Значительное место занимают вопросы политической истории Казахс­

что в данных грамотах термин «арбаб» обозначает именно крупного земле­
владельца. Категория лиц, именуемых термином «арбаб», в грамотах ставит­
ся рядом с «великими» и «почтенными» эмирами (грамоты 1543 и 1598 гг.) и 
высшей духовной знатью (грамота 1634 г.), сопровождается пышными эпите­
тами: «благородные» (грамоты 1543 и 1634 гг.) «великие» (грамота 1598 г.), что 
вряд ли могло иметь место по отношению к простым чиновникам. В то же 
время «должностные лица», к которым принадлежали и «служащие водно­
го надзора», упомянуты в грамоте 1598 г. после всех других категорий лиц, 
относящихся к высокопоставленной верхушке, в том числе и арбабов45.
Упоминаются в грамотах представители низшей администрации: калан- 
тар (начальник городской полицейской службы), кедхуда (сельский старо­
ста) и пр. Все они также или владели земельными участками как на правах 
условного пожалования, так и на правах собственности (мильк), или полу­
чали содержание за счет собранных с населения налогов, например, фи­
нансовые чиновники (амалдар). О существовании собственности на землю 
есть упоминание в грамоте Абдаллах-хана 1598 г.; ряд источников (чашме) 
и несколько оросительных каналов названы мильком жителей Сыгнака. 
Однако судить точно о размерах этих мильков (были ли они собственнос­
тью крупных землевладельцев или мелкой крестьянской собственностью, 
может быть, связанной и с общиной) на основании имеющихся данных не 
представляется возможным.
Сведений о землепользовании в Туркестане XV—XVII вв. в наших источ­
никах почти нет. Крестьянство вместе с податным сословием горожан в ис­
точниках называется общим термином «ра’ийат» (мн. ч. ра’айа). В основном 
же этим термином обозначались крестьяне-земледельцы. На основании дан­
ных источников, а также по аналогичным сведениям из истории аграрных 
отношений в Средней Азии можно сделать вывод, что одна часть крестьян­
ства владела землей на правах собственности, другая же часть, составлявшая 
основную массу крестьянства, арендовала ее на правах наследственной или 
временной аренды у крупных землевладельцев, которые, как правило, сво­
его хозяйства не вели. Арендовали крестьяне небольшие участки земли у 
землевладельцев-держателей условных пожалований и собственников; 
арендовали они и участки вакфных земель. Несомненно, о сдаче в аренду 
вакфных участков идет речь в грамоте эмира Тимура, выданной мазару 
Ходжи Ахмада Ясави: «названный хатиб должен получить два коша земли 
с водою, сеять там хлеб или сдавать под посев».
В названных выше грамотах упоминаются два типа крестьян-арендато- 
ров: шарик (перс., в буквальном значении — соучастник, товарищ, компа­
ньон) и каранде (от перс, сеять, засевать)46. Оба эти термина имели техничес­
кое значение зависимого крестьянина-издольщика вообще47. Об условиях 
этой издольной аренды наши источники не сообщают. Но по отдельным дан­
ным можно понять, что крестьяне-издольщики были лишены многих прав. 
Так, например, в грамоте от 1617 г. указывалось, что крестьянам запрещается 
пользоваться водой пожалованного в дарубаст ишану Асадаллах-ходже ары­
ка без ведома его владельца. Нарушение этого запрета могло навлечь на ви­
новника проклятие ишана и лишение его заступничества за грехи. Крестья­
не-издольщики (карандеха) окрестных селений отвечали за нарушение ука­
за, за причиненный ущерб и порчу арыка изъятием у них их собственного 
имущества.
S41

