Алаштың АҚИЫҚтары мақалалар, деректі құжаттар, аудармалар жинағы
жүктеу/скачать 5,84 Mb.
|
| ЗАЯВЛЕНИЯ ЕРМЕКОВА
Наше время – время великого исторического перелома, когда мы находимся на грани – с одной стороны разрушения, разложения гнилой капиталистической системы, принесшей человечеству столько несправедливых страданий и мучений, а с другой – на заре осуществления основ новой жизни, на началах социализма и коммунизма, несущего человечеству действительное равенство, на основе обладания человечеством без разделения его на классы и народы угнетающие и угнетенные, всей суммой культурных и материальных ценностей. Вместе с тем этот период неизбежно характеризуется исключительным обострением классовой борьбы. Уходящий, умирающий, господствовавший прежде класс использует до конца все силы и средства борьбы, чтобы сохранить себя и отстоять свои привилегии. Поэтому в период такого исторического перелома, ожесточенной классовой борьбы являются особенно ответственными и роковыми политические ошибки каждого общественного работника. Значение этих ошибок особенно вырастает, именно, в силу обострения классовой борьбы использования их в полной мере и даже предвзято в искаженном освещении и часто, независимо от твоего мнения, всеми враждебно настроенными элементами в борьбе против стремительно наступающих сил революционного пролетариата. Имея за собой целый ряд ответственных ошибок в процессе своей политической работы в Казахстане, я сделал тщательный анализ прошлой своей деятельности, и на основе такого тщательного и честно проделанного анализа, я считаю себя не только в праве, но и обязанным сделать следующее заявление: Моя политическая установка, как представителя угнетенного в прошлом царизмом отсталого народа, определялось превалированием, переоценкой национального момента перед всеми остальными, что явилось реакцией против колонизаторской политики царизма, беспощадного изъятия земель казахского народа под переселение в угоду помещикам в России, запрещения национальных школ и, наконец, хищнической экономической эксплуатации. Мое отношение к советской власти принципиально определилось еще в 1920 году на основе вставшей в то время передо мной дилеммы: или стоять за капитализм, стало быть, поддерживать господство империализма, с неизбежным тогда сохранением колоний и полуколоний, угнетением отсталых народов, или защищать социализм, уничтожающий в корне угнетение и рабство колониальных и полуколониальных отсталых народов. Кроме того на опыте колчаковщины я убедился, что организующими, определяющими результат борьбы в конечном счете силами революции являются или пролетариат или буржуазия, и отсюда неизбежно или диктатура пролетариата, или диктатура буржуазии. Этим предрешалось мое сочувствие и переход на сторону советской власти. Но не будучи последовательным марксистом, я страдал национальной ограниченностью, и поэтому основная идея в развитии общественных форм – идея классовой борьбы заслонилась часто национальными моментами. Восприняв общую идею необходимости для угнетенных и отсталых народов союза с пролетариатом передовых стран, я не думал о необходимости и неизбежности классовой борьбы в среде самих отсталых народов. В этом заключаются корни моих идеологических ошибок, наличие сомнений, колебаний, отрицательного отношения в целесообразности целого ряда основных мероприятий, проводившихся партией и соввластью в Казахстане, как конфискация полуфеодалов и крупных баев, передел сенокосных и пахотных угодий, интернациональное, классовое разрешение, земельного вопроса в целом, т.е. тех основных мероприятий партий и соввласти, которые были необходимыми предпосылками социалистической реконструкции архи-отсталого, полуфеодального казахского аула. Нечего греха таить, что у политического работника идеологические ошибки, если носят отпечаток хронической болезни, не могут не привести к политическим преступлениям. Они не могут не найти в той или иной форме канала в общественной борьбе. Так в разрешении одной из основных проблем в Казахстане – в земельном вопросе, вопросе сугубо национальном, мой национализм имел определенное отражение в моей установке при разрешении его. В 1925 году, участвуя в работах комиссии Госплана КАССР по составлению перспективного плана землеустройства в Казахстане, я проводил точку зрения необходимости землеустроить в первую очередь только казахское население по признаку национальному, а не классовому, 6не допуская при этом нового переселения в Казахстан до окончательного проведения сплошного землеустройства всего казахского населения. Такая постановка вопроса не только выхолащивала классовое содержание землеустройства, но неизбежно должна была углубить существовавшие прежде межнациональные трения. Мое отрицательное отношение в оценке такого крупного социально-экономического мероприятия партии и советской власти в Казахстане, как конфискация полуфеодалов и крупных баев иллюстрируется моим письмом на имя Букейханова Алихана, в котором я преувеличенно, неверно оценивал последствия его, как мероприятия, влекущего за собой огромный хозяйственный ущерб подрывающего хозяйственный стимул у населения с неизбежной деградацией хозяйства его. Это, несомненно, было отражением националистическо-байской идеологии. Я призывал его по этому вопросу к борьбе за националистическую установку, призывал апеллировать в центральные органы СССР, делая таким образом ставку противопоставить свою националистическую установку линии краевых руководящих органов. В этом отношении чрезвычайно характерно одностороннее выпячивание с моей стороны других националистов, в разговорах как между собой, так и с беспартийными ответственными товарищами из казахов, значения и последствий семипалатинских перегибов в 1927-28гг. Националистической движение в своей сущности в момент обострения классовой борьбы в стране диктатуры пролетариата не может не быть контрреволюционными. Именно таким контрреволюционным было в прошлом наше националистическое движение алаш-орды, в котором я принимал ближайшее участие. И в последующем, как бы я чутко и отрицательно ни относился к проявлениям контрреволюционных политических авантюр против советской власти, однако, страдая националистическим уклоном и отсутствием чуткого классового подхода (отсутствием на самом деле мнимым, ибо национализм мой, как и всякого другого объективно был сугубо классовым, был на руку только полуфеодальной, байской верхушке аула), я не отмежевался и не повел открытой борьбы с антисоветскими группировками, связанными с контрреволюционной деятельностью Валидова Заки, но сделался причастным к их контрреволюционным деяниям. Но останавливаясь на подробностях моей встречи с ним в 1920 году, в Москве, я отмечаю один существенный момент: несмотря на мое отрицательное отношение, ясно выраженное в свое время Валидову, я придавал своим разговорам с ним характер конспиративности вместо решительного и категорического протеста, исключающего всякую возможность суждения со мной о его антисоветских попытках. Между тем я действительно знал в 1920 году о контрреволюционных настроениях и намерениях Валидова Заки, его попытках в виду неудовлетворенности политикой советской России апеллировать к «угнетенным народам Востока», в целях объединения и получения самостоятельности. Я участвовал в совещании, которое носило конспиративный характер, и хотя я не был согласен со втягиванием Казахстана в новые авантюры, я прямо и категорически не отмежевался от Валидова. Так что с полным основанием, даже на своем личном опыте, несмотря на свое принципиальное призвание еще, в 1920 году единственно правильным путем общественного развития для отсталых народов – социалистического пути и советской системы, я утверждаю, что тот, кто не сумел сочетать национального вопроса с классовым и интернациональным движением и подчинить национальный вопрос классовому, ибо только такая постановка обеспечивает победу и правильное разрешение национального вопроса, тот неизбежно сделается жертвой националистической ограниченности, пособником паразитических слоев и в момент ожесточенной классовой борьбы окажется в лагере махровой контрреволюции. Другое мое основное заблуждение – это мое понимание революции для отсталых народов, как революции «бесхозяйственных потрясений». Будучи воспитан в студенческие годы на идеях Ялринцева (Сибирь как колония), Потанина, Щапова и других сибирских революционных публицистов, которые, относясь с большим сочувствием, состраданием к судьбе отсталых народов, особенно подчеркивали неустойчивость их ко всякого рода изменениям, внезапным переменам в укладе и хозяйственной жизни при капиталистической системе, я с преувеличенной боязнью и тревогой относился к хозяйственным потрясениям в период социалистической реконструкции. По существу это была бессмыслица, страусовая политика, питавшаяся объективно классовой националистической моей идеологией. Если действительно говорить о революции, об освобождении угнетенных о выкорчевывании остатков капиталистической системы, то нечего пугаться потрясений и жертв. И если учесть, что эти жертвы по существу должны были явиться жертвами для полуфеодальной и байской верхушки, то они не только законны, но и необходимы. Я считаю теперь, что мои опасения были беспочвенны, как показало последующее, непредвиденное в то время мною, гигантское социалистическое строительство в Казахстане. Несколько тысячелетий казахстанские степи глядели мачехой на населявшие их народы, рабски подчиняя их жизнь всем своим капризам, лишая самых примитивных условий культурной жизни, пожирая периодически в силу стихийных бедствий значительную часть населения и скота. Казалось даже в перспективе нет такой силы, которая могла бы укротить суровую, безжалостную стихию. Но вот на наших глазах нашлась сила организационного пролетариата нашего Союза, сила, которая заложила в тех самых, непобедимых степях дикого кочевья гигантские очаги промышленности, оборудованные по последнему слову техники, развернула железнодорожное строительство, организовала машинно-тракторные, машиносенные станции, совхозы, колхозы, обеспечивая их сложными машинами и орудиями, наконец, провела и проводит плановое оседание на основе коллективизации, со вложением огромных средств из союзного бюджета, оказывая материальную и техническую помощь, - словом, осуществляется гениальная мысль В.И.Ленина: «отсталые народы с помощью пролетариата передовой страны могут переходить к социализму, минуя капиталистическую стадию». Этой общей картины, являющейся результатом осуществления ленинской национальной политики партии в Казахстане, не могут исказить даже те частичные прорывы, какие мы имеем в результате враждебных актов кулацких и байских элементов по линии разбазаривания и уничтожения своего хозяйства, а также в результате извращения партийной линии и неправильной практики местных органов в области животноводства в Казахстане, а также имеющиеся налицо в данный момент вследствие этого и на почве неурожая последних лет продовольственные затруднения в некоторых районах. В свете изложенного моя боязнь, опасение, паника, оказались неверием в силы пролетариата, могущего творить действительного чудеса. Полное и последовательное осознание своих идеологических ошибок и отражения их в практике проведения основных мероприятий партии и советской власти в свое время в Казахстане обязывает меня обратиться в редакции «Казахстанской правды», и «Социалды Казахстана» о напечатании настоящего моего заявления, чтобы со всей полнотой и искренностью выявить свою точку зрения перед советской общественностью и передовой ее частью, вскрывшей в свое время контрреволюционную сущность моей националистической идеологии, в смысле решительного осуждения прошлой своей деятельности, полного идеологического разоружения и определения политической установки в настоящий момент. Я считаю весьма благодарной задачей и обязательным для себя в данный момент участие в социалистическом строительстве, именно в Казахстане, в отсталой, в силу исторически сложившихся условий, своей родине и работать не за страх, а за совесть, работать на фронте развернутого социалистического строительства, воодушевленный тем, что в нашу историческую эпоху впервые закладываются основы действительно свободного человеческого общества. В свете этой всемирно- исторической задачи, когда действительно разрешаются на социально справедливых началах судьбы народов, всего человечества, на основе непримиримой, ожесточенной классовой борьбы, умывать руки, искать себе спокойного мещанского уюта и приюта в какой бы форме ни было останавливаясь перед переходящими трудностями, считаю для себя теперь неизмеримо более позорным преступлением, чем мои прежние ошибки идеологического и практического порядка. Напротив ближайшая перспектива создания бесклассового общества и осуществления полностью социализма во II пятилетке на основе постановления 17 партконференций вселяет энтузиазм и решимость драться за каждый участок порученной работы, под руководством закаленного в классовой борьбе передового отряда социалистического строительства – краевого комитета партии в Казахстане. ЕРМЕКОВ. ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА ПОЛНОМОЧНОЕ ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВО ОГПУ В КАЗАХСТАНЕ СЕКРЕТНО-ПОЛИТИЧЕСКИЙ ОТДЕЛ №1643284 В Крайком ВКП (б) 11 сентября 1933г. тов.Мирзояну. Совершенное секретно жүктеу/скачать 5,84 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|