр дауыс шықты» (Ә.Сәрсенбаев. Жиде гүлдегенде, 11-б); «Білесің бе, Мария, біз Венецияға кәдімгі қоңыр күздің дер шағында келіппіз» (Ю.Бондарев. Таңдау, 28-б.); «Қазір бұл жерде қоңыр күз шағы»(С.Омаров. Бақыт шынары, 33-б.). «Ал, ағайындар! – Бұл тағы да Карғабек дауысы. – Мына шал, байқаймын, әлі де қоңыр отыр. Сөзге Ұмсындық араласты. Қоңыр отырмайды» (С.Шәймерденов. Ашу, 293-б.); «Кімсіңдер – ау? «Бұларың қай жүріс? Демей жылы қабағымен қарсы алатын, сонымен бірге табағы да тым жүдеу бола бермейтін қоныр төбел шаруасы бар, қоңыр төбел үйлерді бұлар көбірек сағалайтын» (К.Сегізбаев. Жол, 90-б.); «Айтқан сабақтарын өткізіп, Сұраубек үйге келгенде әкелі – балалы екі қонақ тоңторыс қоңыр қабақпен шай ішіп жатқанды» (С.Бегалин. Сәтжан, 122-б.).

Языковое сознание русских в Республике Казахстан может несколько отличаться от национального языкового сознания россиян, проживающих в РСФСР, так как оно складывалось в иных условиях. Проживание в другом природно-географическом ландшафте, в окружении не своей этнической среды, в условиях межэтнических контактов с представителями казахского этноса, компактно-диффузное расселение способствовали формированию установок, отличных от этнических установок россиян, реализации этнического поведения, вобравшего в себя элементы русского национального самосознания и черты казахского менталитета. Языковое сознание русских в Республике Казахстан - конгломерат, совмещающий в себе элементы русской и частично казахской национальных культур. Появлению такого конгломерата способствовали следующие факторы: присоединение Казахстана к России и рост миграционных процессов в направлении «Россия - Казахстан» в связи с необходимостью освоения новых земель, проведения колониальной политики царизма в казахской степи, постройкой военных укреплений по Горькой линии, протяженностью более 3000 км., усиления казачества на пограничных с Джунгарией землях; переселенческим движением. Так, в 1715-1720 годах, по данным Н.Ф.Голикова, Б.Я.Двоскина, М.А.Спектора [122, 767] был построен ряд крепостей на востоке: Казахстана - Железнинская, Семипалатинская, Усть-Каменогорская, а также семь промежуточных форпостов - Ангарский, Чернакский, Чернорецкий, Убинский. В 1745 году к ним было добавлено 24. С 1752 года начинается создание Пресно-Горьковской линии укреплений, которое включает в себя 8 крепостей, 33 редута, 42 маяка. В течение 1824-1846 гг. были созданы казачьи поселения: Кокчетавское, Каркаралинское, Кокпектинское, Атбасарское. В 1870 г. построены станицы: Зайсанская, Кендерлыкская, Алтайская и др.

В 1743 г. начинает укрепляться Нижнеяицкая линия, состоявшая из ряда форпостов. После Большой Орды в 1845 году были заложены станицы Копальская (1847), Сергиопольская (1848), Верхне-Лепсинская (1855), впоследствии г. Верный.

По словам Н.Е.Бекмахановой, с 1861 по 1883 годы за Урал перевалило более 300 тыс. переселенцев [123, 93]. В ходе крестьянского переселения в дореволюционный период прибыло в Казахстан еще 150 тыс. человек. 2). Демографические предпосылки в Советском Казахстане и в постсоветский период. После революции в связи с коллективизацией и индустриализацией, сопровождавшихся раскулачиванием крестьян, ростом строительства промышленных центров, открытием центров горнодобывающей и др. Отраслей народного хозяйства в Казахстан прибыло 1 млн.450 тыс. человек [124]. Кроме того, в Казахстан в годы войны были депортированы разные народы (немцы, корейцы, поляки, представители народов Северного Кавказа, татары, турки, калмыки, греки) – всего 1,5 млн. человек. В годы освоения целинных земель прибыло в республику 1,5 млн. чел. Все эти миграционные процессы, происходившие в направлении Россия – Казахстан, не могли не способствовать росту населения Казахстана и среди них доли русского этноса. В 1989 году по удельному весу русские перешли на второе место, что составляет 37,8 % [125].

Торгово - экономические и культурные контакты между русским и казахскими народами. Торговые связи России и Казахского государства, развивающиеся еще с древних времен, были усилены с XVІІІ века, так как Россия, проявляющая интерес к торговле с Азией, была заинтересована Казахстаном по двум причинам: во-первых, стала видеть в нем рынок сбыта и источник сырья; во-вторых, через Казахстан пролегали пути торговых караванов в Среднюю Азию. Переход в русское подданство Средней и Малой Орды - имел чрезвычайно важное значение для торговли обеих стран - писал в начале 20-х гг. XIX века Е.К.Мейендорф [126, 128].

Внешняя торговля Казахстана и России протекала на протяжении многих веков в двух направлениях: 1) транзитная торговля (через Казахскую степь с ханствами Средней Азии и Китаем) 2) собственно русско-казахская торговля. В Казахскую степь ввозились ткани, металлические изделия (топоры, ножи, кухонная утварь), меха, юфтевые кожи, сахар, соль, табак. Главной статьей вывоза из степи был скот.

Этнокультурные связи между обоими народами осуществлялись также регулярно на протяжении более трех столетий, насчитывающихся со времени присоединения Казахстана к России. Эти связи реализовывались в нескольких направлениях: 1) общение местного населения с переселенцами и перенимание у них предметов материальной агротехнической культуры; 2) контакты пришлого русского населения с местным и перенимание у казахов опыта ведения поливного земледелия, навыков ухода за скотом, восприятие ими образов тюркско-монгольских видов материальной культуры: одежда, пища, средства передвижения. «Они (русские – Ш.А.) перенимали не только местное снаряжение, но и приспособленную к верховой езде одежду, халатообразные чекмени и шаровары тюркских народов» [127, 119]; 3) этнокультурные контакты русского и казахского народов в области духовной культуры, возникающие в ходе межэтнического общения между казахами и приезжавшими для изучения края этнографами, геологами, географами, ботаниками, историками, деятельных ссыльных переселенцев в Казахстане, переводческая деятельность Абая Кунанбаева, И.Алтынсарина, творческое сотрудничество между казахскими и русскими писателями, декады русского и казахского искусств и другие письменные контакты; 4) Развитие русско-казахского двуязычия. В настоящее время удельный вес русско-казахского двуязычия составляет в Республике Казахстан 17 % (100), а в 1989 году по данным переписи (1970, 1979 и 1989 гг.) распространение русско-национального двуязычия составляло 1,6 %. [128, 221-222].

Анализ литературных сведений показывает, что в начале XX века большинство крестьянского и казахского населения, живущих поблизости друг от друга было двуязычным. Н.М.Малеча отмечал, что постоянное общение казахов, военное и мирное, с соседними народами приводило к появлению двуязычия (известно, что все они говорили по-русски и по-казахски) [129]. Анализируя факторы этнического поведения мы видим, что они способствовали некоторым сдвигам в национальном языковом сознании русских вследствие усвоения ими некоторых отличительных черт казахского менталитета, перенимания обычаев, следования традициям, овладения языком.

Следует подчеркнуть, что в процессе межэтнического общения знание общего языка недостаточно, необходимо иметь представление о внешних объектах и условиях речевой деятельности, которые Е.Ф.Тарасов относит к социальному контролю, регулирующему процесс речевого общения [2, 256].

Идея о существовании каналов социальной регуляции, не зависимых от произвола личности, реализована Л.С.Выготским в его положении о том, что индивид, овладевая высшими психическими функциями, в том числе и языком, обращает на себя регулирование, которое раньше было направлено на другого [130].

Эта мысль была поддержана А.Н.Леонтьевым, утверждавшим, что сознание индивида формируется через присвоение им культуры общества в процессе социализации [131]. И формы межличностного общения, которые, будучи усвоенными индивидом, становятся по Л.С.Выготскому, основой для формирования высших психических функций и культуры общества, в процессе присвоения которой личность формирует себя - все это каналы социальной регуляции.

Основным механизмом их реализации являются социальные или этнические роли личности. Соответственно своей роли и ролевых эспектаций личность реализует то или иное поведение, связанное с идеальными моделями поведения функционально связанных людей. Из поколения в поколение традиции переносят правила взаимодействия индивидов в соответствующих ситуациях. В процессе социализации ребенок овладевает такими правилами, принимая на себя ту или иную социальную функцию [130, 485].

Вот этими стандартами общения или постулатами, регулирующими процесс общения среди казахов и овладевают русские, проживающие в иной этнической среде, так как для взаимопонимания с представителями другого этноса, в частности, казахского, необходимо знать правила социальной регуляции, такие как обычаи, традиции, запреты, обряды, словом, социокультурный опыт партнера - казаха. В этом случае в национальном сознании русского народа могут формироваться элементы этнического поведения казахов.