В вакфных грамотах, упомянутых выше, термин «шарик» стоит рядом с 
термином «ходжа». П. П. Иванов переводит это выражение как «крестьяне, 
арендующие (землю) у ходжей» и делает вывод о том, что ходжи владели на 
правах собственности большими участками земли, чем поддерживали свой 
духовный авторитет48. Непонятно только, при всей правильности этого выво­
да, почему в грамотах выделена категория крестьян-издолыциков, арендую­
щих эту землю только у ходжей, тогда как они арендовали ее и у владель­
цев всех других категорий земельной собственности. В. П. Юдин перевел 
это выражение как «раийаты, (принадлежащие к категориям) ходжа (и) 
шарик»; крестьяне, таким образом, подразделяются на две категории: ход­
жи-собственники земли и арендаторы-издольщики49. Какая-то часть ходжей 
относилась, очевидно, к категории зажиточных крестьян-собственников, 
составлявших в это время и в поздний период (в XVIII—XIX вв.) иногда целые 
селения50. Но основная часть ходжей, потомков арабских завоевателей или 
причислявших себя к ним, входила в привилегированное сословие51 и часто 
занимала высшие духовные должности. Из рода ходжей был, например, шайх 
аль-ислам Сайрама Камал ад-дин, ишан Асаддаллах-холжа был крупным зе­
мельным собственником52.
Самые общие сведения содержатся в источниках об эксплуатации го­
родского торгово-ремесленного люда и крестьян-землевладельцев и ско­
товодов. В вакфных грамотах 1400, 1543 и 1634 гг. упоминается широко 
известный налог харадж — поземельная подать, также и в форме харджи- 
хараджат (от перс, расход, трата). Этот последний сложный термин мог обо­
значать и налоги, сборы вообще, как постоянные, так и случайные. В гра­
мотах приводится сложный термин «алык ва салык» или алык ва салыг. 
Как полагает А. А. Семенов, этот тёрмин означает «налоги», «подати вооб­
ще»53. Термин «мардикар» (от перс, мард - человек и кар — дело, работа) 
также упоминается в грамотах 1400,1543 и 1634 гг. По мнению исследователей 
аграрных отношений в Средней Азии, этим термином обозначались принуди­
тельные работы по рытью оросительных каналов, их очистке, строительству 
и ремонту мостов, дорог и пр.54. Очевидно, термин «мардикар» напоминает 
распространенный в средневековом Иране бигар, также означавший «прину­
дительные работы»55.
В грамоте Убайдаллах-хана от 1634 г. к упомянутым выше податям и по­
винностям добавлено несколько других. Налог мал-и джихад В. В. Бартольд 
определил как «деньги на войну за веру (с калмыками)»56. В. П. Юдин, ком­
ментируя грамоту 1617 г., предположил, что, возможно, в тексте надо читать 
малваджихат - известный термин, означающий «поземельную подать» (си­
ноним термина «харадж»)57.
Наконец, упомянутые в этой же грамоте термины «куналга и джамалга» 
означали тяжелую для городского и сельского населения повинность при­
нимать на постой на определенное время «проходящие войсковые части» 
(куналга) и «следующих по службе административных чинов», гонцов, сбор­
щиков налога, а также разных знатных лиц (джамалга)58. Раийаты обязаны 
были предоставлять всем им и их слугам помещение, средства по перевоз­
ке, кормить их и т.д.
Помимо указанных налогов и повинностей упомянуты в источниках и дру­
гие, в частности, обязательные по мусульманскому праву. Из них в грамоте 
1543 г. говорится о зякете — подать с торговли и недвижимого имущества,

взимавшаяся с мусульман. Термином «тагар» назывался натуральный сбор с 
крестьян и горожан для снабжения войск продовольствием59. Размеры этих 
сборов неизвестны. Судя по сведениям Ибн Рузбихана Исфахани, в виде тага- 
ра собирали как продовольствие, провиант (азук) для войска в виде хлеба, 
так и фураж для верховых и вьючных животных (алык)60. Сбором тагара за­
нимались чиновники дивана (диванийан) и ясаулы (йасавулан). Тагар являлся 
тяжелым налогом для крестьян, так как его размеры были неопределенны­
ми, и посланцы хана, опираясь на военные силы, могли «выколачивать» из 
населения столько, сколько было нужно, разоряя и опустошая целые рай­
оны. В частности, в упомянутом Ибн Рузбиханом случае, для войск Му­
хаммад Шайбани-хана, отправлявшихся в поход на казахов, «в восточных 
районах Туркестана» было собрано месячное (йекмахе) довольствие. К о­
личество же войск исчислялось десятками тысяч. Только у Мухаммад Ти- 
мур-султана имелось более 30 тыс. конницы, у Суйндж-Ходжа-хана было 
более 10 тыс. конницы и около 30 тыс. пехоты, у Кучим-султана около
10 тыс. конницы и 20 тыс. пехоты61. Можно представить, как велики были 
размеры тагара и как тяжела и разорительна была эта подать для раийа- 
тов.
В источниках мало сведений для характеристики всей налоговой системы, 
посредством которой осуществлялась эксплуатация крестьян. Недостаточно 
данных и для характеристики положения основного городского населения — 
ремесленников, мелких торговцев и других категорий населения. Следует 
отметить, что вся жизнь туркестанского города была подчинена его феодаль­
ному владетелю. Тяжесть налогов, повинностей и разных поборов, упомяну­
тых выше, распространялась не только на крестьян (земледельцев, рядовых 
кочевников), но и на городское торгово-ремесленное население. Освобожде­
ние от налогов в пользу центральной власти (хана), т.е. предоставление прав 
тарханства, о котором шла речь выше, служило обогащению только знати. Про­
стой люд, городской и сельский, по-прежнему нес всю тяжесть налогов и аренд­
ной платы в пользу собственника земли или ее временного владельца, получив­
шего землю в условное пожалование.
Еще более усиливалась эксплуатация раийатов с переходом торгово- 
ремесленных городов и селений земледельцев в руки кочевой знати. При 
этом возрастало экономическое могущество казахской элиты, так как в 
сфере ее управления оказывались уже не только массы рядовых кочевни- 
ков-скотоводов, но и земледельческое и городское население. Феодаль­
ные отношения, эксплуатация народных масс все усиливалась. Возникла 
необходимость приведения норм обычного права казахов в соответствие с 
новыми потребностями общественного развития, что и было осуществле­
но в конце XVII в. ханом Тауке.

жүктеу/скачать 27,59 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: