О. И. Копач // Региональная ономастика: проблемы и перспективы исследования: сборник

Копач, О.И.
Топознак: лексическая мотивология vs грамматическая 
денотатика / О. И. Копач // Региональная ономастика: проблемы и 
перспективы исследования: сборник научных статей / науч. ред. А.М. 
Мезенко. – Витебск: ВГУ им. Машерова, 2018. – С. 21–24. 
Имена собственные до настоящего времени изучаются прежде всего 
как лексические единицы. Об этом говорят в том числе результаты 
деятельности ономастов – словари (а не грамматики) географических имен 
различных регионов, рассмотрение всех собственных имен в разделах, 
посвященных лексике, в рамках учебников и пособий по языкознанию. Всё 
лексическое, связанное с топонимами, кажется настолько же стабильным, 
насколько 
однозначным 
представляется 
большинству 
лингвистов 
асемантичный статус собственных имен. 
Этому, конечно, поспособствовал многолетний опыт работы с именами 
сначала этимологов, а затем представителей структурного языкознания. 
Первые начали с анализа языковой принадлежности формантов, а после и 
топооснов, вторые ввиду обессмысливания семантики формантов склонялись 
к поиску интерпретации топоосновы, попутно фиксируя средства языка, 
используемые для создания формы топонима. Вопрос о плане содержания 
топонима сводился к редуцированному представлению о семантике 
топоосновы. Если говорить об интересе к грамматическим свойствам 
топознака, 
то 
для 
ономастов 
он 
был 
связан 
со 
способами 
топонимообразования – как аналитическими, так и синтетическими. В 
пределах синтетических выявляются суффиксы и префиксы, исследование 
аналитических предполагает выявление видов связи в словосочетании. В 
целом, грамматика имени рассматривается с позиций словообразования. 
Этнолингвистическая топонимика обращается к представлениям о 
пространстве, отраженным в именах, но это прагматическая информация, 
которая сгруппирована в топооснове и иногда в форманте. Об анализе типов 
содержательной связи в пределах имени речи не идет.
По традиционной словообразовательной схеме анализа онимов 
начинать анализ следует с поиска мотивирующего признака. В результате 
определяются топооснова и топоформант. Традиционно далее следует 
двигаться от производящего к производному. Если анализировать топоним 
таким способом, то движение будет от признака одного объекта к признаку 
другого объекта – объекта совершенно другой природы и происхождения, 
например, от собственного имени реки к собственному имени болота: амер. 
Alder Brook > Alder Brook Swamp, Bell Creek > Bell Creek Swamp, 
бел. 
Арэса
> 
Арэскае балота, Дзiтва 
> 
Дзiтвянскае балота
. Однако природный объект 
болото
существенно отличается от природного объекта 
река
. 
Чувственное познание объекта сначала заставляет человека определить 
его природу и только после этого прибегать к единичным признакам, тем 
более что «обозначение предмета словесным знаком опосредовано понятием 
о нем» [6, с. 31]. И это понятие является, прежде всего, понятием о предмете, 
а не о его признаке. Кстати, большинство топонимных формантов имеют 

субстантивную природу или, по крайней мере, предполагают наличие 
субстантиватора, т. к. признак не может существовать без своего носителя. 
Следовательно, начинать рассмотрение собственных имен географических 
объектов стоит с субстантивного компонента. 
Словообразование не зря называют грамматикой лексикона. Оно 
сочетает в себе черты двух основных разделов лингвистики, но при этом 
само не обладает самостоятельным статусом, находится на периферии и 
лексики, и грамматики. Такое положение дает нам не только понимание 
взаимосвязи двух разделов языкознания в акте создания имени, но и 
возможность посмотреть на языковые единицы, в частности топонимы, с 
нетрадиционной для ономастики стороны – грамматической денотатики 
(собственные имена объектов более непосредственно связаны с реальностью, 
чем нарицательные), а затем соотнести функциональную роль каждого из 
компонентов в акте номинации с практическими целями номинатора 
единичных объектов. Этот важный «разворот» исследования от 
направленности на интерпретацию признака к обоснованию функциональной 
важности обеих частей онима позволяет увидеть логику порождения смыслов 
топознака и подтвердить позицию Ю.М. Лотмана, который замечает, что на 
периферии системы возможна сохранность памяти всей системы [5, с. 98]. 
С нашей точки зрения, невнимание к объектным характеристикам 
единичных имен ведет к обособленному вниманию к каждой из частей онима 
– двух равноправных с позиций теории познания элементов и, как результат, 
к 
обособлению 
лексических 
и 
грамматических 
характеристик. 
Аналитическое разделение дает элементы, которые не обладают таким 
основополагающими 
свойствами 
знака, 
как 
преднамеренность 
и 
коммуникативность. Синтез частей имени и обоснование структуры этого 
синтеза поэтапной фиксацией результатов человеческой деятельности по 
означиванию единичных объектов собственными именами может стать 
направлением, которое естественно объяснит сосуществование и развитие в 
топонимном знаке двух категорий и варианты реализации инвариантной 
структуры онима «признак + объект».
Для анализа с позиций грамматической денотатики обратимся к 
разграничению анализа речевой деятельности по элементам и по единицам, 
которые предложил Л.С. Выготский. С его точки зрения, вследствие 
применения анализа по элементам «получаются продукты, чужеродные по 
отношению к анализируемому целому, – элементы, которые не содержат в 
себе свойств, присущих целому как таковому, и обладают рядом новых 
свойств, которых это целое никогда не могло обнаружить...» [1, с. 13–14]. В 
то же время метод анализа, расчленяющий сложное единое целое на 
единицы, способствует не только сохранению всех основных свойств, 
присущих целому, но также раскрытию характеризующих деятельность 
отношений [4, с. 17]. 
Для нахождения этих единиц в деятельности по созданию топонимов 
следует начать с тех собственных имен, структура которых содержит 
топооснову, равняющуюся слову, и нулевой топоформант, но которые, 

несмотря на простоту своего строения, способны играть роль имени 
собственного. В нормальном случае это будет онимизированный 
географический апеллятив типа 
река, озеро, болото
или другие слова, 
обозначающие топообъект в нарицательной лексике: англ. 
the Run, the Swale, 
the Peak
; амер. 
the Cove, the Desert
; слов. 
Potok, Hať, Močar
; бел. 
Возера, 
Горы, Балота, Рака
. Вывод психологов и когнитологов о первичности 
восприятия человеком предметов и только потом их качеств и отношений 
лишь подтверждает логику нашего рассуждения. 
Дальнейшее движение человеческой мысли при номинации единичных 
объектов основано на определении в объекте и репрезентации в знаке 
индивидуализирующей составляющей: англ. 
English Channel, Sarclet Head, 
Bardon Hill
; амер. 
Big Swamp, McCaslin Marsh, Bear Rock Swamp
; слов. 
Červený potok, Čierna skala, Kováčov potok
; бел. 
Крываль, Заграддзе, 
Ганчарова
. Действия по номинированию объектов становятся более 
сложными, но единица деятельности, которая была найдена на предыдущем 
этапе (представленная географическим термином), сохраняется в сознании и 
в новом имени, а значит, на каждом из этапов свойства, присущие 
целостному восприятию объектов и их передаче, также сохраняются.
Третий этап наделяет дополнительным признаком объекты, которые 
уже имеют один дифференциатор: англ. 
Linga Island 
>