Под этнокоммуникативным поведением понимаем разновидность коммуникативного поведения. Коммуникативное поведение (вербальное и невербальное) выступает как «значащее» бытовое поведение (произвольное и непроизвольное), получающее в актах общения коммуникативную интерпретацию, а этнокоммуникативное поведение - это поведение представителей различных этносов, актуализирующееся в процессе межкультурной коммуникации и имеющее специфические проявления, обусловленные различием культуры.

Д.Д. Шайбакова, исследуя функционирование русского языка в Казахстане, подчеркивает, что не только русский язык влияет на казахский, но и казахский оказывает влияние на русский: «Как сложное переплетение национальных и религиозных традиций, языков ментальностей предстает проблема взаимодействия языков и культур в полиэтнических странах. Поэтому интересен в этом плане для исследователей многонациональный Казахстан, являющий собой уникальный культурно-исторический ареал…. В регионах с преобладанием казахского населения культурная интерференция очевидна, в целях большей эффективности общения осуществляется корректирование коммуникативного поведения неказахов…, …смешение культурных кодов формирует региональные коммуникативно- прагматические нормы» [132, 197-207] В языковом сознании казахстанских русских отмечены «свойства и интерпретации, не эксплицирующие свойства характера и совпадающие, с ранее выявленными свойствами русского языка. Наряду с общими свойствами и интерпретациями, не эксплицирующими свойства характера, корпус полученных коннотаций включает и иные самооценки носителей русского национально-культурного менталитета» [133, 17]. Незнание речевого этикета или актуализация этноязыкового поведения, чуждого носителю другой культуры, затрудняет общение, создает препятствия для адекватного взаимопонимания. Сравните: «Бір сәт сергиінші деп аулаға шығады. Есіктің алдындағы тақтай орындықта қалт - құлт етіп күнге қыздырынып отыратын екі-үш көз көрші кемпірмен «Здрастилері» дұрыс. Бірақ көкірек босатумен екеуі де сол баяғы «какой» мен «карошоны»» төңірегінен шырқ үйіріліп шыға алмайды» (Ә.Кекілбаев. Құс қанаты, 28-б.).

Наоборот, знание речевого этикета партнера, языка, его обычаев, традиций облегчает взаимопонимание. Приведем примеры, иллюстрирующие приобщение некоторой части русского этноса, проживающего в Казахстане, к казахской национальной культуре.

Ситуация 1. «Знание речевого этикета»: «Игилик Утепович! Салам!» – замахал Ушаков рукой, вываливаясь из саней, точно медведь. Здравствуйте! Как здоровье, байбише? - уже на крыльце, протягивая руку» (Ғ.Мүсірепов. Пробужденный край, с.329). «Андрей Быков шел впереди. Он приветствовал жигитов, как учил Байжан - Саламалейкум! Аман ба! - Агалейкумсалам! Здрасти! - заулыбались в ответ жигиты» (Ғ.Мүсірепов. Пробужденный край, с.165). «Э, тамыр, кель-кель - иди, иди сюда! Пастух, заслышав крик Федора, оборвал песню и, повернув лошадь, не спеша, подъехал к нему. Здорово, тамыр, - широко улыбаясь, приветствовал Федор по-казахски подъехавшего к нему джигита. Аман - здравствуй, - ответил, тревожно приглядываясь к Федору жигит. - Ну, как руки, ноги здоровы? - Руки и ноги мои здоровы, - ответил жигит. - А, здоров ли твой скот? - спросил по степному обычаю Федор» (И.Шухов. Горькая линия, с.431-432); «Қазір ол (доктор Мамонов – А.Ш.) бет-аузын түк басқан аюдай төртбақ азаматты ұйқылы көзімен қапелімде танымай да қалған. Таныған соң, күлімсіреп, иығына қолын салды. - О, Пірәлі! Бұл кім десем, сен бе едің? Құдай ұрып, танымай кала жаздадым ғой. Иә, ат көлігің аман-ба? - деп жетектеп әкеп орындыққа жайғастырып, самбыр-самбыр етті. Иә, жәй жүрсің бе? Баяғыдан дақ қалмады ма? Құлан - таза айығып кеттің бе? – Шүкір, Лексей» (Ә.Сараев. Еділ - жайық, 202-б.); «Жолаушылар да, ауыл жігіттері де төрге жайғаса берген кезде, үйге қазақша сәлем беріп, орыс жігіті кірген. Ол да келген - дермен қол алысып, сәлемдесіп шықты. - Кел, Барыс, - деп үй - иесі оны төрге шақырды» (К. Сегізбаев. Жол, 53-б.).

Ситуация № 2 «Соблюдение этикета обращения» (Уважительное отношение к старшим, употребление обращение казахского языка), ср.: «Константин Алтайский: Мұха, мүмкін сіз пікіріңізді ауызекі айтпай-ақ, кешке қарай қағазға түсүріп берерсіз? - деп басалқылық танытты (Д.Досжанов. Мұхтар жолы, 164- б.); «Әй, Митрей-ай, сенің әзілің қалмайды – ау деді Исахмет әлі де күлем деп. - Исеке, алла тағала, күлкіден жазбасын деңіз» (М.Сүндетов. Ескексіз қайық, 171-б.); «Ушаков взглянул на казахов и сразу узнал старого знакомого. Байжеке! Ну как, разбогател» (Ғ.Мүсірепов. Пробужденный край, 139 с.); «Солай емес пе, Михаил балам! Екеуміз ана жылдары талай кезген едік қой, әлгі бандыларға қарсы! Жорық жылдары есіңде ме? Сен онда шекара әскерінде болатынсын - Есімде, Кайрекең (Ғ.Сланов. Шалқар, 35-б.); «Жас келсе - іске кәрі келсе асқа, - дейді біздің қазақ. Басталып жатқан игілікті істерге дөп келдің, Абрек! Өнегелі, үлгілі елдің баласысың, көрсет өнеріңді, сал күшіңді, Абрек қасқа жауап қайырды: - Шамам келгенше аянып қалмаспын, ағай (С.Омаров. Бақыт шынары, 32-б.) «Митрофаныч! - Ау, Ізбасарбысың? Айналасындағы жұртты таң қалдырып екеуі құшақтаса кетті. Митрофаныч жауырыны қақпақтай жігіттің орнына қуыршақ құшақтағандай болғанмен қатты шошынып, түнде көрмейтін тауық соқырлығы бар көзіне сенбей, Ізбасарды қолымен сипалап әбігерге түсті. - Ау, саған не болған? Ауырып қалғансың ба? Мұның қалай, жарқыным, - деп шұбатып жатыр еді. - Ер жігіттің басына нелер келіп, нелер кетпейді демеуші едіңіз, - деп оны жұбатқан болды Ізбасар. - Әйтеүір, арты қайыр, дертті болмаса жарайды» (Ә.Сарабаев. Еділ жайық, 278-б.).

Ситуация № 3. «Хорошее знание языка», ср.: «Менің атым Миша, яғни Михаил, осындағылар мені бастық деп аспаннан шәпкемді түсірмей, танауымды көтеріп қойды, - деді ол, қарқ-қарқ күліп - Кәне, мен бір уыс шашып жіберейін. Сары орыс қазақша сайрап тұр. (Қаржаубай О. Жол. 162- б); «Балалары бізге дәл ауылдың баласы сияқты сәлемдесті,- дейді Қасым. - Өзі де ауылдың баласы емес пе? Қазақ ауылында туды, қазақ балаларымен ойнап өсті, тіпті өзіміз де үйде қай тілде сөйлесіп отырғанымызды аңдамай қалатынбыз, - дейді Надя жеңгей, баласының жәй - күйін түсіндіріп (К.Сегізбаев. Жол, 183-б.); «Шіркін десеңші! Тіпті мен Петроградқа дейін шойын жол қуалап кете берер едім! - деді мүлде бейтаныс үн. Бесеуі бірдей төбелерінен төніп тұрған бейтаныс адамға жалт қараған. Бұларға қарап қауға сақал егде тартып қалған орыс жігіті еді. Тап-таза қазақ тілінде сөйлеген адам осы ма, жоқ па дегендей бесеуінің бірдей қөздері жыпылықтап, бейтанысқа тесіле қарайды. - сіз, сіз - қазақша білесіз бе, ағатай! - Алдымен ес жиған Ғалым болды. Иә, мен қазақша жақсы білемін, - деді - танысып қоялық, менің аты-жөнім- Михаил Петрович Романов болады (К.Сегізбаев. Жол, 179-б.) «Судаков дөңес мұрынды, шүңірек көк көз, жылы жүзді адам. Өзге Жайық бойының қазақ орыстарында бар күрек сақал, жебелі мұрт мұнда жоқ. Ерні де жұқа. Екі езуінде өмірі жазылмайтын айқасты әжім жатыр. Қазақ тіліне жүйрік; Әр сөзі теңеу, мақал-мәтел. Салт-жоралғысына да жетік. Қазақпен ілік шатыстығы жоқ емес; жалғыз қызын беріп отыр» (М.Сүндетов. Ескексіз қайық, 171-б.).

Ситуация № 4 «Знание обычаев» ср.: «Глаза Ушакова ясные, голубые, а спутанные волосы стоят дыбом - видно не часто прикасается к ним гребень и бритву, заметно, часто не берет в руки. Он много ездит по казахской степи, знаком с обычаями. Умеет вовремя, как встанет от дастархана, произнести «бисмилла, алла ақбар за что казахи ценили его, даже пустили слух, что говорит мол по-казахски (Ғ.Мүсрепов. Пробужденный край, 33с.); «Лиза понимающе улыбнулась. Она не раз слышала эти слова от Байжана и считала их казахской поговоркой. - Тише, тише, әке молится, - остановила она детей. (Ғ.Мүсірепов. Пробужденный край, 286с.); «Осы кезде өзіне жуық бір тоқтыны сүйреп, Амантай үйге кірді. - Ал, тамыр, бата қайырасың, қазақ арасында көп жүріп, әбден қазақуар болып алған Левенштерн қашқан да, қысылған да жоқ. - Қазақ шахтерлері көбейе берсін! - деп кәдуілгі қазақша бетін сипады - Қазан жақта жүрген Сілеусін аузын бір сылп еткізді де, Левенштернге тесіле қарап, бетін жыртты (С.Шаймерденов. Жыл құсы, 126-б.); «Оставаясь в душе русским человеком, тонким интеллигентом по воспитанию, Комаров глубоко чтил обычаи народа, среди которого он возрастал. Академик в дружеском застолье пел песни и думы степняков. В квартире Дмитрия Викторовича имелся редкостный набор старинных домбр. К нему собирались друзья, послушать их грустные звучания. И старые степняки не в шутку толковали об ученом металлурге: «В Комарове больше казаха, чем в любом здешнем аксакале (М.Сарсекеев. Взрыв, с.52); «Бірінші боп Николай Головацкий тіл қатты: - Ал, Нурмолда, тойың құтты болсын, тойға той ұлассын! Қалай аман-саумысың? Әйелің, балаларың аманба? Бәрі жақсы! Келгенің өте жақсы болды. Өзім де бірінші боп Николай келетін шығар деп ойлап едім (С.Бақбергенов. Адам және көлеңке, 99б.); «Рас, ол тілі қазақша, әсіресе кеңсе адамын келеңсіздеу болғанмен Вася орысша ойлаған ойларын қазақша жеткізе алатын. Ол көңілденіп: - Жақсы мен сіздерге қазір аксакальский совет жиып әкеп берем. Оның «аксакальский» деген сөзін түсінбей қалғандар көп еді. Нина Петровна «шалдардың советі» деп жұртты күлдіре түсіндіріп берді» (М.Әуезов «Түркістан солай туған (директор туралы очерк, 31-б.).

Ситуация № 6 «Сознательное восприятие языка», ср.: «Доктор хотя и слабовато, но смело и охотно говорил по-казахски, нисколько не смущаясь небольшим запасом слов, которыми располагал. Слегка подтолкнув Майкана плечом, он сказал, коверкая слова: «Мое время мало, иноходец тоже торопится. Пусти» (М.Ауезов. Путь Абая, с.404); «Тағы бір аса маңызды жетістігім бар - Жүрген орта, тұрмыс қажеттігі ерікке қоймайды екен, қазақ тілін ептеп үйрене бастадым. Қазақ тілі барған сайын жаныма жағып, қаныма араласа бастағанын кейінгі кезде мықтап сезініп жүрмін. «Рахмет, «жолдас» деген қасиетті екі сөзден тіл қорым бұл күнде едәуір молайып қалған сияқты» (С.Омаров. Бақыт шынары, 35-б.).

Ситуация № 7 «Широкое гостеприимство, свойственное казахам», ср.: «Біз бұрын көрші тұрғанбыз. Балалар да бірге оқыды, бірге әскерде болды, - деді. Әйел сосын Әміржанға өзін таныстырды, - мені Вера Петровна деңіз. - Әміржан. - Ауданнан шықтыңыздар ма? Дайын шай бар, әкеле қояйын, - деп ас үйге беттеді» (М.Сергалиев. Замандастар, 16-б.).

Ситуация № 8 «Знание фразеологизмов казахского языка», ср.: « - Е, білем, қазақтың айлап жатып алатын қонағы. Енді Бертшектің өзіне түңіле қарады.- Сендерде мақал бар ғой. Әлгі, қонақ бір қонса құт, екі қонса жұт. Солай ма? Неше қондық бұл үйде? «сіз», «біз», «жоқ», «сен» Левенштерн қазақтармен осылай сөйлеседі» (С.Шаймерденов. Жыл Құсы, 146-б.).

Ситуация № 9 «Использование в речи национальных казахских сравнений», ср.: «Ее успокаивал человек в степном малахае и шубе городского покроя. Голос его журчал успокоительно и ласково, подобно весеннему ручью на высокогорном джайляу» (Д.Снегин. Утро и два шага в полдень, с.90); «Подвижные глаза акына плутовато поблескивали, похожие на кусты карачайника брови смешно двигались» (Д.Снегин. Утро и два шага в полдень, с.22).

Анализ ситуаций позволяет нам выявить влияние казахского языкового сознания на русское языковое сознание. Черты русского менталитета как русского языкового сознания можно еще дополнительно выявить в результате анализа, а также сопоставительно-семасиологического исследования разработанного А.И.Гудавичусом [134].
Таблица 2 Черты национального характера русских и казахов

Ключевые слова - прецеденты этноцентризма, так как имеют локально-национальный характер, служат для характеристики национальных понятий, специфичных для данного этноса, связанные с совокупностью всех ценностей духовной культуры данного общества, народа. Термин «ұлт», «ұлтшыл», «ұлтжан» понимается двояко. Во-первых, как синонимы терминов «националист», «национализм» в негативном значении как «реакционная буржуазная и мелкобуржуазная идеология, основывающаяся на идеях превосходства и исключительности какой-либо нации и оправдывающая господство одних наций над другими» [135, 413], во-вторых, как течение, направление на поддержание всего национального, возрождение национальных корней; в-третьих, национализм есть символизация нации, политико-идеологическое применение символа нации при помощи дискурса и политической деятельности, где огромную роль начинают играть психология и чувства людей. Национализм – не только политика и идеология, в таком только качестве он потерял бы свою силу, действенность. Прежде всего, национализм – это чувства людей, имеет глубокие психологические основы, заложенные в культуре и культурной традиции народа.

Такое неадекватное понимание породило разные точки зрения. Представители реакционной точки зрения отрицали существование понятий «нация», «этнос», «национальность», «национальный язык». Так, ряд ученых (В.А.Тишков, А.Г.Осипов, Д.В.Драгунский) отрицали реальность понятий «этнос», «нация», считая их загадочными, мистическими! Они считали, что существование национальных обществ приведет к национализму, эгоистической идеологии. Вместе с тем существуют различные теории национализма: 1) политическая теория национализма - Джон Бройн; 2) конструктивистская теория Э. Геллнера; 3) этноцентрическая теория Э.Смита.

Национализм – феномен психики и чувства людей наиболее верной представляется нам последняя точка зрения, опирающаяся на мнение о том, что национализм, это, прежде всего, чувства людей, имеющие глубокие психологические основы, заложенные в культуре и культурной традиции народов.

Особенности национальной психологии – это своеобразное сочетание общечеловеческого и национально-специфического в духовной жизни народов, конкретно проявляющееся в устойчивых национальных чертах поведения, национальном колорите чувств, привычек, традиций, в своеобразном осознании и отражении окружающей действительности, формирующихся под влиянием устойчивых условий социально-экономической, культурной жизни, особенностей исторического развития данного народа и проявляющихся в его национальной культуре, традициях, обычаях и т.д. [136, 26].

М.Мырзахметов выступал против понимания национализма как политики. Он возражал против насильственной русификации народов, принявших подданство России, в том числе казахов путем колонизации земель и проведения миссионерской политики в дореволюционной России, утверждал, что и в годы Советской власти проводилась такая же политика, направленная на утверждение превосходства русской нации. Это выразилось в замене арабского алфавита кириллицей, а затем и латиницей, закрытии казахских школ, колонизации казахских земель путем переселения (индустриализация, коллективизация, освоение целинных земель и др.), переименовании исконных топонимов и введении колониальных, появлении всяких препятствий развитию национальных языков [76].

Д.Кшибеков утверждает, что термин «ұлтшылдық» имеет две стороны: позитивную и негативную. Позитивное значение: любит свою нацию, историю народа, его язык, негативная сторона – ставит свою нацию превыше всех наций, подчеркивает ее превосходство над другими. Термин же «ұлтжанды» имеет, по мысли Кшибекова, позитивное значение [65, 171].

Контент - анализ газетных заголовков, отражающих языковую ориентацию казахского народа, таких, как: «Тәуекел түбі – тіл үйрену» (Ана тілі, 1999); «Орақ ауыз, от тілді шешендер» (Жас алаш, 1991); «Тіл қылыштан өткір» (Ана тілі,1991); «Піл көтермегенді, тіл көтереді» (Ана тілі, 1995); «Өзге тілдің бәрін біл, өз тіліңді құрметте» (Ана тілі, 1998); «Тіл тағдыры – ел тағдыры» (Егемен Қазақстан, 1988); «Ана тіліне араша болайық» (Ана тілі, 1999); «Ең бірінші бақытым – тілім менің» (Ана тілі, 1992); «Көкірегеңнің сәулесі – ана тілің» (Егемен Қазақстан, 1998); «Арты тұлан, алды сақылау, қайран тіл» (Ана тілі, 1991); «Тіл өлгенді де тірілтеді» (Ана тілі, 1992); «Тілімнен жаным садаға» (Егемен Қазақстан, 1998); « Болашақ қазақ тілінде» (Ана тілі, 1998) позволяет раскрыть латентное, скрытое содержание коммуникации, заключенной в заголовках. По словам А.Н.Алексеева, В.А.Владыкина, В.С.Дудченко контент –анализ позволяет выявить скрытые мотивы коммуникаторов или авторов, социальные характеристики адресата [77].

В данном случае газетные заголовки – это автопрецеденты, представляющие в сознании автора национально-прецедентные феномены, несущие в себе национальную идею: возрождение языка приведет к возрождению этноса, ибо этнос и его языка тесно взаимосвязаны. Язык - это средство этноценностного выражения и символ этноса. В переломные эпохи, например, как наша, символ языка является символом независимости государства, духовным знаменем этноса. И такое понятие входит в когнитивное пространство казахского этноса.

Газетные заголовки выполняют разнообразные функции: коммуникативную, прагматическую, прогнозируемую [137]. При проведении контент-анализа газетных заголовков мы акцентировали внимание на их прагматических функциях. Прагматическая функция газетных заголовков заключается не только в том, чтобы сообщить читателю некоторую информацию, а в том, чтобы воздействовать на него, убедить, что именно язык является этноопределителем нации, выразителем его духа, призывают изучать родной язык, беречь и охранять его. Цель воздействия – внедрить и укреплять в сознании читателя ценностные ориентации по отношению к языку, ср.: «Ана тілің арың бұл» (Оңтүстік Қазақстан, 1998); «Ең бірінші бақытым – тілім менің» (Оңтүстік Қазақстан, 1998); «Тілсіз тіршіліктің құны жоқ» (Оңтүстік Қазақстан, 1998); Ана тілін арда емген (Ана тілі, 1998); Тілді қастерлеу, ізгілік пен мәдениеттіліктің белгісі (Егемен Қазақстан, 1998); выразить тревогу по поводу судьбы родного языка, ср.: Ана тіліне араша болайық (Ана тілі, 1999); Ең таза бай тілдің тоқымын тіліп жүрген өзіміз (Ана тілі, 1998); Ортақ тіл жасау ма, әлде ортақ тіл табысу ма? (Ана тілі, 1998); Қадірің қандай, қазақ тілі (Жас алаш, 1995); «Қазақ тілі қаңғып жүр» (Егемен Қазақстан, 2000); «Тіл тағдырын табытқа тіремейіқ» (Жас алаш, 2000); и др.

При анализе степени идиоадаптации русских, проживающих в Казахстане, к культурному контексту казахского народа следует обратить внимание на то, что речь может идти о натурализации их в данном культурном контексте, но не о полной перестройке или замене ценностей, хотя имеются и отдельные факты проявления русскими этнического поведения, близкого к поведению казахов. Ср.: такие случаи, когда представитель русского этноса одинаково откликается и на русское (родное) имя и казахское, данное ему казахскими друзьями: «Атыңды Тимофей дедің білем? - деп Сағат тағы сұрақ қойды. - Я, Тимошка деуші еді құрбыларым. Қазақ жігіттері Темиреш дейтін. - Солай ма? Япырым - ау? - деп Сағат ойланып отырды да, - түсі орыс, аты қазақ» (Ғ.Сланов. Жанар тау, 35- б.).

Тесное соседское общение, проживание в одном селе, местности, межличностные контакты, совместное проведение обрядов, праздников зачастую приводит к тому, что некоторые традиции как бы становятся общими, так как в отношении их русские и казахи проявляют одинаковую этноценностную ориентацию, оценивая их с положительной или отрицательной стороны, стараются придерживаться их, например, празднование Наурыза, участие в тоях и отдаривание деньгами «Бет-ашар», участие в национальных казахских играх, поддерживание обычаев и др., например: «Жігіттер, білесіңдер ме, білмейсіңдер ме, қазақ халқында ерулік беру дейтін ғұрып бар. Сырттан біреуі көшіп келсе, тіпті ауыл ішінде қоныс жаңартса да, малдарын сойып, қонақ асы беріп жатады. Осы күнде салт араласып кетті ғой, кезінде өзіме жасаған, сый-сипатты сендерге мен де көрсетейін деп келдім. Тұрған орнына тізеркей кетіп қолындағы шаруаға ұстайтын қара қалтасынан, ерулігін суырып ала бастады. - Мынауың тегін мырзалық емес. Қармаққа шортанның өзі ілінді. Тізгін менің қолымда, ауыздарыңа сақ болыңдар, - деп сыбырлады Сережа достарына» (М.Скакбаев. Ұят туралы аңыз, 285-б.). «Қазақ, орыс атам заманнан сыбай көрші болған. Көрші болған соң аталарымыздың күл шашысқанынан тізе түйістіріп қатар отырып, дәм татысқаны көп болғанға ұқсайды. Құда болып, қыз аласың, қыз берісу баяғыдан бар екен. Орысқа сіңіп кеткен қазақ, қазаққа сіңіп кеткен орыс аз болмас, сірә? Қазақ арасында орыс, құнан орыс деген рулар бар емес пе? (Ә.Сараев. Алтын арал, 89-б.).

Анализ вышеприведенных примеров, иллюстрирующих появление определенной этнической установки на реализацию элементов стереотипного поведения казахов и русских, проживающих в Казахстане показывает, что национальное сознание русских этой республики немного сложнее, чем у этнических русских – жителей России. Сложность структуры языкового сознания и национального сознания русских (казахстанцев) объясняется их маргинальностью по отношению к национальной культуре казахского народа и готовностью к ее восприятию реализации идиоадаптационного этнического поведения. В условиях социальных изменений, на фоне кризиса ценностей в массовом сознании этнических русских России, безусловно, не могли не измениться частично стереотипы русских Казахстана, проживающих в Казахстане более 300 лет в тесном соседстве с казахами. В этническом поведении их по отношению к казахам преобладают не этническое предубеждение, а установка на доброжелательность, этническую симпатию, желание перенять положительное в национальном характере другого народа. Модальными качествами русских в Казахстане являются в первую очередь гостеприимство, доброта и ее проявление в отношении к другим людям, отзывчивость, терпимость. Вместе с тем, в постсоветский период, когда борьба республики вылилась в противостояние с центром и носила в той или иной мере антирусскую окраску, русское население в иноэтнической среде острее почувствовало ностальгию по исторической родине, испытало чувство самоидентификации с этническими русскими в России и с государством державным – Россией.

Обновление общества выявило национальные противоречия в основных сферах жизнедеятельности республики: экономической, социально-политической, духовной. Из них главным, по мнению Б.Абсаттарова является противоречие между принципом равноправия больших и малочисленных народов, между ростом национального самосознания и углубленной интернационализации, между общеказахстанским и национальным патриотизмом, между национализмом и манкуртизмом [138, 494].

Рост национального самосознания русских в Казахстане и стремление к этнической самоидентификации со своим народом способствовали развитию у них особого ценностного отношения к российскому государству. Положение русских в иноэтнической среде двойственно в проявлении патернализма и этатизма: с одной стороны граждане Казахстана русские, должны проявить ценностное отношение к тому государству, где они живут и работают; с другой стороны, они не должны забывать об исторической родине и консолидации с гражданами государства, где живут их родственники, жили предки. Русская диаспора воспринимает Россию как государство со статусом великой державы, которая может и должна помочь «своим детям». Такая двойственность приводит к неудовлетворенности положением дел в стране. По данным Л.Я.Гуревича, полностью или скорее не удовлетворены им 85 репрезентативной выборки русских Казахстана» [139, 65].

Для формирующейся на территории новых государств русской диаспоры возможны три пути приспособления к новым условиям жизни: а) инкорпорация, т.е. включение в местное общество при сохранении национальной самобытности; б) ассимиляция на основе аккультурации; в) репатриация.

Для определения путей приспособления русской диаспоры в современном Казахстане необходимо привести сведения о том, что в настоящий момент этнополитическая обстановка в Казахстане резко изменилась в связи с изменением статуса ведущих этнических групп. Казахский этнос из подчиненного положения превратился в титульную нацию. Если раньше о Казахстане говорили как бинациональном государстве, учитывая удельный вес русских в республике и численный потенциал их в промышленности и науке страны [140, 39-57], то в связи с суверенизацией казахский этнос восстанавливает историческую справедливость, свои исконные права на историческую родину, землю, язык, обычаи и традиции. Поэтому на современном этапе приспособление русского этноса к новым условиям жизни в республике, где доминирует титульная нация (казахов 47,1%) происходит путем: а) включения в местное общество на основе сохранения национальной самобытности; б) частичной ассимиляции на основе аккультурации, т.е. перенимания языка, обычаев, традиций местного народа.